Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
Тонкости на завтра.
     "А где жил живу я?"
     Это ему показали.
     Маленькая, идеально правильная полусфера. Такое не могли  сделать
лапы - только руки. Порода осадочная, тонкозернистая  люминесцирующая.
Впрочем люминесценция может быть и наведенной. Не это главное. Главное
-  охапка  сухого  мха,  по-видимому  служившая  постелью  невероятной
плотности циновка (ах да здешний мох высыхая сжимается вдвое),  и  под
этим импровизированным одеялом - перчатки.
     Обыкновенные синтериклоновые  перчатки  для  механических  работ,
какими  Тарумов  страсть  как  не  любил  пользоваться.   Только   вот
металлические кнопки на крагах выдраны с мясом.  Это  из  синтериклона
то! Но в остальном - обычные старые перчатки с  некрупной  но  широкой
руки. В них много работали. Здесь? И  здесь  тоже  -  рвали  проклятый
длинноволосый мох. Это видно невооруженным глазом. Тарумов обернулся к
своим спутникам, замершим на пороге, и у него невольно вырвалось:
     - А где же... он?
     Недоуменное мелькание  прозрачных  и  непрозрачных  век.  Тарумов
спросил вслух надо было перевести. Надо было показать на пальцах - где
мол тот что жил здесь до меня и которого вы из-за своей  наивности,  а
может быть и просто невероятной дальнозоркости отождествляете со мной?
Что с ним? Погиб? Исчез? Сбежал?
     Нет. Он был человеком и, значит не мог сбежать оставив их  одних.
Если был человеком - не мог.
     Тарумов не стал переводить свой вопрос.
     Два грейпфрута - один выдолбленный, с водой, а другой - спелый  с
сытной мякотью - болтались у него за пазухой и отчаянно мешали. Сергей
карабкался по зеленому склону который становился все круче и  круче  и
мысли его были заняты только тем, как экономнее и рациональнее  делать
каждое  движение.  От  малейшего  толчка  в  голове  взрывались  снопы
обжигающих искр, от слабейшего усилия  совсем  не  фигуральные  ежовые
рукавицы стискивали ему горло и сердце. Воздуха! Почему так не хватает
воздуха?
     Сергей поднялся на какие-нибудь двести  метров,  и  желтое  озеро
стыло и мертво поблескивает внизу. Каланча выросла еще больше, но  все
равно отсюда она кажется тоненькой тростинкой, которую совсем нетрудно
переломить.  Но  вот  ощущение  пристального  взгляда   нисколько   не
ослабевает. Или это самовнушение? Не думать об этой гадючьей  каланче.
Не думать и больше не оборачиваться - на то, чтобы  повернуть  голову,
уходит недопустимо много  сил.  А  они  последние.  Если  он  потеряет
сознание прежде, чем доберется до перевала, он повторит судьбу  своего
предшественника  исчезнувшего  где-то  в  этих  замшелых  уступах,  за
которыми кроется нечто неведомое.
     Надо  сделать  последнюю  остановку.  Еще  метров  пятнадцать  до
маленькой седловины между двумя вершинами, которые  снизу,  от  озера,
казались головами уснувших великанов. А может, и не пятнадцать - здесь
Тарумов постоянно ошибался в  расстояниях.  Да  и  туман  сгущается  с
каждым пройденным метром, он уже стал почти осязаемым -  не  туман,  а
зеленая взвесь,  атмосферный  планктон.  Сергей  вжался  в  пружинящую
изумрудную массу, заполнявшую щель между  двумя  камнями,  нашарил  за
пазухой булькающий  "грейпфрут".  Достал  фломастер  и  резким  ударом
пробил дырочку в твердой огненно красной корке.
     Вода в середине плода была удивительной чистоты и  тем  не  менее
действовала как тонизирующее питье. Твердый плод, под  лиловой  коркой
которого сытная белковая масса, - на обратный путь.  Плоды  находят  в
траве и доставляют на импровизированный склад полюгалы  -  сомнительно
разумные пресмыкающиеся с Земли Кирилла Полюгаева. Сергей  никогда  не
встречался с ними и, естественно,  языка  их  не  знал,  да  и  теперь
знакомство со всеми обитателями этой замшелой долины отложил до  конца
своей разведки. Прежде всего выяснить, где они и на каком положении.
     Знакомство и создание единого коллектива -  это  уже  от  хорошей
жизни. А хорошая жизнь  -  это  если  и  не  избыточная,  то  хотя  бы
достаточная информация.
     Сергей  выпустил  из  рук  опустевшую  кожуру.  И  она   бесшумно
покатилась  вниз,  почти  не  приминая   длинноволосой,   никогда   не
шевелящейся под ветром растительности, которую Сергей так и не  решил,
как называть, - то ли травой, то  ли  мхом,  то  ли  водорослями.  Она
покрывала в этой долине  абсолютно  все,  кроме  сухой  и  светоносной
внутренности пещер, и сейчас, карабкаясь по склону, который все  круче
забирал вверх. Тарумов только удивленно фиксировал - не позволяя  себе
остановиться и обдумать этот факт, - что поверхность  камня  под  этой
зеленью порой хранила следы  чьих-то  рук;  то  это  были  три  четыре
ступеньки, то идеально  гладкая  параболическая  вогнутость,  а  то  и
сидящие  рядком,  словно  древние  памятники  Абу-Симбела,  загадочные
фигуры, в которых угадывалось что-то условно-человеческое.
     Но это - потом, а сейчас заглянуть за край  исполинской  каменной
чаши, на дне которой - озерко с мертвоглазым стражем.
     Сергей  давно  уже  не  карабкался,  а  полз,  ужом  извиваясь  в
нагромождении тупых глыб Седловина была уже в двух шагах, а за  ней  -
неминуемый спуск, и там либо совершенно незнакомый мир, либо такая  же
колония пленников со всех уголков Вселенной  Доползти  Заглянуть  Черт
побери, зачем он выбросил пустой грейпфрут -  надо  было  бы  написать
записку  пинфинам,  которые,  боязливо  поджав   человеческие   ручки,
поджидают его внизу. Но возможность упущена. И  потом,  знают  ли  они
земную азбуку?
     Надо доползти и надо вернуться.
     Эти два последних шага он полз уже с  закрытыми  глазами.  Пальцы
нащупали впереди изломанную кромку, едва прикрытую мхом, - тонкую,  не
толще черепицы. Он вцепился в нее, попытался шатнуть - нет, прочно.
     Подтянулся. Перевел дыхание и только тогда позволил себе открыть,
наконец, глаза.
     Сначала Тарумов ничего не увидел -  сгустившийся  туман  приобрел
размеры чаинок,  которые  мельтешили,  толклись  в  воздухе,  странным
образом не задевая лица Он помахал перед собою рукой - словно разгонял
комаров. Получилось это почти бессознательно. Но "чаинки" разлетелись,
и на какой-то миг  перед  ним  открылся  сказочный  весенний  мир,  на
который Сергей смотрел с высоты птичьего полета.
     Этот миг был так краток, что он успел  только  воспринять  свежее
многоцветье  не  то  огней,  не  то  просто  ярких  и  нежных  красок,
разбросанных по солнечной юной зелени, которая не имела ничего  общего
с угрюмым подколодным мхом, устилавшим их  долину.  Еще  его  поразило
изящество почти невесомых арок  и  змеящихся  виадуков  -  причудливая
паутинка рукотворности, наброшенная на этот живой  мир  ненавязчиво  и
органично: и как бы подтверждение этому априорно  возникшему  ощущению
жизни там, в  дымчатой  глубине,  Сергей  вдруг  уловил  стремительное
движение, и ему показалось, что  вдоль  поверхности  виадука  легко  и
непринужденно, как только может  это  сделать  властелин  этого  мира,
скользит гибкое и прекрасное змееподобное существо...
     В тот же миг плотная, роящаяся завеса сомкнулась перед Сергеем, и
теперь он уже чувствовал, как она отталкивает  его  от  края  каменной
стены, а затылок уже невыносимо жгло, словно  тот  взгляд  с  верхушки
озерной каланчи приобрел убойную силу смертоносного теплового  луча...
Внутри тела - в голове и в груди - что-то вспыхнуло,  и,  захлебываясь
бездымным жаром, Сергей в последний момент почувствовал, как тугой ком
сконцентрировавшегося зеленого тумана толкает его вниз, обратно, гонит
по склону, подталкивая на уступах, уводя от расщелин...
     ...Пучок влажной  травы  осторожно  касался  его  лица,  и  сразу
становилось легче, словно с кожи смывали налипшую тину.
     Сергей приоткрыл один  глаз  -  так  и  есть,  над  ним  хлопотал
давешний  пинфин.  Выпуклые  прозрачные  веки,  опущенные  на   глаза,
придавали ему профессорский вид.
     - Привет пинфинским мудрецам, - сказал  Тарумов,  подставляя  рот
под тонкую  струйку  воды,  которую  пинфин  выжимал  из  краснокожего
грейпфрута. - Ты и не представляешь себе, как я рад, что я живой...
     Пинфин захлопал веками, и пришлось перевести. В общих чертах.
     Справа и слева что-то зашелестело, заскользило  в  траве  Тарумов
вздрогнул, припоминая сказочное видение, открывшееся ему с высоты края
каменной чаши, приподнялся - нет,  просто  полюгалы  шли  к  озеру  на
водопой. А может, купаться.
     Тарумов  с  сомнением  оглядел  себя  с  ног  до  головы  -  весь
комбинезон был покрыт тошнотворной зеленоватой ряской,  словно  Сергей
побывал в стоячей лесной канаве.
     "Не окунуться ли и нам?" - предложил он.
     Пинфин радостно закивал и замахал ручками, вызывая из пещеры свою
подругу. До озера, хоть дорога и шла книзу, добирались долго -  Сергей
пока еще не научился  беспрепятственно  двигаться  в  этой  сухопутной
тине,  да  и  последствия  путешествия  сказывались  -  если   бы   не
тонизирующая вода, просто не было бы сил. Он шел и  раздумывал,  стоит
ли говорить пинфинам о результатах своей разведки.  Подумав,  решил  -
стоит. Тот, предыдущий, ничего не сказал, может,  никуда  и  не  успел
добраться, но если бы успел и передал кому-то, сейчас Тарумову было бы
много легче.
     Все еще, раздумывая. Сергей  разделся  до  трусов,  отполоскал  в
тепловатой воде комбинезон, поплавал, если это  можно  так  назвать  -
десять саженок туда, десять обратно. Дальше забираться он не рискнул -
еще опять шарахнут тепловым лучом в воде  не  очень-то  отдышишься.  А
пинфины, похоже, плавать и вовсе не  умеют  пристроились  на  бережку,
пинфиниха своему благоверному спинку моет - набирает воды в  горсточку
и трет черную кротовую шкурку между лопаток.
     "Вот что, друзья мои, - он присел перед ними  на  плоский  камень
скрестив по-турецки ноги, и попросил внимания; впрочем пинфины  всегда
взирали на него с преувеличенным вниманием и почтением, -  я  поднялся
на самую высокую гору. И заглянул дальше.  Так  вот  дальше  -  обрыв,
дороги нет. Отвесный обрыв, примерно... - он посмотрел на  неподвижную
озерную каланчу,  возле  которой  беззаботно  плескались  полюгалы.  -
Примерно десять вот таких колонн. А может, и  больше.  Это  вы  должны
запомнить,  если  со  мной  что-то  случится.  -  Пинфины  протестующе
замахали ручками, зашевелили губами - говорили между  собой,  а  может
быть, и Сергею в минуту волнения совершенно забыв, что он не может  их
слышать. - Без паники, друзья, без паники. Со мной  уже...  случалось.
Поэтому запомните: наверх, через зеленые  горы  над  пещерами,  дороги
нет. Бежать надо каким-то другим путем".
     Они недоуменно уставились на него - бежать?
     "Да, другим. Вы еще туда поднялись бы, а вот эти,  которые  дышат
всем телом, словно мыльные пузыри переменного объема..."
     Последнего пинфины не поняли, их  занимало  совершенно  другое  -
зачем бежать? Они трясли ручками - каждым пальчиком в  отдельности,  и
Сергею совсем не к месту подумалось, что с такими  гибкими  и  чуткими
пальцами из них вышли бы первоклассные музыканты.
     Пинфины не смели, не хотели, не желали  даже  думать  о  бегстве.
Здесь они сыты, здоровы...
     Тарумов махнул рукой.
     "Постерегите вещички, - показал он им. - А я прогуляюсь в сторону
этой насыпи,  -  он  глянул  на  верхушку  пестроклетчатого  минарета,
добавляя про себя: если мне это позволят. - Кстати, из  вас  никто  не
боится вот этой штуки?"
     "Нет. Она же не живая".
     "Ах, как же вы наивны, братцы вы мои плюшевые. Не живая! И я туда
же - чего я там боялся, когда обнаружил, что меня обобрали и ободрали?
Лап?"
     Не того боялся. Самое страшное - не руки, не лапы. Манипуляторы.
     Он  кромкой  воды  подошел  к  насыпи.  Крутенько,  да  и  метров
пять-шесть,  но  поверхность  под  проклятой  вездесущей  тиной   явно
неровная - значит, можно забраться. Но отложим.
     Решетка тяжелых ворот была покрыта  коротеньким  буроватым  мхом,
осыпавшимся под пальцами. Забавно, первое исключение. А что там сзади?
     Да то же самое, только... Далеко, не разглядеть. Изумрудная дымка
скрадывает  очертания,  но  там,  на  горизонте,  -  строения   весьма
причудливых  очертаний.  Даже,  можно  сказать,  настораживающих.  Они
сливаются в один массив, но это явно отдельные башни, напоминающие...
     Нет, показалось. И туман  сгустился  -  проступают  лишь  неясные
контуры, пирамида какая-то. Может быть, храмовый  комплекс.  А  может,
все-таки...
     Он простоял еще минут пятнадцать,  всматриваясь  в  густеющую  на
глазах дымку. Нет, надо вернуться к озеру и дожидаться погоды. Похоже,
что перед ним опускают  занавес,  как  только  он  начинает  проявлять
слишком пристальное внимание к тому, что лежит за пределами отведенной
им лужи с прилегающими угодьями.
     Но башню он осмотрит.
     Тяжелая дверь - не  то  камень,  не  то  строительный  пластик  -
подалась  на  удивление  легко.  Тарумов  боком  проскользнул   внутрь
башни-туры, ошеломленно огляделся.
     Машинный зал.  Вернее,  распределительный.  Трубопроводы  баранки
штурвалов,  двулапые  рубильники,  глазастые  выпуклые  индикаторы,  у
которых по окружностям бегают разноцветные точечки.  Поверхность  стен
разделена на несколько секторов, каждый окрашен в свои цвет.  Пожалуй,
самый  нейтральный  цвет  здесь  сиреневый.  На   этом   секторе   два
рубильника, два штурвала,  пять  индикаторных  плафонов,  но  светятся
только четыре. Что-то вроде реостата.
     Ну, была не была...
     Он повернул правый штурвал градусов на тридцать. Пошло  легко.  И
тотчас же мигание световых блошек на одном  из  плафонов  замедлилось.
Так, а теперь выйти вон (если выпустят) и поглядеть не приключилось ли
чего.
     Он  вышел  беспрепятственно,  и  тут   же   до   него   донеслись
пронзительные визгливые звуки, словно  кто-то  приподнял  за  хвостики
сразу несколько поросят. Ну,  так  и  есть  -  это  полюгалы,  которые
отменнейшим стилем "дельфин"  мчались  к  берегу  и  выбрасывались  на
траву.
     Сергей подошел к  прибрежным  камням,  осторожно  потрогал  босой
ногой воду -  ну,  конечно,  похолодала  градусов  на  десять.  Бедные
крокодильчики, не  схватили  бы  пневмонию.  Он  вернулся  и  поставил
штурвал в прежнее положение. Огоньки забегали проворнее.
     До чего же все примитивно! Любое мало-мальски  разумное  существо
может регулировать параметры внешней среды. Хотя может быть, остальные
сектора предназначены для чего-то другого.  Но  раз  сюда  впускают  и
отсюда выпускают, то разберемся в этом в следующий раз. Сейчас - общая
разведка.
     Он медленно прошел мимо бурой решетки, глянул сквозь переплетенье
толстенных  брусьев.  Смутная  громада  неведомого   сооружения   едва
угадывалась за туманом. Если бы ему  не  посчастливилось  заметить  ее
полчаса назад, сейчас он вряд ли обратил бы  внимание  на  это  темное
расплывчатое пятно.
     Двинуться туда, за насыпь? Решетку не раскачаешь.  Таран?  Камень
на берегу подобрать можно, но  уж  слишком  это  привлекает  внимание.
Подкоп? Под самой решеткой явная каменная кладка, но  если  расчистить
тину  обратным  концом  фломастера  -  поистине  незаменимая   вещица,
единственное орудие производства! - выскрести землю, набившуюся  между
камнями... Прекрасно Это просто прекрасно, что они не  сцементированы.
Надо будет потом расчистить замшелую стену  "туры"  и  поглядеть,  как
она-то сложена. Похоже, что каменные - или  металлопластовые  -  блоки
подгонялись друг к другу с точностью до долей миллиметра, как в земных
мегалитах. Да, но вот тут, под воротами, почва осела, расстояние между
камнями приличное - ага, зашатался. При желании теперь можно вынуть. А
соседний - и того проще. Великолепно, прикроем травушкой муравушкой  и
оставим до лучших времен.
     Спрашивается  только,  почему  все  эти,  с  позволения  сказать,
гуманоиды до сих пор сидели тут, сложа свои интеллигентские  ручки,  и
не занимались ничем подобным?
     Он старательно скрыл следы своей деятельности и пошел обратно,  к
давно уже дожидавшимся пинфинам.
     - Помылись? - он не  мог  отказать  себе  в  удовольствии  иногда
сказать что-нибудь вслух. - С легким паром, как говаривали у  нас,  на
Земле, пока еще принято было париться.
     Пинфины смотрели на него грустно-прегрустно и даже не мигали.
     "Вы бывали там, за насыпью?" - спросил  он  уже  на  понятном  им

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг