красное. Синее. Черное. Белое. Белое дите. Белое - ты видел?
- Ребенок, сын - вот такой! - не выдержала мона Сэниа, показывая сначала
размеры младенца, а потом на белый квадратик.
Шаман снова вскинул ладонь, приказывая старшей из женщин замолчать, и,
покачиваясь на своих тощих ягодицах, принялся с каким-то болезненным,
надсадным вниманием всматриваться поочередно в их непривычно светлые лица.
Казалось, он искал в них какое-то различие, на первый взгляд далеко не
очевидное, или сравнивал, причем не оставалось сомнения в том, что это
сравнение было в пользу младшей. Наконец он выбросил вперед цепкую, как
ястребиная лапа, руку и, схватив Таиру за воротник куртки, слегка притянул к
себе.
- Тира... - прошептала мона Сэниа, вскакивая на ноги и изготавливаясь к
спасительному прыжку. В негромком всплеске ее голоса было и предостережение,
и уверенность в том, что она успеет вытащить девушку при малейшей угрозе, и
мольба не торопиться с таким спасением.
Шаман шумно принюхался. Возбуждение его росло; Таире вдруг пришло на ум,
что он напоминает ей щенка-первогодка, обнаружившего мирно спящего
крокодила, - видала она такую сцену в Батумском серпентарии, когда ее
спаниель наткнулся на Кешу-Мойдодыра, заменявшего тамошнему директору кота.
Песика оттащили от этого живого, по абсолютно непостижимого существа прежде,
чем он сумел оценить степень риска своей любознательности. Вот и сейчас этот
австралопитек с бантиками даже не подозревает, что сверху на него нацелены
два самых метких десинтора их звездной дружины. Впрочем, с такой развалиной
в случае чего она и сама бы справилась.
А "развалина" между тем проявляла прыть, явно не по годам: закончив
обнюхивание, он принялся весьма осторожными и умелыми движениями
расстегивать на курточке пуговицы. Обнаружил под ней неизвестного
происхождения амулет - узенький флакончик с мельтешащими внутри искорками.
Подцепил вещичку двумя пальцами и легонько встряхнул. Таира задержала
дыхание: и руки, и их движения, и лавандовый запах - все это было несомненно
женским. Может, усы и борода тоже приклеены, как и нос?
- Подари ему... - подсказала принцесса.
- Много будет. Пусть теперь заслужит.
Шаман, словно поняв их мимолетный диалог, отбросил вещицу без малейшего
сожаления. Опасливо потыркал полупрозрачным пальцем в черный свитерок - нет
ли под ним еще чего? Ничего, кроме купальника, там не было, и он нескрываемо
огорчился. Взялся за рукав, деловито пробежал пальцами до плеча. Опять
задумался. И вдруг резким движением вскинул руки и отвел назад пряди волос,
обрамлявшие личико девушки, как темная бронзовая рамка. Брякнула дешевенькая
сережка. Девушка отпрянула, прижимаясь к ногам принцессы, и точно так же
отшатнулся шаман. Мона Сэниа даже не успела ничего толком разглядеть. А
шаман, удовлетворенно хмыкнув, опустился на четвереньки и забегал от колонны
к колонне. У каждой принюхивался. Обошел все двери. Двигался он как
шимпанзе, опираясь на костяшки пальцев и перекидывая вперед между рук свое
высохшее, почти невесомое тело.
- Ой, сейчас штаны порвет... - ужаснулась Таира.
- Древние боги, о чем ты! Если он сейчас пас покинет...
- Никуда не денется. Видишь, он наши следы вынюхивает - хочет по ним
добраться до нашего дома. Яснее ясного.
- Если бы я так легко его понимала, как ты! Я умоляю тебя, Тира, найди
мне сына, у тебя какой-то особый дар общения, вон и наш язык ты выучила в
совершенстве...
- Ваш язык? Да кто тебе сказал? Я ни одного слова по-вашему не знаю.
Когда бы я успела? Вот вы по-нашему говорите прямо как дикторы телевидения.
Особенно мальчики, когда...
Ее прервал сибилло, в высшей степени раздосадованный неудачей своих
изысканий. Бороденка его приподнялась и выпятилась вперед, как рог у местной
скотинки, бусинки и жемчужины в ней мелко зазвенели.
- Решай быстро: берем мы его на корабль или нет? - Таира забеспокоилась:
контакт был под угрозой.
- Да все что угодно! Скюз, подхвати Тиру, Флейж - пока останься...
И принцессы вместе с козлобородым любителем побрякушек уже в зале не
было.
Девушка наклонилась и подняла полосатый плащ. Мех был выделан скверно,
вдоль швов уже шли проплешины. Она встряхнула его и перекинула через руку,
выжидающе поглядывая на роговое окошечко, откуда за ней неотступно - а она
это угадывала безошибочным женским чутьем - следили лазоревые очи самого
златокудрого из всех джасперян...
VIII. Травяной госпитальер
Появление экзотического старца в командорской каюте не вызвало на лицах
дружинников даже беглой тени изумления или брезгливости - он был с
принцессой, следовательно, под их охраной. И все.
Шаман же, со своей стороны, не позволил себе унизительного страха перед
лицом вооруженных воинов - а что они действительно воины, понял бы житель
любой планеты. По-хозяйски оглядевшись, он бесцеремонно запустил лапу в одну
из коробок с офитами, вытащил желтый с кофейными крапинками обруч и, не
спрашивая разрешения, принялся прилаживать его себе на камилавку. Обруч был
шире, чем требовалось, и при попытке водрузить на макушку это сооружение,
съехал на уши, отчего они обрели поразительное сходство с жаберными
плавниками морского петуха - триглы. Удовлетворило ли это кокетливого старца
или нет, осталось неизвестным; во всяком случае, теперь его заинтересовали
шкуры - он перетряхнул каждую из них, но ни одну даже не примерил. Ему никто
не помогал и не мешал; дружинники, уловив безмолвный приказ принимать все
как нечто естественное, только отступали, когда у них что-нибудь выдергивали
из-под ног.
Появились Скюз с Таирой - шаман и ухом не повел. Всем своим видом он
подчеркивал, что в этой компании магов, переносящихся по воздуху и
украшенных чудодейственными амулетами, он - равный по естеству, но
превосходящий их по годам и опыту. Вероятно, и искал он что-то ведомое ему
одному как раз для того, чтобы утвердить свое превосходство.
А может, и совсем для другого.
Он согнал с места девушку, присевшую было на сундучок с игрушками,
заглянул туда и, озадаченно хмыкнув, быстренько прикрыл. Сунул приплюснутый
нос в несколько коробок с офитами, к ним не прикоснулся и больше ни в одну
из тех, что содержали дары Земли, не заглядывал. Зато ящички и корзиночки,
забытые на корабле предыдущим экипажем, притягивали его, как кота
валерьянка. Его поисками, несомненно, руководило какое-то сверхъестественное
чутье, позволяющее отличать земные и джасперянские предметы, с которыми он
обращался довольно бесцеремонно, от изделий мастеров неведомого мира,
несомненно не чуждого чародейству. Сухие скелетообразные пальцы открывали
старинные ящики и коробки, но ни до чего пока не дотрагивались.
Казалось, его поиски так и останутся безрезультатными, но тут очередь
дошла до ящичка с хрустальными бусами. Сибилло взмахнул руками, повелевая
всем отойти подальше и не мешать, расчистил пол и начал выкладывать
переливающиеся всеми цветами радуги прозрачные цепочки так, что висящие на
них колокольчики оказались обращенными к нему; прислушался. Мона Сэниа тоже
напрягла слух, по того шороха и многоголосья, что было в первый раз, она не
уловила. И уползти обратно в свое хранилище эти сверкающие нити не делали
никакой попытки. Может, тогда ей это только приснилось?
Ведь это было целую вечность тому назад - вчера. Древние боги, вчера!..
Шаман прикрыл себе рот серой ладонью, словно боялся, что его участившееся
дыхание спугнет ему одному ведомое волшебство. И тут это произошло - один из
колокольчиков дрогнул и едва уловимо зашелестел. Сибилло схватил цепочку,
намотал ее на руку, как простую бельевую веревку, и каким-то натренированным
воровским движением сунул в один из своих бесчисленных мешочков. Довольный,
потер руки и жестом подозвал к себе мону Сэниа. Когда она наклонилась над
ним, он уверенным жестом надел на нее хрустальную цепочку, словно наградил
старинным орденом.
- Благодарю, - растерянно проговорила принцесса.
- Не стоит.
Мона Сэниа отшатнулась. Нимало не смущенный ее реакцией, шаман махнул
рукой бросившемуся было на защиту своей повелительницы Эрму и тоже украсил
его камзол аналогичной елочной игрушкой.
- Ну, спасибо, колдун, - пожал плечами Эрм.
- Пошел ты со своей благодарностью...
По тому, как лязгнула его челюсть, остальные дружинники догадались, что
происходит что-то невероятное; во всяком случае, бессмысленные звуки,
издаваемые этим пугалом, почему-то ошеломляют любого, получающего от него
подарок. Поэтому, становясь обладателями собственного амулета, каждый из них
от выражения признательности уже воздержался.
Когда оделены были все присутствовавшие, кроме Таиры, на полу лежала
всего одна цепочка. Все невольно подумали о Флейже, оставшемся в городе.
Колдун, по-хозяйски распоряжавшийся чужим добром, спрятал цепь в душистый
ящичек и решительно захлопнул крышку.
- А я? - обиженно спросила девушка.
- Не будь жадной, дитя, один у тебя уже есть.
Таира откинула волосы и схватилась за левое ухо - действительно, там
висела сережка в виде колокольчика.
- Три тыщщи джиннов, так это универсальный транслейтор!
- Носимый толмач, - поправил ее шаман.
- Я не знал, - вдруг смущенно признался Ких, хотя его никто и не
спрашивал. - В моей каюте под шкурой валялось...
Интересно, что еще завалящего успели поднести этой чаровнице ее верные
воины, подумала принцесса. И это в то самое время, когда она в лесном домике
сходила с ума от ужаса перед собственным отражением!
- Слушай, давай сразу уточним, - взяла быка за рога Таира, всегда
отличавшаяся избытком инициативы. - Ты колдун?
- Я сибилло.
Это прозвучало примерно как "я - и царь, и бог".
- Ну, это мы знаем. А что-нибудь такое, сверхъестественное, ты можешь?
- Фу на тебя, дитя. И волос короток, и ум... И на тебя, прекраснейшая из
светлокожих, тоже.
Нельзя сказать, что дыхание, сопровождавшее этот старческий лепет, было
благовонным. Мона Сэниа тихонечко вздохнула - свои хоть вида не подают, а
этот еще и издевается...
Сибилло принялся устраиваться - подпихнул под тощий зад несколько шкур, с
сожалением расстался с рыжей накидкой, вернул себе потраченное молью и
дряхлостью черно-белое великолепие и, приняв таким образом вид главы совета,
милостиво предложил жестом и остальным расположиться на обстоятельную
беседу.
Когда же все расселись, он оглядел поочередно каждого и изрек:
- Будь сибилло молодым, оно любило бы тебя, солнцекудрая. И тебя,
вишневоокая. И всех вас, неподвластные мне воины, веселящие чресла живостью
и несоразмерностью юных ног.
Неподвластные воины от такого заявления как-то сникли. Таира тоже чуть
было не начала перечислять причины, по которым и она воздержалась бы, - но
глянула на застывшее лицо принцессы и сжала губы. Только удивилась тому, что
такой грубый комплимент возымел на суровую воительницу столь мгновенное
действие: щеки окрасились смуглым румянцем, исчезли лиловые пятна и шрамы,
разгладились морщины. Женщина - всегда женщина. Она пожала плечами и вдруг
почувствовала, что за шиворот что-то заползает. Она с ужасом сунула руку за
воротник - и не обнаружила ничего, кроме собственных волос. Собственных? Они
были уже до плеч, и с шелковым шелестом ползли все ниже и ниже.
- Это ты? - взвизгнула девушка. - Прекрати немедленно! Здесь же нет
парикмахерских! Ко...
Ну сколько можно запинаться на половине слова? Да и знает ли он вообще,
что такое козел... Тут ведь одни единороги, верховые да ломовые.
- Не дразни старость! - усмехнулся сибилло, погрозив ей костяным пальцем.
Волосы перестали шуршать, но не укоротились. - Ну, так что там о белом
ребенке?
- Это мой сын, - скороговоркой заговорила мона Сэниа. - Совсем маленький.
Он исчез сразу же, как мы сюда прилетели. В ущелье, там...
Она махнула рукой, потому что не была уверена, имеют ли здесь место
понятия "восток" и "запад".
- Украден?
- По-видимому.
- Кто-нибудь из живущих в этом летающем доме?
Принцесса помедлила, чтобы ответ не прозвучал двусмысленно:
- Половина обитателей была на виду, половина - заперта. Но кто-то мог
способствовать.
И джасперяне, и Таира сразу же отметили, что она не упоминает о крэгах.
Действительно, сейчас это потребовало бы долгих экскурсов в прошлое и
заставило бы потерять уйму времени.
- Кстати, где Кукушонок? - как о чем-то незначительном, бросила вскользь
принцесса.
- С Гуен, прогуливается. - Эрм тоже сумел обойти скользкую тему.
- Вот и пусть посторожат снаружи. Слышал, Кукушонок?
Ответа не прозвучало - крэги ведь не умеют посылать свой голос на
расстояние, но мона Сэниа не сомневалась, что ее верный поводырь понял ее.
Сибилло же не обратил на эти реплики ни малейшего внимания.
- Скажи, увенчанная фиалковой росой, а ты уверена, что твой сын еще жив?
Со щек принцессы сошел последний румянец:
- Иначе я не смогла бы жить!
- Значит, уверена не вполне... Роди другого сына. Вон сколько желающих!
По сверкающим глазам мона Сэниа поняла, что еще одно слово в том же топе
- и ее дружинники просто размажут его по полу, как мокрицу.
- Здесь только послушные и почтительные подданные, - проговорила она
ледяным тоном. - Сибилло, ты можешь хотя бы сказать, где мой сын и что с
ним?
- Твой маленький ребенок, похищенный в Гиблом овраге. Сибилло не видело
твоего маленького ребенка, похищенного в Гиблом овраге. То, чего сибилло не
видело внешним зрением, оно не увидит внутренним.
На лицо принцессы словно упала тень. На кого же еще надеяться, если и
этот ведьмак бессилен?
- Может быть, ты знаешь, кто обитает в этом ущелье... то есть Гиблом
овраге? - упавшим голосом предположила она.
- Да никто там не обитает. Сейчас это мороженая кишка, и только. Ледяным
локкам там жарко, джаяхуулдлам - голодно, анделисам и в своих чертогах
хорошо. Но кто-то похитителей позвал. Странно, что он больше не подал
голоса.
- Он - или они - обещали вернуть...
- Так что ты беспокоишь себя и меня? Вернут. Если твой сын белокож, как
ты, он годится только как диковинка, живое сокровище. Сокровища продают. Но
тот, кто побывал сейчас в Гиблом овраге, ничего не делает для денег.
Он словно нарочно каждый раз обрубал все концы!
- Но он же маленький, он погибнет в нечеловечьих руках... Может, он уже
умирает от холода и жажды!
- Если он умирает, надо искать его в Травяном Приюте. Сибилло видело
четыре анделахаллы. Если хочешь, сибилло проведет тебя по ним.
- А если он в этой... анделахалле, там за ним кто-нибудь присмотрит?
- Там никто ни за кем не присматривает. Там смиренно ожидают анделисов,
духов блаженного успокоения.
- Слушай, кончай нам нервы трепать! - закричала, вскакивая, Таира. -
Обещал проводить - так двигайся.
- Если ты хочешь за это какую-то плату... - начала мона Сэниа, стараясь
сгладить неловкость, которая должна была возникнуть вследствие этого
несдержанного вопля.
Но старый шаман, казалось, все поступки "огненнокудрой" воспринимал с
одинаковым умилением.
- Сибилло уже взяло себе плату, - проговорил он, похлопывая по мешочку с
хрустальной цепью. - Мы как, полетим?
Принцесса замялась. Поднимать корабль, спрятанный так удачно сразу за
городской чертой, не хотелось, но нельзя было и расписываться в собственном
бессилии.
- Волшебный полет не может совершиться туда, куда не падал еще внешний
взгляд, - проговорила она, старательно придерживаясь сибилловой лексики.
Шаманский слух это объяснение в полной мере удовлетворило,
- Тогда пойдем. Сибилло возьмет тебя и еще одного.
Таира наклонилась, подбирая с пола отвергнутую сибилло меховую пелерину.
- Нет, - сказала принцесса, - на этот раз пойдет Сорк. Он самый
осмотрительный. А тебе нельзя - если это приют умирающих, то ты можешь
заразиться.
- А ты что, заговоренная?
- Нам не страшны ни болезни, ни яды других миров.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг