до полковника включительно, награждать оставшимися от царского времени
орденами. Новыми, республиканскими, - нет. Ну и еще на него возлагался ряд
церемониальных обязанностей общероссийского уровня.
Так что псевдомонархическая власть получалась не такой уж маленькой.
Вот с такой фигурой и предстояло встретиться Ляхову.
Когда, еще в Хайфе, Чекменев сообщил Вадиму надлежит явиться в
канцелярию наместника, он не только удивился. Хотя Отдельный корпус
формально и находился в составе гвардии, Ляхову казалось, что Великий
князь слишком высокопоставленная и одновременно несколько декоративная
фигура, чтобы всерьез вникать в повседневную жизнь войск, тем более
находящихся вдали от родины.
Теперь, ознакомившись с личностью и деятельностью Местоблюстителя, он
так больше не думал.
Из биографической справки следовало, что Олег Константинович относился
к той ветви Великих князей, что происходили от младших сыновей Александра
Второго. Он был возведен в наместники в тридцативосьмилетнем возрасте, до
этого преуспел в науках (экономическая география, этнография, автор
нескольких книг, лауреат золотых медалей российского и британского
географических обществ) и, разумеется, отличился на фронтах.
В строю дослужился до полковника, участвовал в нескольких пограничных
конфликтах на Дальнем Востоке, в Афганистане, в составе Экспедиционного
корпуса воевал в Северной Африке и в Персии. Кавалер десятка российских и
иностранных орденов, имеет нашивки за ранения. При избрании на пост
Местоблюстителя произведен в чин генерал-лейтенанта гвардии и
генерал-адъютанта Императорского престола.
Из всего этого следовало, что Олег Константинович не мог не принять
близко к сердцу геройский подвиг двух однополчан. Тем более что
соответствующую информацию с всеподданнейшими рекомендациями он получил от
человека, которому полностью доверял.
Прием был обставлен по протоколу "вне протокола". То есть удостоенный
аудиенции должен был явиться в боевой форме одежды, при орденах и холодном
оружии, а число участников - на усмотрение Его Императорского Высочества,
роль церемониймейстера исполняет генерал при ставке.
Ляхов в сопровождении флигель-адъютанта поднялся по парадной лестнице
резиденции Великого князя, помещавшейся в бывшем здании городской Думы, по
левую сторону от Иверских ворот Красной площади.
Часовые у высоких резных дверей взяли карабины "на караул
по-ефрейторски", двери распахнулись как бы сами собой.
Одновременно с Ляховым, только с другой стороны в зал вступил
Местоблюститель в сопровождении свиты из трех человек. Из скрытых в стенах
динамиков не слишком громко зазвучал Преображенский марш.
Чувствуя себя несколько глуповато (в придворных церемониях он раньше
участия не принимал и находил их странным пережитком давно ушедшего мира)
и одновременно взволнованным, Ляхов, стараясь не потерять равновесия и
не уклониться с середины ковровой дорожки, строевым шагом, левой рукой
придерживая шашку, пересек гостиную, украшенную картинами батального
содержания, остановился в четырех шагах от Великого князя, достаточно
четко отдал честь и негромко, но разборчиво представился.
Пожал протянутую руку князя, двух генералов и одного человека в
неброском, но крайне элегантном штатском костюме, после чего замер, не
зная, что делать дальше в предложенных обстоятельствах.
Просто смотрел в интеллигентное и одновременно мужественное лицо Олега
Константиновича, украшенное небольшой каштановой бородкой, и думал, что
сильны романовские гены, через сто с лишним лет после смерти прототипа
сумевшие воспроизвести почти точную копию Александра Второго,
царя-освободителя. Великий князь только несколько уступал ростом своему
августейшему прапрадеду.
На Местоблюстителе был простого покроя китель светло-болотного цвета,
синие галифе с лампасами, высокие кавалерийские сапоги со шпорами. У
левого бедра офицерская шашка позапрошлого века с позолоченным скорее
всего, золотым эфесом и наградным аннинским темляком.
Генеральские погоны с вензелями Николая Второго, броские аксельбанты в
три шнура, шейный крест ордена Андрея Первозванного.
Весьма представительный и внушающий уважение человек. Вадим раньше
нередко видел его на экранах, но в жизни князь выглядел куда более
впечатляюще.
Магнетизм титула или действительно сильная личность с высокой
энергетикой?
- Прошу, капитан. - Олег Константинович указал рукой в белой лайковой
перчатке на стол в углу. Ляхов мог бы поклясться, что никакого стола на
этом месте только что не было. Или же он был так поглощен придворными
процедурами, что напрочь потерял наблюдательность?
Хитрая все-таки штука - должным образом организованный церемониал. Вот
он, Вадим Ляхов, свободомыслящая личность, крайне далекая от монархических
иллюзий и верноподданнических чувств, а столкнулся со всей этой архаикой
непосредственно и тут же попал под ее скромное, но навязчивое обаяние.
Наверное, по аналогичной причине отцы-основатели новой, демократической
России и не сумели или не сочли возможным избавиться раз и навсегда от
пережитков многовекового самодержавия. И, возможно, поступили очень
правильно.
Бесшумно возникшие из складок драпировки лакеи наполнили широкие
хрустальные бокалы шампанским.
- За славу русского оружия! - провозгласил Великий князь и мелкими
глотками осушил до дна бокал по-настоящему ледяного вина.
"Как это у него ловко получается", - подумал Вадим. Сам он допил брют с
большим трудом, от слишком холодных напитков у него всегда и мгновенно
начинало болеть горло. До судорожных спазмов. Но он все же пересилил себя.
- Теперь давайте немного побеседуем. О случившемся, и не только о нем.
Тут Вадим получил еще один урок - владения искусством настоящей
светской беседы.
Князь неуловимо легко вел разговор, задавал интересующие его вопросы,
позволял собеседнику ответить ровно столько, сколько требовалось, вроде бы
не перебивая изящно менял тему, когда находил это нужным, элегантно шутил
к месту, и в итоге получилось, что Ляхов сообщил князю все, что тому
хотелось узнать сам не получив в ответ никакой значащей информации.
Потребовалось сделать значительное усилие, чтобы вырваться из словесных
кружев, сплетаемых князем, и в довольно категорическом тоне, здесь,
видимо, не принятом, заявить, что он, Ляхов, весьма благодарен за
оказанную ему честь, но все же главным героем случившегося является
капитан Тарханов, организатор и руководитель боя, он же лишь выполнял
указания в меру сил и возможностей. И если бы Тарханов был ранен хоть на
полчаса раньше...
- Простите, капитан, но вы рассуждаете совершенно неверно, - с любезной
улыбкой, но достаточно жестким тоном возразил князь, - военное дело еще в
большей степени, чем история, не терпит сослагательного наклонения.
Есть только то, что есть в настоящее время, а то, что могло бы быть в
том или в другом случае, - не суть важно. Желаю вам впредь
руководствоваться именно этой максимой.
В то же время очевидная случайность моего, а также и вашего
существования отнюдь не умаляет совершенных нами в жизни дел и не лишает
юридической силы тот Рескрипт, который сейчас же и огласит мой
флигель-адъютант генерал Берсенев.
Генерал, сидевший вторым по правую руку Олега Константиновича, встал и
хорошо поставленным голосом зачитал Высочайший Рескрипт, отданный сего,
пятнадцатого числа января месяца две тысячи пятого года в городе Москве.
В короткой преамбуле излагались суть и содержание подвига, совершенного
капитаном Отдельного экспедиционного корпуса Тархановым и военврачом
третьего ранга того же корпуса Ляховым первого января текущего года при
исполнении Присяги и воинского долга.
Далее шла суть.
"На основании вышеизложенного, правом, данным мне Конституцией
Государства Российского, я, Местоблюститель Российского Императорского
Престола Великий князь Олег повелеваю: произвести военврача третьего ранга
Ляхова В. П. в чин полковника Российской гвардии с причислением к ней
пожизненно со всеми вытекающими правами и привилегиями. Удостоить также
означенного офицера ордена Святого Георгия четвертой степени. Кроме того,
по поручению Правительства Государства Российского сообщаю, что
Правительство своим постановлением © 0226-п от 18 января 2005 года по
нашему же представлению полковнику Ляхову присуждает почетное звание Герой
России с вручением соответствующих знаков и документов".
Вадим чувствовал себя не столько обрадованным, сколько ошеломленным.
Наград и почестей было слишком много.
Во-первых, из категории военных врачей, чей чин лишь формально
приравнивался к капитанскому, он, по гвардейской табели о рангах, где
отсутствовал чин подполковника, сразу получил погоны, которых в ином
случае пришлось бы ждать минимум лет десять или не дождаться вообще
никогда.
Во-вторых, старинный орден Святого Георгия хотя и не входил в реестр
государственных наград, а вручался как бы от имени несуществующего
монарха, на практике ценился куда выше любого официального. И, наконец,
Герой России являлось не только высшей степени признания заслуг, но и
влекло за собой массу преимуществ по службе, а также и солидное денежное
вознаграждение.
Охваченный этими мыслями и эмоциями, Вадим чуть не пропустил последний
пункт: "Настоящий Рескрипт по Высочайшему благоволению является секретным,
до особого распоряжения публикации не подлежит".
Дочитав, генерал вручил Вадиму папку с Рескриптом и обтянутые
золотистым муаром коробочки с орденскими знаками.
Ляхов осипшим голосом едва сумел ответить "Служу Отечеству!".
После чего свитские генералы строевым шагом покинули зал, а Ляхова
Великий князь движением руки пригласил пройти в скрытую за драпировками
невысокую дверь. Следом вошел неназванный господин в штатском.
- Садитесь, полковник. Понимаю, что некоторые принятые у нас процедуры
кажутся вам архаическими, а сами мы - невозможными ретроградами, но тут уж
ничего не поделаешь. В обществе должно быть хоть что-то незыблемое,
олицетворяющее традиции и высший смысл. Как подъем флага на корабле или
"вечерняя зоря с церемонией" в армии. В идеале каждый военнослужащий
должен быть уверен, что если флаг не поднят в восемь ноль-ноль, то в
восемь ноль-одна наступит конец света.
- Я все понимаю, Ваше Императорское Высочество.
- Значит, считаем тему закрытой. А теперь нам следует уточнить
кое-какие важные для вас детали.
Вот господин Лисафьев, Кирилл Антонович, начальник собственной нашей
Тайной канцелярии, проинформировал меня о работе, которую провел с вами
подполковник Чекменев. Я ее одобряю. Следовательно, только что оглашенный
Рескрипт к господину Половцеву не имеет ровно никакого отношения. Более
того, господин Половцев до настоящего времени является как бы "персоной,
фигуры не имеющей", поскольку, кроме офицерского удостоверения на это имя,
ничего иного в природе
Не сушествует. Поэтому следует легализовать господина Половцева в
полной мере.
Вот Кирилл Антонович вместе с вами этим и займется. Я заранее согласен
с любым вашим решением и скреплю своей подписью. Выскажу только свое
личное пожеланиер ни к чему, впрочем, вас не обязывающее. Я бы хотел чтобы
вы остались на службе. Нам очень нужны надежные и мужественные офицеры.
- Слушаюсь, Ваше Императорское Высочество!
- Вот и хорошо. Надеюсь, мы с вами еще не раз встретимся. Не смею
больше задерживать. Рад был бы вместе с вами отпраздновать новый чин и
награды, как у нас в гвардии принято, но, увы, не располагаю временем.
Лисафьев догнал Ляхова уже на лестнице.
Вадим только сейчас к нему более-менее присмотрелся. До этого был
отвлечен другими эмоциями.
Да и неудивительно. Этот человек, наверняка один из самых
могущественных если не во всей России, то уж в зоне влияния Великого князя
наверняка, был удивительно банален в своей элегантности. Раньше Вадим
читал и слышал, что руководители и сотрудники тайных служб отличаются
неприметностью и своеобразной серостью облика, а Кирилл Антонович годился
для съемок в кино на роли великосветских стареющих денди.
И в то же время... Представительный седеющий господин, каждая деталь
костюма которого и каждая черточка лица прямо-таки возглашают - смотрите,
какой я утонченный, изысканный, красивый, несмотря на возраст. А
отвернешься, отвлечешься на минуту - и не сможешь узнать его в толпе,
более того - и словесного портрета не составишь.
Оригинальный, между прочим, способ маскировки. Лисафьев оправил перед
зеркалом лацканы поданного гардеробщиком пальто мышиного цвета в черную
клетку, уточнил положение шляпы над правой бровью. - Поедем, что ли, мон
колонель? Карета подана. Он у него вдруг оказался небрежно-ухарским, будто
в ресторан к цыганам приглашал, а не в какую-то свсяп тайную контору.
Карета не карета, а автомобиль у Лисафьева был солидный, под стать
должности. Только вот обязательный для персоны такого ранга шофер с
охранником отсутствовали, и за руль он сел сам. Любил, наверное, это дело
или не хотел, чтобы хоть кто-нибудь был осведомлен в его передвижениях и
контактах.
Но привез он Ляхова отнюдь не в легкомысленное заведение и даже не на
конспиративную квартиру, а в совершенно бюрократического вида контору.
Кабинет начальника средней руки в похожем на неуклюжий старинный комод
особняке где-то неподалеку от подвесного моста через Москву-реку. Город
Вадим знал плохо и сообразил только, что отсюда не слишком далеко до
Нескучного сада.
Правда, книг в кабинете было многовато для обычного чиновника. Они не
только заполняли высокие дубовые шкафы, а еще и лежали грудами и пачками
на краю стола, на подоконниках и даже на диване. И во многих торчали
закладки, причем совершенно плебейские - то страничка из настольного
календаря, а то и просто косо оборванный угол газетного листа.
За окнами снова летел крупный снег, да и бордовые шторы задергивали их
до половины, отчего сумрачно было, неуютно как-то в комнате. И зябко.
Чувствуя это, хозяин сразу включил настольную лампу и крутнул ручку
климатизатора.
- Держите себя запросто. - Кирилл Антонович бросил пальто на спинку
дивана, однако гостю указал на рогатую вешалку справа от двери.
И Вадим действительно, непонятно даже почему. ощутил некоторую
легкость. В конце-то концов, вся официалыцина позади, мыслимые и
немыслимые награды и почести он получил, теперь о чем же комплексовать.
Своим начальником он этого могущественного человека не ощущал, подвохов
с его стороны не ждал тем более.
Олег Константинович намекнул нам, полковник, Что отпраздновать вашу удачу
совсем не грех. Да мы бы и без него догадались, правда? - хитро улыбаясь,
сказал начальник Тайной канцелярии, извлекая из тумбы стола бутылку
коньяка и крупный, очень спелый лимон.
И таким предвкушением светилось его лицо, что Вадим подумал, а не
тайный ли вы алкоголик, господин Лисафьев? Только простое соображение, что
выпить Килилл Антонович мог бы и без него, и в любое время, и в любом
количестве, в корне ликвидировало бестактное подозрение. Ну хочет тебя
хороший человек поздравить с чином и орденами, так что же кочевряжиться?
И выпили, и закусили, и еще раз выпили.
Вадим почувствовал, что способность провидения ближайшего будущего,
вдруг оставившая его во дворце Регента, снова к нему возвращается.
- Так что же, полковник, мы с вами будем делать? - спросил Лисафьев,
промокнув губы салфеткой и закуривая. - Князь свое пожелание высказал, но
мы что будем делать? Фер то ке?
- Не совсем улавливаю вашу мысль, - осторожно сказал Ляхов, на самом деле
все прекрасно понимая.
- Желаете валять дурака? Пожалуйста. Будем рассуждать в этом ключе.
Князь при своей обычной широте души дал вам такой карт-бланш, с которым
лично я не знаю, что и делать. Ну, вы теперь полковник гвардии. Однако все
равно медик. Вашему новому чину соответствует должность как минимум
начальника одного из департаментов Главмедсанупра. Или - медслужбы
корпуса. Вы готовы ее занять? Я уж не говорю об уровне вашей реальной
квалификации, но в вашем довольно замкнутом мире наследников Гиппократа
как воспримут появление ниоткуда тридцатилетнего начальника? Кто вы такой,
где учились, с кем работали? У вас есть имя, у вас есть труды? Кто вообще
когда-нибудь слыщал про врача с фамилией Половцев, хоть в армии, хоть на
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг