улице. Стрельбы, трассы пулеметные воздух рубят, а ты на карачках ползешь, как
краб полураздавленный. Тут я все и вспомнил, что перед этим было. Убивают,
думаю, тебя. Вот-вот, и напарник мне появится. Но ты снова исчез... Как тогда, в
первый раз. Живучий ты, Игорь, однако... Не понимаю.
- Ты же сам подсказал, как мне выбраться. Значит, знал, что со мной на Земле
случилось?
- Я?! - Лицо его выразило совершеннейшее удивление. - Мы с тобой не
разговаривали. Я тебя увидел вот так, - он показал рукой расстояние до ближайшей
стены. - Ты с каким-то автоматом вроде был. Очень на покойника похожий. И
такой... неустойчивый, словно в туманном зеркале. Я тебя окликнул, подбежать
хотел, за руку схватить... - Его гримаса вдруг показалась мне настолько
двусмысленной, что холодок пробежал по спине.
- И все? И мы с тобой не разговаривали?
- Нет, - Артур снова пожал плечами.
Теперь уже я ничего не понимал. Потусторонний контакт у нас с ним состоялся,
получается. А вот способ спасения я придумал самостоятельно? Пусть и в
полубреду, но безошибочный, единственно в той ситуации верный.
- Как ты сюда попал? - вопрос Артура прозвучал теперь уже угрожающе. Вот
странно, сидим два мертвеца ( и я впервые с ужасом подумал, что вдруг я
действительно умер наконец), разговариваем не поймешь о чем и чем-то боимся оба,
хотя чего теперь в нашем положении можно бояться?
- Ха! Вот взял и пришел. Исключительно усилием воли. Посмотреть захотелось,
так ли уж прекрасен твой загробный мир. Увы - разочарован.
- Пришел? вот просто и взял и пришел? А как обратно уйти - знаешь?
И я понял, что знаю. Этим знанием меня снабдили, провожая в неблизкий путь,
как летчика парашютом. Сразу стало легко на сердце. А то ведь я с момента
"переселения души" ощущал неявную, но неизбывную тоску, постоянную, как зубная
боль. Именно такую, что, по описаниям, сопровождала в царстве Аида проникающих
туда древнегреческих героев.
Даже когда держал за руку Елену. Но там я думал, что это от страха за нее.
- и меня сможешь вывести? - в голосе Артура прозвучала отчаянная, а грани
истерики надежда.
Насколько же здешний Артур отличается от тех своих ипостасей, в которых я
успел его узнать.
Был он нечеловечески зомби, был вполне благожелательным, хотя и заторможенным
получеловеком, спокойным и расчетливым Аллы, приятным, хотя и погруженным в себя
спутником в океанском плавании... Сейчас же - издерганный, измученный, пытающий
бодриться, но глубоко несчастный человек.
Плохо все-таки на людей смерть действует. Даже такая необычная, как ему
досталась. Вообще-то Гоголь об этом уже писал. Интересно, чисто эмпирически
постиг суть проблемы или же?..
- А там, внизу (тут же я удивился, почему я сказал именно так? Подсознательно
вообразил, что нахожусь на небе? А не правильнее ли предположить, что внизу как
раз мы, в подземном царстве, Аиде, Тартаре, как там еще, а мир людей - над
нами.), что ты будешь делать? Где тело возьмешь? Твое-то мы... - я осекся.
Прилично ли говорить человеку, пусть даже такому, что его тело мы опустили в
море, в пластиковом мешке, куда вместо традиционного ядра или колосника насыпали
килограммов тридцать стреляных гильз.
- Похоронили? Ну и ладно, на том спасибо. Ты же помнишь, что мы с Верой
умерли?
- Да уж помню, такое не забудешь.
- Выберемся - материализуюсь... Теперь это у меня должно легко получиться. Мне
бы только барьер пробить.
Я подумал, а как же будет с Верой, вдруг она действительно скитается по этим
призрачным пустошам, но совсем уже одна, оглашая окрестности тоскливыми стонами?
И спросил об этом Артура.
- Здесь я ее не чувствую. Может, она вообще барьер не перешла, там осталась?
Я пожал плечами. Говорить о том, что ее тело, одетое в жесткий черный пластик,
растворилось в неуютной штормовой глубине океана, не хотелось. А про судьбу
"души" я судить некомпетентен.
- Может быть, с Земли мы ее быстрее найдем? Она, в отличие от меня, не
грешница, а мученица. На "серую зону" не осуждалась.
- Это, получается, "серая зона" и есть? - спросил я.
Артур на сей раз промолчал. Он стал сосредоточен и мрачен. Выходит, он тоже
понял, что даже на охаянной им после смерти Земле все же лучше, чем здесь? Но я
же по-прежнему не знаю, каково ему было там, у нас. И, пока я еще "жив", в том
смысле, что не прошел через процедуру смерти в физическом смысле, а брожу в
астрале лишь мысленно, вообразить и примерить к себе то, что испытал Артур, так
же не в силах, как и в силах, как ив день нашего первого знакомства.
- В общем, обещанный рай. Так это у вас называется? И давно ты тут?
- Тебе, может, и рай, если ты не нормальный покойник, а в качестве туриста
здесь пребываешь. Для меня же - настоящий ад. И время для меня здесь тоже не
существует. Иногда кажется - годы прошли, иногда - несколько часов. О твоему
счету - мы давно виделись в последний раз? И где?
Я ответил, что в телесном виде - три недели назад личного или сто тридцать лет
исторического времени "назад", смотря как считать, а в "духовном", если так
можно выразиться, позавчера.
Но та же вновь обретенная мудрость подсказала мне, что ни жалеть его, ни
поддаваться на простенькую ловушку возвышенных эмоций не стоит. А вот если
вспомнить сценку перед дверью бункера? Как тебе с твоими христианскими
чувствами, господин Ростокин?
Говорил мне как-то битый-перебитый жизнью полицай-президент города Гамбурга:
- Не верь преступникам, Игорь, никогда, ни при каких условиях не верь. Пускай
валяются в ногах, плачут, землю грызу. Матерью клянутся, самые душещипательные
истории рассказывают - не верь. Плюй на любые презумпции, это - для адвокатов и
присяжных. Имеешь хоть пять процентов убежденности, что перед тобой
профессиональный преступник, - не снимай пальца со спуска пистолета. Лучше
выстрелить и объясняться с прокурором, чем лежать на всеобщем обозрении под
накрытой национальным флагом крышкой гроба...
Мудрые слова.
Только как их соотнести с происходящим? Чего еще я могу ожидать плохого от
Артура? Здесь, в воображаемом астральном псевдомире. И тут же я вспомнил о своем
задании. Забытом в навалившихся треволнениях. (Может, для того они и были мне
ниспосланы, чтобы забыл?) Мне ведь нужно добиться от Артура согласия поискать
точки сопряжения реальностей.
Об этом я его спросил. И сразу, хотя он и попытался скрыть душевное движение.
Увидел, как проскользнула по его лицу тень.
- Ты правда знаешь выход?
- Должно быть, знаю. А ты продолжаешь верить, что мы в загробном мире? У меня
несколько другая информация.
И, как сумел. Объяснил ему теорию Новикова-Удолина. В том числе и о
таинственных Держателях Мира, ведущих в бесконечной Гиперсети миллионолетнюю
Игру.
- Значит, по-твоему выходит, что мы вообще никто? Не боле, чем два электрона,
болтающихся внутри гигантской компьютерной схемы? И как же, в таком случае,
отсюда уйти? Ты представляешь, как такое возможно - чтобы, пробив изоляцию
провода, элементарные частицы запорхали на свободе?
- Не верится? А проклятой "душой" в чистилище себя понятней ощущать? Ты же
вроде бы биофизиком был? Атеистом или как?
- "Пожил" бы в подобном качеств с мое, не знаю, чем бы стал себя ощущать и во
что верить...
Вполне возможно, что он прав.
Глава 5
... По договоренности с друзьями я должен был провести здесь для начала два
часа. После этого они начнут обратную медитацию, создадут условия для выхода.
Как группа обеспечения помогает разведгруппе с "языком" пробиться из вражеского
тыла через передний край и нейтральную полосу.
Только меня вдруг пронзила мысль, до того неприятная... Кто-нибудь из них
знает, как соотносится время там и здесь? Даже Артур, старожил загробного мира,
признался, что ничего в этом деле не понимает. А все мои беды начались как раз с
того, что ухитрился Артур через свою "серую зону" проскочить в роли покойника аж
на две недели раньше своей собственной смерти.
Что, если тамошние два часа растянутся здесь на месяцы и годы?
- Ладно, Артур, спокойно сейчас мы попробуем сами... Я попытался восстановить
в памяти формулу возврата. Константин Васильевич ее мне перед началом камлания
сообщил, как и некоторые несложные приемы погружения в транс. И я точно помню,
что повторил ее вслух. Да и формула-то очень простая и короткая, буквально в
несколько слов, только, к сожалению, не русских. Не ошибиться бы.
-Возьми меня за ремень на всякий случай, - сказал я Артуру. И повторяй слова
синхронно со мной. Желательно - без искажений, а то может получиться, что
чего-то противоположного пожелаем... - Совет мой, конечно, был не так, чтобы
очень мудр и совершенно непрофессионален, однако же... Если что-то получится, мы
с ним будем хоть как-то связаны. Если не выйдет - мы и так ничего не теряем...
Замысел мой прост. В магию слов я не верил. Но предполагал, что если вообще в
Гиперсети, в пространстве мыслей, где мы, по определению, пребываем, есть кто-то
или что-то, заинтересованное в моем существовании, то оно позаботится обо мне
независимо от каких-то слов. Пусть даже я и ошибусь в их транскрипции. Кому
нужно - догадаются, что я имею в виду.
Однако я недооценивал силы этой магии. Нас с Артуром встряхнуло и швырнуло
куда-то, что теряя в очередной раз сознание, я успел подумать о том, что техника
безопасности у них совершенно не отработана. Психический удар оказался не менее
сильным, чем перегрузка у пилота, нажавшего на рычаг катапульты.
Мелькали в глазах и мозгу огненные вспышки всех цветов спектра, вертелись
искрящиеся колеса, которые могли оказаться как результатом возбуждения
зрительных нервов каким-то внешним энергетическим воздействием, а могли - и я
этого не исключал, видимыми с какой-то неведомой точки самыми натуральными
галактиками. Шульгин мне кое-что рассказывал о собственных ощущениях при
проникновении в Гиперсеть.
Только у него этот процесс происходил значительно плавнее и, если можно так
выразиться - осознаннее.
Нас же с Артуром носило, вертело, подбрасывало вверх и обрушивало вниз
совершенно так, как брошенную в Ниагарский водопад пустую бочку.
В какие-то мгновения я успевал что-то увидеть, например, перспективу ярко
светящихся и пульсирующих туннелей, расходящихся под всевозможными углами из
центра, в котором якобы находился я. Или - нечто напоминающее колонию амеб на
экране электронного микроскопа. Потом - словно карту-схему транспортных потоков
в центре современного мегаполиса. И так далее, причем не видел ни одного
объекта, подходящего для идентификации, и ни одной секунды хотя бы
относительного покоя.
Конечно, вспомнить и оценить случившееся я смог только после того, как все
кончилось. И конечно же, все, что я пережил, было не чем иным, как бунтом
перевозбужденных нейронов, ни о каких физических перемещениях не могло быть и
речи, поскольку в собственной реальной бестелесности я не сомневался.
Удивительно, что моя личность не рассыпалась вдребезги, подобно брошенному с
размаха об пол зеркалу.
Заниматься магией без подготовки, не зная даже простейших правил, весьма
опрометчиво.
Выйдя из состояния, удивительно напоминавшего, если кто пережил, серьезный
нокдаун, я осмотрелся.
Прежде всего Артур. Он оказался рядом, нас не разбросало по Всленной в разные
стороны. Неужели и вправду мой импровизированный приемчик помог, или нам суждено
было не разлучаться волею высших судеб? Выглядел он не лучшим образом, что опять
же подтверждало адекватность его физической оболочки внутреннему состоянию. Те,
кто затеял странный эксперимент, явно были реалистами старого закала и
стремились к жизненному правдоподобию, даже - натурализму, в мельчайших деталях.
И - окружающая среда. На первый взгляд она изменилась мало. Тот же кондовый
пятистенок, у порога которого мы сидели.
Только - уже вечер. И самое главное - совсем другая степень подлинности. Тогда
я этого не замечал, но сейчас сообразил, что исчез отчетливый привкус бутафории,
присутствовавший в предыдущих мизансценах.
- Может быть, мы все же вырвались? Очень похоже на Землю, - сказал Артур,
приходя в себя.
-Это ты меня спрашиваешь? Я думал, ты легко ориентируешься, где тот свет, где
этот. Однако мне тоже кажется, что мы не совсем там, где были.
- Ты знаешь, я сейчас себя ощущаю... странно. Почти как раньше. Когда... живой
был. - Он улыбнулся недоуменно-растеряно.
- Я не специалист. Но живым себя тоже чувствую. Только вопрос - где? Если мы
куда нужно выскочили, только слегка по месту промазали - хорошо. В ту самую
Тверскую губернию залетели, в деревню Жар, что я в своем романе изображал. Тогда
до Москвы за сутки-двое даже пешком доберемся. А если по времени недолет-перелет
получился?
- Это похуже. Ни в прошлом по отношению к двадцать четвертому году нынешней
реальности, ни достаточно близком к нему будущем я ничего привлекательного не
вижу...
- Нет, будущее все же лучше. К "дому" ближе, и друзей можно попытаться
разыскать. Судя по их возрасту и возможностям, лет пятьдесят еще они прожить в
состоянии, - глубокомысленно заметил я.
Мы вошли в избу. Увы. Ничего у нас не получилось. Абсурд продолжился. Тот, кто
изготовил для нас очередную псевдореальность, явно преследовал тайную цель.
Добротный бревенчатый пятистенок был пуст, но пуст по особенному. В нем не было
хозяев и хоть какой-нибудь утвари, однако нехитрая самодельная мебель стояла на
своих местах. Окна застелены, полы подметены, русская печь недавно выбелена.
- Чушь абсолютная, - пробормотал Артур. Но я его мнения на сей раз не
разделил. Я ставил эксперимент, собрав в кулак все свои умственные силы.
Утверждал же профессор, что они у меня недюжинные.
Толкнул дверь в ту спаленку, где "полчаса" назад лежала на кровати завернутая
в бурку княжна.
Ее там, разумеется, не было, но прислоненный к табуретке, стоял именно тот
предмет, что я старательно воображал. Визуализировал, иными словами.
Короткий аккуратный карабин-винчестер, и рядом с ним набитый патронами
пояс-патронташ.
Тот самый винчестер, что подарил мне Шульгин в форте.
До последнего мгновения не веря в подлинность изделия, я схватил его, ощутил
приятную тяжесть, фактуру дерева приклада и холодный металл ствола. Передернул
рычаг-скобу затвора. На пол, кувырнувшись, со стуком упал выброшенный
золотистый, бочонком патрон.
И как же данный парадокс трактовать? Безусловно, мы не на Землю возвратились,
а попали в очередной закоулок пресловутой Сети. Непонятно для чего отобразивший
именно такой квант человеческого мира.
Умеющий материализовать некоторые желания попадающих в него фигурантов. Об
оружии я мечтал, оружие пытался заставить появится именно в этом месте. Только с
моделью накладка вышла. Я семье рисовал двуствольный дробовик, чтобы в случае
необходимости охотиться на местную дичь в целях пропитания, если бы пришлось
пешком пробираться по лесам в Москву.
Получил винчестер и к нему сорок патронов, считая те, что в подствольном
магазине.
Плохо воображал, или некто счел, что в предложенных обстоятельствах именно эта
штука будет мне полезнее?
Или это своеобразный знак? Привет от друзей с намеком, что связь не утрачена и
что следует, не теряясь, действовать по прежнему плану?
Вкратце я обрисовал Артуру суть дела. Он не удивился, спросил только, почему я
не пожелал чего-нибудь более практичного.
- Например?
- Например, автомобиль. Или даже вертолет. Полетали бы над местностью,
осмотрелись.
- А ты летать умеешь?
- Учили...
- Вот и продолжим эксперимент. Визуализируй теперь ты.
Сразу скажу, что дальнейшие попытки, ни Арутра, ни мои, не увенчались успехом.
Может быть, мы делали что-то не так, но ни вертолета, ни даже банки консервов с
бутылкой вина или вотки сотворить не смогли.
Вечерело. Для пробы я два раза выстрелил из винтовки по забытому кем-то на
колу забора глиняному горшку. Он послушно разлетелся вдребезги, а вторая пуля
расщепила сухую древесину. Мы по очереди поковыряли длинные щепки, Артур обратил
внимание, что на дереве остались даже характерные следы нагара и частички медной
оболочки пули.
- Реальней некуда. Если это иллюзия, так я даже и не знаю...
У меня мелькнула шальная мысль, что эксперимент стал бы убедительным
стопроцентно, если бы взять и пальнуть сейчас в моего приятеля. Хотя бы даже в
ногу. В свое время я вогнал в него пуль двадцать без всякого эффекта, а сейчас?
Забросил карабин от греха винчестер на плечо.
- Что делать будем?
Артур пожал плечами.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг