очень высокого мнения..."
Интересно, а если бы она предложила добираться до пляжа, по-пластунски,
командор и на это согласился бы с той же обреченной покорностью?
Она вопросительно глянула на Шэда, и он если и не угадал ее мысли
дословно, то хорошо представил себе ее настроение:
- Все нормально, Барб. Стратегический разведчик должен быть
джентльменом. К тому же, если быть справедливым, то надо отдать ей должное -
ведь дура дурой, а прилетела ни свет ни заря, и вертолет посадила в трех
километрах, и добиралась по пустынной дороге пешком, без оружия, а ведь
знает... Пусть она покажет нам пару фокусов, пока батискаф не прибыл, а там,
как вы любите говорить, - и на Матадор.
Они вышли на прибрежную полосу, и море устало засветилось им навстречу.
Оно было ясным и спокойным, чересчур ясным и неправдоподобно спокойным - как
лицо человека, о котором нельзя сказать, спит он или без сознания. Солнце,
скрытое золотистой дымкой, не грело, и над пляжем висел странный, едва
уловимый запах, вызывающий во рту вкус металла. Варвара последней поднялась
по винтовой лесенке на крышу бывшего телятника, но в наблюдательную рубку не
вошла - там и без нее народу хватало. Она присела прямо на прохладный
пластик, положив сплетенные руки на колени, а подбородок - на руки. Из
распахнутой дверцы доносился гул голосов, и она, как в давешнем сне, не
могла угадать, где же там голос Гюрга.
А вот и журчащее сопрано: "Семнадцатый, семнадцатый..." Это же шифр
вызова таксидермички! Ах да, там ее знаменитая аппаратура, "Соллер" или как
там еще. "Семнадцатый, вызываю робота Пегас-одна-вторая... Пегас? Включайте
аппарат "Соллер", кадр номер один... Командор, а ваше подводное чудовище не
проявит каких-нибудь неожиданных эмоций при виде стеллереныша?" -
"Во-первых, он уже три дня никак себя не проявляет; во-вторых, это не
чудовище, а механизм, а в-третьих, эмоции свойственны только живым
существам". - "А разве он... не живой?" - "Скажем так: разумный, но не
живой". - "О, смотрите, смотрите, заработал..."
Варвара вытянула шею - ничего она не увидела, только у кромки воды на
гальке лежал теленок. Знакомый теленок. Тот самый теленок, которого она
передала Параскиву в день их знакомства... Но ведь они оба, и Параскив, и
теленок, уже на космодроме, и к тому же, малыш должен был подрасти...
"Эффект усиливается еще и тем, что изображение двустороннее - с моря вы
увидели бы ту же картину. Иллюзия полная, не правда ли? А теперь изменение
масштаба... Пегас, снимок номер два!"
Теперь Варвара поняла, почему теленок показался ей таким знакомым, -
это же были ее собственные снимки! Как это она забыла, что сама разрешила
Маре пользоваться всем, что найдется в лаборатории. И нашлось... Следующим
был овцеволк, вернее, целая семерка этих нелепых зверей, причем первый был
величиной со слоненка, а последний - как морская свинка. Все они печально
разглядывали агатовую гальку, которая не могла удовлетворить ни первую, ни
вторую составляющую этих неудобосочетаемых существ.
"Третий кадр - разномасштабные проекции, разнесенные в пространстве
сколь угодно далеко. Пегас!.."
Это был самый удачный ее снимок - Степка, которого, как любого
нормального ребенка, кидали в воду, и она снизу поймала момент, когда малыш
вскинул ручонки и счастливо засмеялся. Таким он и появился - в десяти,
двадцати, пятидесяти проекциях, самых различных размеров и в абсолютно
неожиданных точках; он как будто стоял на своих косолапых ножках и был готов
ринуться куда-то вперед, в море, которое ему по колено...
Да, снимок был превосходный. Но эта орава разнокалиберных малышей
производила почему-то совсем противоположное впечатление. Варвара медленно
поднялась. Это даже не орава. Это стая. И если смотреть со стороны моря -
стая, готовая к нападению.
Она почувствовала, что ей плохо, и поспешно отступила от края.
Наткнулась на дверцу. Вниз. Скорее. Металл во рту. Стук в висках. Разве она
на глубине? Нет. Это наваждение. Справиться. Не поддаваться. Это просто
предельная степень омерзения, потому что из детей нельзя делать стаю, пусть
даже призрачную. И море...
Море поднималось навстречу небу. Оно вспухало, как готовящееся закипеть
молоко, и было таким же белым, ни одной крупицы привычного янтаря.
Море стало седым.
Варвара пыталась крикнуть, но только беззвучно шевелила губами, а они
присыхали к зубам и при каждом движении трескались, и висящая в воздухе соль
тут же въедалась в них, так что скулы сводило от боли. Но сильнее всего был
ужас перед надвигающимся безумием - она вдруг перестала понимать, что же ей
чудится, а что существует на самом деле. Ведь не могли все остальные не
видеть этого страшного, беззвучного бунта белой воды, - значит, это ей
только кажется, и надвигающийся вал, и кошмарные шеренги вздыбленных
младенцев...
- Стоп! - крикнул Гюрг. - Прекратить подачу изображений! Нет, никакого
наваждения не было. Все нормально. И надвигающийся вал - страшновато, но
вполне реально. Никакого сумасшествия. А с остальным Гюрг справится.
Она медленно выдыхала судорожно набранный воздух и поглядывала вниз, на
полупросвечивающие ребячьи изваяния - сейчас вы, милые мои, растаете, и
больше ни-ког-да...
- Гюрг, связи нет! - пискнула Мара Миностра.
- Быть не может. Семнадцатый, семнадцатый, робот Пегас-одна-вторая, на
связь! Прекратить использование аппаратуры "Соллер"! Обесточить помещение
таксидермической лаборатории!
Младенцы стояли непоколебимо, словно были изваяны, из гранита, а не
света и воздуха.
- Бесполезно, Гюрг! Связи нет ни с кем - робот нас не слышит... - это
уже запаниковали стратеги.
Она скользнула вниз по винтовой лестнице, радуясь тому, что не надо
подыматься вверх, - ноги дрожали. Выскочила на прибрежную гальку и невольно
запнулась - изображения злосчастного Степки высились, как сфинксы. Стараясь
не глядеть в сторону моря, она побежала влево, к тропинке, протоптанной
сквозь заросли прямо к ее лабораторному корпусу. Она не оглядывалась и пока
еще не слышала рева и грохота воды, но уже знала, что опаздывает; ко всему
еще и эти циклопические пупсы, которых надо обегать, и ноги вязнут, как
никогда, и так обидно, так глупо... Она споткнулась, и в тот же миг ее
подхватили и резко дернули вбок, обратно к морю - она задохнулась от
неожиданности и даже не сразу поняла, что это был командор, который,
подхватив ее на руки, мчался к метеовышке. "Я его не узнала... Как я могла
его не узнать?" - стучало у нее в голове.
Крутой утес, ограничивающий пляж с правой стороны, был обозначен
стандартным ласточкиным гнездом - пристанищем метеорологов. Учитывая
изобилие и разнообразие молний на этом побережьи, строители обеспечили здесь
тройную защиту, но ведь до нее надо было еще добраться. Гюрг локтем вдавил
клавишу подъемника - ни сигнальной лампы, ни гудения. Не работает. Варвара
трепыхнулась, как большая рыба, схватилась за металлические поручни лестницы
и потянула Гюрга за собой. Утес заслонял от них море, но шум уже надвигался,
уже летели, цепляясь за каменные уступы, клочья пены, и нарастало ощущение
холода и пустоты, словно кто-то откачивал воздух; до дверцы оставалось метра
четыре, когда грохнуло, и скала шатнулась, но основной напор воды она
приняла на себя, так что теперь нужно было только удержаться на ступенях и
не сорваться. Справа и слева со свистом хлестали закручивающиеся бешеные
струи, и Варвара подумала, что Гюргу придется хуже, чем ей, и тут уже ничего
не стало видно, одна вода, бьющая со всех сторон, пытающаяся оторвать их от
спасительного камня, и что-то уже рушилось, и промелькнул какой-то трос, и
Варваре удалось уцепиться за него, а потом вода поднялась снизу и
захлестнула их с головой.
Она почувствовала, как Гюрг дернулся вверх, - инстинктивное желание
всплыть; она ничего не успела сказать ему, да и сейчас в этой мутной,
пенистой круговерти невозможно было подать хоть какой-то знак, и она просто
прижала его руки к перилам, чтобы он не отцепился от спасительной опоры, и
зубами впилась в канат, пытаясь перекинуть его себе за плечи, - и тут вся
масса воды резко ухнула вниз, и их рвануло так, что хрустнуло в плечах, и
надо было не соскользнуть, не оторваться от лестницы, а Гюрг еще, похоже, не
очень-то был в себе - наглотался; она прижимала его к ступеням вышки, не в
силах даже повернуть голову и посмотреть назад, на беснующуюся воду, уже
подмявшую под себя беззащитную зеленую полоску и вломившуюся в хрупкие
коробочки человечьего жилья.
Наконец она оторвала щеку от ребра ступени, всей правой стороной лица
ощущая вдавленный рубец и проверяя языком, целы ли зубы. Ничего. Гюрг
шевельнулся - она быстрым движением обтерла лицо о рукав, чтобы он ее такой
не увидел.
Но он даже не глянул, вероятно, пришел в себя и сразу же оценил
обстановку, потому что снова схватил девушку в охапку и пополз по ступеням
вверх. Было больно и неудобно, но Варвара не сопротивлялась. Он ее спасал!
Дали небесные, как же это было прекрасно... Она, конечно, и сама сейчас кого
угодно могла спасти, но он-то ведь этого не знал. И не должен был знать. И
пусть их хоть смоет второй волной, лишь бы бесконечно долго прижиматься
щекой к скользкой куртке и помалкивать.
Но Гюрг уже добрался до двери, вышиб ее плечом и, перевалившись через
комингс, вместе со своей ношей рухнул на пол, залитый мутной водой. Идиллия
кончилась. Надо было срочно проверить, работает ли защитное поле - а то ведь
следующая волна может смыть это гнездышко как пушинку, - хорошо еще, сейчас
до него достали только брызги, и то вон что творится, стекло выдавлено и все
бумаги выдуло... Она вдруг поразилась, о каких пустяках можно думать, когда
ситуация грозит стать безвыходной. Они отрезаны водой, и никакой вертолет
сюда не посмеет сунуться. И если это надолго...
Гюрг по-звериному вскочил, оттолкнувшись руками и ногами, метнулся к
двери, успел захлопнуть ее и заложить титановой рейкой, когда за окном
послышался зудящий, тянущий скрежет, - схлынувшая вода утягивала за собой
гальку, обломки деревьев, вынесенный с улиц строительный мусор - то, что
несколько минут назад было уютными, обжитыми коттеджами... Хорошо еще, что
их обитатели перебрались на новую площадку! А вообще, надо бы поле включить,
пока командор возится с дверью; но он уже успел забаррикадироваться, и тут
стремительно возник рев - новая волна громыхнула так, словно по основанию
скалы ударили залпом десятка два крупнокалиберных десинторов; пол дрогнул и
зазмеился трещинами, а в торцевое окно хлынула пенящаяся вода. "Если
разнесет пульт управления и включить защиту станет невозможно, веселенькая
будет ситуация, - отчаянно подумала она. - А что я все время о защите?
Боюсь? Ни черта я не боюсь. И когда волной накрыло, не боялась - даже за
него... Так что же?"
Гребень волны и на этот раз не достал до парапета смотровой площадки,
окольцовывавшей метеостанцию, но пена и брызги, ворвавшиеся в незащищенное
окно, окончательно превратили маленькую комнатку в болото. "Ну что он
медлит? - с тоской повторяла про себя Варвара, глядя на осторожные движения
Гюрга, колдовавшего над станционным пультом. - Боится короткого замыкания?
Пожара? Так не будет ни пожара, ни аварии, потому что сегодня - день чудес и
все, что необходимо было для свершения чуда, уже произошло. Мы вдвоем, и я
его не звала, сам догнал и притащил. Осталось совсем немногое - отгородиться
от всего мира, и не поэтической сенью ветвей и сребротканым пологом ночи, а
пульсирующей защитой мощностью двести кротров на квадратный сантиметр. А
снаружи - хоть потоп! Впрочем, последнее уже имеется и тоже под стать веку,
не доисторический катаклизм, а порождение электронного разума и генераторов
неизвестных нам полей..."
На самом-то деле она была не против соловьиной рощи и даже увитой
вульгарными розами беседки. Но Гюрг был человеком другого мира, а выбирая
человека, выбираешь и его мир.
Вспыхнули лампы аварийного освещения, кондиционер погнал по полу теплые
волны воздуха, последние капли влаги скатывались в трещинки, и пульсирующее
табло предупредило о том, что генератор защитного поля к запуску готов. Гюрг
свое дело сделал. Что ж теперь?..
Он оглянулся и увидел ее, все еще сидевшую на полу, подогнув коленки и
положив на них подбородок.
- Встань с пола, - сказал он устало, - простудишься. Она вздохнула -
совсем не то хотела она услышать:
- Спасать, так до конца. И от простуды тоже.
- Логично, - усмехнулся он, поднимая ее на руки, - а что касается
спасения, то до следующей волны было бы неплохо оценить наши шансы.
Шлепая по влажному полу, он отнес ее к окну и посадил на подоконник -
боком - так когда-то изысканные амазонки восседали в своих дамских седлах.
Не отнимая рук, положил подбородок ей на плечо, так что теперь каждый выдох,
резкий и короткий, соскальзывал по шее прямо за шиворот, отчего становилось
жарко и жутковато.
- Наши успели прикрыться, и то хорошо, - облегченно проговорил он, и
Варвара наконец увидела поле битвы.
На метеоплощадке за окном не осталось ни единого прибора, даже перильца
балюстрады были вышиблены, словно от удара исполинского кулака, и в
образовавшуюся брешь весь пляж был виден как на ладони. Трехгорбый ватный
купол укрывал весь комплекс биолаборатории, но зато на всем остальном
пространстве волны погуляли всласть. На месте пирса торчали, как останки
свайной постройки, два частокола бетонных свай с обкусанными верхушками;
мутная жижа стремительно отступала, обнажая дно, как это всегда бывает перед
новой волной, а та уже надвигалась, пройдя половину пути от ближайшего
острова, и на сей раз ее гребень был увенчан короной тусклых злобных молний.
Вместе с галькой в глубь морскую волочилось что-то бесформенное, но, к
счастью, не одушевленное - при большом старании можно было узнать
расплющенный катер и сорванную с метеовышки арматуру подъемника.
Но главное - над всем этим разгулом стихии незыблемо и бесстрастно, как
символ несокрушимого человеческого упорства, вздымались призраки
голографических младенцев. Волны накрывали их с головой и отступали,
исчерченные контурами неосязаемых изображений, и уничтожить их было так же
невозможно, как солнечный свет.
- Велика мощь разума, - пробормотал Гюрг. - Неужели весь поселок
разнесло?
Варвара, оценив скорость приближающегося вала, перекинула ноги через
подоконник и скользнула влево вдоль наружной стены.
- Назад! - заорал не своим голосом командор.
Девушка добралась до края стены и, стараясь не наступать на осыпающиеся
камни площадки, выглянула за угол. Два купола. Она метнулась обратно и
ласточкой влетела в окно.
В тот же миг Гюрг включил защиту.
- Ты еще мне посвоевольничай! - рявкнул он, встряхивая ее за плечи. -
Кто здесь командор?
- Никто не командор, - фыркнула она, - оба - потерпевшие. А защиты
поставлено две: в западной части, естественно, моя таксидермичка, где
Полупегас осаду держит, а в центре, наверное, трапезная с будуаром - кто,
кроме ваших скочей, мог вовремя сориентироваться?
- Неужели в домах нельзя было оставить автоматические... И тут тряхнуло
так, словно в пол ударили беззвучной кувалдой. Скала вместе с гнездышком
метеостанции была защищена надежно, но сила удара волны о берег передалась
основанию утеса.
- Самое время кофе варить, - сказала Варвара. - А то у меня за шиворот
натекло. Неуютно.
- Не возражаю. Было бы из чего.
Она-то была уверена, что не из чего, просто ей не очень нравилось, что
он держал ее за плечи и думал о какой-то автоматике. Хотя в глубине души.
она понимала, что об автоматической защите домов он только говорил, а думал
о другом, о том, что он здесь, а его ребята там, и есть вещи, против которых
силовое поле бессильно.
Она наклонилась над пультом и вместо кофеварки включила зелененький
экранчик аварийного обзора. Изображение было смазанным, хуже некуда, и все
равно становилось не по себе, когда за только что прошедшей волной
поднималась очередная, и тоже с лентами молний, стелющихся впереди вала, и
за ней еще одна, и там уже смерчи...
- Резко наращивает мощность, - сухо проговорил Гюрг. - Но никакая
энергосистема не может делать это до бесконечности. Так что или он сорвется,
или...
О варианте "или..." Варваре почему-то не думалось - в этом случае надо
было бы бояться, а она органически перестала испытывать страх, как иногда
перестаешь слышать или чувствовать запах. "Может, я вообще стала
бесчувственной? - с недоумением спросила она себя. - Нет. И еще как нет! Я
хочу быть счастливой. Я уже сейчас почти до самого горлышка счастлива. А
когда все это кончится и те, в центральной рубке, будут в безопасности, так
что можно будет о них не волноваться, то... А вдруг - ничего? И вот то, что
есть сейчас, останется самым-самым? И тогда только вспоминать, как тащил по
ступеням, и носил на руках, и за плечи тряс, побелевший от страха, - за нее,
разумеется, не за себя же... Ох, уж лучше пусть нас разгрохает ко всем
чертям водяным, все-таки - вместе..."
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг