кую жажду, что в конце концов отдадите мне все ваше золото я все ваши
чемоданы я будете еще благодарны, если мы вас оставим в живых.
- А почему ты украл чемодан, который отобрал у Джованни? - сказал
Хоттабыч, бросив при этом на пол несколько разорванных волосков.
- Я никогда не ворую вещественных доказательств, - обиделся инспек-
тор, - вот он...
Только что чемодан лежал на стуле справа от инспектора, и вдруг он
словно сквозь землю провалился. Пропала вдруг в груда золотых монет, так
приятно волновавшая воображение инспектора, и, что самое удивительное,
прямо из-под его рук неведомо куда и каким путем пропал протокол допроса
Джованни.
- Это ты украл, проклятый старик! Ты и этот тихоня Джованни! Но ниче-
го, я вас живо заставлю понять, где вы находитесь! - взвизгнул инспек-
тор.
Он нажал кнопку, и вошли четыре жандарма с необыкновенно тупыми и
свирепыми физиономиями.
- Обыщите их! - приказал инспектор.
Но обыск ничего не дал.
- Куда девалось золото? Где чемодан и протокол? - завопил инспектор.
Хоттабыч молчал. Джованни беспомощно развел руками:
- Не знаю, синьор инспектор.
В это время открылась дверь, и в кабинет заглянул Ванденталлес. У не-
го было озабоченное лицо. Из-за его спины выглянул Чезаре. Как перевод-
чик Ванденталлеса он сделал официальное заявление:
- Синьор инспектор, мой синьор просит передать, что он очень спешит,
потому что сейчас должны открыться магазины. Нельзя ли поскорее погово-
рить с ним? В такт этим словам Ванденталлес величественно качал головой.
И вдруг он заметил Хоттабыча, который скромно стоял в сторонке.
- О-о-о-о! - воскликнул он. - Господин инспектор, задержите, пожа-
луйста этого старика!..
- Синьор просит, синьор инспектор, чтобы вы задержали этого старика,
- быстро затараторил, переводя его слова, Чезаре Санторетти. - Синьор
обвиняет этого старика в том, что несколько дней назад похитил у него
сто миллионов сто тысяч долларов наличными деньгами в пачках по сто де-
сятидолларовых бумажек; а также десять тысяч золотых часов, усыпанных
бриллиантами, двадцать тысяч золотых портсигаров, пятьдесят тысяч жем-
чужных ожерелий, пятнадцать старинных фарфоровых сервизов и одно совер-
шенно бесценное серебряное кольцо, оставленное синьору Ванденталлесу в
наследство его величеством покойным царем Соломоном, сыном Давида...
- Вот оно!.. Вот оно, это кольцо! - взревел Ванденталлес, заметив на
руке Хоттабыча колечко "Носи, Катя, на здоровье". - Отдай кольцо!
- А ну-ка, заставьте старика заговорить! - приказал инспектор и в
предвкушении приятного зрелища поудобней устроился в кресле.
Жандармы молча козырнули и неожиданно для инспектора и самих себя с
силой вышибли из-под него кресло, повалили на ковер и принялись изби-
вать.
- Что вы делаете, негодяи? - вопил инспектор. - Ведь я вам приказал
потолковать с этим стариком, а не со мной!
- Так точно, синьор инспектор! - молодцевато ответили жандармы и про-
должали наносить ему удары.
- Чего ты стоишь, как дубина? - крикнул инспектор окаменевшему от
удивления Чезаре. - На помощь, Чезаре, на помощь!..
Телохранитель Ванденталлеса какими-то странными, деревянными шагами
приблизился к избиваемому инспектору и нанес ему несколько ударов, от
которых тот сразу затих, потеряв сознание.
Убедившись, что инспектор "готов", жандармы и Чезаре, как по команде,
тяжело вздохнули и принялись тузить друг друга, пока один за другим не
попадали на пол в полнейшем изнеможении. Последним упал Чезаре Санторет-
ти. Но, уже падая, он из последних сил так стукнул Ванденталлеса, что
тот грохнулся на ковер, словно мешок с картошкой.
- Вы его знаете, этого негодяя? - спросил Джованни Хоттабыча. - Это
как раз он сказал, что я у него украл чемодан... .
- Знаю ли я этого мерзкого человека?! - усмехнулся Хоттабыч. - Да, мы
с ним как-то встречались... Ну, добрый мой Джованни, все как будто в
должном порядке. Покинем же скорее этот негостеприимный дом.
С этими словами он взял Джованни за руку и спокойно, словно сквозь
двери, провел его на улицу прямо сквозь толстую каменную стену, за кото-
рой волновались обеспокоенные их долгим отсутствием Волька и Женя.
- Возьми, Джованни, обратно свой чемодан, - сказал старик молодому
рыбаку, вручая ему невзрачный чемодан, который впору было бы выбросить
на свалку.
Джованни готов был поклясться, что еще секунду назад в руках Хоттабы-
ча не было никакого чемодана. А тот, который ему сейчас передал Хотта-
быч, не имел ничего общего с драгоценным чемоданом, чуть было не стоив-
шим молодому рыбаку свободы.
- Пусть тебя не смущает его внешний вид, - сказал Хоттабыч, поняв
удивление Джованни. - Согласись, что при его чудесных свойствах нарядная
внешность не только излишня, но и вредна...
Они сердечно распрощались. Джованни побежал домой, чтобы успокоить
своих товарищей, которые не знали, что и подумать по поводу его затянув-
шегося отсутствия. Слухи о его аресте до них уже успели докатиться. Мо-
жете поэтому себе представить, как они были рады обнять живого, здорово-
го и свободного Джованни и выслушать из его уст историю его необычных
похождений.
А Хоттабыч тем временем вернулся к своим юным друзьям и, как вы сами
понимаете, первым делом рассказал им со всеми подробностями о том, что
только что произошло в кабинете инспектора полиции.
- Эх, - скаэал Волыка в сердцах, - я бы этому подлецу еще такое на
прощанье устроил, чтобы он навечжизнь запомнил!
- Ты прав, как всегда, о Волька иби Алеша, - глубокомысленно согла-
сился Хоттабыч.
В ту же минуту за четыре километра от наших дружно шагавших друзей, в
уже известном нам кабинете, произошло нечто, от чего жандарм, первым
пришедший в себя, тут же снова упал без сознания: инспектор, только что
валявшийся на полу, вдруг сильно сократился в своих размерах и неизвест-
но каким путем очутился в стеклянном графине, том самом, из которого всю
воду выпил господин Ванденталлес.
Так он и по сей день и томится в стеклянном графине. Все попытки ос-
вободить его оттуда ни к чему не привели, потому что графин тот вдруг
стал тверже алмаза и разбить его или распилить не представляется никакой
возможности.
Пришлось, конечно, уволить инспектора из полиции. Семья его оказалась
бы совсем без средств к существованию, если бы супруга отставного инс-
пектора не догадалась выставить на улицу тумбочку, а на ней - графин с
отставным инспектором. За право посмотреть на своего супруга предприим-
чивая синьора берет всего одну лиру и сравнительно неплохо живет. Каждый
честный итальянец с удовольствием заплатит лиру, чтобы насладиться ли-
цезрением прожженного взяточника и верного капиталистического холуя, за-
точенного в графин.
Не менее достойна внимания я судьба господина Ванденталлеса. Мы забы-
ли сказать, что одновременно с инспектором был наказан и он. Хоттабыч
превратил его в собаку. Чезаре Санторетти в одну минуту поседел, следя
за тем, как этот алчный человек быстро превращался в облезлую рыжую шав-
ку. Так по сей день и проживает в своей квартире в собачьем виде. Бога-
тейшие владыки крупнейших монополий постоянно шлют ему отборные кости с
собственного стола. Раз в неделю он выступает за это с двадцатиминутным
лаем в радиопередаче "Голос капитала".
Что же касается наших друзей, то Хоттабыч, убедившись, что в Среди-
земном море Омара ему не найти, предложил отправиться на берега Атланти-
ческого океана. Само по себе предложение было в высшей степени заманчи-
вым. Однако неожиданно против этого возразил Волька. Оа сказал, что ему
нужно завтра же обязательно быть в Москве, по той причине, которую он не
может сообщить. Но причина, мол, очень важная.
Тогда Хоттабыч с тяжелым сердцем временно отложил дальнейшие поиски
Омара Юсуфа.
Еще не все избитые жандармы пришли в себя, когда взвился в воздух и
мгновенно скрылся за горами ковергидросамолет "ВК-1" " имея на своем
борту Гассана Абдуррахмана ибн Хоттаба, Владимира Костылькова и Евгения
Богорада.
Спустя десять часов с минутамм "ВК-1" благополучно снизился у полого-
го берета Москвы-реки.
XLIII САМАЯ КОРОТКАЯ ГЛАВА
В жаркий июньский полдень от Красной пристани Архангельского порта
отвалил ледокольный пароход "Ладога", имея иа своем борту большую группу
экскурсантов. Духовой оркестр на пристани беспрерывно играл марш. Прово-
жающие махали платками, кричали: "Счастливого плавания!"
Пароход осторожно выбрался на середину Северной Двины и, оставляя за
собой белоснежные облачка пара, поплыл мимо множества советских и иност-
ранных пароходов, держа курс на горло Белого моря. Бесчисленные катеры,
моторные лодки, карбасы, шхуны, траулеры, гички и нескладные, громоздкие
плоты бороздили спокойную гладь великой северной русской реки.
Толпившиеся на верхней палубе экскурсанты на целый месяц прощались с
Архангельском и Большой землей.
- Волька! - крикнул один из экскурсантов другому, озабоченно шныряв-
шему у капитанской рубки. - Куда девался Хоттабыч?
Из этих слов наблюдательные читатели могут сделать безошибочный вы-
вод, что среди экскурсантов находились и наши старые знакомые.
ХLIV. МЕЧТА О "ЛАДОГЕ"
Тут нам необходимо сделать некоторое отстувление и рассказать, как
они очутились ва "Ладоге".
Читатели, конечно, не забыли, что Волька в значительной степени по
собственной вине (не надо было рассчитывать на подсказку) позорно прова-
лился на экзамене по географии. Такое событие трудно забыть. Помнил, ко-
нечно, и Волька, помнил и тщательно готовился к пересдаче экзамена. Он
решил обязательно сдать на "пять".
Но, несмотря на самое искреннее желание Вольки как можно лучше подго-
товиться к экзамену, это оказалось совсем не так просто. Мешал Хоттабыч.
Ведь Волька так и не решился поведать старику истинные последствия его
роковой подсказки. Приходилось поэтому также скрывать и то, что Вольке
нужно готовиться к переэкзаменовке. Он опасался, как бы Хоттабыч не ре-
шил наказать учителей за Волькин провал на экзамене.
Особенно обидно получилось в тот день, когда так необыкновенно закон-
чилась игра между "Шайбой" и "Зубилом".
Преисполненный раскаяния за огорчения, доставленные им Вольке на ста-
дионе, Хоттабыч в этот день не отступал от Вольки ни на шаг, всячески к
нему подлизывался, расточал комплименты и все время навязывался с самыми
соблазнительными предложениями. Только часов в одиннадцать вечера Волька
получил возможность взяться за учебник.
- С твоего позволения, о Волька, я лягу спать, ибо меня что-то клонит
ко сну, - промолвил наконец Хоттабыч, позевывая, и полез на свое обычное
место - под кровать.
- Спокойной ночи, Хоттабыч! Приятных снов! - ответил Волька, усажива-
ясь поудобнее за столом и с искренним сожалением поглядывая на свою пос-
тель.
Он устал и был весьма не прочь соснуть, как он выражался, минут
пятьсот - шестьсот. Но надо было заниматься, и Волька скрепя сердце уг-
лубился в учебник.
Увы! Шелест страниц возбудил внимание засыпавшего джинна. Он высунул
из-под кровати свою всклокоченную бороду и сонным голосом осведомился:
- Почему ты не в постели в столь поздний час, о стадион моей души?
- Что-то мне не спится. Бессонница, - соврал Волька.
- Тс-тс-тс! - сочувственно прищелкнул Хоттабыч языком. - Это весьма
прискорбно. Бессонница губительна в твоем нежном возрасте. Но не пе-
чалься, ибо для меня нет ничего невозможного.
Он выдернул из бороды несколько волосков, дунул на них, прошептал ка-
кое-то слово, и Волька, не успевший возразить против несвоевременной и
ненужной помощи Хоттабыча, тут же заснул, склонив голову на стол.
- Ну вот, слава аллаху, все в порядке, - пробормотал Хоттабыч, выби-
раясь из-под кровати. - Да будешь ты в объятиях сна до самого завтрака.
Он легко поднял на руки спящего Вольку, бережно уложил его на пос-
тель, прикрыл одеялом и, удовлетворенно бормоча и кряхтя, забрался к се-
бе под кровать.
А свет настольной электрической лампочки всю ночь бесполезно падал на
учебник географии, сиротливо раскрытый на одиннадцатое странице...
Можете себе представить, каких трудов и скольких хитростей и уловок
было Вольке подготовиться как следует к переэкзаменовке! Именно она и
была той важной причиной, из-за который Волька, а вместе с ним и Хотта-
быч и Женя должны были полететь из Генуи не на побережье Атлантического
океана, а обратно в Москву.
Но оказалось, что хорошо подготовиться к переэкзаменовке - это только
половина дела. Надо было еще придумать отвязаться от Хоттабыча на время,
которое требовалось для того, чтобы пойти сдать переэкзаменовку.
Тут автор этой правдивой повести считает необходимым отметить для
сведения читателей, что в квартире Костыльковых проживали еще два
жильца, о которых мы до сего времени не упоминали лишь потому, что они
никак не участвовали в описываемых нами событиях, да и в дальнейшем ни-
какого интереса для нас не будут представлять. Если же мы считаем нужным
отметить их существование, то лишь потому, что как раз накануне вечером
по их просьбе телефон из кабинета Костылькова-старшего был перенесен для
всеобщего удобства в прихожую.
Это незначительное, на первый взгляд, событие, как сейчас убедятся
наши читатели, неожиданно привело к серьезному перелому в настроениях и
мечтаниях старика Хоттабыча.
Итак, Вольку не на шутку волновал вопрос, как ему незаметно для Хот-
табыча вырваться из квартиры, когда в прихожей раздалась трель телефон-
ного звонка. Звонил Женя.
- Слушаю! - сказал Волька. - Здравствуй... Ну да, сегодня. Ровно в
двенадцать... Еще спит. Что? Ну да, совсем здоров. Он вообще очень здо-
ровый старик... Что? Нет, еще не придумал... Что? Ты с ума сошел! Он
ужасно огорчится, обидится и такого натворит, что и в триста лет не
расхлебаешь.., Значит, ты будешь у меня в пол одинадцатого? Добро!
Из дверей Волькиной комнаты высунулся Хоттабыч. Он укоризненно про-
шептал:
- Почему ты, Волька, беседуешь с твоим и моим лучшим другом Женей ибн
Колей в прихожей? Это неучтиво. Не лучше ли было бы, если бы ты пригла-
сил его к себе в комнату?
- Да как он войдет сюда, если он сейчас у себя дома?
Хоттабыч обиделся:
- Не понимаю, что побуждает тебя насмехаться над старый и любящим те-
бя джинном! Мои уши никогда еще меня не обманывали. Я только что слышал,
как ты беседовал с Женей.
- Да я с ним по телефону разговаривал, понимаешь ты или нет? По
те-ле-фо-ну! Ох, и беда мне с тобой! Нашел на что обижаться! Идем, я те-
бе сейчас все покажу.
Они вышли в прихожую, Волька снял телефонную трубку с рычажка, быстро
набрал знакомый номер и сказал:
- Будьте любезны, позовите, пожалуйста, Женю.
Затем он передал трубку Хоттабычу:
- На, можешь поговорить с Женькой.
Хоттабыч осторожно прижал трубку к уху, и лицо его расплылось в рас-
терянной улыбке.
- Ты ли это, о благословенный Женя ибн Коля?.. Где ты сейчас нахо-
дишься?.. Дома?.. А я думал, ты сидишь в этой черной трубочке, которую я
держу у своего уха... Да, ты не ошибся, это я, твой преданный друг Гас-
сан Абдуррахман ибн Хоттаб... Ты скоро приедешь? Да будет, в таком слу-
чае, благословен твои путь!..
Сияя от восторга, он возвратил трубку ухмыляющемуся Вольке.
- Поразительно! - воскликнул он. - Я беседовал, даже не повышая голо-
са, с отроком, находящимся от меня в двух часах ходьбы!
Вернувшись в Волькину комнату, Хоттабыч хитро оглянулся, щелкнул
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг