верховный король Британии Этвард и король Сегонтиума Ламорак.
- А мне плевать! - воскликнул Линксангер. - Мы не в Британии, а у меня
дома.
Ты принимаешь бой или боишься?
Радхаур решительно спрыгнул с коня и обнажил волшебный Гурондоль.
Герцог по прежнему стоял у ворот, оперевшись на меч.
- Эмрис, Ламорак, - повернулся к друзьям Радхаур, - возьмите моего
коня, чтобы от испуга не помешал схватке.
Он мог сказать по-другому. Но друзья поняли.
"Ты уверен?" - поднял бровь Этвард.
"Да," - так же без слов кивнул, ободрительно улыбнувшись, Радхаур.
И повернулся к противнику.
Тот, словно нехотя, оторвал острие меча от земли, будто не замечая
врага сделал удивительно легко несколько сложных упражнений - меч со
свистом рассекал воздух. Наконец Линксангер шагнул вперед и принял боевую
стойку. Ворота за ним захлопнулись - то ли магией, то ли их притворил по
приказу хозяина расторопный слуга.
Радхаур дождался, когда друзья подъехали к отряду и двинулся вперед.
Они стояли на расстоянии трех ярдов и пристально смотрели друг на друга.
Самые важные и самые тяжелые мгновения именно перед боем, когда
поединок предстоит не ради жизни и смерти, а ради чести. Чести предков.
Боишься не пропустить первый удар и мучительно пытаешься понять: о чем
думает противник?
Ясно, что он тебя ненавидит и хочет убить любой ценой, как и ты его. Но
о чем еще? Вряд ли он думает о волшебной лестнице...
Так вот, он, Радхаур, видел в мыслях именно ее и знал - там должны
стоять, кроме Вольфангера, и все трое остальных его братьев. Иначе...
Иначе он никогда больше в жизни не поднимется на такую же волшебную
лестницу.
Граф вдруг понял - перед ним самый опасный противник за всю его бурную
жизнь.
Да, Радхаур не взирая на юные годы много сражался. И побеждал. Но
всегда, кроме поединка с принцем Вогоном, это были поединки
негаданные-нежданные, за жизнь.
А теперь противнику, что напротив, так же не страшно умереть, как и
ему, потому что он будет сражаться за нечто большее, чем жизнь. За честь,
за погибшего брата. И он очень долго ждал этого мгновения. Как и Радхаур.
Правда, Радхаур предпочел бы сразиться с непосредственным убийцей отца,
старшим братом герцогом Иглангером. Но чтобы это когда-нибудь стало
возможными, он обязан победить сейчас. И победит.
Линксангер знает - если он погибнет в предстоящем поединке, остаются
мстителями Берангер и Иглангер.
После Радхаура не останется никого. На нем прервется род, если...
Никаких если!
- Сегодня я спал с твоей Марьян, - громко рассмеялся Линксангер. - Она
изумительна.
- Женщину можно найти другую, - предельно серьезно произнес Радхаур. -
Брата - нет!
- Ах, ты!.. - только и смог сказать Линксангер.
Взмахнув мечом, герцог бросился вперед. Он хотел вывести из себя этого
мальчишку - получилось наоборот.
Но первые удары были осторожны - без ненависти, без страсти. Оба бойца
прошли хорошую школу и раз до сих пор живы - умеют побеждать.
Радхаур не знал сколько глаз наблюдают за ним с замка, но был почему-то
уверен, что никто не смотрит на него поверх вставленной в тетиву стрелы.
Бой честный, рыцарский, слишком много значит для Линксангера, чтобы
позволить кому-либо подло выстрелить из арбалета или лука.
Два бойца смотрели друг на друга с готовыми вновь скреститься мечами в
руках.
Разведка проведена, сила противника ясна, дыхание у обоих ровное, лишь
глаза горят яростным огнем.
Линксангер хотел бросить что-нибудь язвительное, чтобы подразнить
заклятого врага, но сдержался. Не слова сейчас нужны и важны. В бой! Один
лишь точный удар - нанести любую рану ненавистному врагу и дальнейший
исход поединка уже не имеет никакого значения, Вольфангер будет отомщен. А
если погибнет Линксангер, то тоже. Поскольку меч герцога пропитан тем же
ядом, что свалил отца Радхаура.
Ядом, от которого в мире нет противоядия, даже Фоор с этим своим
дружком Ансеисом ничего не могли поделать. Лишь бы нанести рану!
Радхаур, словно почувствовал это, отпрянул когда потерявший уже после
удара силу клинок Линксангера чуть не коснулся левой руки.
Граф шагнул назад не сводя взгляда с врага. Успокоил и так почти ровное
дыхание.
Неожиданно увидел, что губы герцога беззвучно зашевелились и
почувствовал как непонятная сила, словно оковами, сковывала члены, что еще
мгновение и он превратится в подобие каменного изваяния.
И, уповая на чудесную силу Алвисида, полученную от торса, отчаянным
усилием Радхаур заставил себя броситься вперед. Поскольку отступать было
некуда.
Линксангер, несколько удивленный недействием заклятия, не стал
принимать на себя отчаянную атаку, резко отступил, рассчитывая, что чары
все-таки спеленают смертельного врага и герцог пронзит его сердце,
отомстив за любимого брата. Или, Радхаур просто оступится, увлеченный
своим порывом и можно будет всадить смертоносный клинок ему в спину.
Радхаур действительно потерял равновесие, но опыт и жажда жизни
подсказали единственный выход - упав, он резко перекатился несколько раз,
остановившись у самого края моста, едва не рухнув в застоявшуюся тухлую
воду крепостного рва.
Гуул, не сводивший, как и все прочие, взгляда с моста, подал вперед
лошадь.
- Куда? - резко остановил его в спину вопрос короля Этварда.
- Наследник Алвисида может погибнуть.
- Это честный рыцарский бой и никто не имеет право вмешиваться!
- Наследник Алвисида не должен погибнуть! - зло повторил Гуул.
- Я тебе приказываю остановиться!
- Ты не мой король, - сказал алголианин и тронул коня.
- Арбалеты наизготовку! - крикнул король и тотчас бойцы подняли оружие.
- Цельтесь в него. Гуул, или ты немедленно возвращаешься на место, или
тебе в спину полетит дюжина стрел!
Гуул обернулся, оценивая угрозу. Лицо короля ясно показывало, что он
делом подтвердит свои слова. Бойцы вскинули арбалеты и без сомнений
спустят болты по первому знаку повелителя.
Гуул повернул коня и вернулся на место. Вид его был мрачен как никогда.
- Ты думаешь я не хочу встать на этом мосту рядом с ним? - не
поворачиваясь к алголианину произнес Этвард.
Герцог Линксангер, не попав в лежавшего врага, выдернул клинок из досок
моста, и повернулся к чуть не упавшему с моста Радхауру. Миг расплаты был
так близок...
И, совершенно неожиданно для всех, между смертельными врагами вспыхнула
вспышка дыма. Вспышка, знакомая обоим противникам.
Ветер быстро развеял дым. Между Линксангером и Радхауром стоял Белиал.
Как всегда безукоризненно одетый, но бледный и чуть встревоженный - прядь
черных волос упала чуть ли не на глаза, но Князь Тьмы не замечал этого.
- Зачем ты здесь? - Линксангер чуть не вонзил от злости пропитанный
ядом каурры клинок в ближайшего приближенного Владыки Зла.
- Вы заключили договор с Силами Тьмы не причинять зла Наследнику
Алвисида, - сухо и жестко произнес Белиал.
Радхаур вскочил на ноги и хотел крикнуть, что не нуждается ни в чьей
защите, что... Он сдержался. Сейчас все эмоции - только на бой!
- Не я заключил договор, а Иглангер, - Линксангер тяжело дышал, не от
боя - от обиды, ведь победа была так близка! - В любом случае, у нас
честный рыцарский поединок, я не мог не ответить на брошенный вызов!
- Честный поединок? - словно беседуя о чем-то неважном, поднял бровь
Белиал.
- У Радхаура тоже магия! - в сердцах, понимая, что оправдываться глупо,
выкрикнул Линксангер. - Его не взяло пленное заклятие!
- У него - Сила Алвисида, - улыбнулся Князь Тьмы. - А вот у тебя...
Он вдруг сделал шаг к Линксангеру и схватил обеими руками его клинок,
совершенно не боясь порезаться об остро отточенные кромки. И закрыл глаза,
словно напрягаясь пред решительным действием, требующем полной отдачи сил
и внутренней энергии.
Линксангер попробовал выдернуть меч из его рук, но клинок будто был
зажат в каменных тисках.
Наконец Белиал отпустил меч Линксангера и сделал шаг вбок, подобно
герольду, ведущему схватку на турнире.
- Все, - сказал Белиал, - теперь будет честный бой. И пусть с каждым из
вас пребудут Силы Космические. Я ничего больше сделать не могу.
И, так и не взглянув на Наследника Алвисида, он исчез, оставив после
себя едкий запашок потухшего костра.
Радхаур уже стоял с Гурондолем в руке, готовый к бою, готовый убивать.
Он видел перед собой не просто противника - человека, который виновен в
смерти братьев и отца. Виновен! Как и Берангер.
Пред глазами юного графа встало улыбающееся спокойное лицо Педивера,
старшего брата; синяк, который подставил Мориансу сам Уррий незадолго до
роковой поездки брата в Камелот; золотые монеты на глазах мертвого отца...
Мышцы напряжены, все тело устремлено лишь на одно, нет других мыслей
сейчас, нет других желаний. Словно волна изнутри вырывается наружу,
концентрируясь в ударе меча.
Будто дикий ураган из града ударов обрушился на Линксангера. Он едва
успевал их отражать, и если бы Радхаур не торопился довести бой до
завершения как можно раньше и не совершал бы почти не заметных неточностей
движений, он достиг бы цели гораздо раньше.
Линксангер был поражен, потрясен, он потерял силу воли, он уже не верил
в победу, но руки знали дело - пока его меч отбивал яростный натиск
Радхаура.
Последним усилием воли герцог попытался было выйти на магический
уровень и понял, что это ему не удается. Лишь услышал вдали мысль
Берангера, приближавшегося со своим отрядом к Бервуду.
"Отомсти и за меня, брат!" - успел мысленно крикнуть Линксангер и,
заметив просвет в мелькании Гурондоля, попытался максимально использовать
возможно единственный и точно последний шанс.
Меч Линксангера был выбит из рук и покатился глухо стуча по доскам
настила к краю моста, упал вниз.
Радхаур замер, последним взглядом уставившись в глаза обезоруженному
врагу. Что он в них хотел увидеть? Он сам бы не смог сказать, но жаждал
прозреть в них ответ на свой какой-то вопрос, который был не в силах
облачить в слова.
- Ты сейчас умрешь! - выцедил убийца Вольфангера.
И тут, как всегда в жуткой ситуации, герцог придумал, что делать.
- Пусть! - выкрикнул Линксангер. - Но ты не когда не увидишь больше
свою Марьян! Ты даже не узнаешь ее, если и найдешь! Она заколдована, и
кроме меня никто не сумеет снять чары!
Герцог рассмеялся, жалея в душе, что его слова ложь, что он
действительно не наложил на Марьян какое-нибудь сложное и сильное
заклятие. И, с огромным трудом, через неведомо кем поставленное
сопротивление, послал мысленный сигнал Дайрону, чтобы забирал немедленно
Марьян и Крафф и уходил по подземной реке в Бервуд.
Гурондоль блеснул в последнем ударе, Линксангер чуть привстал на
носках, будто хотел подобно птице вспорхнуть вверх, но был подбит на
взлете.
- Я буду отомщен! - прохрипел он.
Радхаур выдернул меч. Герцог, зажимая рукой рану, сделал несколько
шагов назад и рухнул с моста.
Одновременный выдох облегчения вырвался у Этварда, который хотел его
сдержать, и у Ламорака, который своих чувств сдерживать не собирался. На
лице Гуула, казалось, ничего не отражалось.
- Молодец! - довольно крякнул сэр Таулас. - Но можно было закончить все
и раньше...
Радхаур подошел к краю моста и осторожно посмотрел вниз.
Тинные гнилушки, разорванные упавшим телом, вновь затягивали черную
дыру воды, накрывшей Линксангера.
С окровавленным мечом в руке Радхаур подошел к воротам и ударил в них
кулаком.
- Ваш хозяин мертв! Открывайте ворота! Мы заберем Марьян и уйдем, иначе
возьмем замок штурмом!
Молчание было ему ответом.
Он повернулся к отряду и махнул рукой, чтобы штурмовали. Ворота, как он
прикинул, будет не так и трудно просто разнести в щепы. Но это не его
работа, он отошел в сторонку.
* * *
Дайрона словно стукнул невидимый молоток в затылок - приказ, посланный
гибнущим Линксангером означал одно, трудно не понять: немедленно уходите!
Он встал и распахнул дверь в комнату, где находились две, оставленные
под его охрану, женщины.
Черноволосая красавица с нездешними чертами лица лежала на огромной
постели, закрыв глаза. Крафф маленькими глотками пила вино из высокого
серебряного кубка.
- Все, - сказал Дайрон, - нам надо убираться отсюда как можно быстрее.
Крафф залпом допила вино, поставила кубок на стол и встала, готовая
следовать за своим телохранителем.
Марьян лежала, словно не слышала обращенных к ней слов.
- Вставай, ты! - грубо приказал ей Дайрон.
Она не шевельнулась.
Он подошел, схватил ее за плечо (наверняка на нежном теле останутся
синяки) и попытался поднять.
- Убей меня, - произнесла она, не открывая глаз.
- Идем! Мне приказано доставить тебя в замок моего хозяина и я сделаю
это.
- Я никуда не пойду! Сейчас придет Радхаур, я жду его.
- Ждешь его! - воскликнула Крафф. - Да ты спала с Линксом, твой Радхаур
просто заколет тебя мечом и будет прав. Или отправит в трактир на потеху
заезжим рыцарям! Идем, и тебя никто не обидит.
- Пусть лучше меня заколет мечом любимый! - простонала Марьян с болью.
- Я никуда не пойду.
Марьян не понимала, почему вообще жива после того, что произошло. Она
больше не нужна, оскверненная, Радхауру. Значит, ей не зачем жить, значит,
должна открыться старая рана в груди.
- Да чего я еще буду разговаривать! - воскликнул Дайрон, схватил Марьян
за талию и легко перекинул через плечо. - Пошли, Крафф, время дорого!
Марьян хотела отбиться, но Дайрон раскрытой ладонью снизу вверх шлепнул
без всякого почтения ее по лицу и она больно прикусила язык.
Боли она боялась, а у него огромный меч на поясе и тяжелые, с поросшие
черным волосом пальцами, кулаки. Она не боялась смерти, но ей жутко было
представить, что ее начнут избивать - кулаками или ногами в тяжелых
сапогах.
И от страха грядущей боли она потеряла сознание, проблеском мысли
понимая, что это - самый лучший сейчас выход. А еще лучше было бы умереть.
Крафф распахнула дверь и осторожно выглянула в коридор - никого. Они
быстро прошли по коридору, спустились по лестнице, вошли в неприметный
закуток - тупик тупиком.
Дайрон нажал секретный выступ и каменная стена подалась назад и вбок.
Он, с пленницей на плече, первым ступил на крутую винтовую лестницу
металлом ступеней отзывающейся на каждый шаг. Пропустил Крафф и, потянув
на себя тяжелый рычаг, затворил потайную дверь. Выругался, что забыл
факел, но в темноте продолжил движение вперед, держась рукой за перила.
Спустившись, он положил Марьян прямо на камни и начал ощупью искать
связку факелов - он видел их у стены, когда они с Крафф и Берангером
прибыли сюда.
Найдя их наконец, он вынул огниво, запалил два и один факел протянул
Крафф.
Они стояли на узкой и не очень длинной площадке. К каменным кольцам,
вбитым в камень, было привязано три лодки.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг