концов снова придет к ней. А ее уже здесь не будет. Переедет куда-нибудь,
сменит фамилию, внешность. И останется он с обидой на душе на веки вечные. И
чтобы исключить возможность подобного варианта, Виктор взялся за черную
ручку и решительно дернул на себя.
- Зачем вы пришли?- Женщина стояла, держась за дверь, и все с тем же
печально-задумчивым видом смотрела на него. Руки ее не дрожали, грудь не
ходила ходуном от волнения. И это было непонятно Виктору. Как она могла
чувствовать себя такой спокойной?
- Я хотел бы поговорить с вами. Вы совершили...
- Я не хочу разговаривать.
- Но как же... - произнес он с нажимом.- Я должен поговорить. Должен!
Она неожиданно опустила руку, отступила.
- Что ж, заходите.- Повернулась и пошла в комнату, оставив его у
распахнутой двери. Виктор переступил порог, настороженно огляделся...
Типовая секция. Вот вешалка, лампочка и выключатель под ней, вот полка для
обуви и вот синтетическая дорожка с двумя продольными синими полосами -
вытянулась вдоль коридора и затем сворачивает налево, а там должна быть
большая светлая комната направо и кухня слева. Что ж... Закрыл дверь и сел
на полку для обуви. Снял башмаки и надел тапки. Подумав, снял куртку и
повесил на крючок, рядом с плащом. С независимым видом прошел в комнату и
сел без приглашения на стул. Женщина уже сидела в углу комнаты на деревянной
кровати и листала с серьезным видом цветной журнал. Полные колени ее были
плотно сомкнуты, от одного вида которых у Виктора захолодело в груди. Он
поспешно поднял взгляд и увидел, что она теперь смотрит на него. Едва
заметно усмехнувшись, женщина встала и ушла на кухню. Вынесла два стакана и
бутылку с темной жидкостью. Поставила стаканы на стол и наполнила до
половины.
- Возьмите,- протянула ему стакан. Он взял, подержал в руках со смешанным
чувством. Она уже пила шипучую жидкость, едва касаясь губами стекла. И не то
чтобы пила, а просто наклоняла к себе стакан, и в стакане оставалось все
меньше и меньше.
- Пейте! Что же вы? Боитесь, что отравлю?
Виктор поднес стакан ко рту и начал пить, сразу едва не задохнувшись от
газа.
- Спасибо,- произнес он сдавленно, опуская стакан на стол. Глаза
слезились, внутри все жгло, но он терпел. Эта женщина, сознательно или нет,
учила его терпению.
Она сидела и делала вид, что всё нормально, Пришел в гости знакомый,
сидит, бедный, давится ледяным напитком, и вот-вот уйдет, как только
проморгается и отдышится.
- Вот что...- наконец начал он, нахмуриваясь.
- Да-да, говорите. Я слушаю.
Он опустил голову.
- Ведь это вы тогда были у меня? Ведь вы?
- Да. Это была я.
- Но как же?..
- На вас это так сильно подействовало?.. Извините! Я не хотела вас
оскорбить. Я случайно...
- Что, случайно?
- Случайно вас остановила.
- Что значит - случайно остановила? Ведь вы же там стояли... специально
для этого!
Женщина промолчала.
- И, следовательно, это не было случайностью?
- Нет, не было.- Она сказала так тихо, что он едва услышал.
- Так где же правда?
- Зачем вам это?- прошептала.
- Ну как... Я столкнулся с таким необычным явлением... и хочу понять -
что стоит за этим. Ведь согласитесь, что это ненормально. Это
безнравственно, в конце концов!..
Женщина молчала.
- Кем вы работаете?
- Генетиком...
- Генетиком?- Виктор вытаращил глаза. Эта особа закончила гуманитарную
академию!.. Ту самую, куда он недобрал четырнадцать баллов. Он медленно
поднялся.
- Мне пора.
Вышел в прихожую. Надел ботинки. Снял куртку с вешалки. Постоял в
замешательстве. Из комнаты не доносилось ни звука.
- До свидания,- произнес хрипло. Повернул замок и вышел из квартиры.
Эта встреча не принесла Виктору успокоения. И на другой день, кое-как
промаявшись до конца рабочей смены, он опять поехал к женщине.
- Вы странный,- сказала она, открывая ему и отступая в прихожую.
- Почему?
- Другой бы на вашем месте не стал ко мне приходить. А вы приходите уже
во второй раз. И не сказали никому про меня. А другой сказал бы.
- Откуда вы знаете?- Он все еще стоял на лестничной площадке.
- Что знаю?
- Что я не сказал никому.
- Ну... это видно. По вас видно. Вы не такой. Да проходите же!
- Что вы будете пить?- спросила, когда он прошел в комнату и сел у
журнального столика.- Кофе, чай, коньяк?
- Какой коньяк? Вы, разве, пьете коньяк? Его же нет давно.
Несколько секунд она серьезно смотрела на него. Потом рассмеялась.
- Вы забавный. Всему верите. Я пошутила! Так что вы будете пить?
- Мне все равно... Ну, дайте лимонаду.
Женщина ушла на кухню, и Виктор облегченно вздохнул. А через минуту
держал в руке объемистый фужер, наполненный холодным лимонадом, и потихоньку
отхлебывал из него. Женщина сидела в кресле напротив и тоже пила лимонад.
Виктор поглядывал на нее и готовился задать главный вопрос, ради которого
приехал.
- Знаете...- заговорил он.
- Да,- грустно согласилась она.- Вы хотите спросить - зачем я сделала э т
о. Ведь так?..
Виктор кивнул.
- Я не уверена, следует ли об этом говорить... Зачем вы хотите знать?
- Ну как... вы, можно сказать, совершили м-м-м... такой неординарный
поступок, и это некоторым образом, сами понимаете, связано со мной... Я, как
гражданин, имею право, то есть я должен узнать причину столь необычного
поведения. Ведь согласитесь, что ваш поступок...
- Хорошо же!- она порывисто встала.- Я скажу вам. Скажу. И вы тогда
успокоитесь.
Виктор даже испугался немного, таким серьезным и взволнованным стало ее
лицо.
- Я хочу родить ребенка!- произнесла она твердо.
- Как?- переспросил Виктор. Даже слегка привстал.- Что вы хотите сделать?
- Родить ребенка.- Женщина, не мигая, смотрела на Виктора, и то ли от
этого взгляда, то ли от услышанного, он вконец отупел.
- Вы хотите родить ребенка?- переспросил он, холодея.
- Да. Родить и выростить. Сама. Без всяких инкубаторов и суррогатных
матерей.
- Понимаю,- медленно проговорил Виктор, незаметно оглядываясь.
- Что вы понимаете?
Виктор поставил стакан на столик, поднялся. Женщина недвижно сидела перед
ним. Лицо ее было бледно, расширенные глаза странно блестели. Синдром
роженицы! - пронеслось в мозгу. Он читал...
- Понимаю,- повторил, глядя в ее безумные глаза.- Очень понимаю!-
Попятился к выходу.
Женщина внимательно следила за ним. Провожала взглядом, пока он
пробирался к двери, пока, стараясь казаться спокойным, надевал ботинки,
застегивал пуговицы на куртке. И лишь когда взялся за ручку двери, спросила:
- И вас это не взволновало?
Он заставил себя поглядеть ей в глаза. Твердо так, безбоязненно.
- Что именно?
- Что у меня родится ребенок? Ваш ребенок.
Дернул дверь на себя, та подалась.
- Мне пора. До свидания.- Открыл дверь и вышел.
Сумасшедшая! Она вполне могла его отравить... Думал, это озорство, а
оказалось, куда хуже. Родить! Это ж додуматься надо. И ведь, родит! Родит, и
помрет. И ребенок помрет. Загубит невинную душу. Не-ет. Су-мас-шед-ша-я!
Придя домой, Виктор достал с антресолей запыленный учебник физиологии
человека за седьмой класс всеобщей школы. Мусолил пальцы, листая страницы и
разглядывая цветные фотографии: мясистые разрезы, синие, красные и желтые
артерии, какие-то технологические установки из прозрачного стекла, и сосуды,
сосудики, баночки, скляночки... Захлопнул учебник, так что пыль взвилась, и
бросил на пол. Чего читать? И так все ясно. Полвека уже никто не рожает! Все
давно согласились, что это варварство, дикий обычай наших темных предков.
Так нет же, найдется одна, которая поставит под сомнение очевидную истину и
начнет вытворять всякие пакости. Виктор отвернулся к стене, закрыл глаза,
силясь заснуть. Начал считать до тысячи, потом в обратную сторону. А перед
глазами: роботы, женщины, дома, двери, анатомические разрезы, пробирки,
плывущие конвейером в бесконечность; внутри их что-то вязкое и противное...
Целую неделю Виктор заставлял себя не думать об э т о м. Вставал по
утрам, завтракал, ехал на службу, сидел целый день перед пультом и слушал
болтовню напарника. Неуемный восторг последнего все сильнее раздражал его.
Хотелось временами вскочить, трахнуть кулаком по клавишам и заорать во все
горло: Заткнись ты! Понял, гад?.. Но он сдерживал себя. Так нельзя. Напарник
не виноват, что у него плохое настроение. Напарнику легко живется, он ни о
чем не думает, всё делает, как надо. Сидит на работе, потом идет домой или
мчится на дискотеку. И уж ни за что не стал бы он переживать из-за
какой-нибудь сумасшедшей. Он сообщил бы куда следует и рассказал бы всем,
как забавный анекдот. Впервые Виктор позавидовал ему: живет человек, горя не
знает. И почему это так получается, что один всегда и всем доволен, а другой
- совсем наоборот?
Однажды он попытался выйти из состояния душевного столбняка. Сходил на
улицу и привел домой Девушку. Привел, значит, и совершил всё, что следует.
Но совершил до того механически, настолько равнодушно, что сам испугался. И
когда Девушка оделась и ушла, долго стоял посреди квартиры и прислушивался к
чему-то. Вдруг сорвался и побежал догонять ее. Схватил за руку, потащил
обратно. Усадил в кресло и отступил на шаг. Девушка бесстрастно смотрела на
него.
- Подожди... сейчас...- С минуту еще не мог отдышаться. Потом, немного
успокоившись...- Это... как тебя зовут?
- Энрика.
- Так, Энрика... Значит, останешься сегодня у меня... Останешься. Поняла?
- Да.
- Вот и хорошо... Замечательно...- Он и сам не знал, что именно хорошо. -
Ты сиди тут, а я лягу. И мы будем разговаривать! Ладно?
- Ладно.
- Ты не молчи давай. Говори со мной. Спрашивай меня тоже иногда. Поняла?
- Поняла...
- Вы, роботы, красивые. Не то что люди. Все у вас безупречно. Оттого и
приятно на вас смотреть. Мы сделали вас так, как хотели. И теперь вы радуете
нас. Правильно?
- Да.
Виктор хлопнул ладошкой по столу.
- Ну что ты заладила! Что у тебя слов больше нет? Расскажи о чем-нибудь.
Ну, давай.
- О чем?
- Ну я не знаю... Что ты любишь?
- Людей люблю.
- Так! А каких людей?
- Всех людей люблю.
- Отлично! А за что ты их любишь?
- Не знаю...
- Гм... ну ладно. А меня ты тоже любишь?
- Вас тоже люблю!
- Сильно любишь?
- Сильно люблю.
- А за что ты меня любишь?
- Не знаю.
Несколько минут Виктор смотрел на Девушку, а она смотрела на него. Потом
он отвернулся, закрыл устало глаза.
- Ладно, иди. Я спать хочу.
Девушка бесшумно поднялась. Открыла замок, вышла на площадку. Заработал
лифт, кабинка пошла по этажам; вот она остановилась, разошлись-сомкнулись
двери, и лифт поехал вниз. Виктор потянулся к настольной лампе и нажал на
выключатель. Комната погрузилась во тьму. Он лежал поверх одеяла и смотрел в
потолок. И только тишина кругом. И полный покой.
Было чувство, будто он чего-то недопонял. Эта женщина... Они так странно
разговаривали, что Виктор и сам теперь не мог вспомнить - о чем же таком они
говорили? Запомнилась лишь напряженная фигура, серьезное лицо, да плотно
сомкнутые колени. Сидит и молчит о чем-то своем. И он тоже молчит, будто
боится нарушить её глубокую думу. Виктор знал одно: он должен еще раз
повидать ее. Неужели он не сможет разобраться с этой женщиной и ее
сексуальной проблемой? Она больна, это очевидно. И ей нужна помощь. Просто,
она чего-то не учла в этой жизни.
- Я знала, что вы придете,- с улыбкой произнесла женщина, увидев его.-
Заходите.
Виктор буркнул что-то самому малопонятное и вошел.
- Раздевайтесь. Я как раз молоко приготовила. Будем пить молоко с хлебом.
Знаете, раньше люди каждый день ели молоко и хлеб. Утром, в обед и вечером
тоже.
- Скажете тоже. Что ж они, голодом сидели?
- Зачем, голодом? В молоке были все необходимые для организма
микроэлементы и бактерии. Поэтому и не болели.
Виктор с удивлением слушал и пытался представить - смог бы он насытиться
одним молоком, или не смог бы.
- Вы странный!- сказала она вдруг, как-то по особенному глянув на него.
- Странный? Но почему? Я обычный. Как все.
- Вы постоянно о чем-нибудь думаете. Что бы я ни сказала, вы сразу
начинаете думать.
- Да?- расстроился Виктор.- А я и не замечал.
- Вы мне сразу понравились... когда я увидела вас, там. У вас был такой
серьезный вид, словно вы решали мировую проблему.
Понравился... это как?.. Виктор нахмурил брови, но тут же спохватился.
Действительно: что бы она ни сказала, он сразу начинает думать. Надо
избавляться от этой привычки,- решил он.- Зачем думать, когда все должно
быть и так ясно?
Они расположились возле журнального столика из черного полупрозрачного
стекла. На столике стоял расписанный яркими цветами поднос, а на нём -
глиняный кувшин с молоком,- миска с крупными, словно разодранными ломтями
хлеба, и два высоких стакана из голубого стекла. Женщина взяла кувшин и,
придерживая его снизу рукой, наполнила стаканы до краев.
- Пейте. Берите хлеб.
Стараясь ни о чем не думать, Виктор поднял стакан с молоком, ощутив холод
в пальцах. Женщина откусила кусочек хлеба, несколько крошек упало ей на
колени, застряло в складках платья. Но она не обратила на это внимания.
Отхлебнула из стакана.
- Пейте! Не бойтесь ничего.
- Да я и не боюсь,- ответил Виктор. Укусил хлеб и глотнул из стакана.
Сосредоточенно, словно решая сложную задачу, жевали они в тишине хлеб и
запивали молоком. Друг на друга не смотрели, как будто ничего такого
особенного не происходит. Вот он, и вот она. Сидят, пьют молоко. Ну что
такого?
- Ещё?- Она поставила стакан на поднос и вопросительно взглянула на него.
- Нет, спасибо.- Виктор допил молоко и поставил свой стакан рядом. Они
откинулись одновременно на высокие спинки, положили руки на полированные
подлокотники...
- Вот...- сказала она и грустно улыбнулась.
- Да,- ответил он, но улыбнуться не сумел. Хотел, да не получилось.
Почему не может он чувствовать себя так же легко и свободно? А ведь это ей
должно быть сейчас неуютно или даже страшно!
- Может, вы мяса хотите?- посмотрела она на него, приподняв брови.
- Мяса?.. Нет, не хочу.- Он покачал головой.- Я это... всё никак не могу
разобраться...- Опустил глаза.- Вот вы... такая... нормальная... Так?.. И я
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг