возведены сравнительно недавно. Они, разумеется, располагались ближе к
Шару Димоэта, и были значительно меньше современных. И дороги между ними
были уже, что зачастую ночью, в часы торговцев, создавало пробки,
сопровождаемые неистовой руганью. Но иметь аддакан возле Шара Димоэта для
государства считалось высшей честью. Тем более, что около трети древних
аддаканов были давно уже недействующими.
Аддаканы различались и по цвету. Так, если аддакан из зеленого камня,
значит, он ведет на самый большой континент Махребо, красного - на жаркий
Фениронлик, синего - на цветущий Фиинтфи, желтого - на гористый Куеломок,
коричневого - на дикий Доголомак, черного - на таинственный Эйтадо, а
белого - на холодный Гапполух.
У каждого аддакана был выставлен щит с гербом государства - более
понятный для многих и многих знак, чем витиеватая надпись наверху. На
языке Реухала говорили многие аддакайцы, но читать по-реухалски мало кто
мог из многочисленных гостей и даже обитателей Города Городов.
Без устали аддаканы пропускали через себя множество людей: стремящихся
посмотреть чужие страны, спешащих по поручениям своих повелителей, ищущих
лучшей жизни, а так же переправляющих товары купцов. Аддаканы связывали
между собой все континенты. Но раз в восемь лет на восемьжды восемь дней
аддаканы закрывались - затягивались в полночь тонкой пленкой, сперва
прозрачной, отталкивающей от себя все инородное, потом мутнеющей,
тускнеющей и превращающейся в стального цвета непробиваемую стену.
Перед праздниками эта магическая стена в каждом аддакане, кроме уже не
действующих, начинала играть всеми мыслимыми красками, что всегда собирало
множество любопытствующих, и в полдень накануне Праздника Димоэта ее можно
было проколоть мечом или копьем, открывая проход.
И дня пробуждения аддаканов от спячки ждали с нетерпением все от мала
до велика.
За дни отдыха аддаканов реухалцы изнывали без новостей и событий, да и
возникала нужда в товарах, которых на Торговой площади к концу мертвого
сезона становилось заметно меньше. День пробуждения аддаканов - сам по
себе огромное событие, но он лишь предварял насыщенные дни праздников. И
стосковавшиеся горожане со всех сторон спешили в эти минуты к Площади
Аддаканов - кто-то конкретно к каким-то воротам мира, кто-то, давно
потерявший корни и ставший истинным реухалцем, просто других поглазеть и
себя показать.
Буквально все обитатели Реухала стремились сейчас к Площади Аддаканов.
Изнывшийся по событиям город жаждал зрелищ и новостей. Да, знали - все
будет.
Будут пышные ежедневные шествия к Храму Богов, когда каждого в свой
день, а в последний - всех вместе во главе с Димоэтом, можно увидеть Семь
Богов Аддакая.
Будут состязания на Арене Димоэта, когда в первый день выходят друг
против друга более тысячи пар бойцов, от опытных и прошедших огонь-воду до
авантюристов и проходимцев, полагающихся на шальную удачу; как правило
более половины поединков первого дня заканчиваются трагическим исходом -
удача любит достойных.
Будут казни преступников, где осужденному вручается меч и он
противостоит двум специально подготовленным, вооруженным палачам; редко
кто из осужденных пытается противостоять хорошо обученным громилам, но
иногда, к восторгу зрителей, такое случается и казнимому даже удается
выйти победителем - в таком случае он объявляется невиновным и немедленно
отпускается, а восемь судей, обрекших его на казнь сами выходят против
палачей.
Будут помпезные выставки произведений искусства в огромной Галерее
Храма Семи Богов - каждый, кто считает свое творение достойным приносит
его в эти дни, жрецы отбирают лучшие образцы в галерею, где их может
приобрести один из Семи Богов для своего храма, что сразу делает творца
знаменитым и богатым; те же, кого в галерею не допустили, будут толпится
на площади возле, расхваливая свои произведения в надежде продать.
И будут пышные пиры во всех кварталах - как для знати во дворцах, так и
бесплатные угощения от пуза для простых горожан.
Все это будет - завтра и в остальные дни. Впечатлений наберется
столько, что хватит для обсуждений на много дней и мало кто сможет
охватить все события насыщенных дней. Но, пока голод не утолен, что-нибудь
действительно интересное можно увидеть лишь на Площади Аддаканов.
Впрочем, если бы у Трэггану была возможность остаться сейчас дома и
провести несколько часов наедине с Млейн и малышом, он бы с удовольствием
никуда бы не пошел.
И ему очень хотелось посидеть со старым, вновь обретенным другом,
рассказывая о всяких пустяках, старых полузабытых историях, о стычках и
поединках. Он хотел вспомнить былое вольное время, полное неожиданностей и
опасностей. Стосковался он по простым незатейливым рассказам о военной
службе - в том обществе, в котором ему приходилось жить сейчас, подобные
разговоры были не в чести.
* * *
Мейчон ждал Трэггану во внутреннем дворе неподалеку от выхода из дворца
- не на изящной скамье с резными ножками, а просто у стены на корточках,
опустив голову и свесив руки меж колен, думая о чем-то своем. С первого
взгляда было ясно, что эта поза давно привычно для него и он может сидеть
так бесконечно долго, с одной стороны полностью погруженный в свой
бескрайний внутренний мир, с другой - чутко прислушиваясь к происходящему
вокруг и обладая способностью буквально кожей чувствовать угрозу.
Справа от ворот, бросая на незнакомца в дорожных пропотелых одеждах
косые взгляды, поджидали хозяина воины эскорта во главе с элином Протту.
Трэггану усмехнулся при виде резкого внешнего контраста между выпускником
острова Брагги и напыщенными разряженными охранниками.
Мейчон услышал шаги Трэггану, поднял голову и легко, словно пружину
спустили с затвора, вскочил на ноги.
- Твои охранники? - насмешливо кивнул Мейчон в стороны эскорта.
- Положение обязывает, - вздохнул владельный элл Итсевд-ди-Реухала. -
Когда я хотел отказаться от них, то элл Канеррану, отец моей жены,
заметил, что обязательного сопровождения требует Димоэт, поскольку они не
меня охраняют, а от меня.
Заметив вопросительно поднятые брови старого друга, Трэггану пояснил:
- Ведь если я иду в парадных одеждах с гербом Итсевда на груди, то в
случае оскорбления, даже ненамеренного, буду вынужден оружием защитить
честь королевства. А вдруг какой добропорядочный горожанин в толпе
ненароком заденет меня или толкнет локтем в бок? Для этого на парадных
выходах меня и сопровождают охранники. Вряд ли ты поймешь все это, Мейчон.
Мне самому далеко не все нравится в своем новом положении.
- Почему же не пойму, - мягко улыбнулся другу Мейчон, - я же в своей
глухомани не совсем разум потерял. Ясно, что у владельного элла
Итсевд-ди-Реухала другие проблемы, чем были у элина Трэггану.
- Да уж...
- Что ж, если эти чучела лишь для параду, то пойдут. Как бойцы они, ты
уж извини...
- Да знаю я! - в сердцах выдохнул Трэггану. - Представляешь, один из
них заявился ко мне в кабинет и чуть ли не потребовал, чтобы я дал ему
денег для участия в Состязаниях Димоэта.
- Да ну? - воскликнул выпускник Брагги. - И ты согласился?
- Нет, конечно. Честь королевства он видите ли вздумал защитить! Он
упрекнул меня в жадности, сказал, что вот элл Вэмбреггану... Ты бы знал,
как мне все это надоело, Мейчон! Я протянул ему меч и пообещал, что если
он сумеет нанести мне царапину, пусть идет на состязания, оплачу.
- Дальше я догадываюсь, - усмехнулся Мейчон. - Ты какое-то время не
нападал, а потом пронзил хвастливому дураку сердце?
- Нет, просто выбил оружие из рук и отшлепал мечом плашмя, при людях. И
выставил вон. Только он, по-моему, даже не понял всей глубины позора. Я бы
после этого жить не смог. Ладно, идем, а то опоздаем, - Трэггану
повернулся к воинам эскорта: - Элин Протту, я выхожу.
Стражник распахнул ворота. Два охранника со знаменами Итсевда вышли
вперед, шестеро подождали пока хозяин со спутником последуют за ними.
Выйдя на улицу, Трэггану сразу заметил приближающиеся хорошо знакомые
носилки и тяжело вздохнул. Неосознанно поправил на себе одежду, проверяя
все ли золотые безделухи висят в правильном порядке, осмотрел охранников.
Взгляд его остановился на Мейчоне.
- Мейчон, - после некоторого раздумья обратился он к нему, - можно
попросить тебя об одной услуге?
- Конечно, Трэггану. В чем дело?
- Ты не мог бы закатать себе рукава. Ведь жарко и...
- Да мне не жарко.
Трэггану бросил красноречивый взгляд в сторону приближающихся носилок,
сопровождаемых такими же разряженными охранниками, как и его собственные.
Мейчон понимающе улыбнулся и выполнил просьбу. Вот так-то лучше. Воины
эскорта Трэггану с разинутыми ртами уставились на невзрачно одетого
незнакомца. Символ острова Брагги - наряднее любого бархата и грознее
любого украшенного золотом парадного меча.
Носилки приблизились и остановились. Красная с синим занавеска носилок
откинулось и Трэггану увидел лощеное лицо своего тестя. Волосы пожилого
элла были тщательно завиты, верхнюю губу украшали тоненькие усики по
реухалской моде.
Трэггану предпочел сбрить усы совсем, чем иметь на губах подобную
издевку на мужское украшение, к тому же требующее пристального внимания.
Хватит того, что и так каждый день Кейону скоблит его лицо.
- Сынок! - улыбнулся элл Канеррану и Трэггану внутренне напрягся, чтобы
не поморщиться от подобного обращения, к которому так и не привык. - Я
принимаю твое приглашение на сегодняшний пир. Я сам собирался устраивать
небольшое веселье в честь наступающих празднеств... Но я подумал: зачем я
у тебя гостей буду отнимать, сынок. Так что вечером жди, со мной будут
четырежды по восемь моих друзей.
- Спасибо за честь, - поклонился Трэггану. - Я рад, что вы решили
отметить торжества именно в моем доме. И Млейн будет очень довольна.
Никакого приглашения он тестю не посылал и не собирался - этикет не
позволял, отец жены всегда желанный гость в его доме. Правда без столь
многочисленной свиты. Так же как и элл Канеррану не собирался устраивать в
своем дворце пир, хотя по этикету, каждой букве которой следовал на
словах, ему полагалось. Кейону еще несколько дней назад сообщил, что по
слухам элл Канеррану опять на мели и сильно рассчитывает в праздники
поправить свои дела. Конечно, это всего лишь слухи, но даже базарные
шаталы врут, отталкиваясь от реальных событий. Другое дело, что любой
пустяк обрастает невероятными подробностями, но в каждой лжи есть
обязательно хоть маленькая частица правды.
- Ты хорошо выглядишь, сынок, - своим бархатным голосом похвалил элл
Канеррану, - мои уроки идут тебе на пользу. Только вот эта малахитовая
звезда должна висеть чуть ниже серебряного круга. А так все хорошо. - Он с
подозрением посмотрел на Мейчона и приоткрыл дверцу носилок. - Не желаешь
присоединиться ко мне, сынок? И кто это с тобой?
- Спасибо за предложение, - поклонился Трэггану, искренне радуясь, что
рядом с ним Мейчон. - Ко мне приехал посланник с острова Брагги и я хотел
бы по дороге обсудить с ним дела. Я сильно опасаюсь, что потом у меня
просто не будет времени.
- Брагги, Брагги... Это, кажется, остров, где обучают воинов? Что ж, -
притворно вздохнул элл Канеррану, - вполне разумно и благородно, что ты
решил обсудить свои дела именно по дороге к аддаканам. Нельзя откладывать
на завтра то, что можно сделать сегодня.
Трэггану почтительно склонил голову в благодарность за теплые слова,
внутренне желая, чтобы тесть как можно быстрее двинулся дальше. К тому же,
Трэггану сильно раздражал исходящий от элла Канеррану запах благовония,
которое стоило очень дорого, поскольку изготовлялось лишь в двух-трех
городах южного Фениронлика из каких-то редких и секретных трав. Оно было
модно в Реухале среди знати, но Трэггану от этого запаха всегда
подташнивало. "Слава Димоэту, - подумал он, - что хоть Млейн не пользуется
этой гадостью, а то бы я просто с ума сошел..."
- Позволь поинтересоваться: какой к тебе интерес обитателей Брагги,
сынок? - спросил элл Канеррану. - Или ты сам собираешься отправиться на
обучение?
Трэггану искренне рассмеялся.
- Вы же первый воспротивитесь этому, - сказал он и искренне вздохнул: -
Разве я могу надолго покинуть Реухал?
- Теперь у тебя есть наследник, и ты вместо себя можешь оставить его
наставника, - серьезно ответил тесть. - Но, впрочем, чего это мы о
пустяках?
Надо торопиться к аддаканам.
- Говорят, его величество король Сераггану пожалует, - ради вежливости
сказал Трэггану.
- Так всегда говорят перед Праздниками Димоэта, сынок, - усмехнулся
опытный вельможа. - Сами короли редко появляются в Реухале. Хотя, не
исключено. Тогда твой пир будет еще лучше.
Трэггану вновь вежливо склонил голову перед отцом Млейн:
- Я почтительно жду вас и ваших гостей в своем доме на празднование
пробуждения аддаканов.
- Разумеется, я буду, - широко улыбнулся элл Канеррану. - Эй, поехали,
- крикнул он носильщикам. - Встретимся на пиру, сынок. Да, кстати, как
Млейн с малышом?
- Спасибо, все хорошо, - ответил Трэггану.
- Вот и прекрасно. Трогайтесь, лентяи!
Трэггану проводил взглядом носилки и с облегчением вздохнул.
- Мейчон, благодаря тебе, сегодня у меня будет компания, на которую я и
надеяться не смел. Только не опускай рукав.
- Что, - с сочувствием спросил Мейчон, - так плохо?
- Бывает и хуже, - искренне ответил Трэггану.
- Что ж, у каждого пирога есть подгорелое место, - философски ответил
выпускник Брагги.
Они не торопясь пошли по широкой улице, до площади Аддаканов было
довольно далеко. Двое воинов эскорта со знаменами Итсевда шествовали в
четырех шагах впереди, остальные - в четырех шагах позади хозяина и его
собеседника. Можно было разговаривать, не опасаясь, что охранники услышат.
- Мейчон, ты обещал рассказать, как пальцы потерял, - напомнил Трэггану.
- Разве? - удивился тот. - Это не самое интересное приключение в моей
жизни.
Но если хочешь, пожалуйста...
* * *
Дорога до Площади Аддаканов на этот раз показалась короткой. Говорили и
не могли наговориться. Рассказывали случаи из жизни, причем те, давние
события, в которых под угрозой была жизнь, сейчас казались чуть ли не
смешными. И они полностью понимали друг друга. Мейчон видел, как не
хватает этого Трэггану - он соскучился по прежней вольной походной жизни.
Самому Мейчону за последние четыре года скучать не пришлось, хотя
внешне они и не были наполнены бурными событиями - лишь тренировки до
изнеможения, познание себя, философии жизни, души меча и воспитание любви
к противнику. Трудно словами передать, что понял Мейчон за время обучения
на острове Брагги. Он прошел то, через что удается пройти очень и очень
немногим. Но считал себя белой вороной среди выпускников да и вообще тех,
кто обитал на острове.
Он, неожиданно для себя, лишь Трэггану утром открыл свою истинную цель
- любовь. Не слава ему нужна, не победы над противниками, хотя и это тоже.
Одна-единственная, Сейс. И сейчас он шел к Площади Аддаканов, надеясь
встретить ее там. Он понимал, что это маловероятно сегодня, он плохо
ориентировался в нагромождении врат мира. Но он знал, что элл Кмелл с
дочерью прибудут на празднества.
Он надеялся встретить возлюбленную и одновременно боялся - не потерял
ли он образ Сейс, истинный образ. Не чересчур ли украсил он его в душе, не
забыл ли какова ее улыбка, какие у нее веселые глубокие глаза длинные
ресницы? Все четыре года лишений и страданий стояло ее лицо у него перед
глазами, лишь она помогла ему выжить. Но сейчас... Сейчас он не мог
вызвать пред мысленным взором милый образ и это пугало выпускника острова
Брагги.
- О, я еще вспомнил случай!
Трэггану просто наслаждался пустой и веселой трепотней с Мейчоном, где
не надо было контролировать каждое слово и думать, чтобы случайно не
обидеть собеседника. Он даже не всегда отвечал на приветствия
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг