Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
   - Вы не знаете, - спросила Энн, отжимая рукав  бежевого  пальто  своего
жениха, - чума  отражается  на  внешности?  Ямы  на  коже  или  что-нибудь
подобное? Вроде как при оспе?..
   Вопрос был задан самым светским тоном.
   - Что вы, милая? - оторопела профессорша.  -  Какие  там  ямы!  Человек
умирает - и все.
   Энн наспех и кое-как, по сырому проутюжила  отстиранное  место,  отдала
пальто Наудусу, быстренько оделась сама. Им пора было на работу.
   -  И  все  же,  -  сказала   Энн,   торопливо   натягивая   старенькие,
штопаные-перештопанные лайковые  перчатки,  -  я  бы  собственными  руками
передушила этих проклятых иностранцев...
   - Энн! Милая! - укоризненно воскликнул ее  жених,  смущенно  кивнув  на
гостей.
   - Ну конечно же,  я  не  про  них,  -  покраснела  Энн.  -  Я  про  тех
иностранцев, которые вчера вечером останавливались  в  гостинице  Раста...
Про тех, которые взорвали Киним и  выпустили  на  нас  чумных  крыс...  До
свидания, госпожа Полли! До свиданья, господин Эммануил!..
   - Располагайтесь как дома, прошу вас, - сказал на прощание Наудус. -  Я
вернусь в начале одиннадцатого...
   Так профессор и профессорша  узнали,  что  их  разыскивает  полиция  по
обвинению во взрыве Кинима.


   Некоторое время они сидели молча.
   - Господи, - воскликнула, наконец, фрау Гросс, -  нелепость  какая!  Да
ведь у  нас  имеются  свидетели...  Ведь  когда  произошел  этот  взрыв...
Помнишь, этот мужчина в кепочке козырьком назад, он же...
   Профессор молчал.
   - И мы его как раз видели уже в городе, этого,  который  в  кепочке,  -
продолжала профессорша, пугаясь  молчания  своего  супруга.  -  Пусть  его
только разыщут, и он подтвердит... Пустяки какие!.. Придумают  же  люди...
Да что же ты молчишь, Гросс? Скажи хоть что-нибудь!
   - Безработный, проезжий  человек  без  определенных  занятий  -  плохой
свидетель при таком обвинении...
   - Но в гостинице ведь видели, что мы приехали совсем с  противоположной
стороны.
   - Во-первых, от гостиницы и следа не осталось. Во-вторых, разговор  как
раз о том и идет, что мы ночевали в гостинице.
   - Тогда  пускай  спросят  у  ее  хозяина.  Он  остался  жив.  Он  может
подтвердить, что мы приехали совсем с противоположной стороны.
   - Может, но скорее всего не подтвердит. Помнишь,  какие  он  вчера  вел
разговоры? Да он, скорее всего, и пустил эту идиотскую утку!
   - Не идиотскую, а подлую.
   - И идиотскую и подлую.
   - А официантка? Ей-то какой интерес врать?
   - Вряд ли к ее свидетельству прислушаются. Вот если  бы  она  выступала
свидетельницей со стороны обвинения, тогда бы ее  в  полиции  встретили  с
распростертыми объятиями.
   - Тогда почему ее хозяин на нас не донес? Ведь он нас сегодня видел уже
здесь, в городе?
   - Значит, не счел пока нужным.
   - Боже мой, боже мой!.. Сколько раз я тебе говорила, что эти кегли тебя
до добра не доведут! - расплакалась профессорша.
   - При чем тут кегли, милая?
   - Этот нелепый кегельный турнир! Разве это игра для крупного ученого?
   - Ну, уж и крупного!.. Спокойствие, милая, спокойствие. Нас  еще  никто
не арестовывает. А если арестуют...  Да  нет,  не  арестуют...  Ба!  Ну  и
поглупел я на старости лет! Ведь этот Наудус только  потому  и  спасен  от
верной смерти, что мы столкнулись с ним на пути в Мадуа...  Значит,  ехали
мы с севера... С юга, со стороны Кинима нас бы не пропустили... Вот тебе и
свидетель - примерный атавец!
   - Но тогда он должен был бы признать,  что  незаконно  прорвался  через
заградительный кордон. За такое дело тюрьма ему обеспечена...
   -  М-да-а-а,  -  протянул  профессор.  -  Зато  мы  гарантированы,  что
доносить-то на нас он во всяком случае не будет.  Правильно  я  рассуждаю,
старушка?
   - Кажется, правильно...


   Утром, перед тем как уходить на работу, Наудус показал  им  официальное
извещение в местной газете. Губернатор провинции объявил премию  в  тысячу
кентавров тому, кто укажет местонахождение  двух  иностранцев,  мужчины  и
женщины, разыскиваемых  по  подозрению  в  организации  взрыва  в  Киниме.
Объявлялись приметы, как их описал господин Андреас Раст, бывший  владелец
не существовавшей уже больше гостиницы "Розовый флаг", в которой их видели
в последний раз.
   - Вы понимаете, как  мне  было  бы  кстати  получить  эту  тысчонку!  -
вздохнул на прощание Онли. - И подумать только, что кому-то ни с того ни с
сего так повезет!.. Ах, как бы она мне пригодилась, эта тысчонка!
   - Расплатиться за мебель? - понимающе  спросил  профессор,  у  которого
после ознакомления с  приметами  разыскиваемых  злоумышленников  несколько
полегчало на душе.
   Раст скостил им лет по  десять,  приписал  славянское  происхождение  и
нарядил в богатые пальто загадочного "русского" покроя.
   - Очистилась бы еще кое-какая толика и для коммерции. Учтите: все  наши
миллиардеры начинали с небольшого. А я чувствую в себе  силы  пробиться  в
люди. Мне бы хоть немножко деньжонок для разгона. У меня хватка настоящая!
Почище, чем у этих ловкачей Патогенов. До свидания.
   - Хорош? - спросил профессор, когда Наудус захлопнул за собой дверь.
   - Вспомнить  противно!  -  передернула  плечами  фрау  Гросс.  -  Крыса
какая-то.
   - Крыса не крыса, а вот что кролик, которого с юных лет  дрессируют  на
крысу, так это факт.  Я  бы  даже  так  его  определил:  кролик  с  сильно
испорченным характером, кролик под крысу.
   - Вот как выдаст он нас полиции, так ты сам увидишь, какой он кролик...
   - Уж он-то во всяком случае не выдаст... Кстати, как тебе нравятся наши
приметы?
   Профессорша фыркнула:
   -  Совершенно  прелестные  приметы!..  Прямо  из  детективного  романа.
Кстати, как ты думаешь, в чем тут дело? Почему вдруг такие приметы? Может,
он с горя рехнулся, наш трактирщик?
   - Может быть, рехнулся, а может быть, он и нарочно так нас омолодил.
   - Какой же ему расчет нарочно сбивать полицию с толку?
   - Очень может быть, для того, чтобы нас не поймали.
   - Уж так он нас любит?
   - Он себя любит. Теперь его фамилия во всех газетах. Шутка ли, человек,
который сообщил о виновниках такого взрыва! А  объяви  он  наши  настоящие
приметы, нас бы сразу арестовали, стали бы  допрашивать,  а  мы  бы  вдруг
доказали, что были во время взрыва далеко от Кинима, и тогда бы он погорел
со своей сенсацией... Но  это,  впрочем,  только  мои  догадки.  А  вообще
удивительно,  в  высшей  степени  удивительно...   А   вам   не   кажется,
многоуважаемая фрау Гросс, что даже при наших приметах  нам  следовало  бы
подумать насчет линии нашего дальнейшего поведения?
   - Очень даже следовало бы, многоуважаемый профессор.
   - Тогда давайте думать.
   Но сколько  они  ни  размышляли,  ясно  было  одно:  как  ни  неприятно
пользоваться гостеприимством этого Наудуса, а другого выбора у них нет  до
конца карантина. Во-первых, потому, что Наудус  знал,  что  они  во  время
взрыва были где-то далеко на севере от Кинима; во-вторых,  потому,  что  у
кого бы они ни попытались найти себе приют в  Кремпе,  обязательно  к  ним
отнесутся, как к иностранцам, с очень большим подозрением, и в-третьих,  -
и это было, пожалуй, самым решающим, -  Кремп  после  бомбежки  вступил  в
полосу жесточайшего жилищного кризиса.


   Вот и утверждайте после этого, что нет на свете  везения!  Грехэм,  тот
самый, которого Прауд и Дора  спасли  вместе  с  его  детишками  от  огня,
оказался не больше и не  меньше,  как  помощником  начальника  бюро  найма
велосипедного завода. Ему ничего не стоило устроить их обоих на работу.
   - Посмотрим, - сказал он, когда они  помогали  ему  втаскивать  обратно
вещи в уцелевшие от пожара комнаты. - Если на ваше счастье  сегодня  убило
бомбами кого-нибудь с нашего конвейера, то вы можете считать себя  уже  на
работе... Надеюсь, вы не коммунисты?
   - Что вы, господин Грехэм! - воскликнула Дора.
   - Политика не для меня, - успокоил его  Прауд.  -  Политика  -  грязное
дело.
   - Потому что, - продолжал Грехэм, - насчет чего у нас на заводе строго,
так это  насчет  коммунистов.  Я  уверен,  что  вы  не  захотите  подвести
человека, который делает для вас доброе дело.
   - Можете быть совершенно спокойны, господин Грехэм.  Я  всегда  держусь
подальше от политики.
   Погибло даже не двое, а трое рабочих. Вакансий хватало.
   Утром следующего дня Бенджамен Прауд и  Дора  Саймон  были  приняты  на
работу по записке Грехэма, который не явился на  службу,  потому  что  был
занят похоронами жены и устройством своих домашних дел.
   Их соседями по конвейеру оказались: справа -  невеста  Наудуса  -  Энн,
слева  -  Бигбок,  Карпентер  и  четырнадцатилетний  отчаянный  остроносый
паренек с очень хитрыми глазами - сирота по имени Гек. Его отца в  декабре
прошлого года обварило насмерть в заводской литейной.
   - Говорят, это вы как раз и спасли для цивилизации Грехэма?  -  ядовито
осведомился во время обеденного перерыва Карпентер, обращаясь к Прауду.
   Прауд  молча  кивнул  и  сделал  вид,  будто  целиком  поглощен   своим
завтраком. Назвать обедом бутерброд с  тоненьким  ломтиком  сыра  было  бы
непростительным преувеличением.
   - Слезы умиления душат весь наш конвейер, - продолжал Карпентер  в  том
же тоне. - Мы так привыкли, что именно  Грехэм  выгоняет  нашего  брата  с
работы и науськивает на нас заводских  сыщиков,  что  нам  просто  страшно
подумать, как бы мы перенесли его преждевременную кончину.
   - Слушайте, дружок, - миролюбиво отозвался Прауд, быстро разделавшись с
бутербродом. - Я так долго мотался без работы,  что  мне  не  хотелось  бы
омрачать  первый  день   моего   человеческого   существования   ненужными
перебранками.
   - Предположим, - сказал Карпентер.
   - Во-вторых, мне рассказывали, что вы вчера спасли от  огня  не  только
свой собственный двенадцатиэтажный хрустальный дворец.
   - Предположим.
   - Не думаю, чтобы вы кидались  в  огонь,  руководствуясь  исключительно
списком членов вашей профсоюзной организации.
   - Это он вам тоже сказал?
   - Кто?
   - Грехэм.
   - Насчет чего?
   - Насчет нашей профсоюзной организации.
   - Вот насчет чего  он  мне  не  сказал,  -  протянул  Прауд,  не  спеша
расстегивая и засучивая рукава комбинезона, - так это насчет того, что мне
будет, если я кому-нибудь набью морду.
   - Если мне, то ничего не будет... Со стороны администрации, конечно.
   - В таком случае, - пробурчал Прауд и стал  отворачивать  рукава,  -  я
должен сказать, что у вас отвратительный характер.
   - Это мое слабое место. Почему же вы не набиваете мне морду?
   - Устал. Этот конвейер с непривычки здорово размаривает.
   - Несерьезная причина.
   - Ну, передумал.
   - Вот это серьезно. Что же, будем знакомиться?
   - Пес с вами, давайте знакомиться. Меня зовут Прауд. Бен Прауд.
   - Знаю. А меня Карпентер. Имя у меня редкое: Джон.
   - Подумать только! - в  тон  ему  отвечал  Прауд.  -  Впервые  в  жизни
встречаюсь с таким редким именем. Буду ценить.
   - То-то же, - улыбнулся Карпентер. - Хотите хлебнуть пива?
   Он протянул ему банку, и Прауд с наслаждением сделал несколько глотков.
   - Теперь надо закусить,  -  сказал  Карпентер.  -  После  вашего  обеда
рекомендуется закусить.
   -  Пожалуй,  -  Прауд  без  церемоний  взял  предложенный   Карпентером
бутерброд с куском холодного мяса. - А знаете, у нас  могла  получиться  с
вами жестокая потасовка. Но я резервирую за собой это право. Так и знайте.
   Он достал из кармана ножик, разрезал бутерброд Карпентера на две  части
и большую предложил Доре.
   - Скажите дяде Карпентеру спасибо.
   - Спасибо, не хочется, - сказала Дора.
   - Не врите! - рассердился Прауд. - Вам очень  хочется.  С  одним  вашим
бутербродом вы не дотянете до конца смены.
   - Спасибо! - повторила Дора и стала медленно-медленно жевать бутерброд.
   - Давно знакомы? - спросил Карпентер у Прауда.
   - С кем?
   - С Дорой.
   - Давно, - сказал Прауд. - Со вчерашнего утра.
   Заверещал звонок. Обеденный перерыв кончился. Новые знакомые  поспешили
к конвейеру.



   4

   Когда  явился  "для  очень  важного   сообщения"   директор   столичной
сейсмической станции профессор Переел Ингрем, сенатор Мэйби велел передать
ему,  что  у  него  имеются  сейчас  заботы  поважней,  чем  теоретические
рассуждения о землетрясениях, тем более уже совершившихся. Он имел в  виду
чуму и то, что уже скоро сутки,  как  прервалась  всякая  связь  со  всеми
военными базами, соединениями и флотами за  рубежом,  и  что  до  сих  пор
неизвестно, как разорвались в  союзных  странах  посланные  вчера  вечером
ядерные снаряды и началась ли там, наконец, война.
   Человек исключительной напористости, несмотря на  более  чем  почтенный
возраст, Ингрем все же не ушел, пока не добился аудиенции. Мэйби с  редкой
для  него  учтивостью  выслушал  профессора  и  посоветовал  обратиться  с
подобными сенсациями к любому из  издателей  бульварной  литературы  и  не
мешать людям заниматься государственными делами.
   Ингрем  не  обиделся.  Он  сказал,  что  понимает  недоверие  господина
сенатора и был бы рад разделить с ним это недоверие. Но, увы, то, с чем он
пришел, - не фантастика,  а  печальная  действительность,  скажем  точнее:
почти на все сто процентов бесспорная действительность.
   - Значит, насколько я вас понимаю, вы настаиваете на  том,  что  Атавия
вчера оторвалась от Земли? -  переспросил  его  Мэйби,  не  считая  нужным
подавлять улыбку. Он все больше убеждался, что этот  старикашка  рехнулся,
как и многие рехнулись сегодня, испугавшись чумы.
   - Я настаиваю на том, что весь  наш  континент,  судя  по  характеру  и
расположению взрывов...
   - Взрывов?! О каких взрывах вы говорите?
   Мэйби сделал вид, будто удивлен разговором о каких-то там  взрывах,  но
ему стало не по себе. Этот  старикашка  был  во  всяком  случае  настолько
разумен, чтобы разгадать подлинные причины "землетрясения".
   - Об атомных взрывах, сударь, - спокойно пояснил профессор. - Так вот я
настаиваю  на  том,  что,  судя  по  характеру,  общему   расположению   и
направленности, они неминуемо должны были привести к отрыву нашего острова
от Земли.
   - И он при этом не превратился  в  пыль,  не  разлетелся  на  атомы?  -
иронически усмехнулся Мэйби, достаточно разбиравшийся и  в  механике  и  в
космографии.
   - Вполне законный вопрос, - одобрительно кивнул профессор, словно перед
ним был не крупный государственный деятель, а толковый студент. - На это я
могу  только  ответить,  что  сам  удивляюсь,   что   все   обошлось   так
благополучно. Конечно, мы вместе с нашим островом  должны  были  мгновенно
превратиться в пыль в тот самый момент, когда он отрывался от Земли.
   - Вот видите! - снисходительно улыбнулся Мэйби. - А атмосфера? Могла бы
у нас остаться хоть самая ничтожная атмосфера, если бы нечто  вроде  того,
что вам примерещилось, - я не боюсь употреблять это  слово,  профессор,  -
вдруг действительно имело место?

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг