физических условий.
- Э-э, - протянул Сусанин, - твоими устами да мед бы пить. На Большой
Земле это крупнейший грызун, а там, не исключено, самый мелкий. Мышка, с
позволения сказать, полевая. Тогда крысы там величиной с бегемота... А если
они к тому же еще и летучие? Запросто. Тогда наш вертолет ни к черту не
годится.
- Ваш вертолет, - несколько высокомерно обронил Гюрг. - А наш в полевых
условиях может использоваться как вездеход, лопасти снять - пятиминутное
дело. Под водой худо-бедно ползает.
- А скорость?
- До семидесяти.
- По шоссе? - язвительно вставил Артур.
- А у вас есть выбор? К тому же, вертолет уже погружен на наш корабль.
- Пюсик... - вздохнул кто-то на перилах. Но уважительно. Варвара не
поняла, но спрашивать сейчас было не время.
- Ну и само собой - команда, - заключил Сусанин. - Минимум. Пилоты -
Сегура и Эболи... Манук Илириевна, Гриша у меня с койки не встанет, окромя
ананасного сока глотка не сделает, об вылезти на поверхность даже не
заикнется. Клянусь двумя Медведицами! Мы с Гюргом -это четверо. Врач нужен
позарез, причем врач, пригодный к боевым действиям в свободное от медицины
время. Это Дориан. Кроме того, беру биологов, и не потому, что своя команда,
а в силу тех же загадочных капибар и прочей нечисти. Итого семь. Оленицын и
Ригведас, останьтесь, остальные свободны и прошу ко мне не приставать.
- Тем не менее, - пробасил Жан-Филипп, - не как начальник тамерланской
базы, а как геофизик должен заметить, что спасательные работы на незнакомой
планете без специалиста моего профиля... Короче, я просил бы включить меня в
группу.
Варвара из-за Кирюшиного плеча с любопытством наблюдала за происходящим
- не хотела бы она сейчас очутиться на месте Сусанина. Но и того не так
просто было сбить с твердой позиции.
- Геофизик желателен, - проговорил он уклончиво, - как, впрочем, и
добрый десяток других профессий. Дело в другом, Жан-Филипп, и вы меня
поймете. Дело в субординации. В спасательной группе командир должен быть
один, и ни-ка-ких конкурирующих авторитетов. С вами мне будет трудно.
- Я понимаю...
"А Лероя он бы взял", - мелькнуло вдруг в голове у Варвары. И, может
быть, не только у нее.
Вокруг Сусанина осталась шестерка избранных. Варвара подождала, когда
на крыше станет совсем немноголюдно, спрыгнула с перил и направилась
навстречу общему потоку.
Ни Сусанин, ни Гюрг в этот момент на нее не смотрели, но оба каким-то
шестым чувством уловили ее приближение: Гюрг выпрямился, невидящим взглядом
уставившись куда-то поверх крыш, а Сусанин развернул плечи и весь
подобрался, приняв боевую позу, словно на него шли с кулаками. По мере того
как девушка подходила, вид у него становился все более и более петушиный.
Варвара уловила это мгновенно и взъярилась так молниеносно, как умела только
она. "Жалко, я не пантера, - усмехнулась она про себя, - сейчас бы у меня
шерсть на загривке встала дыбом и хвост бешено хлестал по бокам..." И
Сусанин струсил - решил отбить нападение, не дожидаясь первого выпада:
- Ну а ты-то, ты куда? - спросил он нарочито грубо.
И опять это его хамское "ты", и все еще вдобавок уставились, словно тут
им вольер с клетчатыми тапирами...
- Туда же, куда и ты, - сказала она негромко, но с ударением на каждом
слове.
И повисла пауза. Она тянулась и тянулась, и в этой растерянной тишине
Варвара вдруг почувствовала, что все по-разному поняли ее слова. Мало того,
она и сама ухватила за кончик хвоста какую-то очень далекую ассоциацию...
Вертится, да в руки не дается. И Евгений свет Иланович, похоже, в шоке.
Но Евгений Иланович уже вышел из шокового состояния. В лице его что-то
мелькнуло - словно чуть было не растянулась от уха до уха блаженная ухмылка,
но он вовремя спохватился, и выражение просто смягчилось, став обычным
деловым.
- Ножик только свой не забудь, - бросил он так, словно вопрос о ее
участии в экспедиции был для него давно решен.
Варвара подумала, что поменяйся они местами - и за такую реплику она
получила бы от него традиционное: "Кобра!" Но от "кобры", к сожалению,
мужской род не образуешь - не "кобер" же в самом деле! И, как это иногда
бывает, стоило ей отвлечься, как тут же само собой вспомнилось то, что
минуту назад маячило весьма смутно и волевым усилием из памяти не
выцарапывалось. "Где ты, там и я" - ведь это звучало почти так же, как
древняя, чуть ли не античных времен, формулировка: "Где ты, Кай, там и я,
Кайя". И употреблялась эта формула в строго определенной ситуации, под
мендельсоновский марш.
Она искоса глянула на самодовольную физиономию Сусанина и фыркнула.
Миновали античные времена, были и быльем поросли. И я тебе - вот именно,
ТЕБЕ - это сейчас продемонстрирую. Чтобы не ухмылялся про себя.
Она сделала шаг вперед и встала рядом с Гюргом - два летчика, два
биолога и два члена Голубого отряда. Вот так это и надо понимать. Но Сусанин
не понял - на него наседал Сегура:
- Послушай, Евгений, ты ведь на мой вопрос практически не ответил...
- Ну что мы будем долго разговаривать? В полете найдем время. Где
усекли фонограмму? Ну уж конечно, не на приеме. Пакет пришел из собственной
зоны дальности, не деформирован; следовательно, так его и отправляли.
Зашифровку и отправку осуществлял корабельный киб, принявший текст от
кого-то из членов экипажа. Вероятно, связь прерывалась. Между прочим, текст
не на общепринятом космолингве, а на английском. Так что мы теперь в
положении детей капитана Гранта - знаем только направление и часть текста.
- Да по нашим временам и этого больше чем достаточно, - флегматично
заметил Сегура. - До планеты микроскачок в подпространстве, благо зона своя
и заправляться на буйке не надобно, а пюсик найдем по пеленгу. Вы давайте
грузитесь. Попытаемся сняться завтра поутру.
Назавтра поутру не снялись, закончить погрузку удалось к обеду. На борт
Варвара явилась в блистательном комбинезоне стратегической разведки.
О перелете вспоминать не хотелось - от Степухи уходили на двух "g" без
передышки, потом болтанка в гиперпространстве, тянется это бесконечно, и
совершенно непонятно, как корабельный хронометр умудряется фиксировать
независимое время. Из подпространства вылезли не очень близко от искомой
планеты, опять пришлось помучиться. Но когда легли на орбиту, вдруг началась
полоса везения. Оказывается, поисковики (на космофлоте их звали попросту
"шатунами") успели все сделать по инструкции - завесили спутник-зонд, с
готовностью подключившийся при первом же вызове; на их корабле, как
положено, работал автопеленг. Спутник приятным и даже не металлическим
голосом сообщил, что планета названа в честь капитана Землей Чары
Тарумбаева, или просто Чартарумой, и обрушил на спасателей целый каскад
данных. Наиболее отрадным было то, что атмосфера и микрофауна позволяли
людям находиться на Чартаруме без скафандров.
Сусанин не стал тратить времени на лишние витки и отдал приказ
автопилоту садиться точно по пеленгу.
Кораблик поисковиков стоял в узкой уютной долинке, словно на зеленой
ладошке. Чартарума пленяла своей симметрией: увенчанная громадными ледяными
шапками на полюсах, она была опоясана широким кольцевым материком; белая
полоса по всему экватору говорила о том, что материк этот, в сущности,
представляет собой громадный горный хребет, плавно понижающийся в обе
стороны, от вечных снегов до приморских низин. Впрочем, узкие языки фьордов
довольно далеко забирались в глубь материка. Что отличало Чартаруму от
Земли, так это невероятное множество круглых озер, расположенных на склонах
хребта; от одного озера к другому тянулась белая кудель водопадов. Все это
вместе напоминало старинные "фонтаны слез", где из одной раковины в другую
безостановочно каплет ледяная звонкая вода. Впрочем, некоторые из этих
круглых выемок были сухи, и на фоне каменистых склонов выделялись
ядовито-фисташковой растительностью.
В таком-то уютном лежбище, только не круглом, а удлиненном, как ладья,
и приютился маленький, автоматически попискивающий кораблик. Если бы не
пеленг, его можно было бы проискать целый год. На запрос с воздуха он не
ответил. Сегура с Гришей Эболи умудрились подсесть к нему под самый бок.
Кораблики были однотипны и смотрелись как близнецы; разделяло их не более
двухсот метров. Входной люк первого звездолета был открыт, лесенка спущена,
на низкой - по щиколотку - траве не осталось никаких следов. И шевеления во
всей долине не наблюдалось, только вверху кружило что-то вроде стервятника.
Нужно было идти, и Сусанин скомандовал:
- Гюрг, Дориан, Туфель - за мной. Остальные на местах. В случае вызова
разрешаю выход Сегуры и Оленицына с любым из скочей. Больше - никому.
Замкнул клапаны скафандра и двинулся вниз, не дожидаясь, пока спутники
оденутся.
Варвара глядела в иллюминатор: Сусанин, оторвавшись от лесенки, вдруг
как-то по-детски запрыгал, и только тут Варвара почувствовала, как это
славно-двигаться в поле уменьшенной тяжести. Но прыгать прямо здесь, в
рубке, было неудобно, и она справедливо рассудила, что это удовольствие от
нее не уйдет. Сейчас все выяснится, куда лететь, каким образом спасать, и
она тоже выпрыгнет наружу, на эту зеленую, манящую травку, и они отправятся;
совершенно непонятно, что будет потом, но ясно одно: это "потом" составится
из молниеносных, пружинистых действий, и надо сейчас собраться, накопить
сил, подобно свернутой металлической спирали... С силами, правда, было не
очень-то. Она сцепила руки за спиной и, прогибаясь назад, незаметно для
других потянулась. Тело отозвалось тоскливым, ноющим неповиновением. Слишком
много часов - именно часов, ибо отсчет времени сутками потерял всякий смысл,
- продолжалось бессонное мытарство.
Что это я все о себе да о себе, рассердилась Варвара. В самом деле,
никто ведь не отдыхал, тем более те, кто уже двинулся к сиротливо торчащему
напротив них кораблю. Она прижалась к иллюминатору - в поле зрения появился
красный скафандр, это Сусанин, за ним, приподняв ощетинившуюся
хеморецепторами морду, на шести опорных манипуляторах шустрил скоч, за ними
двигались еще двое - в зеленом неудачного оттенка, почти сливающимся с
тутошней травой, и в лиловом. Она не видела, во что облачались Гюрг с
Дорианом, но по росту легко было определить, что Гюрг замыкал шествие. Шли
они быстро, не озираясь по сторонам, и, глядя им вслед, Варвара впервые
ощутила странное беспокойство, какое возникает при столкновении с чем-то
неестественным. Что же?..
Пожалуй, вот что: уж слишком ровной была поверхность. И травка - как на
стадионе. И - как на стадионе - ничего в ней живого. Да нет, чушь.
Поверхность сглажена естественным образом, лавовый поток или вода; травка
больше похожа на мох, так что все естественно. И вообще, из этой консервной
банки ничего не почуешь. Выбираться надо, только вот Сусанин запретил. Ну
это мы тоже переломим, пусть только вернется. Тогда и настанет время
пощупать все руками, уловить придирчивым носом, а пуще всего - спиной. Она
сызмальства привыкла, что самый чуткий приемник опасности - это спина.
- Аппаратуру разбирать будем? - спросил сзади Петере. Собственно, он
должен был не спрашивать, а распоряжаться - как-никак он младший научный, а
она только лаборантка.
- Пока - только стереовизирный комплект, - сказала она. - Леший его
знает, может, и не до того будет.
На корабле, как полагается, есть пара камер, но они хоть и с
автоподстройкой на дальность, но без малейшего соображения: включил - они и
снимают все подряд. Такого добра, наверное, и у этих горе-поисковиков с три
короба наберется. Варвара с Петрушкой проворно вскрыли свой контейнер,
приладили на один из иллюминаторов телеобъектив, держащий под прицелом
второй кораблик и дорогу между ними, а затем уже из люка, испросив
разрешение Сегуры, запустили вверх по корпусу корабля "коалу" -
самодвижущуюся камеру на присосках. Подобно австралийскому медвежонку, от
которого она и получила свое прозвище, эта компактная
тридцатишестиобъективная установка имела свойство двигаться вверх, куда бы
она ни была запущена - на осветительный столб или на склон Монблана, - и не
останавливалась, пока не достигала вершины. И здесь она деловито поползла по
титанировой поверхности, пока не утвердилась на самой верхушке торчащего,
как минарет, корабля.
Теперь надо было задать фиксационную программу, чтобы обе камеры не
тратили даром пленку на катящиеся по склону горы камни, шаровые молнии,
град, а также насекомых, червей и прочую мизерную живность. Сейчас во
внимание принималось только то, что могло оказаться повинным в исчезновении
предыдущей экспедиции. Дело не такое уж мудреное, но пока все отладишь, не
один десяток снимков приходится порвать и спустить в утилизатор. За
трудоемким этим делом Варвара и не заметила, как один за другим включились
вспомогательные экраны, по воле Сусанина соединенные с покинутым людьми
кораблем, информаторий начал заглатывать данные, собранные Чары Тарумбаевым
и его товарищами за ту неделю, которую они провели на такой непримечательной
с первого взгляда планете, как эта Чартарума.
Вскоре появился и сам Евгений, без шлема, в расстегнутом скафандре,
навьюченный всяческими пакетами. Снимки, кассеты, катушки магнитных нитей -
когда ко всему этому прибавился груз, доставленный Гюргом и Дорианом, то
стало ясно, что надо выбирать одно из двух: или отправляться на поиски
пропавшей экспедиции, или зарываться во всю эту кучу разнородной информации
на много часов. Сусанин выбрал промежуточный вариант: пустил запись задом
наперед и на страшной скорости просмотрел отправку разведывательного
вертолета. Ничего особенного, четверо погрузились в стандартную, не в пример
стратегической двухъярусной стрекозе, машину и отбыли прямо на юг, пройдя
между скошенными, как две Пизанские башни, скалами, служившими воротами этой
уютной долины. Ворота, правда, были забаррикадированы циклопическими
глыбами, в правильных плоскостях которых при желании можно было усмотреть
руку - или манипулятор - гуманоида. Правда, в последние три века подозревать
подобное на Большой Земле почему-то считалось дурным тоном...
Как следовало из просмотренного, а также из бортового журнала, который
с трех сторон (включая середину) прослушивали тоже на повышенных скоростях
Сегура, Гриша и Оленицын, выходило, что на вахте совершенно спокойно остался
ксеноботаник Вуд Иван Волюславович, заполнявший бортовой журнал восторгами
по поводу внешнего скелета сухопутных кораллов, открытых им где-то вблизи
корабля. Заканчивалась запись недоуменным: "Слоники? Десятка два..." Судя по
хронометру покинутого корабля, сигнал бедствия был послан спустя шестнадцать
часов после упоминания о слонах.
- Проклятье, - пробормотала Варвара, - вот уж не везет так не везет...
Само собой, приземление корабля поисковиков могло распугать - и распугало -
всю живность в пределах нескольких километров, но в такой ложбине на склоне
массивнейшего горного хребта увидеть слонов, пусть даже маленьких - это
неизвестному ей Вуду совершенно невероятно повезло. А ей вот - нет. Хотя
зачем на первый случай такие капитальные твари, как слоны?.. Ей уже начала
мерещиться неповторимая вольность ее первых месяцев на Степухе. Может,
повезет во второй раз, оставят ее здесь организовывать зоологический музей
Земли Чары Тарумбаева?
Ее мечты были безжалостно прерваны Сусаниным, принявшим наконец
решение, провести разведку с воздуха, а пока - всем спать. За исключением
Варвары, которой была доверена первая вахта. Она несколько раз обошла весь
корабль, потом пересмотрела те пленки, где шевелилось вдалеке что-то живое и
довольно крупное. К сожалению, почти все было сделано в инфракрасном
излучении, ночью, да еще и автоматикой. Нет, пора ей было брать все в свои
руки!
Она прослушала выборку из бортового журнала, те места, которые вызывали
недоумение: "Оптические аномалии... Половодье... Волчий глаз... Наведенный
экран... Лыко..."
Доверенный ей "Дункан", как теперь неукоснительно называли их
космический корабль, был в совершеннейшем порядке, экипаж спал здоровым
сном, обеспечивающим этим великовозрастным "детишкам капитана Гранта"
максимум сил для всех последующих подвигов, и единственное, что здесь было
непонятно, так это одно: зачем здесь присутствует она, Варвара Норега?
Посадили приборы сторожить, а ведь с этим прекрасно справляется и скоч. И
вот она сидит перед экранами, и почему-то кажется ей, что корабль абсолютно
пуст, как пуста эта планета, и если ее бесподобная пара - Пегас и Пегги были
не просто собеседниками и коллегами, а чуть ли не друзьями, то со скочами не
то что не поболтаешь, даже не чувствуешь себя в безопасности. Пустое место.
И главное - почему-то нет совершенно естественного ужаса перед бедой,
грозящей этим исчезнувшим людям. Там, на Степухе, когда они лихорадочно
собирались, что-то похожее было. А сейчас - нет. Планета холодна и
безразлична, да еще и сам текст фонограммы... Ну, значилось бы, что
разведчиков похитили медведи. Или удавы. А то - грызуны! Это ж несерьезно.
Все равно, что "экипаж похищен кроликами". Вот уж нелепица, прямо "Алиса в
стране Чары Тарумбаева".
И как же это так получилось - ведь все вроде было правильно,
перечеркнула она и стерла в памяти свою принадлежность к Голубому отряду, и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг