нас начал таять. Исчезало все: ледяные скалы, морская вода, оставался
только корабль, на который мы поспешили, благо, ребята успели привыкнуть к
этому явлению, и все прошло без истерик. Я, правда, честно говоря, уже и
не надеялся на встречу с вами. Когда туман рассеялся, мы оказались в этом
море, где нам нечего делать без вашего руководства. Никто из парней не
знает навигации, хоть половина из них хорошие охотники и умеют
передвигаться по звездам. К тому же, - Лис сделал паузу, - я даже не знаю,
в каком мире мы находимся.
- Успокойся, парень, - подбодрил Лиса Олаф, все быстрее приходя в норму
после очередного глотка крепкого меда, - мы дома. В самой середине
Северного моря. Вроде бы все удачно закончилось. Я думаю, и Хэймлет скоро
очухается.
Принц датский лежал на корме, завернутый в шерстяное одеяло и укрытый
множеством шуб. Он явно тяжелее переживал последнее приключение,
свалившееся на их голову. Но опытным взглядом Торкланд определил, что за
конунга не стоит особо переживать. Теплая одежда, хороший мед и здоровый
сон скоро поставят его на ноги. О своих приключениях он не стал
рассказывать Лису, стесняясь щекотливого момента, когда Хеймдалль не очень
уважительна поступил с ним. Торкланд до сих пор ощущал на заднице след от
огромных сапог Стража богов.
Скромный Лис не стал расспрашивать Олафа, а вся команда и подумать не
смела о такой наглости, с нетерпением ожидая выздоровления конунга, так
как маленький датчанин внушал парням меньше ужаса.
К вечеру Хэймлет действительно стал приходить в себя. Он уже
самостоятельно лакал эль из подставленного бурдюка и даже мог шепотом
изъясняться. Олаф успел раньше убедить товарища помолчать о недавних
событиях, и молодые хирдманы оставили всякую надежду узнать о
приключениях, пережитых двумя столь знаменитыми викингами. Но ореол тайны
вокруг их похождений лишь придал веса Олафу и Хэймлету в глазах начинающих
воинов.
- Олаф, сколько дней прошло с того момента, как мы отплыли от
гардарикской деревни? - прошептал слабым голосом конунг.
Торкланд поднял глаза к небу и задумался.
- Два дня и одна ночь, - вычислил он.
- Сходится, - скорее простонал, чем выговорил датчанин, - мой план
сработал.
Хэймлет глотнул еще вина и закрыл глаза.
"Августин! - вдруг ворвалась в голову Торкланда ослепительная догадка.
- Это как раз время, за которое Августин должен был попасть к финнам".
Видимо, магия франкского колдуна оказалась сильнее ворожбы Финской
матери. Олаф оценил это. В его шкале достоинств немножко прибавилось
уважения к христианам. Однако добавилось и настороженности. Если это
учение проникло даже в Йотунхейм и запудрило мозги тамошним жителям,
значит, к его проповедникам стоит относиться с большей опаской.
"Кто знает, может быть, они и порчу могут насылать, и чуму? - размышлял
Торкланд. - Приеду домой, надо будет попросить у колдуньи Хельдегарды
защитные обереги против христиан. Ну а Святого Августина если опять
поймаю, то за такую услугу отпущу и даже подзатыльника не дам".
К утру проспавшись, Хэймлет встал здоровый как огурчик и, следуя на
поводу у своей склизкой натуры, первым делом зарылся в барахло, выискивая
очередной щегольской наряд взамен утраченного.
- Вчера еще концы готов был отдать. А сегодня уже вытанцовывает по
палубе, словно Гуллингамби после весенней линьки, - выругался Торкланд, с
презрением относясь к пристрастию друга.
К вечеру низкие облака нависали над самой поверхностью мрачного
Северного моря. Хмурые волны подымались высоко вверх, стараясь достать до
самого неба своими кружевными пенными щупальцами. Начался шторм.
Корабль носило по морю, не давая найти путникам долгожданное
пристанище. Стихия как будто решила сделать все от нее зависящее, чтобы не
пустить Олафа Торкланда на теплую зимовку, а может, даже навсегда оставить
себе на утеху. Но Олаф не сдавался.
Викинги день и ночь мужественно боролись с разбушевавшейся стихией. И
Хэймлет, и Олаф были опытными мореходами, они сразу распознали в
надвигающейся невзрачной тучке вестник коварного шторма. Новоиспеченные
хирдманы быстро опустили мачту и подготовили корабль к буре.
Это был обычный осенний шторм, какие часто случаются в это время года
на Северном море. Такой шторм может длиться и месяц, и даже больше. Именно
он предвещает наступление зимы. Все морские ярлы и купцы пытаются уладить
свои дела до начала осенних бурь и, загнав суда в сухие корабельные сараи
на зимовку, спокойно потягивать эль и из теплых домов взирать на
беснующуюся непогоду.
Друзья немного не успели, еще бы несколько дней - и они благополучно
пересекли море и тоже нежились бы в теплоте дома Торкландов. Но судьба
распорядилась иначе.
Молодой конунг еще в гардарикской деревне позаботился о теплых вещах, и
это теперь здорово выручало мореплавателей. Несмотря на сильный ветер,
температура воздуха была весьма низкой, и брызги, окатывающие людей, тут
же замерзали сосульками на мохнатых медвежьих шубах, которыми, хвала
Одину, в изобилии был снабжен экипаж. Правда, намокшие, они были ужасно
тяжелы, и если вдруг случись кому свалиться за борт, то потянули бы на дно
похлеще кольчуги, но асы были милосердны, все пока были живы И здоровы,
хотя валились с ног от усталости.
- А гардарики ничего, держатся молодцом, слышь, Хэймлет, я и не ожидал
от них. Им бы еще мечом бить подучиться - и неплохой хирд получится, -
сказал Олаф товарищу.
- А я тебе что говорил, - отвечал Хэймлет, - гардарики - крепкие
ребята. Их беда, что у них земли плодоносные да лесов поболе нашего, им
разбоем нет нужды заниматься. Вот они иной раз и забрасывают зазря военное
дело. А то неизвестно еще, кто бы в Северном море хозяйничал.
- Ну это ты брось, Хэймлет, все равно круче урманов нет воинов, ты на
меня посмотри, - выпятил грудь Тор-кланд. - Ну где ты видел гардарика,
который меня бы одолел?
- Ладно, ладно, Олаф, не петушись, раз здоровый, бери рулевое весло,
смотри - шторм на убыль пошел, а вон и берег вдали маячит. Нам обсушиться
бы да обогреться, а то и до дома можем не дойти. А я загребным сяду, пока
к земле не подойдем, подбодрю молодежь, смотри, еле ползают по палубе, как
мухи перед спячкой.
Олаф поворчал и пошел на корму, а Хэймлет сел за первое весло по
правому борту, Лис же уселся на соседнюю скамью с левой стороны. Он сразу
выделился среди остальной молодежи и вел себя как бывалый викинг. Даже
Олаф с Хэймлетом порой забывали, что это первый поход юноши, и с полным
основанием доверяли ему все девять дней страшного шторма.
Ветер давно спал, и волна начала успокаиваться, перейдя от грозных
шквальных валов в простую болтанку, хотя для неопытного моряка это было
ничуть не менее опасно, чем буря.
Но корабль вел Олаф Торкланд. Он железной рукой уводил судно от
столкновений с коварными рифами и безошибочно угадывал фарватер в проливе
между островами.
То, что замеченная ими земля оказалась островами, викинги разглядели,
только когда приблизились к ним вплотную.
- Это Дунленд! - воскликнул Хэймлет. - Чтобы мне замерзнуть в вечных
льдах Йотунхейма! Вот ведь как распорядились норны. Видимо, чему быть,
того не избежать.
Хэймлет давно бросил весло и, стоя на носу корабля, облокотившись о
страшную голову чудовища, украшавшего нос судна, разглядывал знакомые
очертания берегов.
Вместе со штормами ушел мороз, ветер сменился с северного на
юго-западный и принес с собой туман, плотно зацепившийся за датские
острова. Скорость пришлось сбавить до минимума, парус не ставили вовсе и
лишь слегка подгребали веслами. Хэймлет, как мог, вглядывался в мо-ночную
пустоту. Они огибали остров, показавшийся им самым большим, выискивая
удобную бухту, чтобы причалить.
- Видишь, Хэймлет, как неудобно асы создали Дунленд, ни одного фиорда.
У меня в Урманленде мы бы уже нашли десяток удобных мест для стоянки и
давно бы ругались, не зная, какой выбрать, - подначивал товарища Олаф.
- У тебя в Урманленде нас давно бы разбило о скалы, а, даже выберись мы
благополучно на берег, нас бы там встретили одни камни и холод.
-Тоже мне неженка, южанин нашелся, - продолжал язвить Олаф, - смотри
лучше вперед, а то сейчас врежемся в утес, его даже я с кормы заметил.
Хэймлет, который ненадолго отвлекся в пылу дружественной перебранки,
оглянулся и обомлел.
Поворачивать было поздно. Это был не утес. Из тумана вырисовалась
оскаленная морда чудовища, венчавшая деревянный нос корабля. Их пока не
заметили, но это было делом лишь нескольких мгновений и не давало большого
преимущества.
- К оружию, - вскричал Хэймлет, - суши весла, надеть кольчуги.
"Ну, парни, не. видать вам своих мамок и девок. Попадете вы теперь на
пир воронов в виде пищи, - подумал Олаф, мгновенно сообразив, что
происходит. - Такие петушки необкатанные даже в хорошем хирде в первом бою
большей частью ложатся. А при нынешнем раскладе только мы с Хэймлетом,
наверно, и выкарабкаемся".
Действительно, выиграть сражение с десятком ни разу не участвовавших в
бою людей против хирда викингов было нереально, финны шли не в счет, и
только покровительство Великого да вера в собственную неуязвимость давали
Олафу возможность никогда не терять уверенность в своей непобедимости.
Хэймлет, более рассчитывавший на ловкость, чем на силу, даже не стал
облачаться в доспехи. Он скинул с себя промокшую тяжелую шубу, чтобы легче
было двигаться, предвидя, что, вполне возможно, придется отступать, а он
не желал отправляться в Валгаллу, не закончив свои дела в Мидгарде.
На встречном драккаре тоже забили тревогу, перешедшую в звон поспешно
натягиваемых кольчуг. Там, напоследок как следует оттолкнувшись от воды,
тоже убрали весла. Корабли сходились.
Молодые люди неровным строем столпились у правого борта.
- Эй вы, мокрые курицы, запомните: пленных если не делают рабами, то
выбрасывают за борт как ненужный хлам. Но Валгаллы вам тогда не видать как
своих ушей, поэтому чтобы бились насмерть! - прокричал Олаф, скептически
покачав головой, глядя на этот сброд.
Сами же друзья стали плечом к плечу у самого носа драккара, чтобы
первыми встретить врага и, по возможности прорвавшись в тыл, перебить как
можно большее число противников раньше, чем ляжет последний из воинов их
новоиспеченного хирда.
- А ты говорил, что, кроме нас, в такую погоду никто в море не выйдет,
- покачал головой Олаф.
- Значит, не мы одни такие ненормальные, - ответил Хэймлет.
- Ничего, Хэймль, все в порядке, это я так, это я от волнения, всегда
волнуюсь, когда предстоит кому-нибудь продырявить живот. Волнуюсь, чтобы
ты, например, не влез и не перебил слишком много народу, чтоб мне побольше
оставил, - плотоядно облизнулся Олаф, занося свой дивный меч для удара.
Корабли сходились, скрипя обшивкой борт о борт, и Торкланд уже видел
лицо своей первой жертвы.
- Хэймлет, первого по носу пропусти, он мой! - крикнул Олаф. - Бери
второго, хотя - нет, и второго мне оставь, бери третьего, жидковаты они со
мной один на один выходить.
Раздались первые удары. Олафу все же не удалось быстро уложить первых
двоих, и он лишь отбросил их от борта. Корабли продолжали выравниваться
бортами. Хэймлет проламывал щиты противников, умело прикрываясь от их
ударов своим.
- Хэймлет! Конунг! Ты? - раздался громкий голос с того корабля. - Все
назад, кончай свалку, это же наш конунг!
Воины противника, кто сразу, а кого пихнули товарищи, отступили от
борта, опуская мечи. Торкланд так увлекся, что сперва воспринял эти
действия неприятеля как отступление перед его свирепостью и уже поставил
ногу на борт, чтобы перескочить на палубу вражеского драккара и дожать
отступающего врага.
Хэймлет один из первых опустил меч и, услышав окрик, попытался
разглядеть кричащего, голос показался ему очень знакомым. Но безудержное
рвение Торкланда за ставило его отложить это занятие на потом. Что было
сил уперевшись в борт ногами, он вовремя успел поймать Олафа за пояс и
попытался остановить его. Но могучий воин в своем порыве был неудержим.
Олаф сперва даже не заметил стараний своего товарища, что было сил он
рванулся вперед. Хэймлет зажмурил глаза, предпринимая титанические усилия,
чтобы удержать на месте эту гору мускул и ярости. Балка, в которую
упирался ногами датчанин, хрустнула, и, неожиданно освободившись, Олаф, а
следом и накрепко вцепившийся в него Хэймлет полетели на палубу чужого
корабля. Хирдманы, стоявшие по ту сторону, не дали им упасть и подхватили
под руки.
- Что вы меня берете, словно девку! - возмутился Олаф.
Он уже начал приходить в себя, ярость покидала ярла, и постепенно он
сориентировался в обстановке.
- Конунг, мы уже не чаяли увидеть тебя живым, выловив твой "Фенрир"
полным трупов и сцепленным с другим кораблем, - проговорил хирдман,
властно раздвинувший людей и вышедший навстречу Хэймлету.
- Так что, датчанин, это твои люди чуть было не подлезли под мой
клинок? - усмехнулся Олаф, опираясь двумя руками о свой меч, воткнутый
острием в палубу. - Какая жалость, а я уже приготовился к хорошей свалке,
по два врага на каждого из нас.
- Не беспокойся, Торкланд, их бы было гораздо больше. - И Хэймлет
указал взглядом на море.
Только тут Олаф заметил, что из тумана выплыли еще несколько драккаров
и затабанили, пытаясь пришвартоваться к их кораблю.
- По всей видимости, будет тебе вдоволь развлечений, если ты только не
предпочтешь отправиться в свой фиорд к любимой Асьхен пить эль, -
продолжил Хэймлет.
- Ты обижаешь меня, друг, - ответил Олаф, - если считаешь, что я готов
променять добрую войну на теплую постель. Я смотрю, здесь собрался чуть ли
не весь флот данов. Видимо, пока мы с тобой опустошали скудные погребки
жителей Гардарики и шлялись неизвестно зачем по задворкам мира, твои
друзья всерьез решили постричь бороду дядюшке Клэвину, насколько я понимаю
весь этот парад. Я пока, пожалуй, присоединюсь к твоей армаде, а там,
после драки, посмотрим.
- Ну что же, дядюшка Олаф, я не сомневался в тебе. Познакомься, -
Хэймлет повернулся к незнакомцу, - это мой побратим Элръер Светловолосый,
он, как я вижу, и собрал войско, пока меня не было. А это Олаф Торкланд, -
продолжал знакомить своих друзей Хэймлет, - он урманский ярл, и в бою
стоит целого хирда.
- Я вижу, что он урман, по его хамским манерам, - не очень любезно
отозвался Элръер.
- Ты плохо отзываешься об урманах, тонкожилый дан! - резко ответил
Олаф.
- Спокойно, друзья, где-то я это уже видел. А ты, Элръер, мог бы быть
немножечко гостеприимнее, - упрекнул побратима Хэймлет.
Уже несколько драккаров подошло к кораблю Элръера Светловолосого, и,
соединившись с ним, хирдманы полезли через борт выведать, что там
стряслось. Большинство, узнав среди незнакомцев своего конунга, радостно
приветствовали его и наперебой знакомились с Торкландом. Хэймлет
удовлетворенно отметил, что, кроме Элръера, Олаф больше ни у кого не
вызвал неприязни. Он очень не хотел ссоры между Торкландом и кем бы то ни
было из своих хирдманов.
Вытерпев первую бурю приветствий, Хэймлет предложил пришвартоваться к
какому-нибудь ласковому берегу и дать ему и его спутникам возможность
обсохнуть и отоспаться после пережитого длительного шторма. Там, на
твердой земле, и обсудить план действий. Хирдманы разошлись по своим
кораблям, и Элръер повел за собой флот.
Эскадра обогнула остров и начала медленно лавировать между другими
кусками суши, так хитро переходя из пролива в пролив, что даже сам
Хэймлет, зная датские острова как свои пять пальцев, затруднился бы
повторить пройденный маршрут без хорошего проводника.
Фиорд, куда направились корабли, находился совсем близко. Это был
довольно узкий пролив, заканчивающийся Огромной бухтой, вдоль берегов
которой располагалось множество пристаней. Их вполне хватало для швартовки
всего флота. Большая усадьба возвышалась на утесе, нависающем над входом в
акваторию. На краю скалистого утеса аккуратной пирамидой были сложены
камни, каждый из которых, свалившись с кручи вниз, мог бы надвое
переломить драккар. Тем более что место под утесом было самым узким во
всем проливе и проходящему здесь судну просто некуда было отклониться от
грозящей опасности.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг