Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                                  
были донести.
   А через два часа лязг стоял уже у дома Олана,  где росла Гора добычи.  По
Деревне полз запах металла.
   Олан не  помнил дальнейших дней,  не  помнил,  что  ел  и  как спал.  При
ослепительном свете,  сиявшем впереди,  окружающие люди  казались тенями.  И
даже  Азим,  который что-то  говорил и  смотрел скорбными глазами,  даже  он
промелькнул, как бледная тень птицы, летящей над землей.
   Олан  создавал механического Рубильщика.  Мысль его  становилась резкой и
пронизывающей.  Легко и  естественно он  отбросил идею о  духовом Двигателе,
который был в мельнице. Ему нужен был новый дух, куда более сильный. Олан не
заметил,  как научился раскалять металл, чтобы тот становился мягким, словно
лист с дерева, и как смог соединять один кусок с другим. Сила, исходившая от
Олана,  заставляла предметы  подчиняться,  И  огромная -  больше  тхеопама -
машина вырастала во дворе его дома.
   День, когда Олан понял, что машина закончена - и ждет оживления, наступил
тоже незаметно.  Утром,  выбежав из  хижины,  он  вдруг осознал,  что делать
больше ничего не нужно. Рубильщик готов.
   Олан  обошел несколько раз  вокруг,  испытывая изумление и  восторг перед
сделанным,  и к нему постепенно возвращалось восприятие окружающего мира. Он
увидел, что ярко светит солнце, но стало прохладнее - приближалась осень. Он
увидел дом Ница и удивился тхеопаму, бредущему без присмотра.
   Мальчик Хум сидел перед Мельницей. Рядом располагались корзины с сушеными
лианами и полные чашки муки -  столько полных чашек, сколько раньше никому и
не снилось.
   - Я сделал его, Хум! - порывисто сказал Олан.
   - Ага, - бросил мальчик довольно равнодушно.
   Ах, этот бесчувственный Хум! С кем же поделиться радостью?
   Олан кинулся в ближайший дом. Ниц уютно лежал на топчане.
   То был как будто не Ниц, потому что Олан не чувствовал его.
   Ниц спал, и это было странно, ведь давно утро.
   - Олан потряс его.
   - А, Великий Олан, - пробормотал тот, просыпаясь.
   - Ниц, я сделал его!
   - Мы не сомневались,  Великий Олан! - Ниц осторожно спустил ноги на пол -
проверить,  может ли стоять,  не шатаясь. - Скажи, он будет нести яйца? Олан
засмеялся.
   - Конечно, нет! Это же Рубильщик листьев!
   - О, Великий Олан!.. Прости... мне немножко... - качнувшись, он ухватился
за бревно.
   "Снова жевал дьявольский корень!"  -  Олан в сердцах вышел вон.  Внимание
его привлекли женские стоны,  доносившиеся из  дома Гномина.  "Настало время
рожать его жене, - обрадовался Олан. - Ребенок в Деревне - большой праздник.
А этот ребенок будет жить не так,  как Мультазарим или Нон", - гордо подумал
Олан.
   Вспомнив Мультазарима,  Олан  вспомнил Юолу  и  свернул к  дому напротив.
Сначала он  не  мог  разобрать ничего в  полумраке -  ставни были  почему-то
прикрыты и слышал только неровное дыхание. И опять он не чувствовал, кто это
дышит.  Потом в  углу  скрипнул деревянный пол.  Олан  освоился в  темноте и
различил лицо Даама. Различил обнаженную женскую спину и распущенные волосы,
и  в  его памяти вспыхнул тот день,  когда он  прятался за кустами на берегу
ручья.
   Олан попятился за порог,  отвернулся.  Увидел Мультазарима.  Тот сидел на
скамейке,  привалясь к забору.  Старик был мертв. Солнце просвечивало сквозь
бескровное ухо.
   Непонятное и  страшное,  что  представало перед  Оланом,  холодной дрожью
приближающейся опасности проникло в него.
   Он  побежал к  висящему в  центре  Деревни надутому крокодильему пузырю и
ударил по нему колотушкой.  Ухающие звуки разносились далеко по окрестности,
и жители стали собираться.
   Олана поразила их полнота,  лоснящиеся щеки и  ленивые глаза.  В  воздухе
явственно ощущался запах дьявольского корня.  Судя по виду,  у многих женщин
должны были  родиться дети.  Олан вглядывался в  людей.  Они  были те  же  и
одновременно совсем Другие.  Олан их  не  чувствовал и  не знал,  что этим -
другим - сказать.
   - Братья...  я  сделал Рубильщика листьев Тхе!  -  Олан вложил в  это всю
радость  и  надежду,  которые  у  него  оставались.  Толпу  охватило веселое
оживление.
   - Мы верим в тебя,  Великий Олан!  - выступил вперед Поридам. - Ты сделал
Великого   Рубильщика  и   сделаешь  Великого  Тхеопама  и   Великого  Ловца
крокодилов. Ведь это правда, Олан?
   Олан кивнул.
   - Мы счастливы!  Мы больше не таскаем камни для Моста, не пасем тхеопамов
и не отдаем ничего Азиму! Посмотри! - Поридам простер руку.
   На месте Храма чернела горелая проплешина.
   - Великий Олан! - завопил Поридам, и жители стали опускаться на колени. -
Великий Олан! Пусть поскорее появится механический тхеопам, потому что живые
несут все меньше яиц!..
   - Где Азим?
   - Он... мешал нам сбросить пелену!
   Олан содрогнулся. Он слепо шагнул вперед, и толпа расступилась, давая ему
дорогу. Он брел к дому и чувствовал, что его Машина ужасна. Она дала сытость
и довольство, но не счастье, нет, а распад всего, что он знал и любил!..
   Он  стоял  перед  Машиной  и  чувствовал,   что  она  прекрасна.  Вопреки
непогребенному Мультазариму,  вопреки Юоле,  вопреки запаху адского корня  и
мрачному пепелищу Храма.  Она была прекрасна, но не принадлежала этому миру,
как не принадлежал ему уже Олан.
   Он не заметил, как рядом оказался Хум и как они пошли по Дороге, взявшись
за руки.  Он постиг:  все,  что он делал,  было неправильно и не так. Убогие
дрова  и  убогий новый  дух,  взрывавшийся в  Рубильщике.  И  даже  то,  что
привиделось на днях:
   разлетающиеся на разноцветные шарики большие серые массы -  это тоже было
не то.
   Олан понял, от чего пытался предостеречь его Учитель. Но пути, ведущего к
истине, не видел.
   Ощущая  только зов  куда-то,  осязая теплую ладошку Хума,  Олан  вошел  в
длинную, тесную, открытую лишь вперед темноту.
   Автоматы  начали  сопротивляться  Рефу.   То   капсула  вместо  заданного
направления устремлялась в  противоположную сторону.  Теперь  компьютер бара
выдал не заказанный Тхем, а стаканчик белкового концентрата. Ладно, плевать.
Лицо полубезумной Соат,  которую утром двое санитаров вели под руки,  до сих
пор маячило у Рефа перед глазами. Откуда только люди достают Корень? Ведь он
запрещен и не продается легально.
   Мелкими глотками Реф  пил  концентрат,  тоскуя от  одиночества,  которого
прежде  не  замечал.   Им  овладевало  убеждение,  что  он  как-то  перестал
вписываться в привычный порядок вещей.
   Домой  ехать  не  хотелось,  Центр  непоправимо опустел  без  Зоанда,  но
беспокойство погнало Рефа к транспортному тоннелю.  Адреса, куда он хотел бы
добраться,  Реф не знал.  Но - невероятно - капсула тронулась без приказа, и
Реф  с  холодным любопытством наблюдал за  табло-ориентиром:  куда  мчит его
внезапно проявивший собственную волю металл?
   Еще до того как торможение вдавило его в кресло,  Реф угадал: заброшенное
здание 245.  Реф поднимался по гулкой пыльной лестнице.  Чего я хочу? И хочу
ли? Да, чтобы все вокруг было не так, как есть. Все!.. Недурное желание.
   Мальчик стоял посреди комнаты и пытливо смотрел на гостя.
   Не было никакого проку в том, что он приехал сюда. Даже баллона с мхом не
привез.  Надо что-то  сказать и  уйти,  но  Реф безвольно поник,  пораженный
ощущением, что уйти не может. Не может возвратиться.
   Все,  что  составляло его  существование,  весь  скелет  его  бытия,  все
беззвучно  распалось  и   рухнуло,   превратившись  в   бесформенную  груду.
Отдалилось  и  смазалось,   как  видения  сонара  при  пробуждении.  Клочком
реальности остался  только  мальчик,  чутко  подавшийся вперед  и  глядевший
теперь сквозь Рефа, куда-то дальше.
   - Зовет, - произнес он, беря Рефа за руку. - Идем.
   Они шли безмолвно,  и Реф слышал лишь звук шагов и осязал тепло а руке. И
почему-то верил, что надо повиноваться.
   Темнота вокруг была уже не просто отсутствием света,  а материализованным
ничто.
   Чудилось,  навстречу движется кто-то,  эхом  повторяя шаги,  будто Реф  с
мальчиком приближались к невидимому зеркалу.
   Не  было верха и  низа,  не существовало вперед и  назад.  Время исчезла.
Осталось  движение,  не  расчлененное штрихами секунд...  Они  сходились все
ближе.
   Реф напрягался и  вздрагивал от страха и  радости в  предвкушении чего-то
неведомого.
   Они  соприкоснулись,  слились.  Хлынули навстречу друг  другу разлученные
прежде части единого, проникли друг в друга, смешались.
   И стало Одно, которому распахнулась Вселенная, познаваемая в сплаве мысли
и  чувства и интуиции,  -  ее начала,  ее причины и цели,  ее звездный гул и
потоки ее времен.  И  малой частью был Город,  и  малой частью была Деревня,
разделенные и нерасторжимые, равно хрупкие перед угрозой холода и распада.
   Он знал.
   Он чувствовал.
   Он был призван исполнить Миссию. Только он мог спасти все.
   Миг  наступил,  и  тьма  содрогнулась,  сжимая и  отторгая его,  заставив
пережить боль и горечь неизбежного раздвоения.
   Они  стояли спина к  спине,  еще  ощущая лопатки другого как  продолжение
собственного тела, но зная уже, что разлучены навсегда.
   Теплая ладошка в руке Рефа шевельнулась и потянула,  он покорился,  слыша
удаляющиеся шаги позади.
   Темнота  редела,  забрезжил  свет,  повеяло  теплом,  насыщенным запахами
осени.  Неторопливо наплывали и уплывали минуты. Солнце клонилось к закату и
тускнело.
   Реф  увидел близкую сердцу,  зовущую картину.  Деревня у  подножия холма.
Ручей среди зелени кустов.  Тхеопам на Дороге. Лес до горизонта и безбрежную
голубизну неба.
   И дом -  второй с края -  где он будет жить в единстве с людьми,  которым
нужен  и  с  которыми его  связывает глубокое родство.  И  Хума,  беззаботно
подпрыгивающего рядом на Дороге...
   ...Капсула стремительно набирала скорость, Олана вдавило в кресло.
   Над   головой,   под   ногами  и   везде   вокруг  гудел   и   вибрировал
многокилометровый мудро  устроенный металл.  Он  работал в  миллионах машин,
вился паутиной коридоров, летел капсулами по тоннелям.
   Олан пронизывал этот мир внутренним взором и жадно впитывал его волнующую
сложность,   его  четкий  ритм,  его  организованность  и  завершенность.  И
дисгармонию, лихорадочные сбои, призрак хаоса и конца.
   Олан должен был заслонить от беды этот мир и людей в нем. Он чувствовал и
ясно  понимал,  как.  Он  теперь  знал  слово,  которым  называлось рождение
огненного потока из  Ничего,  слияние пустоты в  сгусток энергии.  Это слово
было - Синтез.
   Олан перевел взгляд с  мальчика,  похожего на  Хума,  на  табло-ориентир.
Капсула мчалась к Центру. Мозг автоматически отсчитывал секунды.
   Олану нужен был Большой, все его мощности и память.
   И Олан должен был спешить.


--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 26.12.2001 14:31


Предыдущая Части


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг