А может, она все-таки ненормальная? Бывают же скрытые формы шизофрении.
- А мужик твой как, случаем, не садист?- осенило его.
Девушка снова полезла в сумку и достала еще одну бумагу.
- Справка о составе семьи,- прочитал вслух Стас,- Коньшина Ольга
Викторовна, оператор автоматической ли-нии... Коньшин Евгений Васильевич,
научный сотрудник НИИРПА, это что?
- Институт радиоволн,- с готовностью пояснила девуш-ка.
- Так-так...- Стас вернул ей справку. С мужем все в порядке, в системе
академии наук наркомана, к примеру, держать не станут.
- Ну так что?- Людвиг поочередно посмотрел на Стаса, затем на девушку.- У
нас мало времени!
- Даже не знаю.- Стас пожал плечами, и в этот момент девушка неожиданно
грубым голосом спросила:
- Ты что, боишься?- И хмыкнула.
Такого Стас стерпеть не мог. Какая-то цацка будет ему дерзить...
- Настраивай!- Он рубанул воздух рукой.- Чёрт с ней, пусть попробует!-
Обернулся.- Но чтоб потом никаких жа-лоб! Никто тебе не поверит! Вот он,-
ткнул пальцем в Люд-вига,- из-за тебя подставляться не станет!
- Короче!- девушка встала.- Давайте скорее, надоело уже.
- О'кей!- Людвиг сел за пульт, занимавший половину стены и пробежал
пальцами по клавиатуре. Замигали огоньки, пульт вздохнул всей грудью,
загудел басовито.
- Идите сюда оба.- Людвиг поманил рукой.- Снимайте с головы все железо,
разувайтесь и лезьте в боксы.
Стас подошел к металлическому цилиндру, пpимеpно мет-рового диаметра,
стоящему на полу, и, сняв кроссовки, полез ногами вперед. Девушка,
наклонив голову, расстегивала се-режку. Стас лег на ровное жесткое ложе.
Подошел Людвиг и перетянул ему ремнями ноги в двух местах, пояс, грудь и
пле-чи. Затем нахлобучил на голову что-то вроде хоккейного шле-ма и
затянул ремешок под челюстью, так что Стас не мог даже рот открыть.
- Не бойся, ничего страшного, закрой глаза и лежи!- И, легкомысленно
улыбнувшись, задвинул крышку. Стало темно и совсем тихо. Лежать было
неловко. "Интересно, как это будет?"- подумал Стас, закрывая глаза.
Казалось, время остановилось, он лежал в тишине, обвеваемый сухим теплым
воздухом, и ждал неизвестно чего. Снова открыл глаза и увидел тонкую
полоску света, проникающую сквозь угловой стык, а в следующую секунду мозг
его словно пронзило раскаленной иглой, он изогнулся, ощутив режущую боль в
запястьях, и провалился во тьму. Одно мгновение длилось забытье, и вот уже
поехал назад колпак, пропуская внутрь яркий электрический свет. Он увидел
серьезное лицо Людви-га - тот наклонился и отстегнул ремень у него на
подбородке.
Стас сразу сделал попытку подняться.
- Не спеши... Стас хотел, и почему-то боялся заговорить, боялся посмотреть
на себя.
- Вставай, только осторожно.- Отстегнув все ремни, Людвиг взял его за
плечи и поднял.
- Что, уже?- это был не его голос! И... он видел уже, но все еще не мог
поверить, что это его голые ножки выглядывают из-под кружевной оборки
платья! Это на его ступнях надеты белые клеенчатые туфельки!
- А ты ничего, симпатичный стал.- Людвиг посмотрел ему куда-то в область
живота и, скорчив отвратительную гри-масу, гоготнул.
- Слушай, Людвиг, ты заткнись лучше, понял...- Стас хотел еще что-то
добавить, но к ужасу своему почувствовал, что его душат слезы. Это было
невероятно, непостижимо и... страшно.
Вдруг понял он, что надолго, может, навсегда лишился своего прекрасного
тренированного тела - тела, которое стоило ему пятнадцати лет занятий
спортом и которым он так гордился. И все события этого дня, и погоня, и
его страхи показались ему такими жалкими, зряшными по сравнению с тем, что
сейчас произошло. Он закрыл лицо руками и крепко сжал челюсти, чтобы не
разрыдаться.
- Эй, Стасик, что с тобой?- Людвиг хотел отнять от лица руку, но Стас
вырвал ее зло, словно это Людвиг был виноват в его беде.
- Пошел ты!- Слезы выступили у него на глазах, он уже чувствовал их
соленый вкус, и к нему добавлялся еще какой-то острый рвотный запах. Это
был запах его нового тела! Этого мерзкого набора из костей и кожи, желез и
ферментов. Все это теперь был он - Стас!
Людвиг присел рядом. Сбоку подошел рослый стройный парень, с любопытством
и совсем неуместной улыбкой за-глянул внутрь. И от этого Стасу сделалось
еще хуже.
- Эй, ты чего? Расстроился что ли?.. Зря. А мне вот твоя курточка
понравилась! И вообще, у меня такое чувство...
- Слушай,- Стас схватился за края цилиндра,- слушай, как там тебя...
- Оля.
- Да... Оля. Давай обратно! Я передумал. Людвиг, вклю-чай установку, ну ее
к чертовой бабушке!
- Это кого, меня что ли?- голос парня стал pезким, лицо напряглось.
- Да не тебя, что ты цепляешься.
Людвиг растерянно смотрел на них.
- Вот что, ребятки.- Парень сунул руки в карманы.- Я ни с кем меняться
больше не собираюсь. Дело сделано. Будь ты мужиком, а не...
Путаясь в платье, Стас выскочил из бокса и бросился на него. Но не добежав
полметра, почувствовал, что ноги его оторвались от пола и сам он висит на
полусогнутой руке. Воротник платья сдавил ему шею так, что не вздохнуть.
- Ну ты, полегче!- Людвиг с решительным видом напра-вился к ним, полы его
халата воинственно приподнялись. Стас почувствовал толчок и в следующую
секунду упал на пол, больно ударившись спиной и неловко задрав ноги, подол
платья оказался у него на груди. Это было уж слишком!
- Вали ее, падлу!- закричал он.
Но Людвиг повел себя как-то странно. Не доходя до не-приятеля с метр, он
остановился. Развел руками.
- Он мне всю аппаратуру переломает!- В голосе его слышалась растерянность.
- Короче, мне пора.- Упругой походкой парень напра-вился к выходу.-
Документы в сумочке!- И вышел, хлопнув дверью.
- Людвиг, останови ее, куда она пошла, Людвиг!
- Да шут с ней, что теперь?! Пусть идет куда хочет. Забудь!
- Как это забудь? Ты что?!
- На, выпей и успокойся,- Людвиг сунул ему порошок в белой бумажке.- Что
теперь сделаешь? Разве ты забыл, какие у тебя кулаки? Да он бы мне сразу
челюсть свернул!
Желая любым способом избавиться от невыносимо тя-гостного чувства, Стас
высыпал в рот порошок и хотел тут же выплюнуть, но тот облепил десны, и
ему пришлось жевать эту гадость, водя по небу шершавым языком.
- Дай запить.
Людвиг налил из под крана полстакана белой от хлорки воды.
- Ты, Стас, не волнуйся. У тебя небольшой шок, это бы-вает, правда, я не
ожидал этого от тебя...- Он покосился на Стаса, но тот продолжал глотать
воду.- Ты перетерпи денек, а там посмотрим.
- Да чего смотреть-то?! Смотри не смотри... Зачем ты ее отпустил? Что,
струсил?
- Хватит!- Людвиг нервно одернул халат.- Сначала приходит ко мне, просит
помочь, а потом... Я ничего не пони-маю, что случилось-то? Чего ты
психуешь? Тебе что, хочется за решетку? Думаешь, выйдешь оттуда такой же
красивый и сильный?.. Да ты радоваться должен, что нашлась такая дура!
Смотри лучше, как бы она не заявила на нас, тогда будет дело! Но она
ничего не докажет. Нет у нее свидетелей. И ты не вздумай сказать кому. Мне
влетит, и тебе срок добавят. Это уж точно.- Он выдохнул, словно проделал
тяжкую ра-боту.- В общем, мой тебе совет: езжай сейчас к ней домой, а
завтра позвони, или приходи, если хочешь.- Посмотрел на часы.- Ой! Меня
Ленка убьет. Тебя подбросить? Ну-ка...- Он схватил сумочку и, раскрыв,
потряс над столом. Из нее выпал беленький носовой платок, косметичка,
кошелек, обши-тый бисером, записная книжка и личная карточка с
фото-графией и круглой печатью в углу.- Ага!- Вытянул кар-точку.- Коньшина
Ольга Викторовна. Номер 519763. Прос-пект ветеранов, двенадцать,
шестнадцать, тридцать восемь, дробь, пятьдесят четыре. Нормальный район!
Так что, под-бросить?
Стас сидел, подперев голову кулачком, и смотрел в пол. Слишком
жизнерадостный голос Людвига раздражал его. И хотя он понимал, что Людвиг
ни в чем не виноват, что он искренне хочет помочь ему,- не мог перебороть
себя. Одно дело рассуждать отвлеченно, и совсем другое испытать все на
собственной шкуре. Теперь он в этом вполне убедился.
- Ну Стас, брось ерундить. Не ты первый, не ты послед-ний.
У нас тут каждый день больше тысячи проходит. А одна бабка,- Людвиг
схватился за бока,- нет ты вообрази - принесла с собой кота и... о-ой!..
Не могу!.. Мы тут лежали, Стас!..
- Дай закурить,- бросил Стас, не глядя на приятеля.
- Вот! Узнаю нашего всеми любимого и уважаемого...
- Людвиг, прекрати.- Выхватил из рук у него сигарету и, подкурив, глубоко
затянулся. В ту же секунду горло его сдавило, и он закашлялся, дергаясь
всем телом.
- Придется заново учиться. Начни с Эм-Гэ. А еще лучше совсем не начинать.
- Хорош трепаться.- Стас задавил сигарету в стеклянной пепельнице и начал
складывать вещи обратно в сумочку. На глазах у него выступили слезы.
- Понял.- Людвиг снял халат и бросил на спинку стула.
Стас защелкнул сумочку и пошел к двери.
- Подожди меня.
- Я сам доберусь.
- Да подожди ты...
Стас уже шел по темному коридору. Людвиг выскочил из кабинета, но увидев в
конце коридора вахтершу, остановился.
- Девушка, вы расческу забыли!..
Вахтерша повернула голову и с ног до головы осмотрела Стаса. На лице ее
нарисовалось такое выражение, что Стасу захотелось сказать ей пару теплых
слов, но он только сильнее сжал кулаки. Это все нервы, нервы. Он с трудом
открыл вы-сокие стеклянные двери и вышел на улицу. Солнце садилось, и лучи
его косо разрезали синюю дымку. Стас сразу по-чувствовал свежесть,
прохладный воздух объял ноги и пополз под платье. Он инстинктивно прижал
подол к коленям, но это не помогло. Ветерок задувал полы, и Стас
чувствовал себя так, словно его раздели догола и вытолкнули на всеобщее
обозрение. Он сделал два шага и остановился в нереши-тельности. Мир, вчера
еще такой понятный и ласковый, дохнул на него холодом враждебности, и Стас
поежился от этого дыхания. Да, мир переменился, мир стал другим. И Стасу
оставалось одно - принять данную реальность. "Бывают в жизни моменты,-
думал он, стоя на каменных ступенях,- когда лучшее - это покориться
обстоятельствам, отдаться течению и посмотреть, куда оно тебя вынесет." В
конце концов, еще неизвестно, кто из них выиграл. Не таков он, чтобы
пропасть по глупости, он что-нибудь придумает, обязательно. И все опять
будет хорошо. Людвиг не успел еще дойти до вестибюля, а Стас с
просветленным лицом, размахивая су-мочкой, уже бежал вниз по ступенькам.
Начинало темнеть, а ехать было не близко.
Отчаяние накатывало на него волнами. Стоило на секунду забыться, как
взгляд цеплялся за белые туфельки и торчащие из них ножки, и сразу
становилось не по себе, и платье начи-нало давить во всех местах. Когда он
шел по подземным переходам и ехал в метро, ему казалось, что все смотрят
на него с осуждением или, того хуже, с усмешкой. И он заставлял себя не
глядеть по сторонам, и все равно не мог удержаться, чтобы не подкараулить
чей-нибудь взгляд и не наградить мысленно провинившегося всеми известными
эпитетами. А когда он выходил из метро, и какой-то шпанец, пыхая
папи-росой и наведя на него мутные глаза, сказал громко, обра-щаясь
очевидно к приятелю, одетому, как и он, словно последний оборванец:
"Смотри, ничего соска!"- и оба в голос заржали,- он почувствовал себя так,
словно на него опро-кинули ведро кипящих помоев. И как остался бы после
этого на нем смрадный запах, так проник ему в душу этот мерзкий смех, и
долго шел он по тротуару, не замечая ничего вокруг и испытывая неодолимое
желание вернуться к сволочным пацанам и стукнуть их лбами так, чтоб только
сопли полетели. Он шел, сжимая кулачки, и прохожие недоуменно
огляды-вались на девушку, с таким странным застывшим лицом. Наконец он
опомнился и встал посреди улицы. Где он? Район ему незнаком, а на домах -
ни номеров, ни названий. Раньше он посмеялся бы над этой несуразностью, но
теперь это было полно для него зловещего смысла. Все это звенья одной
цепи. И как он ни пытался доказать себе, что все нормально, что объективно
мир не изменился,- чувства говорили другое. Вышибленный из привычной
колеи, он ощущал, что ему не-ловко вдруг стало буквально все, что ни есть
на белом свете.
Наступили долгие летние сумерки. Впервые в жизни перс-пектива оказаться
ночью одному на улице не привела его в восторг. В который уже раз
посмотрев на свои тоненькие ножки Стас шагнул к прохожему.
- Извините, пожалуйста...
- Чего?..
- Тринадцатая, семь...
- Прямо до поворота, потом направо.
- Спасибо...
Мужик уже шагал дальше. Вот те раз!- а он думал, что стоит девчонке
подойти на улице к мужчине... Нет, опреде-ленно с миром что-то произошло.
Становилось холодно. Стас дернул вниз платье и пошел в указанном
направлении.
Лифт не работал, и пока на узких каблучках он взбирался на седьмой этаж,
не раз помянул девчонку,- она явно была не спортсменка. Стоя перед дверью,
обитой дешевым корич-невым пластиком, он пытался унять сердцебиение.
Сверху тускло светила лампочка, и в ее желтом свете он долго и внимательно
разглядывал свое новое лицо. Что ждет его? Судя по всему, девчонка ушла
тайком. Что ж, так даже лучше, меньше шума... Он приподнялся на цыпочках и
нажал на звонок. Послышался звон колокольчиков, заиграла музычка, которую
можно было услышать почти у каждой двери. Это его немного успокоило:
значит, здесь живут обычные люди. К двери кто-то подошел, бухая пятками в
пол, звякнула цепоч-ка...
- А-а, явилась... ну заходи, гулена.- На него насмешливо глядел высокий
белобрысый парень с маленькой головой и таким лицом, какие Стасу никогда
не нравились.- Ну что стоишь, присохла?- Он засмеялся, растащив рот, что
назы-вается, до ушей.
Стас шагнул в квартиру, держа сумочку перед собой.
- Я в больнице была, зуб заболел,- сказал он, садясь на стульчик возле
двери. Парень секунду смотрел на него, потом зевнул со скрипом и ушел в
комнату. Стас огляделся. Что теперь делать? Из комнаты справа бубнил
телевизор, за резной стеклянной дверью напротив горел яркий свет, налево
уходил коридор, вероятно, еще в одну комнату - оттуда не доносилось ни
звука. Стас снял туфли и пошел к стеклянной двери, решив, что за ней
кухня. Приоткрыл дверь и загля нул - никого. Слева висела мойка,
наполовину заполненная грязной посудой, за ней стол, весь в хлебных
крошках, далее плита с кастрюлями; справа буфет и холодильник. Радуясь,
что в кухне никого, он подошел к плите и заглянул в кастрюлю. Нашел
тарелку и налил в нее красной бурды, отдаленно на-поминающей борщ.
Он уже съел половину, когда вошла полная женщина с мясистым лицом.
- А ты че без хлеба? Боишься потолстеть?!
Стас облизал ложку и поглядел с вызовом на, судя по всему, свою свекровь.
- Не хочу...
- Чего не хочешь?
- С хлебом не хочу!- Он положил ложку на стол.
- Тебя не разберешь...- Женщина подняла и с грохотом опустила крышку на
кастрюлю, после чего удалилась. Стас взял ложку, но аппетит пропал. За
окном было темно, за стеной играла музыка. Голова плохо соображала. Сейчас
бы растя-нуться на диване, да десяток пива... Он встал и, еще не решив
ничего, вышел в темный коридор; постояв, завернул в проход, туда, где было
тихо.
- А посуду кто мыть будет?!
Стас уже взялся за ручку двери.
- Какую посуду?
В ответ раздался звук, который мог означать все что угодно, кроме
восхищения. Лицо парня скривилось, очки съехали с носа.
- Мать, ты посмотри на нее, воспитывали, воспитывали... что, все по новой?
- Да не вопи ты! Сейчас переоденусь и вымою.- Стас не стал ждать ответа и
толкнул дверь... Такого бардака он еще не видывал. Прежде всего его
поразила здоровенная двуспальная кровать, на которой, по-видимому, время
от времени отплясывали лезгинку. Письменный стол завален был книгами,
бумагами, аппаратурой с торчащими в разные сто-роны проводами.
На стульях и кровати лежали брошенные словно при эва-куации рубашки всех
цветов, майки, кальсоны, платья, юбки и еще какие-то тряпки, которые
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг