-Да нет, я просто так интересуюсь, - ответил королевский советник.
Солнце уже клонилось к закату, когда люди вступили в мрачную пещеру.
- Что-то здесь никого не видно, - заглянул Олаф в, темноту.
- На небе солнце, ужвуты ненавидят его, они ушли вглубь, надо выманить
их наружу. Кто-то должен спуститься вниз и раздразнить хозяев этой норы.
Я, к сожалению, не могу. Я - создание этих тварей, и они могут взять меня
под контроль. Мне вообще сейчас желательно вас покинуть, - проговорил
стоящий рядом пикт.
- Ну нет, - возразил Олаф, - ты никуда не уйдешь, ты нас сюда привел,
ты с нами до конца и останешься. Чипи пожал плечами и остался на месте.
- Я сам пойду! - гордо заявил Торкланд. Римляне, без перевода понявшие
красноречивый жест своего предводителя, заволновались. Центурион подскочил
к викингу и замахал руками, что-то тараторя на своем непонятном языке.
- Эй, Кабни, опять тебя не дозваться, - проорал, перекрикивая галдящую
толпу, конунг. - Что они от меня хотят?
- Мой король, они говорят, что поражены храбростью цезаря, то есть
твоей, но рисковать жизнью в первых рядах император не должен. Ведь если
он, не дай бог, погибнет, то боевой дух армии будет надломлен.
- Ерунда! - возразил Торкланд. - Передай, что не им учить своего
цезаря, как ему следует поступать.
- Но все-таки в их словах есть смысл, - заметил Хэймлет. - Я-здесь не
являюсь ни императоромнй даже конунгом, к тому же именно я заварил эту
кашу, вот мне и лезть, а чтобы не скучать, я возьму с собой пройдоху
Локкинсона, Сигурд со Свейном нас подстрахуют. И не спорь, солнце садится.
Олаф, досадуя, махнул рукой. Быть цезарем, видимо, тоже не всегда
приятно. Но ему ничего не оставалось делать, как согласиться.
- Только мои слова все равно переведи римлянам, - напомнил он Кабни.
Хэймлет сбросил с себя некогда пестрый кафтан и натянул кольчугу,
которая ехала на телеге с женщинами и прочим барахлом. Там же взяли и
факелы, предусмотрительно заготовленные римлянами.
Викинги вступили в темный проем пещеры. Проход был довольно большим,
здесь могли свободно проехать пять всадников, выстроясь в шеренгу, да и
свод был высоким. Хэймлет и Локкинсон с зажженными факелами шли по пещере,
внимательно вглядываясь в многочисленные трещины и дыры в стенах. Не
зажигая огня и таясь в темноте, шагах в пятидесяти за ними крались Сигурд
и Свейн, они ориентировались на свет факелов, несомых впереди идущими
товарищами. Надеясь, что враги их не обнаружат, Сигурд со Свейном были
готовы неожиданно прийти на помощь Хэймлету и Пэуку.
Неожиданно факельное пламя, находящееся справа, задрожало и погасло.
- Справа идет Хэймлет, - шепнул Свейн Сигурду. Но тот знал это сам. Оба
викинга вжались в стены, потому что воздух в пещере сотряс гулкий крик
Локкинсона. Он что было сил бежал к выходу, не выпуская из рук горящего
факела, которым размахивал на бегу, и кричал:
- Сигурд! Свейн! Все наружу, бегом! Здесь мы ничего не сделаем!
Факел был изготовлен римлянами на совесть, и, как ни махал им бегущий
Пэук, пламя не гасло, а, наоборот, раздуваемое потоками свежего воздуха,
вспыхивало ярче. Прикрывающие разведчиков викинги не стали спешить с
отступлением, услышав крики Локкинсона, ведь где-то во мраке оставался
Хэймлет. Но тут пламя, вспыхнувшее с новой силой, вдруг высветило из
темноты ужасное чудовище, которое двигалось по пещере следом за бегущим
Пэуком, почти не уступая воину в скорости. Краткого взгляда было
достаточно, чтобы понять, что от датчанина вряд ли осталось что-нибудь,
кроме мокрого места. Монстр был настолько велик, что занимал все
пространство пещеры, к тому же он полз на брюхе. Даже вжавшись в одну из
трещин, которыми были изрезаны стены, было почти невозможно избежать
незавидной участи. Оставалось лишь удивляться, как такое чудище могло
столь быстро передвигаться по несколько тесноватому для него проходу.
Викинги сорвались и побежали в тот момент, когда Локкинсон почти
поравнялся с ними. Они что было силы неслись к выходу, за время пребывания
в Пиктской пуще хирдманы уже не раз имели возможность потренироваться в
скоростном беге. Благо пол пещеры был отполирован брюхом мерзкого ужвута,
и люди не боялись споткнуться об неудачно лежащий камень. На бегу Сигурд
почувствовал знакомое покалывание под лопаткой. Ужвут пытался парализовать
его волю, но до выхода оставалось всего несколько шагов.
Олаф вскочил в пещеру и буквально за шиворот выкинул на солнечный свет
три обезволенных тела и еле успел выскочить сам.
Из проема пещеры показалась голова размерами с крестьянскую хижину и
зашевелила длиннющими усами.
- Кого же мне напоминает этот урод? - вслух подумал Торкланд.
Римляне выстроились напротив выхода из пещеры и, прикрываясь с ног до
головы своими длинными щитами, ощетинились короткими копьями, выжидая,
когда чудовище выползет еще дальше наружу.
Ужвут, похоже, тоже не горел желанием торопить события и осматривался
по сторонам, непрерывно шевеля длинными усами.
- Ах, так ты таракан! - вдруг осенило Торкланда.
Конунг вспомнил, кого ему напоминало чудовище. Черных домашних
тараканов, страшно кусачих и очень противных насекомых. Правда, этот был
несколько покрупнее и с какими-то уж очень маленькими, однако сильными
лапками, которые не давали возможности ужвуту бегать, подобно его меньшему
домашнему двойнику, но довольно уверенно передвигали волоком увесистое
тело по земле.
Нерешительность обеих сторон нарушила одна из римских женщин: ловко
раскрутив пращу, она так метко запустила тяжелый камень, что он попал
прямо в морду отвратительной твари и обломал чудищу ус.
Ужвут взвыл и, разгневанный, пошел в наступление. Ему навстречу
полетели дротики, они утыкали голову монстра, но не причинили вреда, хотя
некоторые попали даже в глаза, правда, у чудовища их было такое
бесчисленное, множество, что выколоть все было невозможно.
В ответ ужвут выпустил струю зеленой жидкости. В воздухе разнеслась
нестерпимая вонь. Римляне прикрылись щитами. Раздались первые стоны, два
воина в строю упали, извиваясь от боли. Это были те, кому жидкость попала
на тело.
По команде центуриона римляне стали медленно отходить, не ломая строя.
Животное поползло следом. Наконец все его тело оказалось снаружи, в длину
оно занимало половину провала, а его бока почти касались отвесных стен.
- Вперед, викинги! - прокричал Торкланд и, обнажив меч, бросился на
ужвута.
Конунг обежал его жуткую голову и, зайдя сбоку, вонзил оружие в черный
панцирь противника. К его радости, хитин оказался не таким твердым, как
выглядел, и меч ушел по самую рукоятку. Из раны брызнула маслянистая белая
жидкость, и Торкланд еле успел отскочить в сторону.
Похоже, ужвут даже не почувствовал нанесенной раны, а вокруг вовсю
старались его товарищи, разрезая чудовище буквально на куски. Рядом с
Олафом очутился маленький пикт. Он, как и викинги, с обнаженным мечом
самоотверженно кромсал своего создателя.
- Эй, ренегат! - позвал пикта Торкланд. - Мы можем сейчас полностью
освежевать твоего бывшего бога, но, мне сдается, это не принесет ему
никакого вреда. Может быть, ты знаешь способ получше, как разделаться с
этой тварью?
- Отрезать голову, но для этого надо взобраться на панцирь, - не
задумываясь ответил Чипи.
Олаф тяжело вздохнул и оценивающе глянул на покатую поверхность, по
которой предстояло совершить восхождение. Дело усложнялось тем, что
усердные хирдманы так изрубили край панциря, что он теперь представлял
собой отвратительную вязкую массу, истекающую той же противной белой
жидкостью, даже ногу некуда поставить.
Торкланд помчался вдоль огромного тела. Еле протиснувшись между
панцирем и скалой в самом узком месте, он обошел ужвута сзади. Здесь
кривизна панциря была менее крутой, и Олаф, вскочив на спину чудовищу,
ринулся, к его голове. Не медля, он вонзил меч в утолщение, показавшееся
викингу чем-то вроде шеи, и, видимо, угадал...
Римляне, увидев своего цезаря возвышающимся над головой врага, издали
восторженный крик, но их голоса потонули в вое серьезно раненного ужвуга.
С отвесных стен провала посыпались камешки. Сухие деревья в мертвом лесу
затрещали, а люди просто отпрянули во все стороны.
Олаф, находившийся ближе всех к источнику, звука, на какое-то мгновение
оглох, но все же удержался на спине исполина. Он судорожно рубил
ненавистное тело, понимая, что если свалится отсюда, не закончив дела, то
уже никто не уйдет живым. В руки великого воина вселилась страшная ярость,
утроившая его силы. Конунг не обращал внимания на куски слизи,
выплескивающиеся из ран, наносимых им чудовищу, эта дрянь залила его лицо
и одежду. Он не замечал бешеных рывков ужвута. Он видел перед собой только
одну цель. Торкланд продолжал рубить, не обращая внимания ни на что. От
головы ужвута к нему потянулись какие-то щупальца, попытавшиеся, словно
плетки, сбить воина вниз. Олаф одним ударом обрубил их и продолжил свое
дело.
Еще удар - хребет хрустнул и переломился под тяжестью головы, тело
забилось в таких конвульсиях, что Торкланд не удержался и скатился вниз.
Чьи-то руки подхватили конунга под мышки и куда-то потащили. Олаф не
сопротивлялся, он очень устал.
Огромная туша, подчиняясь каким-то предсмертным порывам, металась из
стороны в сторону, кроша камни и вспахивая землю, давя всех, кто, по
несчастью, очутился рядом.
Торкланда втянули в пещеру как раз вовремя. Тело ужвута встало на дыбы
и обрушилось прямо на вход, потащив за собой камни и землю. Все произошло
невероятно быстро, Олаф даже не успел оглядеться, как оказался в полной
темноте. Выход наружу был завален.
Первые мгновения растерянности прошли, и Торкланд решил осмотреться, но
пещеру засыпало основательно, ни один луч света не пробивался сюда.
- Вот нас и похоронили, - раздался голос в темноте.
- Кто еще здесь есть? - спросил Олаф.
- Я, Кабни, мой король.
- Я, Сигурд.
- Я, Свейн.
- Я, Пэук Локкинсон.
Все его спутники оказались заваленными с ним в подземелье, не было
только Хэймлета.
- Эй, Хэймль, где ты? Неужели ты, хитрец, остался снаружи? - спросил
Торкланд темноту.
- Нет, Олаф, он погиб первым, еще во время разведки, - ответил из мрака
голос Сигурда.
Олаф задумался, его лучший друг пал в бою, а он в суматохе этого даже
не заметил. Торкланд с досады врезал кулаком по стене, отколовшийся камень
покатился вниз.
- Прости, друг, теперь наш счет навсегда останется в твою пользу, -
печально проговорил он.
Викинги немного помолчали, стоя во мраке, но надо было что-то
предпринимать. Первым нарушил молчание сам король:
- Ладно, пошли, чего расселись, может быть, здесь есть другой выход.
Кто хорошо видит в темноте?
- Я, пожалуй, смогу быть проводником, - раздался тонкий голосок.
- Чипи, и ты здесь? - удивился Олаф. - Почему сразу не отозвался?
- А я, как только нас завалило, отправился в глубь пещеры посмотреть,
нет ли тут еще ужвутов, и только что вернулся.
- Ну и что ты видел? Не предстоит ли нам опять сразиться с еще одним
уродом?
- Не знаю, главная галерея уходит очень далеко, я не пошел до конца,
это могло занять много времени, да и боковых коридоров здесь не счесть. Во
всяком случае, поблизости ужвутов нет.
- Ну и на том спасибо, - ответил Олаф, - веди нас к выходу, если он
здесь есть, раз ты так хорошо видишь в темноте.
Викинги встали в цепочку, положив руки друг другу на плечи. Они пошли
вслед за Чипи, возглавляющим процессию. Такой способ хоть и был очень
неудобен, но никто не смог предложить ничего лучшего.
Торкланд попытался считать шаги, однако его знания арифметики быстро
исчерпались.
- Эй, Кабни, считай шаги! - крикнул он советнику.
- Я это делаю с самого начала, мой король, - ответил тот.
Действительно, Кабни можно было и не напоминать, он и так считал все,
что можно было пересчитать, и учитывал все, что можно было учесть.
Олаф задумался, передвигать ноги в полном мраке было утомительно, его
раздражало то, что он, могучий воин, сейчас полностью зависит от какого-то
маленького уродца. Наконец он не выдержал.
- Сигурд, держись за Чипи, - повернулся Торкланд к следовавшему за ним
ярлу, - я и сам смогу идти.
Конунг сделал шаг в сторону, уступая свое место Трюфальду, и уверенно
шагнул вперед.
Раздался предостерегающий вскрик маленького пикта но Торкланд его уже
не услышал. Нога конунга не нашла опоры, и он, не удержав равновесия,
рухнул в какую-то яму.
Стены колодца были не отвесные, а расположенные чуть-чуть под наклоном,
поэтому он не полетел вниз, а заскользил под уклон, оглашая руганью своды
пещеры.
- Ах вы, вонючие обезьяны, помет бешеных йотунов, наковыряли здесь дыр,
не пройти доброму человеку, грязные пожиратели деревьев! - донеслось до
викингов откуда-то снизу. Потом все затихло.
Олаф, получив немало шишек и изрядно порвав на спине кольчугу, наконец
очутился на дне колодца. Первое, что бросилось ему в глаза, когда он
закончил ругаться и обратил свое внимание на окружающий мир, было голубое
свечение где-то в конце коридора.
"Ну, это уже что-то", - подумал Торкланд и, поднявшись, осторожно пошел
вперед, постоянно ощупывая руками стену.
Проход был совсем узким, так что до обеих стенок было легко дотянуться,
не особо вытягивая руки.
С каждым шагом свечение приближалось, затем коридор круто повернул
вправо, и Торкланда, вышедшего из темноты, просто ослепил
призрачно-божественный свет, исходящий из центра большого зала. Ощущение
нереальности усилилось, когда от стены отделилась до боли знакомая фигура
и двинулась в направлении конунга.
- Эй, Хэймлет, если мы уже не в Мидгарде, то тогда скажи, на каком мы
свете. А если ты призрак, то лучше не подходи ко мне, - выдавил из себя
пораженный Олаф, обнажая меч.
- Слушай, ты, рыжая борода, что ты при виде меня каждый раз хватаешься
за оружие, словно псих какой-то? Неужели я и вправду похож на покойника? -
ответило существо голосом датского конунга.
Олаф облегченно вздохнул, фигура отбрасывала тень, это был
действительно Хэймлет, живой и невредимый.
- А мы тебя уже похоронили. - Олаф обрадованно стукнул товарища по
плечу.
Радость друга оказалась действительно сильной, и Хэймлет отлетел к
стене огромной залы.
- Сейчас ты меня точно похоронишь, верзила сумасшедший, - раздался
голос датчанина.
- Ладно, Хэймлет, не строй из себя неженку, скажи лучше, куда это мы
попали и можем ли выбраться отсюда?
- Выбраться, говоришь? - переспросил Хэймлет. - Без сомнения, пошли.
Он направился в другой конец помещения, обходя испускающий сияние
предмет.
- Хэймль, дружище, раз уж ты тут освоился, то объясни мне, что это за
штука светится, посреди комнаты? На очередную пакость ужвутов она не
похожа, слишком красива и, по-моему, безобидна.
- Я знаю об этой вещице не более твоего, хоть и провел в этой гробнице
какое-то время. Когда мы шли с Локкинсоном по галерее и из темноты
высветилась морда чудовища, я от неожиданности оступился и упал. Тут я
понял, что встать уже не успею, но я помнил о колодце, который
только-только обошел, и прыгнул в него чуть ли не вниз головой как раз
вовремя, чтобы не быть раздавленным этой мерзкой тушей. Вот так я оказался
здесь. Я обследовал этот коридор и нашел выход, но, уверяю тебя, Олаф, ты
предпочтешь сдохнуть с голоду, чем воспользоваться им.
Викинги тем временем обошли ползала, и Хэймлет указал другу ход в
противоположной стене. Здесь было еще светлей и заметно потеплело. Спина
Олафа покрылась потом.
Чем дальше товарищи шли по этому коридору, тем больше голубоватое
свечение сменялось оранжевым, жара уже стала невыносимой.
- Слушай, дядюшка Хэймлет, уж не в Муспелльсхейм ли ты меня ведешь? -
поинтересовался Торкланд, выжимая из бороды пот.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг