Леднев Юрий, Окуневич Генрих.
"Галаксис" ищет гения.
В запыленных коридорах и кабинетах книжного издательства "Галаксис"
томилась тишина. В ней не чувствовалось усталости творческого отдохновения
или мобилизующей затаенности перед трудовым порывом, выжидания
надвигающейся бури. Была в ней только пустота, пыльное безделье и еще -
безысходность.
Из компьютерного зала доносилось легкое посвистывание да прерывистый
слабый гул. Это роботы-консультанты от нечего делать забавлялись
электронными играми, резвясь в глубинах, непостижимых для человеческой
памяти.
В директорском кабинете слышны были негромкие мужские голоса. Это директор
и главред издательства самозабвенно резались между собой в балду. В
азартном усердии они заполняли на экране дисплея буквами пустые клетки,
сотворяя таким манером целые слова. Эту древнюю игру интеллектуалов они
чтили выше любой другой: нарды, крестики-нолики, карты, домино-козел,
шахматы, - в общем, всему, что было изобретено за века игривым умом
человечества. Хотя балда считалась игрой незатейливой, она им никогда не
надоедала. Заполняя пробелы времени между завтраками, обедами, ужинами и
сном, как буквами пустые клетки, балда спасала их от скуки нудного
безделья.
Скоро минет год, как в издательство не заглянул и даже не прислал своих
рукописей ни одни из литераторов, хотя "Галаксис" считался в литературных
кругах издательством самым престижным, а главное, - что было всем и всюду
известно, - "Галаксис" ищет гениев! Да, да, ищет гениев литературы! Но
странно: писателей и поэтов сюда, как говорится в одной старой поговорке,
теперь и калачом не заманишь!
А поначалу, как только "Галаксис" открылся, пишущей братии всяких мастей и
рангов - прозаиков, поэтов, драматургов, очеркистов, фельетонистов, в
общем, разных представителей жанров, форм и направлений налетало сюда
ежедневно со всей галактики, как насекомых на ночной горящий фонарь. Они
плотно и шумно заполняли кабинеты редакторов, гудели, спорили, курили в
коридорах издательства, со страстной убежденностью доказывали свою
гениальность на редсоветах и в кулуарах. Все редакционные столы, шкафы,
полки были туго забиты литературными трудами. Целая армия редакторов,
литконсультантов, критиков дни и ночи корпела над рукописями авторов,
тщательно прочитывая от оглавления до точки каждое творение, выискивая
среди них гениальное.
Из практики известно давно: гениальный талант можно проглядеть запросто!
Как бывает в жизни: живет, трудится гений, а никто его не замечает, за
гения не считает. А умрет: ох! ах! Да как же так! Он, оказывается, гений,
в мы то его и не приметили! Признали. Слава. Почет. Но, увы, после его
смерти! А сколько гениев в литературе вообще кануло в Лету? Теперь и не
узнаешь, не сочтешь!
"Галаксис" сразу, с первого дня своего существования, решил напрочь
поломать эту печальную традицию в истории человечества и поставил перед
собой цель благородную: выявлять гения при его жизни, чтобы он, гений,
имел возможность еще живым насладиться своей заслуженной славой. В
рекламном проспекте на его открытие так и было записано: "Главная цель
книжного издательства "Галаксис" - выявлять и прославлять гениев при их
жизни". Это было чистейшей правдой!
Но! Одно дело - объявить о своем намерении и совсем другое - намерение
осуществить. "Благими намерениями вымощена дорога в ад" - эта мудрость
жила, живет и будет жить, наверное, еще долго, а может, и всегда. И это
потому, что всегда, во веки веков, были и будут творцы благих намерений. А
ведь без них на этом свете станет грустно, и мир наш многое потеряет, ибо
без них, этих чудаков, люди перестанут верить в мечту, которая всегда
прекраснее действительности.
Итак, время летело. Шли дни, месяцы в поисках, а гениев при жизни
обнаружено не было.
Правда, как и во всяком сложном деле, случались курьезы: объявленные
"Галаксисом" несколько гениев на поверку оказались гениями липовыми,
скороспелыми, то есть вовсе и не гениями. Их книги после первого прочтения
сразу же были забыты читающей публикой.
Но поиски гениев упорно продолжались. В редакционных кабинетах работа
кипела вовсю! Издательство издавало, и это естественно - на то оно и
издательство, чтобы издавать.
А однажды произошел жуткий по своему трагизму случай, который, как
тихоокеанское землетрясение, до основания потряс репутацию "Галаксиса".
Один из его авторов, рукопись которого на редсовете не прошла и пылилась
где-то на дальней полке, после своей смерти /причину гибели гения злая
молва приписала "Галаксису"!/ был издан в одном из захолустных
периферийных издательств. После выхода в свет его книга получила самое
широкое признание и восторженный успех, причем стойкий, у массового
читателя. Автор, без всякого сомнения, (даже критикой!) был сразу назван
гением, корифеем литературы. Получился мировой скандал: "Галаксис"
проглядел гения! По этому возмутившему всех случаю была созвана самая
представительная конференция с участием Госкомиздата и ЮНЕСКО. На ней было
выработано следующее решение:
1. Определить гения при жизни простому смертному редактору или
литконсультанту, созданному природой на 65 % из воды с некоторыми
добавками жиров, белков, углеводов, микроэлементов, даже сверхграмотному,
но склонному к чувству симпатии, дружбы, уступкам, психологическим
давлениям и другим редакторским несовместимым компромиссам - невозможно!
2. Гения при жизни сможет вычислить только быстродействующий компьютер,
обладающий огромным, в сравнении с живым редактором, банком информации.
Так как он:
а/ не пользуется субъективными методами в оценке литературного творчества;
б/ не имеет друзей-приятелей в среде писателей и поэтов;
в/ равнодушен к уговорам и увещеваниям, вроде: "Примите рукопись, а потом
дотянем";
г/ не поддается психологическому давлению как "сверху", так и "снизу";
д/ обладает феноменальной памятью, сможет быстро выявить плагиат и прямое
подражание;
е/ может без боязни получить неприятность, прямо в глаза назвать: талант -
талантом, бездарь - бездарью и т. д. и т. п.
Так на этом, небывалом в истории книгоиздательства синклите было решено:
вместо живых редакторов и литконсультантов установить в издательстве
"Галаксис" роботов.
И вот, вместо полутора тысяч редакционных работников в издательстве было
установлено семь роботов. Внешне они были похожи на двухтумбовые столы, за
которыми когда-то сидели живые редакторы. Внешний вид у них был самый что
ни есть обыкновенный и даже притягательный. Главное, поражала их
работоспособность. Каждый из этой прожорливой компании мог проглотить в
свою утробу более миллиарда слов в секунду, переварить в своем электронном
чреве миллионы фраз за считанную минуту и вечно хранить в своей ненасытной
памяти все, что было создано за века вдохновенным движением творческой
мысли и поэтическим трепетным чувством талантливых сынов человечества.
Роботы могли чистить слог, обновлять фразу, сокращать и выправлять текст,
находить стилистические и орфографические ошибки и даже, при надобности,
творить на заданную тему. Принцип их работы был предельно прост и ясен.
Например, приносит или присылает в издательство свою рукопись автор. Ее
закладывают в умное чрево робота, которое злые языки пародистов успели
прозвать "пастью крокодила", "печью крематория", и - через минуту рецензия
готова!
Все старые слова, избитые обороты, древние понятия и всякую литературщину
роботы выискивали быстрее, чем обезьяны вшей у своих подруг.
С первых же авторских фраз, к примеру:
- Он наградил ее долгим медовым поцелуем... - рукопись сразу же
выплевывалась в мусорную корзину, а на экране загоралось такое знакомое и
исстари ненавистное каждому пробивающемуся в литературу слово "ОТЛУП" /
"Обесценено": так писали литераторы!/
Или:
- Он проснулся росным утром с тяжелой головой, - опять "отлуп"!
- Она по-детски нежно улыбнулась ему, -снова "отлуп"!
- Здравствуйте! Как себя чувствуете? - "отлуп"!
- Космолет третьи сутки кружил над молчаливой планетой, - жестокий "отлуп"!
На всякие рассуждения о погоде, домашних делах, первой и последней
встречах, деловых и любовных объяснениях и прочих мелочах жизни
компьютерный ум накладывал свой единый и беспощадный "отлуп"!
Редактировать рукописи стало удивительно легко и даже весело! Из
многочисленного штата редакторов, литконсультантов и прочих работников
издательства остался только главный редактор и, естественно, директор, так
как без директора не может существовать никакое учреждение. Директор без
учреждения может быть, но учреждение без директора - никогда!
Авторские рукописи, не подошедшие под определение роботов "гениальное
произведение", таяли быстрее, чем снег под весенним солнцем. А вместе с
ними убывала и наконец исчезала полностью армада соискателей на звание
гения, корифея литературы. Вдосталь нахватавшись "отлупов" от компьютерных
редакторов, они наконец понимали тщетность своих попыток пробиться в гении
и переставали тревожить издательство. Авторы буквально трепетали от
душевного ужаса перед роботами-редакторами, называя их троглодитами,
аллигаторами, душегубами. И они были правы: судьба произведений,
сотворенных тонкой душевной энергией, зависела от суда компьютера, не
имеющего души. Храбрые пародисты сочинили про "Галаксис" много
сатирических куплетов и пародий, но обходили его стороной.
В общем, очень скоро у самого престижного издательства авторов не осталось
ни одного. В его кабинетах и коридорах воцарилась небывалая для
издательств, кладбищенская тишина.
Не стало шумных заседаний редколлегий, широких литсовещаиий и конференций.
Не слышно было таких родных и привычных издательских слов и восклицаний,
вроде:
- Н-да... м...
- Это, пожалуй, можно издавать, тут что-то есть...
- Что вы, издавать пока не стоит, тут что-то не то...
- Можно рукопись довести до кондиции, если автор поработает...
- Надо менять стиль и язык, не стоит и пробовать...
- Не надо делать из мухи слона!
- Придется уступить давлению сверху, у него рука там...
- Измотает нас жалобами, если не напечатаем...
- Пойти на компромисс? А престиж издательства...
И тому подобное, и в том же духе.
Теперь всю административно-творческую деятельность в жизни издательства
заменила балда. Вот и сейчас директор и главред азартно играли в балду и
мирно беседовали.
- Да-а... - протянул директор в раздумьи над ходом и высказал каждодневно
повторяемую им фразу:-В наше время, коллега, /видимо, коллега по балде/
гении вывелись совсем. - И, подставив к букворяду "й", отчего на экране
дисплея получилось слово "гений", он записал в свой столбец пять очков.
- Гении есть! - возразил главред. - В каждом веке они должны быть. Но они,
дьяволы, хитрят, прячутся.. Притворились под сирых литераторов, и не
узнать. Корпят под своей рукописью в одиночестве, в закутках. Занимают на
хлеб, клянчат. Никакой гордости! - И, сотворив слово "пени", главный
редактор, приписал себе четверку.
Директор подумал над ходом и, продолжая тему разговора, заявил, приставив
мизинец к виску:
-Вчера ученые предложили мне: давайте, мы вам целую кучу гениев в пробирке
вырастим. Мы, мол, генетический код гения знаем...
- Ну, и что? - заинтересовался главред.
-А куда их, искусственных-то? Они же не станут взаимодействовать с
читательской массой! Опозоримся с ними. Смеху будет! - директор,
демонстрируя свой довод, рассмеялся так, что с его носа свалились на пол
очки. Подняв их с ковра и убедившись, что они не разбились, спокойно
сказал: - Гений - не корова, которую теперь можно из пробирки вывести. Нам
гении натуральные нужны! - Потом невесело добавил: - Опять на нас авторы
Госкомиздату жаловались! Вчера разбирали несколько анонимок в профкоме.
Главный редактор вскочил, как ужаленный.
- А кто жалуется? Серью галактики жалуются! Умный литератор не станет
жаловаться!
- Значит, говорите, серые жалуются? Ну и пусть. Нам серые не подходят!
"Галаксису" гениев подавай! - с гордостью заявил директор и, сотворив
небывалое слово "упение", быстро записал себе шестерку.
Против такого слова главред хотел возразить, но в этот момент за окном с
треском, лихо тормознув, остановился дешевенький космолет-малолитражка.
Бросив игру, директор и главный редактор с интересом уставились на дверь.
В кабинет стремительно влетел белобрысый, высокий, худой, в общем, ничем
не примечательный юноша с двумя чемоданчиками в руках. На вид ему было лет
пятнадцать, шестнадцать, не более. Он торопливо кинул на стол один из
чемоданов и выпалил:
- Вот вам на конкурс гениев! Учтите: писал целый год! Я тороплюсь! За
рецензией заскочу завтра! Привет! - и он так же быстро исчез из кабинета,
как и появился.
За окном, вычихнув квантовое облачко, улетел космолет-малолитражка,
оставив после себя туман недоумения.
Очнувшись от внезапного визитера, директор и главный редактор кинулись к
чемодану, оставленному юным автором, как изголодавшиеся волки. Раскрыв и
перебрав несколько раз его содержимое, они в изнеможении повалились на
диван и с разочарованием уставились на кучу вещей, извлеченных из чемодана.
Дело в том, что в чемодане никаких рукописей, слайд-фильмов или
микрозаписей они не нашли. Были в нем самые обыкновенные вещи: галстук,
сорочка, халат, бритва, носовой платок и прочие принадлежности, которые
берут в дорогу. Из литературного нашлась всего-навсего коротенькая
записка, написанная размашистым, торопливым, скорее всего женским,
почерком: "Приезжай скорее! Умираю!" - и все. Да еще фотография юной
жизнерадостно улыбающейся девушки, которая, судя по ее виду, явно хотела
жить, а не умирать. Записку, вероятно, написала она.
После тягостного молчания, поглядев на разбросанные по столу вещи,
директор разочарованно протянул:
- Н-да... здорово он разыграл нас!
- Большой шутник, - согласился с ним главред и предложил продолжить игру.
Но играть почему-то не хотелось.
В кабинете нависла долгая обиженная пауза.
Вдруг главный редактор вскочил с дивана и осененно стукнул себя ладонью по
лбу:
- Черт возьми! А если тут не розыгрыш? И он совсем не шутник? Тут,
возможно, скрывается какая-то идея...
Директор подозрительно посмотрел на своего подчиненного и осторожно
спросил:
- А что же это тогда, если не розыгрыш? Может, он того? - и директор
выразительно покрутил пальцем у виска.
Тут главред с необычайной для него живостью забегал по кабинету и выразил
свою оригинальную догадку:
- Это же новое слово в литературе! А хозяин вот этого чемодана - истинный
гений! Вот, что это такое!
Вывод главного редактора был настолько парадоксальным, что глаза
руководителя издательства округлились до предела. Он с жалостью поглядел
на своего партнера по балде и подумал:
"Вот до чего может довести человека долгое безделье".
А сам с легкой иронией, как деликатный доктор, сказал:
- Неужели гений? Ай-ай! А я и не заметил...
- Гений! Без сомнения! - страстно кричал бывший гроза авторов и, вытащив
из кучи разбросанных по столу вещей носовой платок, покрутив его перед
носом директора, зловеще спросил:
- Что это по-вашему?!
- Это... носовой платок, кажется... - ответил жалобно директор,
отодвигаясь подальше от своего подчиненного. Теперь он окончательно решил,
что главред свихнулся.
- Платок!? Да, это платок, - продолжал горячиться редактор. - Но что он в
данном случае означает? Может, в нем закодирован какой-то кусочек сюжета?
Тут длинная цепь вопросов! Почему он носовой, а не головной? И у него
белый цвет, а не салатный? В чемодане почему он, а не в кармане? И так
далее: что, почему, зачем... Бесконечный ряд вопросов и загадок. Или вот,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг