"Я смыл позор кровью!" - последнее, что подумал юный рыцарь.
* * *
- Проклятье! - воскликнул принц Вогон, чуть не застонав от досады и
обиды. - Я же говорил Пенландрису, что напрасно он поехал разговаривать с
этими трусливыми ублюдками. Нельзя ожидать от этих коварных бриттов
рыцарской чести и благородства!
Принц стоял рядом с герцогом Иглангером возле шатра на возвышенности у
самого леса. Замок и все окрестности прекрасно просматривались, но перед
предводителями сакской армии в бронзовой раме на специальной подставке
стояло магическое стекло - сквозь него все было во много раз увеличено. И
в нем, в этом чудесном стеле принц прекрасно видел мертвое, примявшее
высокую траву, лицо их союзника. Изо полуоткрытого рта короля
Сегонтиумского текла тонкая алая струйка.
Принц был вне себя от ярости. В сердцах он стукнул по массивной раме
магического стекла.
- Они заколдовали мальчишку! Наверняка этот француз заворожил принца!
Какое вероломство!
От удара рама колыхнулась в подставке, изображение метнулось вверх и
герцог увидел на стене замка смотрящих вниз рыцарей. Две фигуры привлекли
его внимания - барона Ансеиса и стоящего рядом пожилого рыцаря.
Верховный координатор алголиан. Это серьезно. Очень серьезно.
Иглангер уже не был уверен в успехе похода. Он засомневался в
собственных силах, а по опыту чародей знал, что сомнение равносильно
поражению.
Он тут же постарался успокоить себя, что на их стороне, кроме
численного превосходства армии, еще и союз с силами Зла.
Лучшие сакские рыцари и огромная армия не ведающих страха варлаков -
вот его козыри и аргументы.
Замок считается неприступным? Пора доказать заносчивым бриттам,
осмелившимся бросить вызов ему, герцогу Иглангеру, что когда-нибудь и
самая неприступная крепость должна пасть!
Герцог твердой рукой взял раму волшебного стекла за специальную рукоять
и повел магическим стеклом по верху стены замка. Но все рыцари уже отошли
от края, и никого больше он рассмотреть не сумел.
- Мерзавцы! Негодяи! - негодовал принц. - Они ответят за смерть короля
Пенландриса! Сегодня же! Они все будут казнены еще до захода солнца!
Герцог, я решил не откладывать штурм на завтра. До темноты еще достаточно
времени!
Иглангер внимательно посмотрел на сакса. Герцог один знал позор принца.
Утро той памятной ночи для Иглангера выдалось хлопотным. И прежде всего
потому, что лишенный мужества принц молил его о помощи. И вместо того,
чтобы поторопиться выслать погоню за беглецами, герцог вынужден был
заниматься пересадкой принцу чужого органа.
Принц был обессилен, он хрипел, надорвав криком голосовые связки, и
молил лишь об одном - восстановить его гордость. Измученному Иглангеру с
трудом, но удалось провести волшебство (человек, отдавший свое естество
принцу, был немедленно убит, чтобы не проболтался) и герцог полагал, что
владея тайной позора принца ему будет легче с ним разговаривать.
Как выяснилось, герцог глубоко заблуждался. Едва оправившись, принц
обвинил в бегстве бриттов Иглангера и отправился опробовать свои новые
возможности с местными красотками, доставленными по его приказу из лучшей
столичной гостиницы.
И хотя герцогу Иглангеру самому не терпелось начать штурм, он
непреклонно сказал:
- Нет, ваше величество. Воины устали с дороги. Это не самое разумное
решение, я бы...
- Я приказываю! - принц был готов сорваться на крик, лицо его покрылось
красными пятнами.
"Шлюхам своим приказывай, герой! - мысленно усмехнулся герцог. - Силы
космические, сколь велика разница в отце и сыне!".
После захвата столицы, когда пленники сумели сбежать, герцог был
вынужден вызвать к себе обоих братьев. Чтобы охраняли его бесчувственное
тело. А сам завладел сознанием длиннокрылого стрижа, содержащегося для
подобных целей в большой деревянной клетке, и устремился в его тельце в
Лондон. К королю Фердинанду. Вселившись в тело заранее оговоренного слуги,
герцог имел беседу с королем. Нелицеприятную беседу. И больше допускать
неудач просто не имел права.
Гордость колдуна первого тайлора и герцогский титул не позволяли.
- К вашему сведению, благородный принц, - герцог поклонился, но в
поклоне было больше язвительного превосходства, чем уважения, - король
Фердинанд...
Его оборвали крики, донесшие со стороны леса. Все обернулись.
- Что там происходит? - тревожно спросил принц.
Очень быстро выяснилось, что меткие лучники (изрядно меткие - из десяти
стрел лишь одна не находила жертвы) напали на тылы варлакской армии.
И тут же из лесов появились вооруженные всадники.
- Засада! - воскликнул принц. - Подлые коварные бритты! Уничтожить их!
Герцог Иглангер провел рукой по лбу. Он сразу узнал, что это бойцы
Грэндфинда воспользовались моментом, чтобы доказать свой патриотизм. Это
не смертельно. Но, воспользовавшись переполохом, могут совершить вылазку
рыцари из замка. Надо быть настороже.
- Герцога Линксангера и герцога Берангера срочно ко мне, - распорядился
чародей.
Если придется сражаться в магическом пространстве, то помощь братьев
будет отнюдь не лишней.
Варлаки быстро разобрались в происходящем, перестроились и приняли бой.
Принц успокоился и послал на помощь сражающимся еще несколько отрядов
варлаков.
Нечего благородным рыцарям пачкаться о всякую мразь. Пусть готовятся к
настоящему бою. К штурму замка.
Разбойники дрались дерзко, умело и отчаянно. Но исход сражения был
предрешен.
Герцог отвернулся от сражающихся и прошел в пустующий шатер. Плотно
прикрыл полог, чтобы его никто не видел. Что ж, пусть будет штурм, он
готов. Он прочитал заклинание-вызов и приготовился встретить посланца
Луцифера.
Конечно, знание того, что на их стороне силы Зла сильно подняло бы
боевой дух воинов. Варлаков. Но не сакских рыцарей, которые были
христианами. Поэтому и пришлось Иглангеру прикрывать полог.
В центре шатра заклубился дым. Вызов услышан.
* * *
Ламорак - не наследник Алвисида, он поддается магическим чарам. Хамрай
подчинил юношу своей воле.
Едва подойдя к комнатам оруженосцев барона, Ламорак на время потерял
способность думать и чувствовать.
Затем Хамрай подвел Ламорака к магическому столбу, который не успели
разобрать после неудачной попытки создать двойника наследника Алвисида.
Хамрай не понимал, откуда у него благородные порывы - казалось, за
двести лет сердце мага должно было очерстветь и оставаться равнодушным к
чужому горю.
Хамрай так и думал раньше.
Оказалось - нет.
Может, любовь, которой он так сейчас страшился, влияет на него?
Хамрай не желал об этом думать. Ему просто понравился этот симпатичный
юноша (к тому же близкий друг наследника Алвисида - почему бы не сделать
Уррию еще раз приятное?), а в склянках оставалась одна жизнь.
Очнулся Ламорак все так же стоя в коридоре, словно не прошло и
мгновения.
- Пойдем, - сказал сэр Ансеис.
- Что вы хотели мне показать?
- Я передумал. Позже покажу.
- "Позже", наверное, для меня не будет.
- Будет, - уверенно сказал барон.
Когда они подошли к воротам все удивленно посмотрели на Ламорака.
Мост уже был снова поднят. По дороге вниз спускался он сам - Ламорак.
Ошибиться было невозможно.
- Кто это? - удивленно спросил Ламорак.
- Ты, - ответил маг. - Твоя точная копия, ничем не отличается. Даже
мыслями.
- Пустите меня туда, - сказал, почти выкрикнул юноша. - Я должен быть
там! Я!
Его порыв остановил спокойный, властный жест графа Маридунского.
- Это магия, да? - спросил Уррий.
- Да, - подтвердил Фоор.
- Спасибо, сэр Ансеис, - ответил Уррий.
Хамрай понял, что предугадал правильно - наследник Алвисида переживал
за Ламорака.
Все смотрели вниз.
Король Пенландрис слез с коня, сын подошел к нему и они обнялись. О чем
они говорили со стены замка было не слышно.
Ламорак, находящийся на стене замка, почувствовал на себе ненавидящие,
словно прожигающие насквозь взгляды окружающих рыцарей.
- Ну, если он хотел убить отца-предателя, бычья требуха, то чего ж
медлит? - спросил сэр Гловер.
Он ни к кому не обращался, как будто рассуждал вслух, но Ламорак
воспринял его слова, как самое суровое обвинение его, Ламорака, в коварном
предательстве.
- Все правильно, - медленно произнес сэр Отлак в ответ на слова
Гловера. - Пенландрис под белым флагом у стен замка. Ламорак, вернее его
магический двойник, как защитник замка не имеет права убивать
парламентера. Как и следует поступать истинному благородному рыцарю. Вот
отъедут чуть дальше, уберут белый флаг...
Ламорак с благодарностью посмотрел на сэра Отлака - уже не впервые за
последние дни граф спасает его от немедленной расправы.
- Хорошо, бычья требуха, подождем, - недовольно проворчал Гловер.
Ламорак смотрел вниз, на то, как он сам усаживается на лошадь,
освобожденную для него варлаком. Он пытался разобраться в своих чувствах.
Ведь он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО желал только одного - смыть позор кровью. Кровью
отца-предателя, а если понадобится, то и собственной. Неужели в решающий
момент он не отважился на это?
Что сказал отец в свое оправдание, что у двойника не поднялась рука?
Как трудно, оказывается, разобраться в самом себе - думаешь одно, а
поступаешь...
Странно, но Ламорак не боялся, что его, вот его, стоящего на стене,
разрубят на куски возмущенные рыцари. Если выясняется, что он трус и
предатель - имеет ли тогда смысл жить? И того бы, там, внизу, хорошо бы
тогда тоже...
Ламорак лишь искренне жалел, что ему никогда не суждено встретиться с
тем, внизу. С самим собой. Они бы вдвоем жили душа в душу - это больше,
чем друг, это больше чем брат...
Но, действительно, что же он медлит?!
Эмрис подошел к Ламораку и обнял его за плечи. Рядом встал Уррий. Волна
уверенности и поддержки накатила на Ламорака - у него есть друзья, которые
верят в него, не смотря ни на что!
На стене замка воцарилось гробовое молчание, только кто-то из рыцарей
нервно кашлянул.
Все смотрели вниз.
И как-то самый ответственный момент Ламорак, поглощенный своими
мыслями, пропустил.
Он вдруг услышал торжествующие крики, вздохи облегчения и сэр Гловер,
дружелюбно ткнул его могучим кулаком в грудь:
- Молодец, бычья требуха. Прости, что я сомневался!
Внизу, на зелено-изумрудной траве, почти скрытый лошадьми, лежал король
Пенландрис. Мертвый.
И Ламорак увидел, как мечи варлаков рубят его. Его, который внизу.
Увидел, как двойник вскрикнул от боли, как пошатнулся в седле, как
прикрылся рукой от очередного удара, как упал из седла и как один из
варлаков направил коня со смертоносными копытами на него - растоптать,
превратить в месиво, чтобы никто не мог узнать то, что было Ламораком.
Страшно смотреть со стороны на собственную смерть. Хочется бежать вниз
и рубить убийц, протыкать копьем, рвать зубами.
Ламорак неосознанно выхватил меч из ножен. Юноша тяжело дышал, глаза
сверкали безумием.
Но самое главное - он все-таки совершил это! Позор предательства больше
не давит на плечи невыносимым грузом.
Двое варлаков спешились, подняли тела короля Пенландриса и его сына,
положили на коня поперек крупа и весь немногочисленный отряд помчался
прочь от стен замка.
Ламорак понял, что обязан барону Ансеису не только жизнью, не только
спасенной честью, но и еще чем-то большим - что-то новое, неохватное,
непередаваемое словами открылось Ламораку в эти минуты.
Он понял сейчас, что в жизни самое главное. Понял, ради чего стоит
жить. И ради чего - умирать.
- Да здравствует король Сегонтиумский! - воскликнул герцог Вольдемар.
И Ламорак не сразу догадался, что эти слова - о нем.
Глава четвертая. БИТВА ДРАКОНОВ
"Добро и зло враждуют, мир в огне,
А что же небо? Небо в стороне.
Проклятия и радостные гимны
Не долетают к синей тишине."
Омар Хайям
Уррий стоял рядом с Ламораком и угрюмо смотрел, как удаляются по дороге
варлаки, увозящие тело короля Пенландриса.
Что-то непонятное колючкой царапнуло душу. Он что - не рад чудесному
спасению Ламорака? Да нет, конечно рад, еще как рад! Ламорак и позор с
имени смыл и жив остался. Конечно, Уррий рад этому. Так в чем же дело?
Уррий второй раз видел, как гибнет дорогой ему человек. Гибнет, но
Уррий знал - на самом деле он жив. Так было с Сарлузой. И вот теперь с
Ламораком - погиб с честью, но жив, стоит рядом и готов к бою.
Так что же тревожит Уррия, что терзает его душу?
Вот оно - чудесное спасение Ламорака случилось без его, Уррия, участия.
Сэр Ансеис сам, по собственным побуждениям, магическим способом создал
двойника Ламорака.
Почему, когда смерть угрожала Сарлузе, Уррий места себе не находил и,
все-таки, изобрел способ ее спасения, договорившись с верховным
координатором алголиан, а когда Ламорак выбрал себе смерть, ради
искупления позора, Уррий стоял и молчал?
Не попросил помощи у того же верховного координатора? Неужели женщины
для него дороже мужской дружбы?! Дороже клятвы у озера Трех Дев?
- Смотрите, - воскликнул кто-то из рыцарей, - что там у них происходит?
- Суматоха какая-то, - сэр Отлак ладонью, словно козырьком прикрыл от
солнца глаза, всматриваясь в знакомую, но сейчас неузнаваемую даль. -
Может, варлаки и саксы между собой передрались?
Все почему-то вопросительно посмотрели на сэра Ансеиса и сэра Дэбоша.
По одежде оба рыцаря ничем не отличались от всех прочих, но что-то все же
выделяло их. Сэр Ансеис понял немой вопрос и пояснил:
- Это армия Грэндфинда.
- Они все-таки выступили на нашей стороне, - сказал герцог Вольдемар. -
Несмотря на угощение плетьми их посланца.
- Нет, не нашей стороне, - жестко ответил граф Маридунский. - Нас это
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг