произнес эти слова как всегда напыщенно, но без малейших следов заикания.
Сначала с ума сошел округ Бракиндо, потом вся провинция Байя, затем вся
Гамма-Дельта, а может быть, и вся Галактика. "Сожалею, но ранее, чем через
полгода, мы не сможем выполнить ваш заказ, и то лишь при условии, что свой
чек вы переведете до конца недели", - эту фразу Миранда неустанно
повторяла по всем пяти телефонным линиям, которые пришлось провести в дом.
Вдобавок в углу круглосуточно стучал телетайп. Приходили и письма, но даже
вскрывать их времени ни у кого не было.
Главная же беда состояла в том, что не осталось телевизионной компании,
которая не прислала бы своих головорезов с их лихтвагенами и тонвагенами,
ассистентками, секретаршами, режиссерами и помрежами, операторами,
осветителями и прочей бесцеремонной, наглой и самоуверенной публикой. Лес
вокруг дома, который Ромейро так любил, кишмя кишел теперь народом.
Клиентура у фирмы "Ромейро и Магеллан" складывалась самая пестрая.
Задерганные делами бизнесмены, жаждущие передышки от биржевых новостей.
Утомленные славой кинозвезды, стремящиеся уйти от мыслей о соперницах,
идущих по пятам. Измученные семейными дрязгами супруги, надеющиеся в
краткие часы абсолютного гарантированного покоя принять наконец
окончательные и разумные решения. Задавленные долгами коммерсанты,
заклеванные критиками писатели, истерзанные страхами психопатки,
изведенные детьми родители, напуганные родителями дети, люди, бегущие от
воспоминаний и всего, что их вызывает, и даже просто преступники,
скрывающиеся от закона. И всех их надо было где-то разместить, чем-то
накормить и напоить, развлечь, ублаготворить - Риго и Миранда работали как
проклятые, омываемые, как и Ромейро, крузейровым дождем.
И все эти дни Ромейро терзала одна и та же мысль. Да, он не ангел,
думал он. Увы, это правда. Но и ангел не устоял бы перед мелькающей перед
его глазами Мирандой, постоянно изобретающей все более причудливые и все
более смелые наряды, в то время как Риго, сделавшийся необыкновенно
напористым и удачливым дельцом, носился по стране, создавая фирме рекламу,
оформляя патенты на новый товар, предлагаемый ею, умасливая разного рода
инспекции и агентства. Зачем ей понадобился Ромейро? Наверное, в ее
коллекции не хватало главы фирмы, а может быть, она по-своему понимала
идею делового партнерства. Так или иначе, он заслужил свою нынешнюю пытку
- отводить глаза, когда они встречаются с глазами Риго.
"Это последняя капля", - думал Ромейро.
Он ошибался. Последнюю каплю привез разудалый бракиндский таксист
примерно неделю спустя.
...За год с небольшим генерал Гомес Умберто Льялос не мог, конечно,
превратиться в хоккейную клюшку, засунутую в мешок, - просто штатский
костюм очень уж не шел ему.
- Педро, дружище, - сказал он, - злосчастная судьба снова делает меня
вестником дурных вестей.
- Стреляйте, генерал.
- Вы все такой же, Педро.
- Но ведь и вы не меняетесь, Гомес.
- К сожалению. Поверьте, старина, мне очень хотелось бы однажды
проснуться совсем другим человеком. Честным, например. Или умным. Или хотя
бы таким, что не плачется первому встречному.
- Что-нибудь случилось? - без особого энтузиазма спросил Ромейро,
готовый выслушать очередную грустную историю и прикидывая, как бы
изловчиться и найти для генерала какую-нибудь щелку у Старушки Молли -
"урвать", как сказал бы Первопроходец.
- Случилось, Педро. Не со мной - с вами. Короче, так. Высшее начальство
считает, что использование опыта, полученного старшим офицером на службе в
Астрофлоте, а также оборудования, являющегося почетным подарком
командования, в коммерческих целях, то есть для извлечения прибыли,
противоречит моральным нормам, поддержанию которых служит кодекс воинской
чести. Не больше и не меньше, Педро, я специально выучил формулировку
наизусть. Мне поручено - и я всего лишь исполняю приказ - довести до
вашего сведения, что вы лишаетесь звания генерал-майора в отставке и
вместе с ним пенсии, не говоря уж о праве носить мундир и воинское оружие.
Естественно, вы не будете - в противном случае командование Базы
Гамма-Дельта подаст на вас в суд - использовать в рекламных целях ссылки
на свою службу в Астрофлоте, уберете с рекламных буклетов, бланков,
придорожных плакатов и, вероятно, из сознания ваших клиентов слово
"генерал". Ну и еще кое-какие несущественные мелочи - вы все прочтете
сами.
Льялос вытащил из внутреннего кармана пиджака узкий конверт и молча
протянул его Ромейро. Так же молча тот взял его, аккуратно сложил пополам,
разорвал, еще раз сложил половинки и вновь разорвал их.
Они немного помолчали, не глядя друг на друга.
- Вы так чертовски хорошо держитесь, Педро, что меня просто подмывает
сказать вам всю правду, - сказал Льялос. - Или хотя бы ту ее часть, что
известна мне, - поправился он.
Ромейро опять не проронил ни звука.
- Я понимаю, что вас бесит, - сказал Льялос. - Но все было совсем
по-другому. Сражались за вас, сражались. Бились, как тигры. А ваши
"мальчики" так и просто ходили на пулеметы по три раза в день. Никто вас
не предал и не забыл. Даже я. Пока решение не было принято, сколько мог,
строил против него козни и плел интриги. А после специально напросился
сообщить его вам - заметьте, тайно и даже инкогнито. Почему-то мне
думалось, что так будет лучше. Представляете, какой гарнир подали бы к
такому сообщению газетные бумагомараки!
- Планировалось и такое? - мрачно спросил Ромейро.
- Но сорвалось. Хотя силы были слишком уж неравны. А, да черт с ним со
всем! - Льялос в сердцах стукнул кулаком по столу. - Знаете, Педро, кто
был первым вашим клиентом? Нет? Так вот знайте - родной брат Первой
Сеньоры Гамма-Дельты. Он шел верным путем в славненький тихий
привилегированный сумасшедший дом, и ждать оставалось совсем недолго. А
теперь он абсолютно здоров, развел целую кучу благотворительных обществ,
бесплатных клиник и тому подобного, но главное - на вполне законном
основании стал единственным наследником капиталов своего недавно
скончавшегося отца. У президента на носу перевыборы, а Первая Сеньора
может помочь ему разве что хорошим советом. Вы хоть раз видели президента
по телевизору?
Педро кивнул.
- Тогда мне вам объяснять нечего, - Льялос встал из кресла. - У
разъяренного быка есть хоть кольцо в носу...
"Прошлого у меня нет, будущего у меня нет, настоящего у мне тоже нет, -
думал Ромейро. - Жены у меня нет. Детей у меня нет. Что же у меня есть?
Счет в банке".
- А знаете, Ромейро, дружище, мне бы тоже невредно было отдохнуть
немного в вашем электронном санатории или, в моем случае, скорее, в палате
для буйных помешанных. Думаете, легко быть генералом по особым поручениям?
А тут еще какой-то умник разработал для меня версию, будто я несколько...
любвеобилен - так мне, видите ли, легче будет объяснять свои постоянные
отлучки, да и сбору информации донжуанская жизнь способствует, как никакая
другая, это уж я вам по собственному печальному опыту скажу. Ну что вы
хлопаете глазами? Кто-то за вами всеми должен же, присматривать, если не
я, мог бы быть еще и похуже. А у меня, между прочим, семья, трое детей и
сеньора Льялос, стоящая их всех, вместе взятых, - я имею в виду: стоящая
по затратам.
"Снова деньги, проклятые деньги, - думал Ромейро. - То их слишком мало,
то их слишком много. И никогда - столько, сколько надо для счастья".
- А донжуан из меня такой же, как генерал, - продолжал Льялос. -
Единственную женщину, к которой когда-нибудь лежало мое сердце, подцепил
ваш компаньон. Видел ее, пока шел к вам. Пожалуй, еще похорошела. Надеюсь,
это не мешает вашим деловым отношениям с ее мужем?
"Верно, - думал Ромейро. - Друга у меня тоже, надо полагать, нет, а
Миранды у меня по-настоящему никогда и не было".
Они подходили уже к Старушке Молли. Был тот редкий момент, когда она
отдыхала от очередного посетителя. К аккумуляторам тянулись кабели - они
подзаряжались на следующий год работы. Миранда хлопотала у загрузочной
тележки, перекладывая в обширные закрома Старухи тубы с пищей и все
остальное, что было необходимо, чтобы превратить Молли в крохотный
космический корабль, плывущий по времени своим путем независимо от земных
событий.
Ромейро подошел к пульту. Приборы показывали, что зарядка закончена, и
он отсоединил кабели. Миранда тоже завершила свою работу и обменивалась с
Льялосом ничего не значащими любезностями.
Педро поднял с земли пассатижи, оставленные Риго. Какой-то смутный
образ возник в его сознании, что-то вроде руки друга, протянутой в трудный
момент. Он шагнул внутрь сурдокамеры. В промежутке между стенками жгуты
проводов шли снаружи - их не от кого было здесь прятать. Монтажную схему
он помнил наизусть: красный и желтый - телекамера, синий и зеленый -
сигнал отключения от таймера, вот и весь контакт с миром. Тонкие медные
проволочки, окруженные хлорвиниловой трубкой, не оказали стали никакого
сопротивления.
Ромейро вышел посмотреть на солнце, которое клонилось уже к закату.
- Послушайте, Гомес! - крикнул он. - Не откажите в любезности нажать
вон ту кнопку.
Льялос нехотя оторвался от Миранды и подошел к пульту.
- Эту? - спросил он. - И когда надо жать?
Педро еще раз посмотрел вокруг. Солнце садилось за спиной у Миранды,
четко обрисовывая ее силуэт. Он увидел вдруг, что фигура ее слишком
грузна, руки непропорционально длинны, а улыбка, еще не успевшая сойти с
лица после разговора с Льялосом, скорее уж вульгарна, чем задорна.
- Через десять секунд после того, как я войду вовнутрь, - сказал он
Льялосу.
Хлопнул задраивающий люк, заработали вакуум-насосы.
"Через год будет видно, что делать", - сказал Ромейро самому себе.
Он ничего не хотел и ничего не боялся. Если бы сейчас ветки били не то
что по ветровому стеклу, но и прямо по глазам, он не стал бы их
зажмуривать.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 18.07.2001 19:20
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг