- Вы не опасаетесь, - спросил один из журналистов, - что после
освобождения заложников вас тут же уничтожат?
На это Киссур ответил, что поступок партии народной свободы - это акт
отчаяния, вызванный необходимостью вскрыть тотальную продажность
существующего правительства и сам нагло оспариваемый факт катастрофических
для Вей секретных военных договоров. Что уничтожение нескольких тысяч
безоружных вейских крестьян станет еще одним доказательством существования
такого договора, и трудно представить, чтобы правительство решилось так
себя скомпрометировать.
После этого слово взял Ашиник.
Он сказал, что отдельные продажные чиновники Вей пытались навязать
императору свою политику. Когда император отказался следовать их
указаниям, они вынудили его объявить выборы, надеясь добиться обманом
народа того, что они не добились от императора. Когда же партия бюрократов
постыдно проиграла на выборах, они отказались признавать их результаты.
Ашиник подчеркнул, что он является одним из руководителей победившей на
выборах партии и что его требования - это требования народа. Он заявил,
что его партия требует полной смены правительства и отдачи под суд
наиболее скомпрометировавших себя чиновников. Он заявил, что народ желает
видеть первым министром Киссура, и перечислил состав его кабинета. Сам
Ашиник входил в кабинет министром финансов. Ашиник сказал, что
правительство Вей вынуждено пойти на замораживание своего долга.
- Большая часть этого долга состоит из частных банковских кредитов,
взятых министерством финансов под исключительно высокие проценты и за
исключительно большие взятки, - заявил Ашиник. - Как ни тяжело мне
говорить о подобных вещах, но это единственный выход для страны, в которой
выплаты по долгу превышают налоговые поступления. Во всяком случае, и речи
быть не может о том, чтобы под предлогом необходимости расплаты с долгами
богатейшие компании были избавлены от уплаты налогов и практически
превращены в независимые государства. Шаваш сначала получил миллионы,
заводя страну в долговой тупик, а теперь хочет получить миллиарды, выводя
ее из этого тупика.
Ашиник также заявил, что в исключительных случаях, связанных с
национальной безопасностью и крайним злоупотреблением интересами страны,
возможна национализация проданных иностранцам компаний. Пример:
Ассалахский космодром.
- Директор Ассалахского космодрома утверждает, - сказал один из
журналистов, - что вы хотите национализировать всю промышленность Вей,
изгнать иностранцев и отменить частную собственность на средства
производства. Это так?
- Это чудовищная ложь, - заявил Ашиник. - Не знаю, откуда Бемиш это
выдумал.
***
Почти одновременно с пресс-конференцией Киссура в десяти километрах, на
вилле Бемиша, состоялась пресс-конференция Антикризисного комитета. На
вопросы отвечали Шаваш, Бемиш и посол Земли.
Бемиша спросили, что он может сказать о требованиях нового
правительства, и Бемиш заявил:
- Речь идет не только об изгнании иностранных предпринимателей. Получив
власть в свои руки, эти люди приступят к национализации промышленности.
- Откуда вы это знаете? - спросил один из журналистов.
- Мне было это официально заявлено одним из их лидеров, Ашиником, при
последней встрече.
- Мы тоже получили эту информацию, - сказал журналист. - Но десять
минут назад на конференции Ашиник, Ядан и Киссур заявили, что они никогда
не говорили такой глупости. Как вы можете объяснить, господин Бемиш, что в
ходе предвыборной борьбы партии народной свободы постоянно приписывались
чудовищные мнения и программы, которые она никогда не разделяла?
Бемиш даже раскрыл рот от такой наглости террористов. "Ой я влип!" -
мелькнуло в голове.
- Заложников она тоже не захватывала, - взорвался Северин, - а? Вообще
святые люди!
- Это правда, что заключенный при строительстве Ассалаха секретный
военный договор предусматривал создание на космодроме военной базы,
включая доставку и хранение боеголовок типа "кассиопея"?
- Чудовищная ложь, - сказал посол.
- Как вы тогда объясните найденные на складах боеголовки?
- В настоящее время мы выясняем, каким путем террористы сумели похитить
данные боеголовки с одной из наших военно-космических баз и переправить их
на склад.
- Вы хотите сказать, что с наших баз украли двенадцать боеголовок так,
что никто и не заметил, и что вор не нашел ничего лучшего, как спрятать их
на складе, который могли открыть только два человека в Галактике?
- Мы выясняем, как это произошло.
- Скажите, пожалуйста, не является ли факт вызова войск Земли
подтверждением сущестования секретного военного договора и косвенным
подтверждением статьи о боеголовках?
- Нет.
***
Киссур сдержал свое слово. Сразу после окончания пресс-конференции
журналисты стали снимать отправляющиеся в путь автобусы и монорельсовые
поезда. Заложники плакали, но вели себя необыкновенно смирно. Боевики
орали, что будут стрелять в любого, кто полезет в автобус поперек очереди,
и поперек очереди никто не лез.
С одним из автобусов уехали пять сотрудников ЛСВ-банка и слегка
поцарапанный, кусающий губы Рональд Тревис. Журналисты подкараулили его на
выходе из автобуса, он закрыл лицо руками, шмыгнул в вертолет, и улетел в
Арвадан, откуда спустя два часа отбыл на Землю, где и стал абсолютно
недоступен. Пресса, желающая расспросить короля внебиржевого рынка об
участии его фирмы в финансировании самой скандальной стройки столетия,
осталась ни с чем и была вынуждена вариться в собственном соку
комментариев. Излишней благосклонностью эти комментарии не отличались.
К 18.00 от перрона отошел последний поезд с заложниками-пассажирами. На
космодроме оставалось около восьмидесяти человек из персонала, чье
присутствие было необходимо для функционирования систем жизнеобеспечения
космодрома, пятьсот вооруженных боевиков и несколько тысяч вейских
крестьян-сектантов.
***
В те же шесть часов вечера невдалеке от космодрома силы 14-й десантной
дивизии заканчивали высадку. Большегрузные вертолеты с ревом приземлялись
на поля прямо за виллой директора компании, и из брюха их выползали
плавающие танки и выскакивали крепкие парни в защитной форме из
бронеткани.
Бемиш сошел вниз, туда, где два вчерашних безопасника приветствовали
маленького, крепкого, как шарикоподшипник, полковника Рогова - командира
соединения.
- Я думаю, - сказал полковник, - что господин Бемиш должен принять
участие в разработке операции. Насколько я понимаю, вы строили этот
космодром и должны знать, как проникнуть в здания с наименьшими потерями.
- Да, - кивнул Бемиш, - я уже об этом думал.
Например, в одном месте вентиляционные ходы монорельсовой станции
практически соприкасаются с чередой подземных пустот, в которые можно без
особого труда проникнуть километрах в трех отсюда. Мы были вынуждены при
строительстве укреплять их.
- Отлично, - обрадовался полковник.
- К сожалению, - продолжал Бемиш, - моим ближайшим помощником являлся
человек по имени Ашиник, который сейчас стоит во главе террористов, и он
прекрасно помнит эту историю с пустотами.
Один из контрразведчиков громко выругался.
- А газы? - спросил полковник.
- Вынужден вас разочаровать. Возможность газовой атаки, а точнее,
взрыва или повреждения каких-либо выделяющих токсины ракетных элементов
была предусмотрена при строительстве. Система слежения автоматически
включает тревогу, изолирует помещения и начинает очистку воздуха.
Полковник покусал губы.
- Я не военный, - сказал Бемиш, - но думаю, что если вы хотите выбить
террористов из космодрома, то у вас нет другого выхода, как въехать туда
на танках и стрелять во все, что стреляет или сдается.
- Похоже, что вы думаете правильно, - сказал полковник.
- Какие при этом будут потери? - спросил полковника посол.
- Ну, не думаю, что эта ваша партия народной свободы будет хорошо
драться. В конце концов, это просто гражданское население...
Бемиш внезапно разозлился самоуверенности военного.
- Это сектанты не умеют драться. А аломов я на вашем месте не торопился
бы причислять к гражданскому населению...
- Аломов?!
Бемиш в удивлении взглянул на него.
- Аломов Киссура. Это горный народ, из которого... постойте, вам что,
не сказали, как был захвачен Ассалах?
- Нет, - сказал командир, - подробностей я не знаю. В запросе о помощи
говорилось, что речь идет о бунте сектантов-вейцев, которые победили на
выборах.
- Ну, в общем, так оно и есть, - пожал плечами посол, - основная масса
людей на космодроме - сектанты.
- Значит, космодром захвачен аломами, а не коренными жителями империи,
- с каким-то неестественным спокойствием уточнил полковник.
- Вам-то какая разница? - с досадой закричал посол.
Бемиш вздрогнул:
- Простите, полковник, откуда вы знаете о различиях между вейцами и
аломами?
- Да, - сказал полковник, обращаясь к послу, - какая разница? Мы
выполняем приказ.
Когда Бемиш, кончив разъяснять полковнику Рогову обстоятельства на
космодроме, вышел в сад, было уже совсем темно.
Бемиш никогда не сталкивался с армией Федерации, хотя и завел,
последние месяцы знакомство с ее контрразведкой, и полковник Рогов Бемишу
понравился: он воображал, что военные много глупее. Одно обстоятельство
поразило его. В Галактике десятки населенных планет. Вея - на задворках
цивилизованного мира. Откуда полковник федеральных войск знает о вражде
между вейцами и не раз покорявшими их аломами? Давно ли в военных
академиях пооткрывали курсы галактической этнографии? Даже ему, Бемишу,
потребовалось немало времени, чтобы осознать, как глубока пропасть между
теми, кого сторонние наблюдатели считают единой расой, между "народом
империи" и "варварами с гор".
Бемиш стоял и смотрел на ночь, шевелящуюся людьми. Где-то жалобно, как
кошка, которой наступили на хвост, взвизгнул мотор, и треск цикад мешался
с шорохом далеких силовых установок. Все. Завтра эта дивизия всей своей
силой навалится на стройку - ту стройку, которой он посвятил последние два
года жизни и в которую он вложил душу. Они искрошат танками подъездные
пути, разворотят в пыль здания и терминалы, и сумасшедшие сектанты выйдут
навстречу танкам с заклинаниями и молитвами, убежденные, что вся эта
техника - суть дьявольский морок, и что вожди их сейчас, поднявшись на
воздух, превратят боевые машины бесов в листки бумаги, и гранатометы - в
бобовые зернышки...
Завтра Киссур умрет. Потому что даже если его не размажет по полу
прямым попаданием термического снаряда, не настигнет очередь из
лазера-веерника, не накроет взрывная волна, - он все равно покончит с
собой. Потому что всегда Киссур жил так, словно он давно уже умер. Никогда
Киссур не попадется живым в руки десантников, вызванных Шавашем.
И тут, совсем рядом, слева от Бемиша, кто-то сказал по-аломски:
- Дай закурить.
Бемиш в ошеломлении обернулся.
Один из солдат Федерации, сидевших у костра, молча перебросил другому
пачку сигарет.
Бемиш подбежал к солдату. Тот щелкал зажигалкой, но при виде человека в
штатском поспешно встал и вытянулся.
- Что ты только что сказал? - спросил Бемиш.
- Попросил покурить, сэр, - теперь солдат говорил по-английски. Со
странным, но хорошо знакомым акцентом.
Бемиша пронзила ужасная догадка.
- Ты - алом? - резко спросил он по-аломски. Солдат молчал.
- Ты - алом?
- Солдатам Федерации запрещено разговаривать на чужих языках, сэр, -
ответил рядовой.
- К черту запрещено! Как тебя зовут?
- Хайна, сэр.
Хайна, "волк", одно из самых распространенных имен среди воинских родов
страны гор.
- Чьим вассалом был твой отец?
- Рода Сарваков, сэр.
Рода Сарваков! А Сарваки были вассалами Белых Кречетов, рода, к
которому принадлежал Киссур!
- И много в дивизии аломов? - спросил Бемиш, стараясь унять дрожь в
голосе.
- Не могу знать, сэр. Мы солдаты Федерации и давали клятву служить
Федерации. Аломы не нарушают клятв.
Бемиш помолчал. Десять солдат, сидевших вокруг костра, глядели на него
с любопытством. Почти у всех были белокурые или каштановые волосы, широкие
глаза и словно взлетающие кверху уголки бровей...
- Сколько вы получаете по контракту? - вдруг спросил Бемиш.
- Триста кредитов в год, сэр, - сказал Хайна.
Триста кредитов в год! Минимальное пособие по безработице для
гражданина Федерации составляло тысячу сто двенадцать кредитов!
Бемиш повернулся и пошел разыскивать полковника. Теперь он знал, откуда
тому было известно о разнице между аломами и вейцами.
***
Бемиш нашел Рогова в гостиной, полковник и несколько его офицеров
внимательно смотрели запись дневного репортажа. Полковника интересовало не
содержание репортажа, а расположение ангаров, складов и шахт. Офицеры
смотрели репортаж третий раз, выключив звук, и по их лицам трудно было
заключить, что они думали, просмотрев репортаж первый раз.
- Полковник! Сколько в дивизии аломов?
Полковник и офицеры, как один, обернулись. Среди офицеров аломов,
кажется, не было, разве что вон тот, сбоку... Да и то - нет. Полукровка,
что-то вроде помеси датчанина с вьетнамцем...
- Никто не ведет такого учета, - спокойно сказал полковник - так, как
будто давно уже ждал этого вопроса, - но думаю, процентов восемьдесят -
восемьдесят пять.
- Восемьдесят?! Откуда?
Полковник усмехнулся.
- Господин Бемиш, вы когда-нибудь служили в армии?
- Нет.
- А почему?
- Потому что... - Бемиш осекся. Во второй день их знакомства Киссур
спросил его, почему он не служил в армии, и Бемиш помнил, что он тогда
ответил.
А полковник улыбнулся, словно догадываясь о том, что тогда ответил
Бемиш, и сказал:
- Большая часть полноправного населения Федерации разделяет ваше
отношение к армии, господин директор. А ассигнования на вооруженные силы
составляют около пяти процентов от ассигнований на здравоохранение.
- И вы набираете в войска аломов!
- Мы набираем по контракту любых людей, которые согласятся служить в
армии.
Тут Бемиш оглянулся и заметил, что в гостиную вошли двое человек,
привлеченные спором: посол Земли, господин Северин, и глава Антикризисного
комитета, господин Шаваш.
- Но триста кредитов! Это вчетверо меньше пособия по безработице!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг