- Принеси мой меч, - властно приказал он доверенному слуге.
На боку герцога в богатых ножнах красовался прекрасный боевой клинок,
но слуга отлично понял о чем просит господин.
На ходу облачаясь в одежды к герцогу подошли еще тяжело дышавшие
Линксангер и Берангер. К ним тут же подвели лошадей.
Первые ряды рыцарей стремительно сближались.
Смерть врагу! Они потеряли право ходить по этой земле, гордо носить
рыцарское звание!
Так полагали рыцари-бритты. И рыцари-саксы - тоже. Крепость копья и
точность руки, опыт и выверенность движений - вот главные аргументы в
бескомпромисном споре.
* * *
Аннаура со стены замка внимательно высматривала яркий алый плащ
французского барона, чувствуя, как странная волна откуда-то из глубины
груди поднимается к самому горлу, заставляя сильнее стучать сердце и гоня
сонмы мелких мурашек тревоги по белой нежной коже.
Аннаура смотрела на крохотные фигурки внизу. Сколько раз она
влюблялась, сколько возвышенных романов! И ни разу не случалось так, чтобы
она несколько дней жила с возлюбленным в одном помещении и они не
оказались бы до сих пор в постели.
Барон Ансеис неравнодушен к ней - это очевидно. Так что же
останавливает его?
Или она к нему недостаточно внимательна? Или все же действительно
существует пресловутая "дама сердца", о которой говорил граф Маридунский?
Лишь бы Ансеис вернулся в замок живой (а почему-то Аннаура была
уверена, что его не убьют), а за постелью дело не станет.
Но почему одна мысль о нем, одно воспоминание о его взгляде и твердой
улыбке вызывают в ней восхитительно-приятную дрожь? Ведь раньше никогда
такого не было!
* * *
К сэру Бламуру подошел ключарь, согнулся в поклоне:
- Сэр, на сколько человек готовить трапезу?
- Что? - не понял сенешаль.
Мысли его сейчас были далеки от замка - там, на поле, где вот-вот копья
вонзятся во вражеские щиты.
- На сколько человек готовить трапезу? - терпеливо переспросил слуга. -
Ведь сейчас будет сражение, наверняка кто-то погибнет... а замку,
возможно, предстоит выдержать осаду и про...
- Молчать! - вдруг налился суровой краской сэр Бламур. - Готовить на
всех!
- Но...
- На всех! - жестко повторил рыцарь. Рука его лежала на рукояти меча.
Ключарь поклонился и отошел, не вступая в дальнейший бесполезный спор.
Все равно он решил поступить по своему - треть против вчерашнего стоит
сэкономить, надо думать о будущем, настанет еще тяжелое время...
* * *
Сражение совсем не похоже на дружеские турнирные схватки. Там сэр
Гловер и его товарищи могли позволить себе, пусть скрепя зубы, поражение.
Здесь - нет.
Не героическая гибель нужна родной Британии, а смерть как можно
большего числа врагов.
Из первого ряда сакских рыцарей никто не удержался в седле.
Упавших саксов затоптали вторые ряды бриттских рыцарей, в то время как
сэр Гловер и другие уже взмахивали мечами и булавами.
Начальный успех еще не определяет общей победы - это прекрасно знали
как бритты, так и саксы. И вот уже из первой шеренги бриттов семь рыцарей
пали, насмерть схлестнулись вторые ряды.
Погибли сэр Ковердэйл и сэр Блэкмор, а на сэра Гловера набросились
сразу три сакских рыцаря. Ему, впрочем как и остальным рыцарям, пришлось
после первого же удара отбросить ставшее бесполезным длинное тяжелое копье
и обнажить свой прославленный меч.
Ряды сражающихся перемешались и опознать принадлежность рыцаря к тому
или иному стану можно было лишь по родовым гербам, да цветам плащей и
плюмажей.
И если бриттским рыцарям это не доставляло особых сложностей (они с
детства знали все гербы острова), то сэр Ансеис пребывал в затруднении -
кого рубить?
Приходилось прощупывать каждого на магическом уровне - мимолетно,
поверхностно, лишь чтобы узнать кто перед ним, враг или союзник. Тратить
магическую энергию на уничтожение бойцов противника Хамрай отнюдь не
желал, использовал магию чуть - только чтобы не зацепить случайно бритта
мечом.
Впрочем, у него была четко осознанная цель, как и у сэра Дэбоша. Любой
сакский рыцарь, случайно сблизившийся с Уррием, был обречен - и Хамрай, и
Фоор превосходно владели оружием, им даже не требовалось прибегать к
чародейству.
Сейчас они не МАГИ, а прежде всего РЫЦАРИ, честные, благородные и
бесстрашные, и уж в последнюю очередь должны применять колдовство. Но если
очень уж понадобится, то оба не преминут использовать всю свою мощь.
Невзирая на почтенный возраст Фоор могучим ударом вонзил меч в
очередного противника - клинок легко пробил железный нагрудник сакса
(сталь у алголианина не чета местной!), противник хрипло пробулькал
предсмертно и тяжело повалился с коня, вырвав меч из руки Фоора.
Верховный алголианин оглянулся. Оруженосец (уже хэккер) быстро подал
ему запасной меч. Фоор посмотрел на своих бойцов принявших удар на левом
фланге.
Главное - привязать к себе намертво наследника Алвисида: уважением к
себе, восхищением, чувством признательности. Для этого все цели хороши.
Ряды священного братства Алгола многочисленны и каждый из контрлбриков с
радостью отдаст жизнь за святое дело, зная что имя его навечно войдет в
Золотые Директории. Хорошие бойцы, лучшие из лучших, обученные и
бесстрашные. Но незаменимых не бывает, жалость не известна сердцу
верховного координатора. И если, например, погибнет храбро хэккер
Прионест, скептически относящийся к Великой Цели Фоора, то... Но на все
воля Алгола.
Фоор молниеносным движением рубанул по плечу (как бы невзначай - просто
подвернулась возможность для услуги) рыцаря, сражающегося с Уррием.
Уррий кивком головы поблагодарил и скрестил меч со следующим врагом.
Угар и запал первых минут угасал, боевые кличи и молодецкие уханья
сменялись предсмертными криками, стонами и мрачными ругательствами.
Сражение шло на обширной территории и трех друзей - Уррия, Эмриса и
Ламорака - уже разделяли десятки сражающихся.
Рядом с Эмрисом бился сэр Таулас - без шлема, с длинными развевающимися
от непрерывного движения волосами и бородой. Бывший отшельник Озера Трех
Дев только входил во вкус, напоминая себе постоянно, что должен оберегать
своего господина.
Над Эмрисом развевался королевское знамя. Оруженосец (спешно отряженный
накануне сэром Отлаком из воинов замка) держал левой рукой штандарт,
правой орудуя мечом - в случае, если не погибнет и не сбежит трусливо,
сегодня же вечером он будет посвящен в рыцари. О такой возможности простой
солдат даже мечтать не мог!
Уррий, пользуясь краткой передышкой, снял шлем. Не привык еще к нему и
решил по молодости лет, что лучше рисковать получить неожиданный удар, чем
задыхаться в этом железе (забегая несколько вперед, скажем, что за всю
полную бурных событий и схваток жизнь, к шлему он так и не привыкнет).
Поискал глазами Ламорака, не нашел, встревожился, почти не глядя отразил
меч случайного варлака, привстал в стременах, озираясь. Наконец заметил
тонкую подвижную фигуру Ламорака, неподалеку от сэра Гловера и вздохнул
облегченно.
Уррий удивлялся собственным ощущениям - он впервые участвует в битве. В
решающей битве, справедливой битве. Но ни особого страха, ни особого
волнения, ни даже ненависти к противникам, лица которых скрыты под
шлемами, он не ощущал.
Лишь спокойную собранность.
Вот один из саксов неосторожно повернулся боком, защищаясь от выпада
сэра Ансеиса - мечом его!
До общей победы далеко, смерть очередного сакса, возможно и приближает
ее, но...
сумерки уже сгущаются и до самого леса располагается бесчисленная армия
варлаков, со всех сторон окруживших замок.
Отряды алголиан и воинов озерного царя вместе с бриттскими бойцами из
разных дружин по заранее оговоренному плану соединились, замыкая в кольцо
сакских рыцарей, и отгородились от напирающих варлаков мощными щитами,
обтянутыми кожей ядовитых сибр и остриями прочных копий.
Автор этого хитроумного замысла - советник покойного короля Эдвина
герцог Вольдемар успел лишь увидеть, как был воплощен в жизнь его план.
Меч сакского рыцаря после упорной борьбы добрался-таки до горла герцога.
Впрочем, сам победитель тоже ненадолго пережил противника.
Победа явно переходила к бриттам, саксов было уже меньше, чем их
противников.
Оставшиеся в живых саксы скоро побегут, пробив окружение, либо будут
истреблены.
Но вряд ли в горячке боя и жарком отчаяньи они отдавали себе в этом
отчет.
Устояли на ногах сильнейшие и храбрейшие, они и не помышляли о бегстве
- унести с собой в мрачное царство смерти как можно больше врагов, вот
единственная мысль, завладевшая всеми помыслами сакских рыцарей.
Уррий щитом отразил выпад очередного врага - как явствовало из герба
представителя древнего знатного сакского рода - и сам занес меч. Быстрым
взглядом оценил фигуру противника и понял - перед ним его сверстник.
Уррий задержал движение.
Сакс быстро снял шлем, чтобы уравняться с противником, раз тот с
незащищенной головой, и Уррий увидел юношеское симпатичное разгоряченное
боем лицо, обрамленное жидкими соломенными волосами - наверняка для него
это тоже первое в жизни сражение.
Противники замерли друг напротив друга, словно пытаясь проникнуть в
чужие мысли.
Сэр Ансеис хотел было убрать очередного врага с дороги наследника
Алвисида, но по позе Уррия понял, что не следует вмешиваться.
Они сидели на разгоряченных конях с поднятыми окровавленными мечами и
смотрели.
Что видел сакс в глазах Уррия? Бог весть. А Уррий вдруг подумал, что
распорядись судьба по-иному, и сейчас напротив него вполне мог быть с
обнаженным мечом Ламорак. Не отправь Пенландрис сына в Рэдвэлл, или
удались бы коварные замыслы...
Поднял бы Уррий руку на Ламорака? Что дороже - дружба, родина или
рыцарская честь?
Господи великий, ну почему его не вовремя посещают вопросы, на которые
он не знает ответа?!
Юноши одновременно вышли из завороженного недвижья, но Уррий оказался
быстрей.
Гурондоль сшиб белокурого сакса на землю и больше Уррий о нем не думал.
Он устал. Устал не физически - как ни странно сражение утомило его
духовно. Ему надоело - скорей бы все кончилось! Одежда под доспехами
промокла от пота, а лицо забрызгано кровью врагов.
Но врагов было еще много - не время прятать меч в ножны!
* * *
Герцог Иглангер с возвышения, на котором стоял его шатер, наблюдал за
сражением и палящая злоба наполняла его, заставляя напрягаться сталью
мускулы. Он понял, что первая битва проиграна - понял раньше всех. Но он
также знал - вся борьба еще впереди.
Принц Вогон был в самой гуще сражения, орал истошно, подбадривая своих
рыцарей на ратный подвиг и взмахивал мечом, который за битву еще ни разу
не скрестился с мечом бритта. Телохранители плотным кольцом окружали
принца и пробиться к нему было невозможно.
Хоть здесь Иглангер мог быть спокоен. Но злость требовала выхода - ему
необходимо кого-то убить. И не просто любого бриттского рыцаря, а
кого-либо, чья смерть принесла бы Иглангеру удовлетворение. Например,
непонятного французского барона, заварившего своей магией всю эту кашу.
Либо нового короля бриттов - его смерть сильно подкосила бы боевой дух
противника, прославленный род короля Артура был бы прекращен (оставалась,
правда, малолетняя принцесса, но на счет нее у Иглангера были свои планы -
он улыбнулся мечтательно, мимоходом вспомнив о ней). Либо убить Уррия,
отомстив за смерть Вольфангера.
Мысль о поединке с французским бароном Иглангер отбросил сразу - мог и
не совладать. Об отмщении за брата также - француз не отходил от Уррия, да
к тому же рядом находился координатор алголиан, что тоже крайне опасно.
Зато юный король Этвард словно сам просится на пропитанный ядом каурры
меч Иглангера, тщательно до поры обернутый защитной кожей.
Король Этвард смел и рубится отчаянно - ему в этом не откажешь. Но он и
не заботится о безопасности, как принц Вогон. Даже сэр Таулас самозабвенно
увлекся боем - его быстрый меч валит противника ярдах в двадцати от
Этварда...
В сопровождении братьев и сорока варлаков из числа личных
телохранителей Иглангер прорвал заслон алголиан. Линксангер и Берангер
использовали почти всю свою магическую энергию, чтобы сжечь отчаянно
сражавшихся бойцов и Иглангер, дабы не подвергать братьев риску, велел им
возвратиться к шатру.
В вытянутой руке, чтобы случайно не задеть коня, герцог держал меч -
даже незначительная царапина, нанесенная пропитанным ядом лезвием,
смертельна. От яда восточной каурры нет противоядия, ни какой бог во всем
мире не спасет обреченного! А должным образом заколдованная сталь широкого
тяжелого клинка пройдет сквозь любые доспехи, словно сквозь сметану.
Без боевых кличей, выкриков и воплей продвигался сквозь гущу битвы
отряд Иглангера. Обученные телохранители отодвигали своих и сшибали
противника, освобождая путь герцогу с колдовским мечом в руке.
До юного верховного короля Британии оставалось не более десятка ярдов.
Сэр Таулас рубил и убивал врагов далеко от своего господина.
* * *
Эмрис расправившись с очередным врагом (в сотый раз спасибо за день
урокам сэра Бана!), переводил дух, поправляя шлем. Оба его оруженосца
пали, и королевское знамя держал один из воинов - Эмрис уже порядочно
удалился от знамени. Душа была полна восторга, детские наивные страхи и
неуверенность, исчезли, как будто и не было их никогда. Более того -
события дня вселили убежденность, что сегодня с ним ничего не случится.
Эмрис, по молодости и неопытности еще не знал, сколь опасно это чувство!
Координатор алголиан вдруг снял шлем и, отбивая щитом удар очередного
бойца, предупредил Уррия:
- К вашему королю пробирается герцог Иглангер. В его руке меч, одно
прикосновение которого смертельно.
- К какому королю?! - недоуменно переспросил Уррий, оборачиваясь к
барону.
Гурондоль дымился кровавым паром.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг