профессиональное мастерство.
- Истинно так! - склонился старец, подбирая полы своего пушистого белого
одеяния.
- Тогда почему ты не хочешь увидеть на дне этой чаши отражение своего
потерянного младенца - там, где он сейчас находится?
- Там, где он... - машинально повторила мона Сэниа. - Дай! Дай сюда!..
Она ринулась к чаше, но шаман, незаметно стрельнув глазами в глубину
рощи, отвел руку:
- Не так скоро, госпожа моя. Не прочтены заклинания. И потом, надобна
вода. Достойный Рахихорд, вели своему сыну принесть свежайшей воды из
родника, да чтобы ни чутеньки мути или песка ручейного... А, да вот и он. Не
вода ли у тебя, травяной кудесник?
Запыхавшийся Лронг только кивнул.
- Лей сюда... немного, на один глоток... Отступи назад. Он поднял чашу
над головой - солнечный лучик оживил тусклое олово нехитрых инкрустаций.
- Глаз орла на самом дне -
Это мне,
Коготь рыси на краю -
Отдаю;
Жемчуг в стылой седине -
Это мне,
По ободью горький мед -
Кто возьмет?
Речитатив напевного заклинания - то ли древнего, то ли сочиненного тут
же, экспромтом, разливался по роще. Шаман царственным жестом протянул чашу
принцессе:
- Образ в ясной глубине -
Не по мне;
Нарисуй его любя
Для себя!
Она медленно, боясь расплескать хотя бы каплю, приняла чашу обеими руками
и поднесла, к губам.
- Выпей и вглядись в середину донышка, пока оно не высохло!
Она сделала торопливый глоток и наклонилась над костяным кубком. Все не
дыша следили за ней, ожидая какого-то чуда. Но она наклонялась все ниже,
ниже, пока чаша не выпала из ее рук, а она сама, скорчившись, не застыла на
лесной траве. Что-то наливалось в ее теле смертной мукой - не она сама, а
что-то постороннее; чужеродное, сросшееся с нею каждым нервом. Неощутимое
прежде, это нечто сейчас умирало, наполняя ее болью, пронзительной до
немоты. И она чувствовала, что умирает вместе с ним. Жизнь сочилась через
каждую пору ее тела, уходя вместе с болью и оставляя невысказанную горечь о
том, что ей никогда больше не целовать теплую головенку Юхани, никогда не
видеть зеленых равнин Джаспера, никогда, никогда, никогда не почувствовать
нежности рук, любимых с первого прикосновения...
А потом не было ничего, даже боли, а только удивительная легкость, какую
испытывают только женщины после родовых мук, - блаженство невесомости и
отрешения от любых страданий. И когда появились руки - те самые руки,
которых почему-то так долго не было, она даже не удивилась...
- С ума вы тут посходили - так рисковать! - вполголоса ругался Юрг,
тихонечко покачивая на руках задремавшую жену. - И в первую очередь вы,
уважаемые обитатели этих райских кущ. Ну разве можно было разыгрывать весь
этот спектакль, не предупредив зрителей? Да еще секунда, и вас изрубили бы в
капусту!
- Ты не просвещен, пришелец, - снисходительно усмехнулся шаман, - сибилло
бессмертно.
Чувствуя себя героем дня, он никак не желал выходить из центра всеобщего
внимания, не догадываясь о том, что, утратив снизошедшее на него вдохновение
волхва, он снова стал похож на старого общипанного журавля. Рахихорд не
упустил возможности вставить шпильку:
- Не распускай хвост, ведун подзакатный! А то как бы тебе не напомнили о
всесожжении с распылением по ветру...
Мона Сэниа открыла глаза и со вздохом выпрямилась.
Они все еще ничего не знали про Скюза...
- Простите меня, что я прерываю вас, досточтимые старцы, но сейчас не
время для мелочных пререканий. Я должна сообщить печальную весть. Дружина
моя! Скюза, несравненного стрелка, больше нет. Не спрашивайте меня сейчас,
как это произошло. Скажу только, что во всем, что случилось, виновата я
одна. Флейж, перекрой все входы в твою каюту - она не должна открываться до
нашего возвращения на Джаспер. Я сама еще многого не понимаю - я даже не
знаю, от чего вы все сейчас спасли меня. Но времени на разговоры нет.
Командор Юрг, я виновата и перед тобой: я так и не сумела отыскать нашего
сына!
Голос ее, вернувший себе красоту и полнозвучность счастливых времен, но
смягченный недавно перенесенным страданием, дрогнул и сорвался.
- Но я здесь, Сэнни, и я его найду, - просто сказал Юрг. - Тогда мы
усядемся в кружок и разгадаем все загадки, потому что я чувствую, что каждый
из пас владеет только частицей общей тайны. Ты права, сейчас у нас нет на
это времени. Только одно: где девочка?
- У ручья, - сказал Флейж. - Она шла туда с перепачканными руками...
- Пойди за ней! - поспешно перебила его мона Сэниа, содрогаясь при одной
мысли о сером прахе, который унесла на своих ладонях Таира. - Дай ей
наплакаться вволю, а потом приведи сюда. Будь с ней чуток и не задавай
никаких вопросов. Рыцарь Лронг! - обратилась она к тому, кто еще носил
травяной плащ. - Я не знаю на Тихри человека добрее тебя. Помоги бедной
девочке, и если не сможешь утешить - то хотя бы раздели с ней ее горе.
Травяной Рыцарь поклонился в знак согласия и сделал это так почтительно,
что принцесса поняла: Таира оставалась для него не "бедной девочкой".
- А теперь, - обратилась она к Юргу, - приказывай, муж мой, ибо время
идет, а наш малыш все еще в неволе.
- Тогда, - сказал он, выуживая из рюкзака свой шлем, - мне нужен
доброволец. Мы начнем с разведки, и мне необходим кто-то, кто будет
переносить меня с одного места на другое, готовый сам в любой момент
отступить на корабль. Я же, как видите, защищен всеми... гм... чарами Земли.
- Это буду я, - твердо сказала мона Сэниа. - Это мое право. И я теперь
лучше других знаю, что нам может угрожать.
Он взглянул на свою жену и понял, что спорить бесполезно.
- Согласен, - кивнул он. - Итак, из слов Эрма я понял, что вы спрашивали
всех: стражников и простолюдинов, детей и лекарей, кудесников и князей.
Осталось одно... Скажите, - обернулся он к тихрианам, - где мы сейчас можем
найти тех, кого вы называете анделисами?
Чернокожие аборигены подались вперед, смыкаясь плечами, словно заслоняя
собой своих ангелов-хранителей.
- Чужеземцу невместно тревожить анделисов! - взвизгнул сибилло.
- Тогда обратись к ним сам, уважаемый, - предложил Юрг.
Шаман сразу сник.
- Я не хочу отправляться на поиски наугад, и вовсе не потому, что не
уверен в результатах. Я их, всевидящих, найду как миленьких, - пообещал он
не без зловещей нотки в голосе, - только боюсь, что от неожиданности могу
быть неловок, и... Тогда мы с вами разделим вину за происшедшее поровну. Так
вот. Их Пустынь за башней, в трех полетах стрелы, - пробормотал шаман,
нервно ощипывая и без того плешивую двухцветную пелерину. - Но помните: на
Тихри нет ничего святее...
- Вот-вот, - Юрг многозначительно поглядел на жену, - это-то и наводит
меня на некоторые аналогии... Ты представляешь себе, где это?
- Да, я на несколько минут поднималась на вершину этой пирамиды, чтобы
позвать Кадьяна. Три кольца - деревья, кустарник, вода. Так?
Шаман кивнул с таким усилием, точно на шее у него была надета петля.
- Они сейчас там?
Лронг сделал несколько шагов назад, высматривая в промежутке между ветвей
тоненький столбик полосатого дыма.
- Невозможный Огонь еще горит, но его зажгли с большим опозданием. Нет,
сейчас все анделисы врачуют немощных, оживляют умерших. Они творят высшее
добро, на которое возлагает надежды каждый страждущий. Не забывайте об этом,
люди безбожных дорог.
- Не забудем, - пообещал Юрг. - Мы только зададим вопрос. Ну что,
полетели?
Он наклонился и достал из рюкзака какой-то странный предмет, назначение
которого было невозможно угадать из-за плотного чехла.
Они сцепили руки и одновременно сделали шаг вперед.
И, словно озвучивая их исчезновение, над рощей прогремел раскат грома -
огненный корабль Гротун, ведомый рукой Кадьяна, так и не появившегося на
поляне у костра, уверенно пошел вдаль, повторяя тот путь, по которому он
пролетал так недавно, направляясь за живою водой. Лронг и Эрм переглянулись,
но никто не спросил их ни о чем, и им не было надобности повторять заученную
ложь о том, что это княжеский вестник отправился с посланием на дорогу
Аннихитры Полуглавого.
- Ну и где же их дом? - спросил Юрг.
Мона Сэниа недоуменно пожала плечами. По сравнению с изящной беседкой,
окруженной ухоженным кустарником, как это было близ захолустного Орешника,
эта Пустынь выглядела старой развалиной. Здесь не было правильного
кольцевого канала, и вместо него естественные ручей, изгибаясь дугой,
обрамлял выщербленные перильца кругового насеста. По другую сторону от ручья
высилось одинокое дерево, к нижним ветвям которого был кое-как прикреплен
обветшалый соломенный навес, а под ним - горизонтальная жердь. Видно,
отдавая все буйство своего воображения созданию города-дворца, последний
князь ни разу не вспомнил о тех, кого на его дороге называли "самым святым".
- Это не жилище, во всяком случае, в нашем понимании. Что, людей тут нет?
- У входа должна быть маленькая хибарка, - вполголоса отвечала мона
Сэниа, - да вон она, за кустарником!
Крошечный домик выглядел поновее, чем все остальное, но все-таки
производил впечатление нищенского жилья: некрашеные дощатые стены без
окошек, квадратная дверца, в которую нельзя пройти, а только проползти.
- Сгодится, - сказал Юрг, направляясь к домику. - Минут десять у нас еще
есть в запасе?
Мона Сэниа оглянулась на хорошо видимую отсюда башню, омываемую
поседевшими волнами дыма, - пожар, похоже, затухал.
- Сигнальный огонь еще горит, но они могут вернуться несколько раньше...
- Странно, что ни ты, ни кто-либо из вашей команды их так и не видел, -
пробормотал Юрг. - С чего бы им, если они такие добренькие, прятаться?
- Традиции, - пожала плечами она.
- Послушай, Сэнни, а что, если мы наплюем на их традиции и приступим к
действиям прямо сейчас, не теряя времени?
- Что делать? - просто отозвалась она.
- Прежде всего убрать обитателей этого домика, очень, кстати,
подходящего... Сумеешь перекинуть куда-нибудь подальше от пожарища?
Короткий кивок:
- Там только одна женщина. Что-то вроде жрицы.
- Тогда начинаем.
Юрг распахнул дверцу домика и, включив нашлемный фонарь, заглянул внутрь.
Потом засунул туда руку и легко, как спящую кошку, выудил сжавшуюся в
комочек старушонку с черной маской в кулачке. Не долго думая, мона Сэниа
приняла на руки почти невесомое тело и резким толчком отбросила от себя.
Старушонка исчезла.
- Пусть их там будет две, чтоб не скучали, - пробормотала она,
представляя себе изумление обитательницы Орешниковой Пустыни при появлении
конкурирующей особы. - Потом изымем. Что дальше?
- Дальше, как только я дам сигнал, переместишься на безопасное
расстояние, но так, чтобы видеть меня. Когда я подниму обе руки, вернешься
ко мне. Ни в коем случае ни во что не вмешиваться, потому что я в скафандре,
а ты - без. Ну...
Он снял с правой руки перчатку, поднял лицевой щиток и крепко поцеловал
жену.
- Что-то с левой не снимается, - буркнул он себе под нос и снова натянул
перчатку. - Так. Прячемся.
Едва они успели заползти под алый самшитоподобный куст, как столбик
полосатого дыма на верхушке пирамидальной башни исчез. И тотчас же раздался
тот характерный шорох-свист, который производят крылья очень крупной птицы,
планирующей над самой землей. Холодная перчатка предостерегающе легла на
запястье принцессы. Но она уже и сама видела: узкокрылые черно-бело-красные
птицы, напоминающие своей раскраской крупных дятлов, проносились над самыми
кустами и опускались на кольцевой насест, обвивая щербатые перильца гибкими,
как змеиная шкурка, крылами. Хищно нацеленные в середину кольца лакированные
клювы были закрыты, но какой-то ком шорохов и свистов почти видимо клубился
в центре их шаткого обиталища.
Юрг скосил глаза и поймал взгляд жены, как бы спрашивая: "Убедилась?" Она
прикрыла ресницы, что могло означать только одно: "Да. Действуй". Он слегка
отодвинулся, тихонько, чтобы не зашуршать, поднял свое странное оружие и
нацелил его на тех, кого на Тихри называли анделисами, а на Джаспере -
крэгами.
Прозвучал негромкий хлопок.
Тонкая, по способная удержать даже натиск бешеного жеребца сеть
взметнулась над насестом и накрыла стаю. Хлопанье крыльев, клекот, отчаянные
надсадные стоны - все это ничем не отличалось от звуков, сопровождающих
переполох в курятнике. Сеть затягивалась все туже, сжимая бьющихся пленников
в один перовой комок.
- Так, - произнес Юрг, выпрямляясь. - Теперь ненадолго исчезни - я
собираюсь перегружать их в домик. Не ровен час, кто-нибудь вырвется...
- Я буду на башне.
Он проследил, пока на верхней ступени вытянутой ввысь пирамиды,
приобретшей графитовый оттенок, не появилась хорошо различимая фигурка жены,
и опустил щиток шлема.
- Ну, сволочь пернатая, пора на парковку, - пробормотал он, подтаскивая
сеть к Чернавкиному домику. Бросил ее на землю, нимало не заботясь о
комфорте пленников, и отправился к одинокому дереву. Придирчиво осмотрев
сучья, он покачал головой и взялся за поднавесный шест. Обломав его о
колено, он выбрал подходящий обрубок и вернулся обратно. Слегка приоткрыв
дверцу домика и придерживая ее ногой, он начал переправлять крэгов в
импровизированную темницу. Захлопнув дверцу за последним из них, он подпер
ее заготовленным колом и, не сдержавшись, поддал по дверце ногой и для
полноты душевной посоветовал сидеть тихо и не звать на помощь. Как он и
ожидал, идея была подхвачена, и из домика понесся согласованный отчаянный
щебет.
- Юрг, с севера еще четверо! - донесся до него точно посланный голос
жены.
- Умница.
Свертывать и укладывать сеть было уже некогда, и он просто натянул ее над
кольцевым насестом, подперев длинным концом жердины. На этот раз пернатые
хозяева гнездилища не были так беспечны - неслышимая и незримая связь,
которой обладали, по-видимому, крэги всех планет, донесла до них сигнал
тревоги. Но, к счастью, на боготворящей их Тихри они даже не подозревали о
том, что такое обыкновенная сеть. А тем более - постороннее существо в их
обиталище.
Четверка бешено сопротивляющихся "дятлов" отправилась к своим сородичам.
- Еще пятеро со стороны рощи...
- Мерси.
Операция была повторена с неизменным успехом.
Здешние крэги были не то чтобы помельче, чем те, что обитали на Джаспере,
но выглядели как-то легковеснее. Тем не менее становилось очевидным, что
нужно искать запасное место для их заключения. Юрг был бы не против, если бы
они передохли в полном составе, но он помнил слово, данное тихрианам.
- Юрг, постой! - донесся до него тревожный и недоуменный возглас моны
Сэниа. - Мне передает Эрм...
Юрт замер - собственно говоря, он и так стоял в ожидании новых пленников,
ничего не предпринимая против тех, что уже накопились в его
импровизированном курятнике.
- Эрм передает... Он пересылает мне слова Кукушонка. Так... Так... Юрг,
слушай: сейчас сюда прибудет Венценосный крэг. Вероятно, самый главный на
Тихри. Он всегда прилетает к месту крупных катастроф, поэтому оказался как
раз возле пожарища. Кажется, мы добились, Юрг...
Он поднял руки и похлопал над головой - мона Сэниа, чей лиловокаменный
обруч делал ее зорче любого крэга, тотчас же оказалась подле него.
- На всякий случай, стань-ка за моей спиной, но так, чтобы легко можно
было сделать шаг и убраться подальше, - попросил он. Она выполняла каждую
его команду мгновенно и безропотно, как, может быть, не действовала еще ни в
одном бою. С того мига, как она снова ощутила прикосновение его рук, она уже
чувствовала себя половинкой единого целого - всесильного, стремительного,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг