безупречными расчетами лист за листом. Как величайшая тайна, они
доставлялись в Орту и исчезали в личном сейфе Ведущего. Он читал их,
понимая только главное - смысл. Наверное, Ведущий мог понять все до
конца. Но, проверив сам или, хуже того, дав проверить другим, кон Мук
погубил бы то, чем жила Грасса, что делало грассиан Идущими - плечом к
плечу, от мальчика до старца, от Ведущего до Идущего последней
шеренги. Кон Мук мог еще решиться на такой шаг, если бы знал иную
цель, если бы мог предложить ее планете - столь же ясную, как вековой
культ Дара. Мук изо всех сил искал спасения Дороги. Искал там же,
откуда исходила угроза для нее, - в науке. Росли дотации научным
центрам, все больше привилегий получали ученые. И когда до него
доходили сведения о расколе на верующих Идущих и ученых, он только
закрывал глаза и мысленно взывал к Уру. Если бы впереди появился хоть
какой-нибудь отблеск Свершения! Тогда Грасса снова станет единым
обществом и, как неофиты - посох Болла, обожествит колбу лаборатории и
фиолетовую мантию ученого. Еще не поздно, говорил он себе пятнадцать
лет назад, десять... пять... Сегодня кон Мук устал.
С утра принесли сводку - ничего нового. Потом нагромождение дел,
Совет, и уже вечером на стол легла последняя проповедь Амана.
Накопившаяся за день, умело подавляемая усталость обрушилась на кона
Мука, как лавина на Болла. Случайно ли они с Учителем в один год
взошли на Дорогу, росли в одном городке и вместе ходили в школу? Он,
кон Мук, уже не выступает публично, он разучился убеждать сразу
многих. А кон Аман все чаще потрясает основы, все сильнее и метче его
удары по центрам, по всей политике Совета. Неужели правда, что Учителя
могут ненадолго возрождать в себе Дар? Откуда иначе силы? Не дочитав
проповедь до конца, Мук ковыляющей, старческой походкой прошел в
спальню. На столике у кровати стоял бокал орры. С детства Мук
ненавидел этот традиционный напиток и это традиционное дерево. С того
дня, как под рухнувшим стволом орры погиб его отец. Но не мог же
Главный Ведущий Дороги отказываться от подносимого в дань обычаям
напитка? А подносили везде - в центрах и на улицах, когда Мук
останавливал машину; на заводах и в больницах, которые посещал. Врачи
настаивали, что орра поддержит его силы, и Мук принимал напиток как
лекарство. А когда приезжал Ропур, он, увлекшись разговором, заодно
выпивал и бокал хозяина, чему Мук по-детски радовался. Без такой игры
с самим собой, кто выдержит тяжесть власти в его возрасте?
Переодевшись в просторную ночную одежду, кон Мук устало сел на
кровать. Каждый день уносил частицу прежнего деятельно и властного
Ведущего. Только Свершение, одно только Свершение могло всколыхнуть
гаснущие силы, и Мук принимал напиток. Но все ближе подступал час
ухода с Дороги. Кто заменит его на высоком посту? Для себя он уже
давно решил этот вопрос. Если бы уйти прямо сейчас? Кто посмеет
противиться его воле! Нет Ведущего равного Ропуру. Но кон Мук не мог
заставить себя уйти и знал, что не сделает этого до конца. Как
все-таки сильна в грассианах вера в Свершение!
Мук уже лежал, когда мягко звякнул колокольчик вызова. Вырванный из
дремоты, он не поверил своим ушам. За все время жизни во Дворце его
будили только раз - после катастрофы в Россе. Тогда он лично руководил
спасательными работами. Это было давно, а сейчас, что может старик,
которому так хочется спать?
- Пусть это мне снится, - пожелал Мук и плотнее вжался в подушку.
Хитрость не удалась - колокольчик зазвенел. Мук не выдержал и нажал
кнопку. В комнату ворвался звучный и такой еще молодой голос Ропура: -
Ведущий, я прошу немедленно меня принять!
- Но я уже сплю. Неужели нельзя подождать до утра?
- Ведущий, я немедленно прошу принять меня и еще одного кона с
конной.
Если кого и любил Мук, так это Ведущего Ропура.
- Какой прием?- спросил Мук с надеждой. Ему не хотелось облачаться
в парадную мантию и тащиться в пустой Зал.
- Без записи.
Ответ обрадовал Ведущего. Как заботлив к старому человеку Ропур! Не
подобострастен, как многие, а по-сыновнему заботлив! Одеваясь, кон Мук
вспомнил, что он как-никак Главный Ведущий. Чему он обрадовался? Или
действительно впадает в детство? Он недовольным голосом приказал
допустить пришедших.
Кон ученый сразу понравился Муку. Сам маленького роста, он питал
уважение к высоким людям. Даже поднятое над всеми остальными кресло
Ведущего во главе стола Совета не избавляло его от этого чувства. Но
окончательно примирила Мука с ночным визитом конна Мина. Она смотрела
на него с детским обожанием, и Ведущий менялся на глазах. В голосе его
зазвучал металл. Это не помешало ему невзначай подвинуть бокал
ненавистной орры поближе к Ропуру. Ропур, сев, немедленно ухватился за
него. Села и Мина, но увидев, что Фиер остался стоять, вскочила и
спряталась за его спиной.
- Что привело кона-ученого ко мне в столь поздний час?
Фиер открыл рот, собираясь разразиться речью, но, спохватившись,
поздоровался.
- Ровной Дороги, - доброжелательно ответил Мук.
- Дело в том, Ведущий, - тихо начал Фиер, - дело в том, что Дара не
существует!
Дорога.
2191 год Откровения. За II лет до Свершения. РЕАНДА
- Дело в том, Учитель, что Дара не существует. - Кон Мал долго
собирался с духом прежде, чем выговорил эти слова.
Чем благожелательней смотрел на него кон Аман, тем неуверенней
чувствовал себя Мал. Когда слова были произнесены, он сжался в кресле,
ожидая чего угодно - грома, молний из-под свода, проклятий и гнева
Учителя и даже страшных подземелий храма, о которых шепотом
поговаривали. Там, в вечной тьме, сырости и безмолвии, стеная,
проходили Дорогу неведомые узники - насильственная смерть запрещена
"Заветами". И Учителя и Совет опровергали эти слухи, но они не
стихали.
Кон Аман молчал. Когда Мал, ободренный тишиной, поднял глаза, перед
ним сидел другой, старый человек. И голос его звучал словно издалека.
- Теперь многие не верят, брат. И кому, как не мне, Учителю, это
знать. Но не для этого же сообщения вы пришли ко мне, брат?
- Многие не верят, а я знаю.
- Что можем мы знать? Век проходит за веком - знаем. История
поколений, записанная в книгах, - тоже знаем. И более древняя - в
преданиях и легендах. А что было до того, кто знает? И что будет после
- кто? Вы читали "Заветы", брат?
- Я преклоняюсь перед ними, Учитель.
- Вы зовете меня "учитель", потому что это мой официальный титул.
Но для многих миллионов я действительно Учитель. Утешитель несчастного
народа Грассы.
- Несчастного?
- Да. Из века в век, из поколения в поколение грассиане ждут
Свершения. Если бы не это... Вы можете представить нашу планету без
Дара?
Мал содрогнулся, представив миллионы верующих, лишенных веры.
- Я приехал сюда не как ученый, но как Идущий. Есть Дар или нет,
это в конце концов не так уж важно. Вера давно стала сводом жизненных
правил, сделавших нас такими, какие мы есть.
Кон Аман предостерегающе поднял руку, но кон Мал продолжал:
- Не будем спорить о вере, Учитель. Или, если хотите, поспорим
потом. Существует опасность страшнее отрицания Дара, и эту опасность
породил я сам.
Голос кона Амана стал еще более мягким, а взгляд - проникновенным.
- С нами милость Ура, брат. Не мне, 326 Учителю, сомневаться в
возвращении Дара, но если даже предположить... Многие ли поймут ваши
доказательства, многие ли отдадут надежду? Змей Рука живет в каждом из
нас. Только надежда смиряет его ко благу Грассы...
- Да, кон Учитель, только надежда. Вы правы. Идущие не отдадут его
просто так, даже если им доказать Но можно подарить другую надежду.
- Заменив веру знанием? До сих пор знание противоречило вере.
- Наука не противоречила "Заветам", пока они соприкасались в
одной-единственной, непринципиальной частности.
Кон Аман удивился своему долготерпению. Он неоднократно вел диспуты
с учеными на глазах неофитов - это укрепляло веру. Но выслушивать
подобные кощунства наедине! Ради чего? Частность, которой
тысячелетиями живет и дышит планета!
- Да, Учитель, простите, частности. Мы превратили планету в
цветущий сад. Мы почти победили болезни. Что по сравнению с этим
продолжительность жизни? Какое значение имеет Дар?
- Утрата Дара тем трагичнее, чем легче жить!
- Согласен. И наука делает все. чтобы вернуть Дар. Наши цели не
расходятся, различны лишь методы.
- У нас нет методов. У нас есть вера.
- У нас тоже! - воскликнул Мал. - Но только у нас вера в силу
науки, а у вас - в силу ожидания.
- Вера есть вера, во что бы ни верили. А вот в то, что вы сможете
вернуть Дар, я, например, не верю. И большинство Грассы не верит, к
вашему счастью.
- К счастью? - изумился кон Мал.
- Конечно. - Кон Аман говорил все так же мягко. Контрастом
прозвучал за стеной раскат грома - начиналась благодетельная гроза
сезона цветения. - Вы слышите голос? Я знаю, это атмосферное явление,
но и голос Рука. Не знаю, почему подобные мысли уживаются в голове
Идущего, не понимаю, почему они уживаются во мне. Может быть, потому,
что нужно твердо знать виновника исчезновения Дара. А представьте,
кон, что будет, если голос Рука останется только громом?
- Ничего. Для меня это всегда атмосферное явление.
- И все же, Дар был?
- Это не противоречит научным данным.
- Но если не Рук повинен в исчезновении Дара, то кто же?
Тысячелетия живет Грасса верой в возвращение Дара. Рук - легенда, но
что мы знаем о древних? Может, был какой-нибудь Рук, и, может быть, он
сделал что-нибудь такое, отчего пропал Дар. А вот если Рука не было, а
Дар все же существовал, тогда любой спросит - кто же в этом виноват? И
тогда я, 326 Учитель на Дороге. ему отвечу!
На последних словах кон Аман разительно переменился. Он встал,
голос его загремел. Малу показалось, что Учитель вырос по меньшей мере
вдвое и нависал над ним, как стена храма.
- Кто же виноват? - прошептал он, глубже уходя в кресло.- Кто?
- Вы, ученые!
- Вы так ответите?
- Да.
В комнате повисла зыбкая, пропитанная страхом тишина. Аман сам
содрогнулся, представив себе неуправляемую ярость миллионов грассиан.
С высоты своего величия он глянул на съежившегося в кресле ученого и
устыдился. Велика ли победа?
- Простите, кон-ученый, я не хотел вас пугать.
- Я испугался не вас, Учитель. Я испугался слепой силы, которая за
вами.
Аман хотел возразить, что сила слепа без руководства, но промолчал.
До сих пор грассиане шли за ним, но когда-нибудь...
- И все же, зачем вы пришли, брат? Какие еще западни роет наука
Идущим? Где готовится новая Росса?
Кон Мал молчал, ему было обидно. Он долго решался на эту поездку, а
его пугают! Пусть он маленький, пусть у него вечно торчат волосы, но
он тоже может напугать. Мал начал издалека:
- Что такое смерть. Учитель?
Кон Аман удивился. Смотри ты! Только что потрясенный и
раздавленный, он уже вопросы задает! Прямо не кон, а надувной монтик
из детства - чем сильнее стукнешь об землю, тем выше подскочит.
- Ну... Отсутствие жизни, небытие, прекращение жизненных процессов.
- Да, конечно. И еще козни Рука!.. - Кон-ученый наглел на глазах. -
Но если у вас отрезало ногу, вы еще живы?
- Да.
- А две ноги, а руки? А внутренние органы, кое-что мы уже можем
заменять.
- Да, да, я все еще живой.
- А голову, Учитель?
Аман принял игру всерьез: - Теперь я умер.
- Почему же?
- Я перестал ощущать мир. Чувствовать, думать. - Аман отвечал
медленно, наощупь.
- Тогда кто же вы? Тело, комплекс ощущений, сознание?
- Все вместе, кон-ученый.
- Нет. Или - или. Ведь может быть "или-или"?
Кон Аман вдруг вспомнил. 324 Учитель приехал в школу неофитов и
посередине проповеди упал. Перед тем, как увезти, каталку доставили в
зал, и все они, ошеломленные, плачущие, проходили перед его взором.
Он, Аман, остановился и долго вглядывался в невозможно неподвижное
лицо Учителя. Его толкали, пытались сдвинуть с места, потом обходили.
А он все стоял, ощущая дыхание смерти, стоял до тех пор, пока не
встретился с Учителем глазами. О, сколько в них было энергии! Они
жили, и не просто жили, а словно вобрали всю ушедшую из тела жизненную
силу.
- Сознание,- твердо ответил Аман.- Без всякого "или" - сознание.
- Тогда допустим, что Дара не существует. - Теперь Уже Мал
предостерегающе поднял руку. - А наука в состоянии сохранить или тело
или сознание. Что?
- Сознание. Тело - это не главное "я". Сознание.
- А если не сохранить, а воспроизвести? Вы живой и рядом он -
живой. Точно как вы: внешность, привычки, взгляды, вкусы - копия.
- А я?
- А вы сойдете с Дороги в свое время. Останется он - вы, останется
ваше сознание.
- Поделенное на двоих?
- Нет, умноженное. Одиножды один - один!
Аман представил свою точную копию. Но ведь ему дорого именно это
сознание, заключенное в это тело! А копия? Она думает так же, знает то
же, чувствует, как он. Как же он может уйти и остаться? Значит, я, кон
Аман I сойду с Дороги, а он, кон Аман II, что тогда?.. Тогда он до
конца осознает себя мной. Значит?..
- Это не совсем Дар. Но...
- Это совсем не тот Дар! И главное, он отменит веру, Учитель!
- А вы действительно это можете? - Кон Аман сбрасывал оцепенение...
- Да, к сожалению, кон Учитель.
- И много могущих?
- Главных двое. Я и мой ученик. Я - у вас. Ученик - у Ведущих.
Теперь кон Аман окончательно пришел в себя. Маленький ученый взывал
к "Заветам", но Учитель не был бы Учителем, опираясь только на них.
Как ни прочны сейфы Ведущего, кон Аман читал Кина и еще кое-что. То,
что вырисовывалось, было страшнее угроз вере. Кон Аман знал, что вера
не боится угроз.
- Спасибо, брат. Да будет тебе посохом Болла сознание своей
правоты, - заговорил кон Аман мягко и проникновенно. - Не надо
беспокоиться. Ты передал дело надежным рукам, миллионам рук! Жди и
верь. Когда-нибудь мы заключим в колонну в центре Храма и эту мантию,
спасающую Дорогу.
Кон Аман преклонил колено и как святыню поцеловал тяжелую,
отливающую фиолетовым ткань. Потрясенный и восхищенный Мал попятился,
потом повернулся и бросился бежать. Кон Аман не стал его задерживать.
Он сел и погрузился в раздумье - у него уже был план.
Дорога.
2192 год Откровения. За 11 лет до Свершения. ОРТА (окончание)
Фиер закончил. В комнате повисло молчание, взгляды двух ведущих
скрестились на Мине. Словно поднятая этими взглядами, она выпрямилась,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг