пять, это в лучшем случае. Да только не докажут они. Нет у них ни одного
свидетеля. Вахтерша, прав-да, нас видела, но это не то. Больше всего я
боюсь за девчонку. Как думаешь, не сломается?!- В голосе его послышалась
тревога, и готовые уже фразы застряли у Стаса в горле. Он задумчиво
посмотрел на носки своих туфелек. На одном из них отпечатался след
каблука. Какая-то скотина наступила, а он и не заметил.
- Что же делать?- Людвиг обхватил голову руками.
- Да хватит стонать!- Стас почувствовал раздражение.- Что ты разнылся! Я
вон в какое дерьмо попал, и ничего.
- Куда попал?- Людвиг опустил руки,- У тебя что, не-приятности?
Стас не сразу нашелся, что и ответить - такого эгоизма он от друга не
ожидал. Несколько секунд он буравил его взгля-дом, потом отвернулся.
- Я туда больше не пойду.
- Не пойдешь? А куда? Домой тебе нельзя, сам знаешь...
- У меня остался один вариант... я хочу вернуть свое тело! Вот это вот,-
Стас развел руки,- вот это мне не нравится! Он ждал, что Людвиг начнет
pазубеждать его, но тот внезапно сник.
- Ты... хочешь им все рассказать?!
- Да, хочу! Желаю всей душей! Лучше быть ТАМ Стасом, чем здесь этой...- Он
схватил платье за бока и дернул изо всей силы.
Людвиг покачал головой.
- Понятно. Это я виноват. Ведь знал же тебя!.. Что ж,- он поднялся,-
поехали.
- Куда?
- В Управление, куда ж еще? Расскажешь все, а я под-твержу, не пропадать
же тебе.
- Людвиг...
- Ладно... Ты в чем, так?
Стас схватил сумочку и сдерживая ликование побежал за Людвигом.
Через час они подходили к прямоугольному каменному дому в пять этажей,
мрачно возвышавшемуся среди совре-менных металлических зданий. Заходя
внутрь, Стас невольно оглянулся: выйдет ли он отсюда?.. Людвиг уверенно
шел по затемненным коридорам. Его, очевидно, принимали за своего, так как
на вопросы дежурных, стоявших на каждом этаже он бодро отвечал: "К Сирину
в триста пятую". Стас семенил за ним, рискуя зацепиться каблуком за
толстый ковер. У двери с номером триста пять Стас почувствовал волнение.
Людвиг подошел и, два раза стукнув костяшками пальцев, отворил ее.
- Можно?- В кабинете было ненамного светлее, чем в коридоре. Оттого,
верно, что окна закpывали плотные штоpы. За длинным столом сидел простой
на вид, ничем не приме-чательный мужичок и торопливо писал шариковой
ручкой. Не прерываясь, он кивнул на стулья, стоящие у стола:
- Садитесь...
Они сели друг против друга и боком к столу. Мужичок про-должал строчить.
Рядом лежала раскрытая папка с бумагами. И эта папка, и бумаги, и весь
кабинет с хозяином произвели на Стаса неожиданное впечатление. Ему вдруг
стало неловко, что приходится отвлекать от дела такого занятого человека.
- Что у вас?- Он водил ручкой уже где-то внизу листа.
Стас открыл рот, но Людвиг опередил его.
- Я утром у вас был...
- Помню.
- Так вот...
Мужичок нарисовал подпись, взял лист двумя руками и положил в папку,
которую завязал тесемочками и бросил в раскрытый железный сейф, стоящий у
него за спиной.
- Говорите-говорите, у меня есть пять минут.
Людвиг положил локоть на стол.
- Тот парень, которого вы искали... вот он.
Стас согласно кивнул.
Мужичок скользнул по нему взглядом.
- Поздравляю.- Вытащил из кармана связку ключей и замкнул сейф.
Людвиг посмотрел на Стаса, опять на мужичка.
- Так что, куда нам теперь?
Мужичок выдвинул ящик у стола и начал складывать в него папки.
- Что значит куда!- Очистив стол, встал и подошел к ним.
Друзья как по команде поднялись.- Домой идите, гуляйте, радуйтесь... Парня
этого осудили уже. Семь лет вкатили, чтоб не выпендривался. Мы ведь
видели, что это не он, так сам не захотел подтвердить факт обмена.
Кретин... Ну и пусть... ду-ракам закон не писан.- Он подошел к вешалке и
снял плащ.
- Погодите.- Стас шагнул вперед.- Я бы хотел обратно поменяться!
Мужичок приостановился на секунду, потом продел руку в рукав плаща.-
Ничего не выйдет. Статья сорок восьмая уло-жения, часть третья...
Инверсионный обмен и прочие опе-рации, связанные с полным или частичным
перемещением сознания разрешаются только лицам, обладающим юриди-ческим
статусом. А ваш приятель три часа назад такой статус потерял. Если будет
себя хорошо вести, через семь лет по-лучит его обратно. В общем, будьте
довольны, что легко отде-лались, дело закрыто.
Они вышли из кабинета, и захлопнув дверь, мужичок пошел по коридору. Они
смотрели ему в спину, пока он не свернул. Стас кинулся догонять его. Не
обращая внимания на окрики Людвига, он бежал, тыкаясь каблуками в пол, по
коридору, затем еще коридор, вниз по лестнице...
- Подождите. Подождите!
Мужичок оказался туговат на ухо, так что Стасу пришлось забежать вперед
него.
- Скажите, где он находится?
Они стояли у выходной двери, и на них смотрел, заложив руки за спину,
дежурный.
Мужичок сделал удивленное лицо.
- Зачем вам?
- Ну пожалуйста, мне нужно, очень!
- В городской тюрьме, где ж ему быть.- И, наклонив голову, пошел дальше.
- А где это?- крикнул Стас.
- Болотная, восемь. Девушка, отойдите с прохода!- Де-журный сердито
смотрел на Стаса.
- Сейчас, там человек идет.- Стас обернулся и увидел, как по лестнице
торопливо спускается Людвиг.
- Ты неисправим...- он подошел, pазмахивая руками.- Думал, расшибешься!
- Пошли на улицу...
- Ну что?- спросил Людвиг, когда они вышли.
- Я узнал, где она... в городской тюрьме, Болотная, восемь.
Людвиг нервно моргнул.
- Ты что, собрался туда идти? Но зачем?! Ты же слышал, что он сказал!- Он
остановился.- Слушай, Стас, у меня есть предложение. Давай так: ты
отпpавляйся туда, если хочешь, а потом приезжай ко мне. Сейчас я тебе уже
вряд ли смогу помочь.
Стас насупился, замолчал. Многое хотелось ему сказать своему другу
детства! Он мог объяснить, например, как бы он поступил, окажись на месте
Людвига, а Людвиг окажись на его месте. Хотелось ему сказать несколько
слов о так на-зываемой дружбе и так называемых друзьях, которые в
кри-тический момент говорят правильные слова и смываются, думая, что
сделали все от них зависящее, хотя на самом деле эти так называемые
друзья... Но он сказал только:
- Ладно, иди, я позвоню...- И зашагал к автобусной ос-тановке.
Лишь оказавшись перед зданием городской тюрьмы, Стас понял, за какое
безнадежное дело он взялся. У него не было и одного шанса из тысячи. Он
выступал против мощной бюро-кратической машины, не имея на руках ни одного
козыря... Хотя нет, он совсем упустил... Ведь он был теперь женщиной! Это
тот самый случай, когда недостаток превращается в дос-тоинство. Он был
женщиной, так сказать, по форме, и мужиком по содержанию. Мужиком, готовым
на все ради достижения своей цели! И подумав так, он смело вошел в здание.
"Бюро пропусков",- прочитал Стас над окошечком в углу вестибюля. Заглянул
в окошечко и увидел склонившегося к столу милиционера в синей рубашке с
погонами.
- Можно вас спросить...
У милиционера были русые волосы и голубые глаза.
- Мне нужно встретиться с одним человеком. Его сегодня должны были к вам
привезти.
- Как фамилия?
- Кро-ле-вец! Стас Кролевец.
Милиционер снял трубку.
- Серега, посмотри в журнале, Кролевец сегодня не по-ступал?- Закрыл
трубку рукой.- А вы ему родственница? Да, слушаю... ага, спасибо... Есть
такой.- Он положил трубку на аппарат.- Так кто вы ему?
- Видите ли.- Стас огляделся.- Я его знакомая, то есть не просто
знакомая... и мне необходимо с ним поговорить!
- Хм! Свидание с осужденными разрешается только род-ственникам и лицам,
имеющим специальное разрешение. У вас есть разрешение?
- Послушай... послушайте.- Стас просунул голову в око-шечко.- Мне очень
нужно, у меня важное дело. Ну что тебе стоит? Ну хоть одну минуту!
Милиционер откинулся на спинку стула.
- Вы меня, кажется, не поняли. Не могу я нарушать должностную инструкцию!
Будь вы хоть моей ... сестрой, все равно я не смог бы ничего сделать!
Стас посмотрел в голубые, удивительно честные глаза милиционера и понял,
что ничего не выйдет. Последняя реп-лика снимала все вопросы. Он вынул
голову из окна и побрел к выходу.
- Эй, девушка...
Стас остановился.
- Сходите к зам по режиму, второй этаж, кабинет двадцать три. Он может
разрешить. Только не говорите, что я вас от-правил.
Стас даже не поблагодарил его. Он взбежал на второй этаж и после недолгих
поисков остановился перед дверью, на которой черной краской была
нарисована цифра "23". Преодолев секундную нерешительность, Стас взялся за
ручку.
- Что у вас?- Плотный, стриженый бобриком мужик лет пятидесяти смотрел на
него сквозь толстые линзы очков. По голосу, по выражению лица - строгому и
равнодушному,- Стас мгновенно определил его в бюрократы.
- Мне нужно свидание с одним из осужденных, его сегодня к вам привезли.
- Фамилия?
- Чья?
- Ну к кому вы идете?
- Кролевец. Стас.
- Вы ему кто?
- Невеста.- Стас задумчиво смотрел мужику в пере-носье.
Тот неожиданно смутился.
- Вот.- Он взял чистый лист и положил на край стола.- Пишите ходатайство
на имя начальника тюрьмы. Ручка есть?
Боясь поверить в удачу Стас присел возле стола и, взяв из стакана ручку,
быстро написал: "Прошу разрешить сви-дание с гр..... в связи... Дата...
Подпись..."
Мужик взял лист и внимательно прочитал его. Потом поло-жил на стол и
надписал в левом верхнем углу: "Разрешаю",- и поставил подпись.
- Спасибо... большое...
- Хорошо, хорошо.- Мужик вытащил из кармана носовой платок и протер очки.
Стас вышел за дверь и перечитал бумагу. Как все просто! А он-то думал...
Вот уж правда - под лежачий камень вода не течет, а ... дорогу осилит
идущий! С легким сердцем спустился он вниз и подал бумагу в окошечко.
- Что, подписал?- Милиционер взял бумагу и долго ее разглядывал,
поворачивая то одним, то другим боком.- По-везло вам.- Положил бумагу в
папку.- Давайте карточку.
Стас подал, а через минуту получил ее обратно вместе с небольшой бумажкой
серого цвета, на которой сверху было напечатано: "Разрешение на свидание".
- Знаете, куда идти? Как выйдете, пойдете налево, метров через сто будет
крыльцо, там вход.
Стас кивнул, удивляясь про себя легкости, с которой он достиг желаемого.
Люди, работающие в таком неприятном учреждении, оказались совсем не
страшными, а очень даже симпатичными и приветливыми. В этом мнении он еще
более укрепился, когда прибыл в указанное место и когда его без
промедления проводили в отдельную комнату, а молодой прапорщик все
улыбался и заглядывал ему в глаза. Сидя по одну сторону казенного,
обтянутого зеленой материей стола, по другую сторону которого стоял пустой
стул, Стас все сильнее волновался. "Главное - держать себя в руках. Я
должен победить ее логикой,- думал он. Она сама не по-нимает, куда лезет.
Семь лет!.. Ладно я, но эта пичужка. Надо припугнуть ее... если уже не
пугнули. А я уж выпутаюсь как-нибудь, не пропаду!.." Стас взглянул на
часы, висящие на стене, и с удивлением отметил, что прошло полчаса.
Сле-дующие десять минут он следил за минутной стрелкой. Затем встал и
начал ходить по комнате. Вдруг раскрылась дверь, и вошел прапорщик.
- Знаете,- он снял фуражку и пригладил волосы,- он отказался от
свидания... К нему девушка пришла, а он... я уж хотел силу применить, но
подумал, что вам это не понравится.
Стас ожидал чего угодно, только не этого. В одно мгновенье все рухнуло.
Понял он, что теперь уж точно ничего не по-лучится. Если она не хочет даже
поговорить, то нечего и надеяться, что она согласится на большее. Все
теперь было кончено для него в этом мире, все потеряно - навсегда и
необратимо. Оставалось одно: уйти отсюда, оставить все по-пытки что-либо
изменить. Словно в тумане прошел он кори-дорами и опомнился лишь на улице.
Он стоял на оживленном перекрестке и недоуменно оглядывался. Но вот взгляд
его остановился на кабинке таксофона. Несколько секунд он смот-рел на
него, затем подошел и снял трубку...
Через два часа он сидел на крашеной табуретке за кухон-ным столом. Рядом
pасположились Людвиг и его жена. Все трое молчали. Стас задумчиво
перебирал пальцами оборки своего платья, Людвиг с женой время от времени
бросали на него тревожные взгляды и потихоньку прихлебывали чай из
фарфоровых кружек. Стас почти ничего не ел. Перед ним стояла тарелка с
остывшей картошкой. Жена Людвига никак не могла поверить, что перед ней
Стас и что это не розыгрыш. Она с неудовольствием думала о том, что "он"
останется у них ночевать, что надо где-то его положить, нужно искать
одея-ло, подушку, простыню... Ужин прошел в тягостном молчании.
Еще через час Стас лежал на диване поверх одеяла и смотрел в темноту.
Темнота скрывала окружающий мир, мир, в котором жить стало невыносимо.
Темнота создавала ощу-щение покоя и благополучия. Но Стас знал, что это
обман. Кончится ночь, снова взойдет солнце, и он окажется в мире, в
котором нет для него места. Он сам, по собственной воле отдал все, что у
него было. Всю жизнь с маниакальной одер-жимостью отстаивал он свою
свободу, боролся за право жить сообразно своим желаниям, и только
желаниям! И вот те-перь... И так ему не хотелось, чтобы наступило утро,
что он не смыкал глаз, боясь уснуть. Если он уснет, утро наступит очень
скоро. А пока впереди у него была целая ночь - время, когда он не должен
был совершать никаких действий. Если бы можно было вот так вечно лежать...
и только ночь вокруг, и никого... Или уснуть, погрузиться в сон и не
просыпаться. Да, это было бы лучше всего! Он поднялся и подошел к окну.
Внизу блестел мокрый асфальт, и он несколько минут заво-рожено смотрел на
него. Пятый этаж - этого вполне хватит. Стас закрыл глаза и представил,
как он открывает окно, как забирается коленями на подоконник... как пахнет
на него ночной прохладой. Как будет он смотреть вниз, долго-долго, и как
будет замирать у него сердце, а потом он встанет на подоконник ногами и...
презрев мир с его декорациями, с его условностями и несправедливостью
шагнет он в Великое Ничто. И так живо он это представил, что у него
закружилась голова, когда он увидел себя, летящего вниз с раскинутыми
руками, а потом - распластанного на асфальте, словно обнявшего Землю и
простившего в последний миг ей все свои несчастья. И от этого виденья
стало неожиданно легко и свободно у него на душе. И мир уже не казался ему
таким безнадежным. Теперь у него был выход, была запасная дверь, которую
он всегда мог отворить! Это то единственное, чего никто и никогда не
сможет отнять у него!
Глаза привыкли к темноте, и он начал различать предметы. Как ему раньше не
пришла в голову такая простая мысль?! Осознание этого позволило ему
по-новому взглянуть на си-туацию, в которой он оказался,- взглянуть с
позиции игрока, который в любой момент может бросить карты и выйти из
игры. "Да,- думал он,- безвыходных ситуаций не бывает!" Он лежал и, не
замечая того, улыбался...
Проснувшись на следующее утро, Стас долго лежал в кровати, прислушиваясь к
себе. Было чувство, будто росла, росла в мозгу у него опухоль, и вдруг
исчезла! И мир стал светлее и как-то шире, объемнее. И эта ширь и этот
свет да-вали спокойствие, умиротворение. Стас словно переступил какую-то
черту, узнал что-то особенное, такое, что выделяло его среди всех, давало
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг