Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
командующему наследника. Этот негодяй побоялся, что моя слава помешает
ему, и донес, что, мол, я храбро оборонял город затем, чтобы во  время
осады продавать государственное зерно  на  городских  рынках!  Сегодня
днем они подписали приказ о моем аресте!

    Тут стража опомнилась. Баршаргу скрутили руки за спиной, привязали
к столбу. Нейен был сперва зол на Баршарга, хотел повесить его на виду
у всего войска. Но Рехетта приказал развязать  пленника  и  отдал  ему
меч. Все были  поражены,  поняли,  что  колдовство  Рехетты  опять  их
спасает. А Баршарг сказал:

    - Я хочу отомстить тем,  кто  меня  предал.  План  мой  состоит  в
следующем. Все думают, что я  отправился  навстречу  правительственным
войскам. Пусть Нейен завтра явится в Шемавер с  пятитысячным  отрядом,
будто бы сдаться, и захватит город. В это же время  мой  младший  брат
проведет вас через Сизое ущелье в тыл правительственным войскам.

    * * *

    Через  Сизое  ущелье  Рехетта  отправил  Даттама  с   трехтысячным
отрядом. Даттам умел обходиться  с  людьми:  и  полдня  не  прошло,  а
проводник, младший брат Баршарга, уже не сводил с него влюбленных глаз
и болтал без умолку.

    У входа в ущелье росла огромная желтая катальпа. Отрад  подошел  -
глядят, на катальпе кто-то висит. Оказалось - мертвец. Ну,  мертвец  и
мертвец, чего тут особенного? Даттама, однако, взяло сомнение:

    - Отчего это он такой свежий?

    Велел схватить проводника, повесить рядом и  бить  палками.  Юноша
сначала упорствовал, потом сознался:

    - Брат хотел заманить вас в ловушку, в ущелье - засада.

    - Видно, эта сволочь и в самом деле торговала зерном! - воскликнул
тысячник Шемад.

    Даттам кинулся в Анхель, но было уже поздно: на пути столкнулся  с
бегущими повстанцами. Баршарг,  увы,  спрятал  иглу  в  вате!  Заманил
Нейена в свой город, перерезал его людей, переодел солдат в их  одежду
и в ту же ночь на рассвете с безумной дерзостью проник в Анхель.

    И надо же было такому случиться, что именно в эту  ночь  в  Анхель
пришли храмовые баржи с рисом.

    Некоторые  потом  говорили,  что  Рехетта  заранее   через   своих
маленьких человечков знал, что Баршарг - изменник,  и  хотел  погубить
Нейена и Даттама. Достоверно известно только одно: как войска  Даттама
ушли от катальпы в зеленом ущелье, мертвец сорвался с ветки, хлопнулся
оземь и предстал перед Парчовым Старцем Бужвой:

    - Даттам избег воли Неба. А почему? Потому что не верит не  только
в богов, но и в людей... Разве это может быть терпимо?

    * * *

    Через неделю Даттам нарядился в  зеленый  плащ  монаха-шакуника  и
отправился в  столицу  провинции  выяснять  у  храма  Шакуника  судьбу
купленного им риса. Была середина лета, сушь,  в  каналах  и  канавках
сухой гной: это Бажар разрушил дамбы левого  Орха,  и  еще  под  самым
городом гусеницы перекрошили землю. Во рту у Даттама тоже стало  сухо:
он почувствовал, что болен.

    Даттам прошел по городу: объявлений новой власти никто не срывал и
не ел. В одном из  объявлений  за  его  голову  давали  две  тысячи  и
говорили, что это  его  огненные  забавы  спалили  год  назад  рисовые
склады. Вдруг  раздались  радостные  клики,  загустела  толпа.  Даттам
подошел: посереди ликующего народа  стоял  человек  в  небесно-голубом
кафтане и читал такой указ:

    - Отчего случилось восстание? Оттого, что чиновники прежней власти
угнетали народ. Души их почернели от жадности, зубы народа - от гнилых
корней. Увы! Мы, император Великого Света, небрежно исполняли  веления
богов! Почему же коварные царедворцы не укоряли нас за  это?  Если  бы
народ не угнетали и не обманывали - неужели бы взялись за оружие!

    Что это? - стал расспрашивать Даттам, - и что же услышал! Как  раз
в это время государь узнал о размерах бедствия  и  ужаснулся.  Сместил
виновников с должностей, а иные умерли от огорчения. Господин Падашна,
мучимый раскаянием, отказался от должности  наследника  и  удалился  в
монастырь, а наследником государь по совету людей благоразумных избрал
своего троюродного племянника Харсому.  Тот  немедленно  отправился  в
Варнарайн во главе войск.

    В списке чиновников, сопровождавших  нового  экзарха,  значился  и
Арфарра - не стал-таки  монахом...  У  Даттама  в  голове  все  как-то
смеялось, он подумал: Харсома - мой друг, с Харсомой  я  договорюсь  о
сдаче. Как Баршарг... Баршарг, стало быть, действовал тоже по  приказу
Харсомы...

    Даттам отправился в храм Шакуника.

    У входа в храм людей  было  больше,  чем  травы  в  поле,  -  храм
раздавал голодающим рис. Главное здание храма стояло  на  площади,  по
витой лесенке на колокольню  бежал  монах,  и  колокольня  была  такая
высокая, что, казалось, вместо колокола на ней повешено солнце. А  сам
храм - как колесница: на восьми стенах - восемь колес, восемь колес  о
восьми спицах, в каждой спице восемь  шагов.  Воры  побоялись,  власти
остереглись - хватать колесо за спицы...

    Вдруг рядом - женский голос:

    - Слышь, монашек, - а у входа в храм с утра чегой-то обыскивают...

    Даттам вздрогнул и понял, чей рис храм раздает голодающим... Пошел
бочком из толпы. Глядь - в переулке конный патруль:

    - Что-то этот монах больно похож на мятежника.

    Тут же его схватили четверо за руки и поставили перед начальником.
Тот сидел на коне и держал меч  в  левой  руке,  а  щит  в  правой.  А
начальник, надо сказать, и не думал, что перед ним повстанец, а просто
накануне проигрался в кости и хотел получить с прохожего на отыгрыш.

    - Ты кто таков?

    Даттам промолчал, а в народе стали кричать:

    - Совести у вас нет! Государь амнистию объявил, а вам - на  аресте
нажиться...

    Рядом  со  стражниками  стоял  мальчишка-разносчик,  державший  на
голове плоскую корзину с салатовыми кочанами и жареным гусем. Один  из
стражников вытащил гуся  из  корзинки  и  начал  есть.  Тут  разносчик
обиделся, - шварк корзинкой о голову стражника. Кочны так запрыгали по
мостовой. А Даттам вырвался из рук стражников, подскочил к  начальнику
и ударил по щиту ногой. Щит  прыгнул  и  своротил  тому  всю  челюсть.
Другого стражника Даттам заколол ножом и бросился бежать.

    - Вот это молодец! - кричали в толпе.

    А Даттаму совсем стало  плохо.  Он  добежал  до  городских  ворот,
принял степенный вид и даже понять не может - это  желтые  куртки  или
желтые пятна у ворот.  Разобрался,  наконец,  что  куртки.  Потихоньку
прошел  колоннадой  синего  храма  и  вылез  из  города   по   старому
водопроводу, разрушенному его машинами.

    Даттам побежал по дороге прочь от столицы: солнце палило над самой
головой, все деревья покорежились  и  увяли,  вдоль  дороги  -  только
столбы с предписаниями и без тени. И у самого  седьмого  столба  прямо
под  иршахчановым  оком  -  кучка  всадников,   и   свернуть   некуда.
Поравнялись; на переднем всаднике бирюзовый кафтан,  трехцветный  шнур
по оплечью, и глаза золотые, как яшмовая печать -  секретарь  экзарха,
Арфарра.

    Арфарра оглядел бродячего монаха, побледнел и  ткнул  коня  носком
сапога. Всадники поскакали дальше.  Вдруг  один  из  них  обернулся  и
говорит:

    - Слушай, божья птичка, где это ты по такой жаре промок  по  пояс?
Неужто теперь из города выпускают только по водопроводу?

    Тут, однако, иршахчаново  око  со  столба  подмигнуло  Даттаму,  и
дорога вспучилась, и Даттам вместо ответа упал ничком прямо в пыль...

    А дух дорожного столба задернул око и доложил:

    -  Преступник  схвачен.  Обидно,  однако,   что   обязанности   за
чиновников земных выполняет лихорадка, да еще из варварской страны...

    * * *

    Даттаму  чудились  всякие  ужасы,  мертвецы  на  золотых   ветвях,
приходил Мереник и хохотал: "Ну, так кто из нас неудачник..."  ,  было
видно, что у секретарей в управе Бужвы - сероводород вместо крови.

    Через неделю  Даттам  очнулся  :  каменный  мешок,  стены  сочатся
слезой, как соевый сыр, руки склеены веревкой, а  волосы  и  платье  -
кровью и  тухлым  яйцом.  Каждый  день,  пока  он  был  без  сознания,
стражники обкладывали его бычьими потрохами и  били  над  ним  гусиные
яйца, - лучшее средство против колдовства...

    Вечером на Даттама надели белый плащ и снесли в судебную залу, где
по семи углам курились треножники и на  письменном  коврике  прилежный
секретарь растирал тушь. Однако, надо сказать, от Даттама  так  мерзко
несло гусиной кровью, что даже аромат "мира и спокойствия" не помогал.
А в восьмом углу сидит человек - в простом платье без знаков различия,
брови - оправа,  глаза  -  жемчужины,  так  и  чувствуют  собеседника.
Исхудавший, озабоченный - Харсома!

    Стали оглашать обвинение. Читали долго, однако, о покупке  риса  у
храма не сказали ни слова, не сказали даже,  что  Даттама  первый  раз
взяли у храма и в монашеском плаще, а написали, что  колдун  проник  в
город, чтоб навести порчу на цистерны с водой.

    - Ты согласен с этим? - спросил Харсома.

    Даттам вспомнил: не хватай колесо за спицы...

    - Да, господин экзарх.

    Стали опрашивать свидетелей. Мальчишка-разносчик показал:

    - У меня в корзинке лежал салат  витлуф  и  жареный  гусь.  Колдун
выхватил корзинку, закричал: "Оживи!" Гусь перевернулся и ожил, колдун
ухватил за хвост и полетел.

    Тут, однако, у Даттама от казенных благовоний закружилась  голова,
он потерял сознание и смертного приговора не слышал.

    * * *

    Меж тем дела у мятежников снова пошли  на  лад:  Бажар  и  Рехетта
ссору свою, что называется, прикрыли шапкой. Бажар  захватил  половину
Иниссы, а Рехетта обложил столицу провинции и грозился, что  превратит
в лягушку всякого, кто обидит племянника. Наследник  Харсома  приказал
не торопить  с  казнью  и  беречь  Даттама,  как  золотую  денежку.  А
тюремщики боялись пророка и жалели его племянника.

    Тюремщики кормили Даттам с ложечки и вздыхали:

    - Вот ведь какая глупая доля у колдуна! Летает человек на  облаках
и на треножниках, может обернуться уткой и барсуком,  а  окропишь  его
гусиной кровью - и пропало все его умение. А любому мужику  эта  кровь
нипочем, лей, не лей, глупей не станет.

    - А у меня  сыну  было  бы  столько  же,  совсем  был  молоденький
парнишечка: покойный наместник затравил его собаками.

    Как-то раз  Даттам  проснулся  чистенький,  как  луна  в  колодце.
Тюремщики собрались вокруг и рассказывали друг другу про него басни.

    - Не думай, - сказал один.  -  Никто  про  порченные  цистерны  не
верит, это господин Баршарг сочинил из мести за брата. Всем  известно,
что ты знал о приезде экзарха  и  пришел  с  ним  поговорить.  Вы  же,
говорят, с ним старые друзья... А злые  люди  тебя  до  наследника  не
допустили.

    - А милостив ли наследник? - спросил Даттам.

    Тюремщики вздохнули:

    - Сад счастья, источник  изобилия...  Говорят,  однако:  будто  бы
назначили его, чтоб сгубить в государевых глазах... Войска не  дали...
Каждый шаг  стерегут...  Попробуй  он  тебя  помиловать  или  с  тобой
поговорить, тут же и его голова полетит...

    Даттам смотрит: седоусый охранник утирает рукавом  слезы.  Утер  и
говорит:

    - Если тебе чего надо, ты скажи.

    Даттам подумал:

    - Плитку туши, да монаха-шакуника, исповедаться.

    Тюремщик удивился:

    - Я думал, лягушиных лапок или ногтей от покойника. Ты  не  думай,
их сейчас не трудно достать, ногти-то.

    Даттам улыбнулся суеверию тюремщика и сказал:

    - Я сейчас не могу колдовать, из-за  этой  гусиной  крови,  и  еще
долго не смогу...

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг