препятствуем.
- Еще бы вы препятствовали! - подбоченился профессор.
- Короче, я предлагаю перейти в кабинет и за рюмкой чая обсудить не торопясь
последнюю из сегодняшних проблем, - не стал вступать в дальнейший спор Андрей.
Я не понял, зачем нужно было переходить именно в кабинет, гостиная ничуть не в
меньшей мере подходила для обмена мнениями. Но хозяевам, очевидно, виднее.
Гораздо сильнее меня занимал вопрос - какие еще у гроссмейстеров и командоров
"Братства" остались проблемы, непосредственно затрагивающие меня.
Нет, в кабинете было, конечно уютнее, чем в огромной, освещенной хрустальной
люстрой с десятком лампочек гостиной.
Шульгин сбросил свой чекистский френч, в котором он изображал на приеме,
оставшись в белоснежной подкрахмаленной батистовой рубахе, более подходящей
светскому франту, а не суровому красному преторианцу. Уселся, закинув ногу на
ногу, в глубокое кресло рядом с торшером, закурил турецкую папиросу из розовой
бумаги.
Новиков занял второе кресло, сбоку от письменного стола, профессор устроился
на обширном диване. А я, как бы невзначай, вынужден был сесть на последнее
оставшееся место, в не мене удобное кресло, но расположенное, так сказать в
центре, но расположенное, так сказать, в центре общего внимания.
- Ты спать не хочешь? Неожиданно спросил у меня Новиков. Заботу, нужно
понимать, проявил. Я и ответил в соответствующем духе. Что в случае
необходимости могу не спать двое суток, и больше, и сегодня успел выспаться
более чем прилично, но вообще в привычном мне обществе такие вопросы принято
задавать до а не после. Хотя про чужой монастырь поговорку, естественно, знаю...
- Да я собственно, не в этом смысле спросил. Просто от тебя потребуется
определенная ясность мышления. С войной мы счеты, надеюсь, покончили, пора
заняться тем, ради чего мы, собственно, здесь и оказались.
- Здесь? - Я непроизвольно оглянулся, как будто в квартире что-то могло
измениться в этот момент.
- Не только именно здесь, - уточнил Новиков, - вообще в нашей реальности.
Думаю, ты давно догадался, что если даже наша с тобой встреча в приморском
ресторане была действительно случайно или почти случайной, то все остальное -
уже нет.
- Честно говоря, я был уверен, что даже наша первая встреча была не совсем
случайна. Какое-то время я предполагал, что вы с Ириной просто очень
квалифицированные агенты Панина и его партнеров. Потом убедился, что это не так,
и пытался понять, кто же вы такие, и что вам от меня надо?
- Значит, в полную случайность встречи не поверил? А почему? Ты ведь пришел
туда абсолютно добровольно, после грамотно проведенной операции отрыва от
преследования...
- Не знаю. Интуиция, наверное, она у меня неплохо развита. Почему и жив до сих
пор.
- Молодой человек прав, - провозгласил со своего дивана профессор, который
потихоньку продолжал прихлебывать водочку из стакана. - Его аура свидетельствует
о крайне развитой интуиции и общей предрасположенности к взаимодействию с
"тонкими мирами". Вам не приходилось, уважаемый, посещать астрал?
- Мне не приходилось, зато астрал меня посещал неоднократно...
- Это как, простите?
- Игорь вам изложит свою несколько позже. Сначала мы завершим
материалистическую часть нашей беседы, - приостановил исследовательский азарт
профессора Новиков. Он один здесь знал суть моих взаимоотношений с потусторонним
миром в полной мере. И продолжил собственный монолог: - И все же сам факт нашей
встречи следует признать случайным. То есть то, что мы оказались в то утро в
одном и том же месте. Дальнейшее уже закономерно. И я, и Ирина в первые минуты
знакомства поняли, что ты как раз тот человек, что нам нужен...
- Для чего?
- Видишь ли, мы с Ириной и в правду оказались в параллельном мире будущего
волею загадочного природного катаклизма. Я говорил тебе - нечто вроде пробоя
изоляции в туго сплетенном жгуте проводов. И нам пришлось почти год просчитывать
закономерности, чтобы найти условия и точки сопряжений. Слава Богу, что Ирина
многому научилась у Левашова в области теории межпространственных переходов, да
и сама имела кое-какую подготовку. В общем, приходить и возвращаться от вас к
нам мы научились с девяносто процентной точностью...
Вот оно как, оказывается. Далекие предки, по их словам, научились за год тому,
о чем наши высокомудрые теоретики до сих пор понятия не имеют. Более того,
отрицают само существование альтернативных миров. И, что самое поразительное, -
межреальностные переходы возможны без помощи какой-либо аппаратуры, достаточно
оказаться в нужное время и в нужном месте. Вот и все.
- И много раз вы наш мир навещали?
- Раза четыре... В чисто экспериментальных целях. Для отработки метода. Ну и
просто так... Жить у вас уж больно приятно, - улыбка Андрея была настолько
искренней и, я бы сказал, печально-доброй, что я ему поверил.
- только одной закономерности не уяснили, а может ее и вообще нет - как
соотносится наше время с вашим. Иногда совпадение абсолютное - месяц,
проведенный в вашем мире, в точности равен прошедшему здесь, а иногда разнос
огромный. Вот в последний раз... Мы с Ириной пространствовали у вас четыре
месяца, потом встретили тебя и плыли еще две недели, а здесь прошло семь
месяцев. Мало, что ребята испереживались, так еще и заговор успел созреть, а
весьма высокопоставленные и информированные люди, что были у меня на связи, не
знали кому сообщить о готовящемся перевороте. Вот и пришлось посуетиться,
понервничать... - Новиков сокрушенно покачал головой. - Если бы вовремя
вернуться, можно было очень малой кровью обойтись, а то вот...
Теперь мне последние события стали понятнее. А тоя все удивлялся, насколько
грубо и непрофессионально проводились кое-какие мероприятия.
Но пока меня интересовало не это. В конце концов, заботы здешнего мира не так
чтобы уж очень меня касаются. Но из слов Андрея следовало, что вернуться домой
нам с Аллой не только можно, но как бы и очень легко. Об этом я и спросил
Новикова.
- В общем-то, так. Вернуться, наверное, можно, если наши расчеты адекватны. Мы
тут с Олегом прикинули. Примерно через три месяца проход должен открыться в
Северной Атлантике, в вычисленной точке между Англией и Норвегией... - и тут в
его тоне я услышал такое большое "но", что не на шутку встревожился. О чем и
спросил.
- Катера помнишь? - ответил мне Андрей.
- Еще бы не помнить...
- Так катера были немецкие, как мы определили, и предвоенного выпуска.
Принадлежали Кригсмарине тогдашней гитлеровской Германии...
Я не сразу понял, о какой войне он говорит, и ишь позже догадался, что имеется
в виду бывшая через пятнадцать лет после нынешнего момента и не состоявшаяся у
нас вторая мировая.
- И какой в таком случае вариант просматривается? - это спросил уже Шульгин,
до сей поры не вступавший в разговор.
Они проверяют меня на сообразительность, что ли? ну, пожалуйста, отвечу, что
думаю. - Не выходит ли, что мы сначала вывалились в какой-нибудь из годов той
вашей войны, а уже потом проскочили в этот? Тогда, значит, в вычисленной вами
точке существует сразу две зоны перехода?
Сказал и почувствовал, что чего-то не улавливаю.
- Если бы так, это еще полбеды, - сказал Андрей. - Тут нечто более сложное и
странное. Мы ведь в каком мы сейчас году пребываем? Правильно, в двадцать
четвертом. Но, прошу заметить, если мы здесь и сейчас, то каким образом могла
случиться та мировая? Мы же собираемся ее предотвратить, и судя по тому, что уже
сделали, ей, той, что была, теперь взяться неоткуда...
Наверное, они после возвращения Новикова уже не раз обсуждали друг с другом
случившийся парадокс.
- Может быть, так, что вы с Игорем оказались в точке сопряжения трех
реальностей, - сказал Шульгин. - И вы сколько-то, день, час или даже те самые
три месяца, которые потерялись, прожили в нашей Настоящей Реальности... А уже
потом выскочили сюда.
- А могли и не выскочить, так? Навсегда остались бы в реальности ? 1, то есть
нашей подлинной? В которую Артур дороги таки не нашел?
- Об этом судить трудно. Если уж Олег не сумел рассчитать вероятность стыковки
трех реальностей, да еще со странным временным разрывом. Можно допустить, что
война там была, но не мировая, а так, локальная, вроде фолклендской. И что вы
были совсем не в той точке, а в любой другой... Ты же только по климату
ориентируешься, обсервации сделать так и не сумел, а когда тучи рассеялись,
оказался уже у нас...
Из всей последовавшей далее дискуссии я понял только одно - понятия о
физическом смысле явления не имеет никто, но при попытке воспользоваться ранее
вычисленной точкой перехода вполне можно угодить куда угодно, кроме нужного
места, времени и реальности. И такую попытку до полного выяснения обстоятельств
никто предпринимать не станет.
Однако и здесь я не угадал.
- Для момента, когда рациональная наука бессильна, имеется выбор, - кривя лицо
в очень нетрезвой улыбке, провозгласил со своего дивана профессор Удолин.
Я, честно говоря, успел почти забыть об этом персонаже. Вернее - не принимал
его всерьез, посчитав старым пьяницей и забыв, что ни Андрей Дмитриевич, ни
Александр Иванович никогда ничего зря не делали. И если этого колоритного
дедушку сюда зачем-то привел, то рано или поздно он свое слово сказать был
должен. В полном соответствии с режиссерской теорией А. П. Чехова.
- Дорогу в интересный вам мир можно сказать не только по прямой. Можно и
вокруг... - сказал профессор, выпрямился и сел на диване. - Естественно, через
иные измерения. - Он уткнул палец в висевшую на стене карту мира. Здешнего мира,
подчеркну еще раз. И 1980 года издания. "Москва. ГУГК ССР". Мне эту карту
интересно было рассматривать еще в новозеландском форте. Слишком много там
непривычных границ и неизвестных стран.
- Вот так, - Удолин черкнул ногтем от Одессы до Вены через Карпаты и
Венгерскую низменность, - идти, особенно если пешком, долго, нудно, и дойдешь ли
еще, неизвестно. А вот так, - он изобразил баллистическую траекторию от Вены
обратно к Одессе, - очень легко и быстро. Практически мгновенно. В чем суть? -
обратил он ко мне взгляд экзаменатора.
- Естественно, воздушный транспорт удобнее пешего хождения, - ответил я.
- Правильно, но глупо. Удовлетворенно сказал профессор. - Суть совершенно не в
этом, а... - он еще посмотрел на меня, давая мне шанс реабилитироваться, а потом
заключил: - Неужели не увидели? Я же вышел из плоскости двух измерений. Поняли?
Из двух - в третье. А теперь попробуем из трех - в четвертое. А?
В моем нынешнем состоянии эта идея была ничем не хуже и не лучше всех прочих.
Хотя я по-прежнему не понимал, каким образом возможно выйти в какое-то еще
измерение, внешнее по отношению к внепространственным. Впрочем, я и о куда более
примитивной хроногации имел крайне смутное представление, куда уж со всем
прочим. А они тут, как выяснилось, давно и свободно между временами и
реальностями маневрируют. Откуда мне знать, может этот пьющий старец самым
главным теоретиком и я является, а господа офицеры у него на подхвате.
Однако тут же и выяснилось, что если Константин Васильевич и теоретик, так
совершенно в другой области, поскольку он начал густо пересыпать свою речь
терминами дзен-буддизма и прочих оккультных наук, стремясь просветить именно
меня (поскольку всем остальным, похоже, он свои воззрения изложил гораздо
раньше).
Смысл последующего разговора сводился к тому, что имеется план - используя
его, Новикова, с Шульгиным и отчего-то вдруг мои (интересно, какие?)
способности, отыскать и, если так можно выразиться, картографировать все
наличествующие на Земле точки межмировых пробоев. То есть в идеале получит
функционирующую с четкостью и надежностью довоенных германских железных дорог
транспортную систему, связывающую три, а возможно, и гораздо большее количество
реальностей.
Смелый и масштабный замысел, ничего не скажешь.
- Ну и как же это должно выглядеть на практике? - поинтересовался я, заранее
согласившись ничему не удивляться и воспринимать как должное даже самые
абсурдные, на мой взгляд, идеи. Тем более что за последние месяцы сфера
абсурдного для меня значительно съежилась.
- Если отвлечься от сложностей практической реализации, проблему я представляю
в следующем виде... - сообщил Удолин лекторским (или менторским ) тоном.
И хоть посылка его по-прежнему не казалась мне слишком убедительной, особенно
в части, касающейся непосредственно моего участия в проекте, я возражать не
стал. Если это поможет нам с Аллой вернуться домой - пожалуйста, можно испытать
и такой метод.
Да и в конце концов, нечто похожее излагал и Артур тоже. И раз уж он вновь
пришел мне на ум, я решил стрельнуть по двум зайцам. Андрей с Шульгиным в моих
пояснениях не нуждались, и только для профессора я очень коротко сообщил суть
дела. Удолин пришел в крайнее возбуждение. Мгновенно утратив интерес к
транспортным проблемам, он стал жадно расспрашивать о деталях, не слишком
известных ему самому. Я-то мог оперировать только информацией, полученной от
Артура, и не при самых благоприятных обстоятельствах, кстати.
Загадка происхождения нашего друга-зомби профессора интересовала мало, а вот
все, связанное с его земным существованием в этом качестве, и особенно все, что
он говорил о потустороннем мире и его пограничных зонах, - чрезвычайно. Наше
собеседование, больше похожее на изощренный допрос, он сопровождал потиранием
рук, торжествующими вскриками, картинными гримасами и иными действиями, который
я ранее относил на счет не слишком хорошего вкуса фантазии авторов, описывающих
тип "сумасшедшего ученого". А Удолин был именно таков. (Если только не
отбрасывал добросовестно соответствующую легенду. Как я недавно изображал
"иностранного дипломата".)
- Если вы принимаете мои слова так близко к сердцу, - сказал я, стараясь
всячески демонстрировать Удолину готовность к сотрудничеству, - и феномен,
первооткрывателем которого я смею себя считать, лежит полностью в круге ваших
научных интересов, так, может быть, удастся применить разработанные вами
методик, чтобы убедиться как в соответствии моих эмпирических наблюдений истине,
так и выяснить живо меня занимающий вопрос - не последовал ли означенный
Артур... то есть артефакт, за нами в межвременной туннель, и не находится ли он
поблизости, ибо вчерашней ночью нечто подобное я ощутил. Благодаря чему,
собственно, и нахожусь среди вас...
Шульгин из-за спины профессора показал мне поднятый большой палец. Мол, плотно
выражаешься, Игорь Викторович, приятно слушать.
- Если мое предположение подтвердиться, - закруглил я трудолюбиво выстроенный
период, - тогда и дальнейшие наши планы могут быть исполнены с куда большей
долей вероятности. Артур в них безусловно должен разбираться...
квалифицированно.
- вне всяких сомнений. Немедленно же приступим. Только сначала проясните мне
один лишь вопрос - а каково в вашем мире состояние магических наук? Далеко ли вы
продвинулись в постижении внечувственного восприятия потусторонних миров? Умеете
ли произвольно посещать хотя бы близкие области Великой Сети? Каковы ваши
отношения с Держателями?
Его слова звучали для меня как заклинания шамана. Разумеется, и в нашем мире
имеется достаточное количество людей, озабоченных мистикой и всевозможными
неортодоксальными культами, но превращать эти частные увлечения в популярные
идеологии лет семьдесят или восемьдесят никому не приходило в голову. А уж тем
более вводить их в состав официальных наук.
Мой ответ профессора более чем удивил. Он явно хотел услышать что-то другое.
- А мое имя вам в исторических анналах не встречалось?
- Знаете ли, специально я историей нетривиальных учений не занимался, а так
вот, в общеобразовательном плане, ей - Богу, ничего похожего не помню, как мне
не печально...
Профессор погрустнел.
- Странно, у вас я должен был существовать. Уже к началу века я определился в
своих научных пристрастиях, а к 1910-му и первую книгу на эти темы завершил,
пусть и неопубликованную. А вот интересно, а может, в вашем мире я
несвоевременно умер? У нас здесь меня Яков Агранов спас от голода и
превратностей судьбы, а там вдруг... Или, в лучшем варианте, вдруг у меня круг
научных интересов изменился под влиянием каких-то жизненных реальностей? Надо бы
повнимательнее изучить все критические точки за последнее десятилетие. А лучше
всего - посетить ваш мир лично и как следует порыться в архивах...
Удолин сбросил свой сюртук, для его-то поддернул крахмальные манжеты.
- Вы, Андрей Дмитриевич и Александр Иванович, будете мне ассистировать. Как
всегда. Viribus unitis [Viribus unitis - объединенными усилиями] как принято
выражаться. Нашего же юного друга мы должны включить в круг коллективного транса
и активизировать его пока еще латентные задатки...
Вот о чем никогда не догадывался, так о своих латентных способностях к
коллективному трансу. Всю жизнь был сугубым индивидуалистом.
- Послушайте братцы, - вдруг встревожился я. - Я от прежних ваших
экспериментов едва опомнился, а вы еще что-то новенькое затеваете. Может,
просветите вначале, что вы для меня придумали, и зачем, главное?
На прямо поставленный вопрос мне ответил Новиков, со свой обычной спокойно
доброжелательностью и убедительностью. Что их затея только выглядит странно для
неподготовленного человека, но ничего особенного из себя не представляет. Каждый
из них троих здесь присутствующих, уже не раз проникал в разные уровни
Гиперсети, которая по существу и является материальной и духовной составляющей
вей мыслимой Вселенной. Да и я сам на примере Артура должен бы понять, что все
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг