остальных.
Надсмотрщик посмотрел на Кулла, усмехнулся и пошел к капитану.
Капитан Антиш внешне не был могуч, но его сухощавая фигура
состояла из одних мышц. Довольный только что одержанной победой и
богатой добычей капитан снизошел до того, что приказал привести Кулла
на палубу, расковать его и дать ему оружие.
- Если нанесешь мне хоть царапину, так и быть, возьму в
команду! - пообещал капитан.
Кулл надел небольшой круглый лемурийский щит на левую руку,
взмахнул правой, проверяя как лежит в руке меч, насколько он тяжел и
сбалансирован, и бросился в бой.
Он не привык сражаться на шаткой палубе, но если б дело
происходило в родных горах, то и тогда, скорее всего, поединок
закончился бы с тем же исходом. Кулл был силен и бесстрашен, тело
соскучилось по битве. Но он встретился с настоящим мастером боя.
Капитан играючи, с легкой усмешкой под тонкими щегольскими
усиками, отражал сумасшедшие выпады Кулла или просто уворачивался от
них, не нападая сам. Куллом от бессилия овладела ярость, глаза
застлала кровавая пелена - он стремился уже не просто ранить, как
договаривались, а убить ненавистного лемурийца. Но тот, видимо,
прошел великолепную школу - движения капитана пиратов были
стремительны и уверены.
Наконец, Антишу это все надоело, он парировал очередной могучий
выпад Кулла и на противоходе выбил клинок из рук атланта. Приставил
меч к его горлу.
- Иди на весла, гнусный раб, - с непередаваемым презрением,
процедил пират. - Благородный бой не для тебя.
В эту ночь Кулл хотел покончить с собой во второй раз. Он
передумал, но поклялся себе, что сбежит, научится бою на мечах,
познает все премудрости этой науки - поскольку одного желания
победить оказывалось достаточным в сражениях с такими же как он
варварами и простыми солдатами, но мало против настоящего мастера -
и убьет капитана пиратов. Он убьет проклятого лемурийца. Ради этого
стоило жить.
Но Кулл больше не желал сломя голову пытаться бежать и стал
тщательно продумывать побег, чтобы подготовить все загодя и избежать
любых случайностей.
Своего часа он дождался раньше, чем предполагал.
Капитан Антиш щедро прикармливал на побережьях Верулии и Валузии
множество нищих бродяг, зато располагал необходимыми для его дерзких
операций сведениями. Вот и в этот раз он знал, когда из верулийского
северного порта выйдет караван из трех купеческих судов, груженых
драгоценными шелками и пряностями и собирался их перехватить у
берегов Валузии.
Что такое три торговых судна для быстроходной галеры с четырьмя
дюжинами хорошо вооруженных и обученных отчаянных морских дьяволов на
борту? Пустяк. Ничто не предвещало беды.
Но купцам многих стран и капитану Антишу уже было тесно вместе
на бескрайних просторах средних морей. На охотника поставили капкан.
Когда "Лорелла", всю ночь мчавшая на веслах к Валузии, вынырнула
из предрассветной темноты, три купеческих судна, едва завидев
знакомый силуэт, резко развернулись по курсу, пытаясь уйти к
безопасным берегам. Их безнадежный маневр лишь вызвал
грустно-ироническую усмешку на красивом узком лице капитана Антиша.
Бешено застучал барабан, выжимая последние силы из утомленных
гребцов.
"Лорелла" стремительно приближалась к жертвам, отрезая им путь.
Но во мгновение ока роли поменялись. Перед лемурийским пиратом
оказались не купеческие суда, доверху груженные желанной добычей, а
боевые верулийские корабли, вместо шелков и пряностей переполненные
солдатами. Когда Антиш сообразил, что его предали, что он угодил в
смертельную ловушку, из-за горизонта появились еще три галеры,
закрывая ему все возможности для бегства.
"Лорелла" была мгновенно зажата меж корпусов двух псевдо-купцов
- с ужасным треском, заполнившим гребцам все звуки мира, треснули
вовремя не убранные внутрь весла.
Капитан Антиш был не из тех, кто мог, сложив руки, ждать, пока
его потащат на виселицу. Он обратился к своим воякам с речью:
- Пришел, братья, последний час, покажем этим верулийцам на что
мы способны и, может быть, удача улыбнется нам вновь. Отступления
нет, пощады не будет.
Помолчал и добавил:
- Освободите гребцов, выпустите запасных из трюма, дайте им
оружие. Объясните, что противник не пощадит и их тоже. Пусть подороже
продадут свои жизни, если смогут. Двое из них убьют одного врага -
нам будет радость в царстве мертвых. А если уж вдруг отобьемся -
освободим, Валка им в помощь. К бою! И да помогут нам Холгар и Хонен!
Гребцы на "Лорелле" сидели по четверо на весле, скованные
железными поясами с соединяющей цепью по двое. Через каждую двойку
рабов пропускалась общая, рыжая от ржавчины, толстая как питон цепь.
С Куллом сегодня в двойке был прикован новый галерник - на ночной
переход все слабые были отбракованы и посажены свежие, из резерва.
Кулл поначалу не обратил внимания на тощего черноволосого валузийца,
с которым его сковала прочная цепь. Хотя он уже немного знал
валузийский, разговаривать с новичком было не о чем, да и во время
ночного рейда, когда глухо-натужно ухает барабан и в любой момент на
спину за нерадивость может опуститься витая плеть, особо не
поговоришь.
Когда два вражеских корабля зажали с двух сторон "Лореллу",
треснувшее весло резко ударило неопытного валузийца по лицу, и он
сейчас сидел сжавшись, закрыв рот руками, по которым стекала кровавая
слюна, время от времени он выплевывал выбитые зубы. Кулла все это не
касалось, но он не расслаблялся ни на мгновение, готовый в любой
момент воспользоваться одним-единственным шансом для побега, если
великий Хотат предоставит его.
К надсмотрщику подбежал один из пиратов и что-то быстро зашептал
ему на ухо. Надсмотрщик удивленно посмотрел на товарища, пожал
плечами, но кивнул в знак согласия - приказы капитана не
обсуждаются. Еще двое пиратов принесли огромную охапку старых мечей и
сложили у барабана. Один побежал отпирать люки в помещение, где
томились запасные гребцы, двое стали освобождать уставших галерников
от толстой цепи.
- Вы! - прокричал надсмотрщик, перекрывая голосом
усиливающийся шум сражения. - Вы можете стать свободными лемурийцами
- так сказал капитан Антиш. Если наш корабль возьмут верулийцы, все,
и мы и вы без разбора, будем болтаться на реях, пощады не будет ни
для кого. И капитан Антиш милостиво предоставил вам шанс умереть не
как рабам, а как воинам. Разбирайте оружие и ступайте наверх, на
корму.
Гребцы молчали, не зная как воспринимать сказанное. Каждый из
них был готов к смерти, но не к сражению.
- Пояса с них тоже снимать? - спросил один из тех пиратов, что
освобождал общую цепь.
- Некогда, - махнул рукой надсмотрщик. - Будут защищать друг
другу спины... Вы! - вновь обратился он к гребцам, - тот, кто будет
прятаться за другими, будет убит лично мной, обещаю! Вперед,
мерзавцы, ваши жизни в ваших руках!
Он посторонился, пропуская гребцов на верхнюю палубу, где вовсю
шло ожесточенное сражение.
Кулл с зазубренным мечом в руках, который выхватил не глядя из
общей кучи, практически волоча за собой валузийца, поднялся по
лестнице наверх, где шла яростная схватка.
От края борта на него тут же прыгнул верулиец в сверкающих
доспехах, взмахнув тяжелым топором.
Изменение в жизни с бесправного гребца на участвующего в битве
воина не может произойти мгновенно. Если бы не полустертые в памяти,
но вбитые в кровь тренировки Хор-нака, это была бы последняя секунда
в жизни Кулла. Он каким-то звериным чутьем успел отстраниться,
толкнув в бок скованного с ним валузийца, и топор напавшего бойца
просвистел буквально в дюйме от обнаженного, блестящего от пота плеча
атланта.
Кулл моментально вонзил зазубренный меч прямо в грудь
противника, прорубив яростным ударом оказавшиеся не столь уж и
прочными доспехи. Попробовал выдернуть свой меч, но мертвый верулиец
в падении вырвал оружие из рук Кулла. Атлант плюнул, быстро
наклонился и схватил топор поверженного врага. Резко повернулся -
еще двое верулийцев бросились к нему, но удар приняли вышедшие вслед
за Куллом пикты-галерники.
Кулл отступил, прижавшись спиной к стене надпалубной постройки.
Рядом тяжело дышал валузиец, он, кажется так до сих пор и не понял,
что происходит.
Звуки битвы - хэки и боевые кличи, проклятия, предсмертные
крики и стоны боли, звон сталкивающихся мечей и треск ломающегося
дерева - возрождали в сердце Кулла давно забытые чувства, кровь
манила своими запахами. Но тут он вдруг ошеломленно понял, что это не
его битва, что он не хочет ни убивать, ни погибать. У него есть
клятва, которую он обязан выполнить. Он осмотрелся - капитана Антиша
нигде было не видно.
Кто-то из галерников, притаившись у выхода с лестницы, дождался
пока появится ненавистный надсмотрщик с плетью в левой руке и мечом в
правой. Ржавый клинок с криком: "На, жирная свинья, получай!"
вонзился в обнаженное брюхо, поросшее густым неприятным волосом. Кулл
брезгливо отвернулся, чтобы не видеть, как надсмотрщик повалился на
дощатую палубу, толстыми окровавленными пальцами заправляя
вываливающиеся кишки обратно, и тонко, по-женски, визжа. Скованный
цепью с всадившим клинком рабом гребец засадил упавшему надсмотрщику
босой ногой под ребра и плюнул в искаженное агонией лицо.
Один из нападающих верулийцев замахнулся на валузийца и Кулл в
последний момент успел подставить топор. В следующее мгновение он
размозжил голову врага. Сбоку на них напирала толпа. Кулл быстро
посмотрел на железный пояс, к которому была прикована цепь,
связывающая его с валузийцем - никаких возможностей быстро
освободится от напарника не было.
Он выдернул оружие из рук мертвеца, на ходу выдирая из-за его
пояса тонкий кинжал.
- Брось свою железку, - крикнул он валузийцу, который мертвой
хваткой зажал в обеих руках рукоять негодного зазубренного меча,
вытащенного из хлама, что принесли пираты. - Держи топор! Прикрывай
мне спину, если хочешь жить!
Кулл, нанося удары направо и налево, двинулся к центру корабля.
Но капитана Антиша нигде не увидел - возможно, отважный пират пал
одним из первых. На носу корабля уже что-то горело.
На него с напарником навалились аж четверо нападавших, на плече
Кулла растекалось кровавое пятно, но боли он пока не чувствовал.
Валузиец наконец вышел из тупого оцепенения и стал столь же яростно,
сколь и безрезультатно размахивать топором.
Их оттеснили к борту, Кулл убил очередного врага и занес топор,
чтобы свалить следующего, как неожиданно для него, увлекаемый цепью,
он полетел за борт - валузиец то ли оступился и полетел за невысокий
поребрик, то ли его ранили, то ли убили.
Вода показалась ледяной - сердце замерло на мгновение, толща
воды поглотила все звуки. Но Кулл нашел в себе силы вынырнуть,
вытаскивая на свет валузийца. Схватил его за волосы, развернул лицом
к себе. Тот открыл глаза и судорожно вобрал в себя воздух - живой.
Пока живой, потому что им обоим угрожала смертельная опасность -
корпуса пиратского и верулийского судов в любую секунду могли вновь
соприкоснуться, раздавив обоих в кровавое месиво, которое тут же
смоет волна.
Кулл отчаянно поплыл, волоча за собой валузийца в просвет между
бортами. И выругался - напарник не умел плавать. Кулл схватил первый
попавшийся обломок весла:
- Держи! И дрыгай ногами, надо выбираться отсюда!
На головы им валились обломки дерева, рядом падали сверху
убитые. Кулл работал руками и ногами как никогда, хотя ему всю жизнь
казалось, что он родился, уже умея плавать. Сейчас от этого умения
зависела его жизнь. Валузиец, держась обеими руками за деревяшку,
пытался барабанить ногами по воде, но Куллу от этого было не легче.
В то мгновение, когда они миновали корму судна, корабли с
треском столкнулись вновь. Кулл вздохнул - он был так близок к
гибели! Но ничего еще не закончилось - вражеские корабли окружили
"Лореллу" и исход был ясен. Так же ясен, как и то, что ни один из
бывших на борту "Лореллы" живым не уйдет, кто бы они ни был.
Верулийцы разбираться не будут - капитан ты или раб-гребец.
Великий Валка помог Куллу в очередной раз - в нескольких ярдах
от "Лореллы" в море плавала огромная бочка, на две трети ушедшая в
воду. Раз не затонула сразу, значит и не утонет - это спасение. Это
была одна из тех бочек с палубы "Лореллы" куда сливали питьевую воду.
Кулл яростными гребками доплыл до спасительной скорлупы. Бочка была
закрыта. Кулл заплыл за другую сторону, чтобы его не заметили с
корабля.
- Осторожней! Держись за нее! - крикнул он валузийцу.
Он даже не замечал, что говорит на родном языке, который для
валузийца был полной тарабарщиной. Но напарник понял.
Кулл топором, который так и не выпустил пока плыл, попытался
открыть крышку. После нескольких попыток ему это, наконец, удалось.
- Залезай! - проорал он, скованному с ним одной цепью. - И
держи крышку!
Тот, повинуясь движению головы Кулла, отпустил свой обломок
весла, схватился руками за край бочки и пытался подтянуться. Атлант
одним могучим движением правой руки выдернул его из воды и перекинул
внутрь. Цепь была достаточно длинной, чтобы не стеснять их движений
во время гребли, но недостаточной, чтобы чувствовать себя вольготно.
Куллу пришлось буквально выпрыгивать из воды и, перегибаясь,
забираться в бочку. Каким-то чудом валузиец сумел удержать тяжелую
крышку и Кулл быстро задвинул ее на место, она впала в паз. Все это
произошло за каких-то несколько едва уловимых несколько мгновений.
Они рухнули на дно. Было тесно и неудобно, с обоих стекала
струями вода, под ногами хлюпало. И запах...
Кулл и валузиец попали в бочку, в которой когда-то хранилось
вино, может остатки вина и заполняли днище. От запаха можно было
сойти с ума, но они сидели в неудобных позах, прижавшись друг к
другу, даже не пытаясь приоткрыть крышку. Сквозь дерево до них
доносился неутихающий шум сражения, все чаще слышались победные крики
на верулийском языке.
Валузиец, казалось, боялся совершить любое лишнее движение, лишь
дышал тяжело и время от времени постанывал - видно, его тоже ранили.
У Кулла рана саднила, но он привык стойко переносить боль еще в горах
Атлантиды. Сейчас он молил всех известных богов - от великих Валки и
Хотата до языческих Хонена и Холгара и дьявола морей и океанов -
чтобы верулийцы не стали в поисках наживы вылавливать из воды
одинокую бочку, на две трети ушедшую в воду. И еще он боялся, как бы
действительно не перевернуть этот шаткий островок относительной
безопасности.
В жуткой тесноте и в почти полной темноте, перебарывая
одурманивающий запах перебродившего вина, Кулл подобранным на корабле
кинжалом пытался разломать замок на железном поясе, что висел на
талии, стараясь не делать резких движений. Наконец, это ему удалось,
обруч звякнул и повис на цепочке.
Сколько прошло времени, Кулл не знал, но, казалось, над морем
воцарилась тишина. Он осторожно приподнял крышку над мерно
покачивающейся на волнах бочке и выглянул наружу. Осмотрелся.
Шесть верулийских кораблей с раскачивающимися на реях мертвецами
двигались домой. Недалеко от бочки, не больше чем в двух десятках
ярдов, тонула носом вверх опустевшая пиратская галера.
Вокруг плавали обломки весел, пристроек, всякий мусор и
мертвецы.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг