расстегнула лишнюю пуговичку на блузке. Осталась собой довольна. Для
двадцати восьми лет очень ничего. Неплохо было бы еще и свечи поставить на
стол, но как бы Вадим не счел ее действия слишком уж провокационными. Не
стоит торопить события.
В душе она испытывала уверенность, что все у них может получиться, хотя
и не знала пока, как именно это будет выглядеть.
- Вот и все, - сообщил Ляхов, возвращаясь в столовую. - Все свои
проблемы я решил и теперь совершенно свободен. Можно и закусить, и
употребить по маленькой в честь нашей невероятной встречи. Кстати, тебе не
кажется, что стол наш скуден соразмерно с торжественностью момента?
- Извини? - Елена испытала легкое смущение. - Но не могла же я знать...
Сама я обычно в трактире обедаю, а ужинать стараюсь полегче.
- Легко решаемая проблема. Сейчас я закажу из pecторана. Начнем тем,
что есть, а там и подвезут. Повара у них весьма приличные, имел
удовольствие убедиться.
Ну, а теперь рассказывай, все и в подробностях, - предложил Вадим,
закусив долькой лимона, вложенной между двумя ломтиками сыра. - Сдается
мне, что есть у тебя в жизни какие-то сложности.
- На чтении мыслей специализируешься?
- Отнюдь. Просто до сих пор льщу себя надеждой, что хорошо тебя знаю, а
взгляд у тебя был там, в лесу, словно ты не давнего приятеля случайно
встретила, а как минимум привидение...
И самое смешное, что в чем-то ты права. Кстати, запомни на всякий
случай, что в нынешней реинкарнации зовут меня так же, но фамилия совсем
не Ляхов, а Половцев. Полковник Половцев, и познакомились мы именно
сегодня, а до того не встречались и встречаться не могли, поскольку
большую часть сознательной жизни я провел не только не в Москве, но и не в
России.
Хорошо это запомни.
- Для кого я должна запомнить? И что вообще все это значит? - Елена
окончательно уверилась, что не только в коллекционерские дела она
оказалась замешана, а в нечто куда более серьезное.
- Расскажу, но позже. А пока... Что-то мне кажется, не так у тебя все
просто складывается. Может, поделишься?
- С чего ты взял?
- Ой, Лена, ты брось, а? Глаза у тебя... И когда я тебе свое новое имя
назвал, ты аж дернулась. В чем дело?
И впервые за много лет Елена вдруг почувствовала не обыкновенную
легкость, отсутствие необходимости вы бирать слова и тщательно
сепарировать мысли. С Вади мом она привыкла быть самой собой. И пусть, по
все" законам и правилам, ей, замужней женщине, делать этого не следовало,
она удержаться не могла. То есть в присутствии Ляхова окончательно
подтверждалось то, что она поняла наедине с собой. Елена рассказала
Вадиму почти все, начиная с момента, когда увидела его фотографию на
обложке журнала исключая, разумеется, свои интимные мысли.
В том числе и о встрече с доном Херардо, и о поездке к его родителям в
Гельсингфорс, и о человеке на бульваре тоже. Не замечая, как мрачнеет
Ляхов.
А он в это время думал, насколько же прав оказался Чекменев вначале и
Тарханов позавчера.
Ни грана выдумки не было в их словах, и закинутая арабами сеть уж
слишком плотна, накрыла куда больше половины мира. Всего через три недели
после случившегося смогли разыскать даже Елену, и где - в Аргентине.
И если учесть то, что случилось с ним и капитаном в Москве, кто
гарантирует, что и здесь за ними не следят?
Неуютно ему стало. Захотелось поскорее вернуться в Москву. И пусть он
рад видеть свою старую любовь, слишком многое не забылось до сих пор, не
лучше ли было бы, если бы он послушался Майю, остался с ней и уехал
отсюда, не подозревая о том, как близко от него Елена? Чего не знаешь, о
том не можешь горевать.
Но почему-то же не послушался, отправился в лес, невзирая на явное
Майино неудовольствие. Очередная шутка судьбы?
И ведь, самое главное, он все равно рад встрече. Чутье ему
подсказывало, что возобновление старой дружбы куда важнее для него, чем
вроде бы крайне перспективная связь с Майей.
А скорее всего, это просто явления разных порядков. Слишком уж
эмоционально говорит Елена и вообще волнуется больше, чем полагалось бы по
ситуации. По теоретической, конечно, а не той, что складывается на глазах.
Он слушал ее внимательно, иногда задавая уточняющие вопросы и мягко
успокаивая, когда голос Елены начинал срываться.
Ее исповедь прервал звонок в дверь. Два официанта в красных полуфраках
и черных брюках с лампасами внесли несколько судков и термоконтейнеров,
коробки с посудой, корзину, накрытую салфеткой, под которой угадывались
горлышки бутылок. Сноровисто начали сервировать стол по всем правилам
малого банкета.
- Не слишком ты размахнулся? - шепотом спросила Елена. - К чему это
гусарство?
- А также уланство и кавалергард ство. Гулять так гулять. Тем более я
сейчас испытываю дефицит отнюдь не денег, а роскоши человеческого общения.
- Обслуживание требуется? - осведомился один из официантов, в то время
как второй установил-таки на середине стола пятирожковый подсвечник и
чиркнул над фитилем зажигалкой.
- Благодарю, дальше мы сами справимся, - ответил Ляхов.
- Тогда извольте, счет. Посудку когда прикажете забрать?
- Не знаю. Может быть, мы еще завтра и обед закажем. Тогда и заберете.
Ну вот теперь можно и подзакусить по-человечески, - потирая руки и
плотоядно разглядывая стол, сообщил Вадим. - До сих пор не могу забыть
пищу из солдатского котла. Давай начнем хотя бы вот с этих салатиков.
Но несмотря на то, что Вадим старательно изображал из себя гостя в
триклинии у Лукулла, ел он мало и без видимого аппетита. Гораздо больше
его интересовало то, что ему говорила Елена. Это ей было очевидно.
Она рассказала ему все, за исключением собственных мыслей и планов
насчет него.
- Да, наверное, мы с тобой крепко связаны, - задумчиво сказал Вадим,
наконец закуривая. - Нормальные люди как расплевались - так и все. У
каждого своя жизнь А нас будто какой силой притягивает. Ни в одной прессе
я про себя ничего не читал, а ты аж в Байресе, да еще в тунисском журнале.
Не смешно ли?
Ребятки эти, старички в смысле, тоже тебя быстренько исчислили по той
же самой причине. И в лес этот на прогулки кто из нас первый придумал
приехать, чтобы здесь же и встретиться? Это нормально, я тебя спрашиваю?!
- Ненормально, наверное, но ведь случилось, - смиренно ответила Елена.
- Вот за что я тебя люблю...- сказал Вадим и осекся Нормальная идиома
прозвучала сейчас ощутимо двусмысленно. Или - просто неуместно.
- Не боишься так говорить? - Тут Елена не сдержалась. Хотелось ей
определенности или просто потребовалось задеть бывшего друга, она и сама
не знала. Забыв заодно, что первый-то шаг к разрыву сделала она, отнюдь не
он.
- Мне чего бояться, я человек неженатый.
- А та девушка, с которой ты на улице...- Елена хотела бы прикусить
язык, но это тоже идиома, и пользы от запоздалого действия никто еще не
видел.
Слово не ворс бей.
Вадим посмотрел на нее внимательно. Даже очень внимательно. Но, скорее
всего, ничего для себя угрожавшего не увидел и спросил легко:
- Случайно увидела или специально следила?
- Случайно. Откуда б я вообще знала, что за тобой можно следить, что ты
вдруг чудом оказался здесь, если я только сегодня утром приехала?
Абсолютно импульсивное решение. Проголодалась, зашла в трактир поесть и
из окна увидела. Когда ты с ней прощался и о чем-то спорил.
- Верю. Не с твоими способностями... Тем более я об этой поездке тоже
никому не говорил.
- Что - не с моими? - попыталась обидеться Елена.
- Следить профессионально - не с твоими. И уж если бы и следила, ни в
коем разе окликать не стала. Скорее бы фотографировала телеоптикой.
- Ты все время пытаешься изучать меня с точки зрения своего врага.
- Тебя - не пытаюсь. А что касается врага - меня послушай, потом и
скажешь.
Теперь уже Елена со жгучим интересом слушала его историю, не менее
интересную.
Оставалось только совместить все, с ним случившееся, понять, откуда у
чего ноги растут, и выработать общую линию.
Чем они и занимались еще почти час, при свете, с легким потрескиванием
догорающих свечей, освежая быстро сохнущие голосовые связки по
преимуществу шампанским, которого официанты притащили многовато.
Возможно, ориентируясь на вкусы совсем других клиентов.
Пришли к выводу, что коллекционер дон Херардо, может быть, и
действительно коллекционер, только в данном случае работает не на себя, а
на совсем других людей. А вот его московские контрагенты, скорее всего,
уже принадлежат к клану специалистов нужного профиля.
- Так а что дальше будем делать? - спросила Елена. - У меня пистолет
есть, - и продемонстрировала Вадиму свой "парабеллум".
- Солидно. Значит, сегодняшнюю ночь мы точно переживем. Утром нас никто
тронуть не рискнет, а вернемся в Москву, еще соображать станем. Терпеть не
могу загадывать наперед. Вспоминать прошлое гораздо приятнее. Ты как
считаешь?
Вот и подошло к тому, о чем Елена то мечтала, то думала с определенным
страхом. Хотелось бы ей только какой-то уверенности, что эта ночь, если
все произойдет, не будет случайным эпизодом в жизни Вадима,
воспользовавшегося минутной слабостью женщины, а станет как бы началом
новых отношений. Но знала, что все равно ему не откажет. Поскольку слишком
давно этого хотела.
- Я не знаю. Стоит ли возвращаться? Что было, то и было. Зачем? Тебе
это зачем? Неужели другие девушки...
- Да при чем тут другие? - неожиданно резко повысил голос Ляхов. - Если
б в этом дело! Мне отчего-то кажется, что не саблю ты сюда из Байреса
ехала искать. А сколько, кстати, он тебе за нее предлагал?
Вопрос был слишком неожидан. Елена ждала совершенно другого. А ведь
правда, сколько? Суммы впрямую дон Херардо не называл, и его партнеры тоже.
Если посчитать по косвенным признакам, то выходит тысяч сто примерно.
- А может, мы ее с тобой напрямик продадим, минуя посредников, ну,
миллион получим и закатимся куда-нибудь, где вправду кокосы на голову
падают? На острова Тонго, к примеру. Там населения по пятьсот человек на
атолле, если враги приедут, мы их сразу вычислим и шлепнем...
Нет, ну почему так получилось, подумала Елена. Прожила пять лет с
абсолютно неинтересным ей человеком, а могла бы - с этим.
Веселым, остроумным, всегда ее понимавшим, снисходительным, когда нужно.
А ведь виновата во всем была не она сама. Смешно, если задуматься, а
тем не менее.
Женька Симонова, однокурсница. Если начать просчитывать каждый свой шаг
и его последствия, то все в
Женьку и упирается. Не послушайся ее тогда Елена, ничего бы и не было.
Ни тогда, ни потом.
В смысле - вышла бы она рано или поздно за Вадима, и жили бы сейчас
спокойно, а возможно, и счастливо. Детей имели и не прятались за ставнями
чужого дома от неведомых врагов.
Как один шаг человека в сторону меняет всю его жизнь!
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
На неделе Ляхов дважды встречался с Майей, но, как говорится, на
нейтральной территории. Один раз они сходили в Вахтанговский театр, второй
- в варьете. Ужинали в ресторане, гуляли по вечерним улицам и
благопристойно прощались у ее парадного, словно бы ничего серьезного между
ними еще не было.
Это Вадима скорее забавляло, хотя и заставляло задумываться -
действительно ли у нее просто такая взбалмошная натура или же следует
предположить какую-то сложную интригу с ее стороны? Только вот какую
именно? Элементарная охота на перспективного жениха или же нечто совсем
другое?
Поэтому, когда она вдруг позвонила ему в пятницу и предложила провести
выходные у нее на даче, покататься на лыжах, возможно, последний раз в
этом году, поскольку весна на пороге и снег может сойти в любой момент,
Вадим охотно согласился. И просто потому, что любил зимний лес, а главное
- двое суток наедине с красивой девушкой в подходящей обстановке могли
значительно прояснить ситуацию.
Испытывал он в ее адрес определенные подозрения и сразу, и особенно
после того, как утром, в трезвом виде, Салтыков старательно уклонился от
откровенного разговора по поводу Майи.
Мол, чего не наболтаешь в состоянии куража. Да, немного он ее знает, но
и не более. Отец у нее довольно крупный прокурорский чин и вообще весьма
богатый человек. Девушка же ведет, как он выразился, "рассеянный образ
жизни", славится эксцентрическим характером и еще тем, что счастливчик,
сумеющий ее укротить, может рассчитывать на многомиллионное приданое.
Вообще Салтыков старался изобразить дело так, что будто бы и он сам, и
многие другие старались добиться расположения мадемуазель Бельской, но
безуспешно. Более того, с теми, кто пытался делать это особенно
настойчиво, случались какие-то неприятности. Именно поэтому он и не хочет
более на эту тему распространяться.
- Так она ведьма, что ли? - пошутил Вадим.
- Знаешь, давай лучше не продолжать... А тебе советую быть
поосторожнее, если что-то такое вообразил.
Разумеется, интереса к девушке это только прибавило, хотя Салтыкову он
не поверил. Что-то здесь другое, отнюдь не банальная мистика.
И вот поди ж ты, вчерашнее происшествие и тут же - ее звонок.
Совпадение, скорее всего, а возможно, что и нет.
Отправляясь на встречу, Ляхов дал себе слово действительно быть
поаккуратнее.
Теперь уже не "Хорьх", а джип-вездеход довез их до поселка Сходня,
расположенного всего в сорока километрах от Москвы, но выглядевшего так,
будто он затерян в самой глуши среднерусских лесов.
Бревенчатые, стилизованные под избы богатых крестьян дачи, просторно
стоящие среди вековых мачтовых сосен, двухметровые сугробы по сторонам
широких, тщательно очищенных от снега улиц и узких переулков, густо-синее
небо, к которому дружно поднимались столбы дыма из печных труб.
И великолепные окрестности, будто специально приспособленные для зимних
забав - лыжных прогулок, катания с гор на санках и по многочисленным,
уходящим в бесконечность просекам - на тройках с бубенцами.К удивлению
Вадима, и здесь Майя продолжала вести себя как примерная девочка,
действительно не помышляющая ни о чем, кроме того, что было заранее
оговорено. Глазок не строила, в машине бедром и локотком не прижималась.
Дача у Майи, а скорее, у ее отца, поскольку мужское присутствие здесь
было гораздо заметнее, была приличная, но отнюдь не вызывающая, на фоне
прочих не выделялась. Ляхову досталась комната в мансарде, с косым
потолком и выходящими на одну из центральных улиц поселка окнами, а
девушка разместилась на первом.
После необременительного завтрака отправились в лес.
Лыжницей Майя оказалась великолепной, Вадиму до нее было далеко. После
окончания университета он и становился-то на лыжи едва ли десяток раз за
все время.
А девушка скатывалась, стремительно маневрируя между стволами сосен, с
таких круч, что Ляхову даже издали смотреть было страшновато. Он
предпочитал горки пологие, с прямой, хорошо накатанной лыжней. У Майи
хватало такта не смеяться над ним и ума не провоцировать на повторение
собственных головоломных трюков.
Когда Вадим окончательно вымотался и взмок, невзирая на
пятнадцатиградусный морозец, она повела его в трактир "Берендеевка",
разместившийся в громадном рубленом тереме, окруженном широкой, крытой
щепой террасой.
Одетые в древнерусские костюмы половые подавали соответствующие блюда в
расписной хохломской посуде. Ели деревянными ложками, пили ставленные меды
и травные настойки из глиняных чарок.
Огромная, выложенная зелеными с золотом изразцами печь распространяла
сухое ровное тепло. На выскобленном добела полу лежали продолговатые
солнечные блики.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг