Андрей ЛЕВКИН
КОМАНДОР ОРДЕНА
Фантастический рассказ
На улице ветер, лязгает вывеска на доме, где живет булочник, а щели в
окнах Иоганн, разумеется, законопатить не удосужился, и ветер гуляет и по
комнате, шурша мусором в углах, искривляя пламя свечи. Командор ордена...
кутался в старый, когда-то парадный плащ и поминутно дышал на руки. Кончив
писать, подсушил текст песочком, встряхнул лист и свернул его в трубку.
Снег покроет поля королевства в третьей декаде, война на пороге не
переминается, а вот наследник - на горе охотникам до дармовой выпивки -
возникать не собирался. Составление отчета о предстоящем месяце не
требовало от командора никаких умственных затрат. Выгляни в окно, определи
положение Собачей звезды, вспомни, какое сегодня число, сделай еще
несколько подобных пустячков, а там - умножай, складывай да подставляй в
формулы из справочника Альберта Великого.
- Иоганн! - он позвал слугу и, когда тот, наконец, объявился, передал
гороскоп, - во дворец!
Иоганн убыл.
Кошмарные сквозняки, задувало под плащ. Командор подошел к камину,
огонь едва теплился. Подкинул поленьев. Устроился на табурете, встал,
придвинулся совсем вплотную к огню, протянул вперед руки и принялся
сгибать и разгибать пальцы. Грелся и пытался сосредоточиться. Сегодня
предстояла еще работа очень серьезная.
- Да, - скривил он губы, - сорок скоро, а отравлять так и не
выучился. Ну да ладно, оставим сие узким специалистам. Мэтру Рене. А ведь
на публику старикашка старался, сплетен-то сколько... И этот пафос, и
любовь к дешевым эффектам. "Одиннадцать священно, двадцать два - стократ.
Коф, бэт, ламэд: коф - двадцать, бэт - распространение могущества". Что с
него, парфюмера, взять.
Вроде согрелся, сидел, щурился, глядел на огонь. По улице
проследовала стража. Дело к полночи. Хлопнула дверь.
- Иоганн?!
Вошел слуга.
- Какая приятная неожиданность! Вы стали исполнительны? Или еще не
ходили?
- Ходил. Я вернулся, мессир. Я спешил.
- Ну, спешить-то зачем. Там вас запомнили, наконец?
- Кажется, мессир.
- Видите, как прекрасно, господин бывший живописец? Первый успех на
новом поприще. Вас узнают во дворце - уверяю вас, это не мало. И лицом
посвежели. Или это здесь просто свет плохой?
- Посвежел, мессир.
- Вот видите. Затопите печь внизу, я сейчас спущусь. Быстро.
Как все же этот мир странно устроен. Либо слуга культурный, либо в
доме порядок. Первое, как ни странно, предпочтительнее, предыдущего только
вспомнить, бррр... Работать пора, вот что. Работать пора, а начать -
боюсь. Кто, я? Боюсь? А что? И боюсь...
Вздохнул, поднялся, подошел к книжной полке, извлек громадный фолиант
в замусоленном переплете, с многочисленными закладками и разрозненными
вложенными листами. Подхватил книгу под мышку, вышел из комнаты, узким
коридором прошел к лестнице, начал спускаться. Лампа на лестнице коптила
вовсю. Спустился до низу, отворил дверь и оказался в небольшом,
смахивающем на кухню, помещении, большую часть которого занимала плита -
тоже вполне обычная. Вдоль стен - полки, заставленные склянками с
разноцветными жидкостями; коробочки, пакетики. В дальнем углу притулился
верстак, рядом с ним стояли шкаф и маленький столик, под потолком
болтались подвешенные на веревке пучки сухих трав. Печь уже гудела, и из
жерла валил поток жара.
- Славно... - сказал командор в никуда.
Иоганн поднял голову, обернулся, но, убедившись, что обращаются не к
нему, принялся ковырять дрова кочергой.
Командор пристроил свой фолиант на столике и посмотрел на слугу. Тот,
возле самой печи, взмок, лоб блестел, руки... руки вроде бы чистые, то
есть в саже, но красками не заляпаны. Значит вот так. Чему, интересно, он
внял? То есть, при чем тут - внял? Или испугался угроз, или тепло тут и
сытно, и работы - часа на три в день. Вот так вот. А то все - творчество,
творчество, тяга, никто не может, не сможет порвать с этим своим
творчеством. Ладно сказки-то рассказывать.
- Хорошо, Иоганн, - сказал он, - достаточно. Давайте это.
Иоганн вышел. Командор ходил вокруг плиты. Отошел к столику,
пролистал книгу, отыскал требуемую страницу, пробежал ее глазами, заложил
ножом. Слуга вернулся. В руках он держал железный сосуд, плотно закрытый
крышкой.
- Поставьте на стол. Так. Ступайте. И займитесь, наконец, лампой на
лестнице. Коптит.
Слуга вышел. Командор стянул с плеч плащ, отшвырнул его куда-то в
угол и подошел к столу. Вздохнул, решительно протянул руки и снял с сосуда
крышку. В сосуде был мозг.
Командор изъял содержимое и перенес его на гладкую столешницу, после
чего принялся поливать водой запутанную поверхность мозга, который
студенисто дрожал, словно ему снились кошмары. Вода бежала по извилинам,
стекала на пол, собралась там в лужу, брызги попадали на одежду; на все
это командор не обращал внимания. Окончив процедуру, он осторожно перенес
мозг в медную емкость, наполнил ее прозрачной, бесцветной жидкостью,
установил на плиту. Снял с полки банку с крупными, тоже бесцветными
кристаллами, кинул щепоть их в посудину; часть крупинок попала в огонь -
вспыхнули желтым. Сняв с полки песочные часы - минут на двадцать -
перевернул, поставил на стол. Сел на табурет, прислонился к стене и
углубился в созерцание пара, начавшего клубиться над плитой.
Чего, интересно, боится гроссмейстер? Не смерти, конечно, он о ней и
думать забыл, не умирают маги. Не целиком, во всяком случае, умирают. Мы -
маги, избранные... Тайное знание, незаметная жизнь, неприметная власть...
Только вот если сумел себя самого из грязи вытащить, так уж государства из
провинций стряпать или девок в королев превращать - пустяки. Впрочем,
бывают и сложности. Вот, например, сегодня. Непросто сегодняшнее, ох как
непросто.
Песок стек вниз, командор встал, подошел к плите, снял с огня
емкость, осторожно извлек ее побелевшее содержимое и переложил его на
блюдо, установленное в заполненном крошками льда тазу. Теперь требовались
демоны. Исполнив требуемое, прекрасно знакомое, командор воззвал к
Сургату. Тот, однако, почему-то не появлялся. Командор повторил
процедуру - Сургат как в воду канул. Оставив в покое Сургата, комадор
призвал Буна. Обладающий способностью даровать мудрость Бун не был
особенно популярен среди младших демонов, тем не менее ни одна из его
голов - ни собачья, ни грифонья, ни человечья в подвальном полумраке не
возникали. Время уходило. Не отозвались ни Фора, ни Асмодей, ни Балам, ни
Сабнак. Командор нервничал: в поведении младших ощущался какой-то злой
умысел, что было неприятно не само по себе, но потому, что умысел этот для
командора выглядел совершенно немотивированным.
Время уходило, а он все слонялся по помещению. Внезапно нагнулся,
поднял с пола какой-то листок - страничку из книги, - оглядел, сунул за
обшлаг, продолжил ходить вокруг плиты. Ничего другого не оставалось, как
попытаться вызвать Вельзевула - из Верховной тройки самого знакомого.
Принца Вельзевула, выше которого в иерархии стоял лишь Люцифер, а,
впрочем, различия там были чисто номинальны, на верхнем уровне имело место
коллективное руководство трех: Императора Люцифера, Принца Вельзевула и
Великого Герцога Астарота. Хотя командор знал Вельзевула уже давно, и
выручать друг друга им случалось неоднократно, и взаимная симпатия
существововала, тем не менее, общались они весьма церемонно, о желании
встречи сообщая заблаговременно. Теперь, однако, было не до хороших манер.
Вельзевул явился немедленно. Лицо непроницаемо, поди разберись, в каком он
настроении. Командора, впрочем, это теперь не волновало.
- Прошу прощения, Принц. Я не известил заранее.
- Что за пустяки, - милостиво принял извинения Вельзевул, - что
стряслось, приятель?
- Младшие не отзываются. Что такое, опять какого-нибудь старичка
божьего искушаете?
- Если бы. Разболтались до крайности. Чувствуют, разгильдяи, что нам
сейчас не до них. А ты кого вызывал?
- Да ладно. Отправь ко мне любого, кто попадется.
- Так ведь, командор, я и сам кой-чего умею?!
- Ну что ты, мне ведь мальчик на побегушках нужен.
- Тогда, кажется, я понимаю. Во всем, что затевает командор, желаю
ему успеха. От чистого сердца. А мальчишку - пришлю.
Принц исчез, командор перевел дух, протер глаза, восстанавливая
зрение, после чего извлек из-за обшлага найденный на полу листок и занялся
чтением: "©139. Возьми примерно 2 унции армянской соли, олова, серы и
ртути, причем соль должна быть не в палочках. Возьми сосуд с широким
горлом, до половины, но не больше, обмазанный глиной, причем те вещества,
которые в нем помещаются, должны занимать немного меньше половины сосуда.
Сотри то, что нужно стереть, в каменной ступке, отнюдь не на железе или
металле другого рода; когда все стерто и хорошо смешано вместе, поставь на
маленький угольный огонь на два часа, затем в течение пяти часов
поддерживай более сильный огонь, в руке держи тонкую деревянную палочку,
чтобы время от времени всовывать в горло сосуда, потому что оно будет
закрываться и дым не сможет выходить (отчего, если горло закупорится,
сосуд может лопнуть), когда через семь часов ты увидишь, что дыма больше
не образуется и увидишь подступивший к горлу род золотистого вещества, то
сними сосуд с огня, дай постоять, пока не остынет, а затем разбей, и ты
получишь то, что хотел".
Командор нахмурился, листок разгладил, аккуратно сложил и вернул за
обшлаг. Забыв, что из подвала его не услышат, хотел было позвать слугу, и
уже произнес "И", как в помещении принялся возникать Паймон. Вечно
охрипший демон Северо-Запада, обучающий наукам и критике искусств,
раскрывающий все секреты и подчиняющий воле любого вызвавшего его, он
появлялся в человеческом облике, восседающий на дромадере, перед которым
шествовали музыканты, игравшие на всех мыслимых инструментах. Число
музыкантов варьировалось от случая к случаю, но прибывавших вместе с
демоном к командору хватило бы на удовлетворение музыкальных потребностей
по меньшей мере трех королевств. Спешившийся Паймон ожидал приказаний.
Командор написал что-то на листке бумаги и передал его демону. Тот
согнулся в поклоне и начал исчезать.
- Да, и бутылку марсалы! - крикнул командор вдогонку демону, - и
быстрее, заклинаю, быстрее!
Паймон исчез, музыканты суматошно бросились за ним, инструменты били
их по ногам, издавая при этом разнообразные стоны и попискивания. Вскоре
кортеж затих. Командор знал, что Паймон время тянуть не умеет, поэтому
следовало приступать.
Достав с полки три разнокалиберных сита, он снял блюдо с таза, и,
отщепляя куски мозга, освобождал их от пленок и прилипших волос, швырял в
самое крупное сито и, протирая, превращал их во влажное месиво. Пропустив
мозг сквозь первое сито, он повторил процедуру со вторым ситом, затем с
третьим, желая получить в результате такое вещество, что, если выложить
его на воду, моментально разойдется по ней, образовав тончайшую пленку.
- Мессир, - тихо произнес просунувшийся в полуоткрытую дверь слуга, -
мессир...
- Во-он!
- Но, мессир...
- Что такое, Иоганн?! За полгода не выучили, что мне не мешают?!
- Но, мессир, Его Величество... Король...
- Твоего короля!! Во-он!
Швырнул в сторону двери какую-то склянку, переждал, пока перестанут
дрожать руки, и продолжил работу.
Когда с ситами было покончено, в подвале сконденсировался Паймон.
Мягко ступая, он приблизился к командору и выжидательно замер в двух шагах
от него. Где-то в углу толпились музыканты и дромадер. Командор взял
переданную ему Паймоном коробочку, которая была заполнена серым порошком,
и часть его соединил с получившейся из мозга нежнейшей кашицей, затем взял
у демона из рук пергаментный пакет, высыпал, встряхивая, из него смесь
желтого и белого веществ, тщательно перемешал все. Принял от демона
стеклянную банку и, брезгливо морщась, добавил в месиво бесцветной, не
пахнущей слизи. Вздохнул, произнес несколько слов, взял со стола бутылку
марсалы, которую Паймон заблаговременно откупорил, смахнул полой плаща
древнюю пыль с бутылки и плеснул вино. Резко запахло смолой. Тщательно
перемешал. Добавил белую маслянистую жидкость, лениво вытекшую из холодной
бутылочки, еще раз все перемешал. Проинструктировал Паймона и вышел из
подвала.
По лестнице поднялся чертыхаясь - лампа почти потухла. Вошел в залу,
там обнаружил королевского дворецкого, печально приютившегося на табурете.
У его ног лежала красивая собака. Иоганн сидел на подоконнике и болтал
ногами.
- Ну? - спросил командор.
- Его Величество занемогли, - вскочив, отрапортовал дворецкий, -
просит пожаловать.
- Опять спаржи объелся?
- Нет, мессир, - залопотал дворецкий, - не спаржи, мессир, понимаете,
Его Двоюродный Брат прислали по случаю годовщины, третьей годовщины,
просто прекрасных куропаток, но дорога, дорога... Его Величество очень Вас
просят!
- Так поставьте ему клистир.
- Клистир Его Величеству?! Как?!
- Обычным способом. Передайте королю, что я чрезвычайно занят,
освобожусь под утро. Ночь он перетерпит.
- Но Его Величество чрезвычайно страдают! Они прислали Вам эту
гончую, это прекрасная гончая, это лучшая гончая королевства, поверьте,
Его Величество ничего для Вас не пожалеет!
- Я не могу оставить работу. Или отвести вас к демонам?
Дворецкий тер себе нос с таким усердием, что тот начал чирикать.
- Нет, упаси господь, - сказал он, вполне готовый пойти и
утопиться, - но хоть что-нибудь, хоть заговор в письменном виде, меня же
вывесят на башне...
- Ну ладно. - Командор хмыкнул, отошел к столу и принялся писать:
"Ваше Величество!
К моей величайшей скорби я не в состоянии покинуть Круг Действия
Высших Сил, в особенности памятуя о последствиях, каковые таковой уход
может повлечь для Вашей Персоны и всего Вашего королевства. Посему прошу
милостиво простить меня и применить следующее, апробированное и
оказывающее позитивное воздействие средство. Вашему Величеству надлежит
развести указательный и средний пальцы правой руки в виде буквы "у", после
чего, раскрыв рот, прикоснуться разведенными пальцами к обеим миндалинам и
произнести следующую формулу: "Ма бесвак фор орм тра фэгир вур сео лео гиф
хо плай инбирит авит эрест айр лэдтоу". Данная совокупность слов и
действия должна нейтрализовать воздействие враждебных лавр на Ваше
Величество, и я полагаю, что наутро, когда я смогу засвидетельствовать
Вашему Величеству свое нижайшее почтение, найду Ваше Величество в
совершенном здравии".
Запечатал записку, отдал дворецкому. Тот было рассыпался в
благодарностях, но оборвал себя и торопливо, пятясь, устремился к выходу.
- Собаку-то заберите! - крикнул ему вслед командор.
Когда собака с дворецким исчезли, командор повернулся к слуге.
- Послушайте, Иоганн, вы ведь обещали оставить свое ремесло, не так
ли?
- Обещал, мессир. Я выполняю. Да.
- А чем вы занимаетесь в подвале?
- Мессир?
- Зачем вам это? - он протянул слуге лист бумаги, который достал
из-за обшлага, - это рецепт пурпурина, не правда ли?
- Но, мессир, это... это растопка для печи.
- Пустить де Майерна на растопку? Смело. Вы что, так с прошлым рвете?
- Да, мессир. Да. Рву.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг