российского военно-морского флота и тем самым является частью российской
территории...
Говорил теперь Шульгин чуть звенящим, истинно генеральским голосом, какому
научился при общении с Врангелем, Слащевым и прочими, хотя и по-английски. Чтобы
Кейси понял.
Тот несколько раз пытался что-то выговорить распухшими губами, но Сашка
показал ему кулак, и он успокоился.
- Но я лично ничего не видел, - продолжал настаивать Степанов.
- Ты какую команду получил, Юра? - с нажимом спросил Сергей, и дипломат
увял, кивнул, соглашаясь.
- Да, да, все я понял, так и сделаем.
Шульгин не удивился, но все равно для себя отметил, что влияние Суздалева
поистине безгранично и простирается на все сферы российской системы власти. В
старое время мидовцы хотя бы для самоуважения вступали в конфликты с гэбэшниками
и даже с партийными органами подчас.
- Так сделаем, господа. Сейчас разойдетесь по каютам, и каждый допросит
своего объекта спокойно и непредвзято. Кто, что, зачем, почем и так далее. Есть
ли у них какой-нибудь прокурорский ордер, постановление, ну, я не знаю, как
здесь принято, любой документ, позволяющий вторгаться на иностранное судно. А я
пока по-свойски с этим придурком побеседую. После соберемся и сверим информацию.
Он обернулся к жене. Как раз в тот миг, когда под палубным настилом
загудели, проворачиваясь, двигатели.
- Ты, Аня, поднимись на мостик, сядь в кресло и полюбуйся, пожалуйста, южным
закатом и удаляющимися берегами Австралии. Возможно, второй раз и не увидишь.
Так что пользуйся случаем. Потом вместе поужинаем и обменяемся мнениями...
Девушка, пожалуй, и готова было что-то возразить, но тон Шульгина исключал
возможность дискуссии.
Она поправила чуть помявшуюся юбку и молча пошла вверх по трапу. Но молчание
ее и нарочитая покорность обещали будущую грозу.
Было нечто такое в выражении ее лица, чего Сашка раньше не замечал.
Стратегию и тактику беседы с пациентом Шульгин, как
специалист-психоаналитик, знал хорошо, а за последний год приобрел и
практические навыки следователя, что в принципе одно и то же.
Надо сказать, ему это занятие понравилось. Используя знание психологии и
истории, известные достижения всевозможных спецслужб на протяжении всего XX
века, он без труда ломал и склонял к сотрудничеству твердокаменных большевиков,
агентов ВЧК и Интеллидженс сервис, даже таких зубров разведки и контрразведки,
как Агранов, Трилиссер, Сидней Рейли.
Так что поговорить с Кейси он решил скорее из чистого любопытства. Вряд ли
от него удастся получить ценную информацию, а вербовать австралийца в агенты
смысла не было. Разве что так, впрок, на всякий случай.
Он уселся на стул задом наперед, положил подбородок на сцепленные кисти, с
пренебрежением и иронией всмотрелся в физиономию своего визави.
Кейси тоже довольно давно работал полицейским, первый шок у него успел
пройти, поэтому он ждал первых слов Шульгина с видимым спокойствием.
Причина его спокойствия была Сашке понятна. Что ж, тем хуже для предателя.
- Думаешь, для меня имеет хоть какое-нибудь значение, что ты явился сюда в
сопровождении дружков-полицейских? Напрасно думаешь. Тебе ведь с самого начала
было сказано, что мы - из другого мира и плевать хотели на ваши законы...
- Никто и никогда не поверит, что вы из другого мира. Для суда вы будете
обыкновенными лицами неустановленного происхождения, совершившими нападение на
представителей власти. Это карается очень строго, - Кейси обретал уверенность в
себе прямо на глазах. - Самое лучшее для вас - сдаться добровольно и не
усугублять своего положения.
Происходящее напомнило Шульгину сцену из "Попытки к бегству". Допрос Хайры
Антоном. Но он-то не Антон, он скорее Саул. А вот Кейси - точно Хайра.
Пообразованнее, конечно, поумнее. Но ненамного.
Ему действительно трудно понять, что сидящий перед ним симпатичный мужчина с
деликатными манерами - существо из мира с совершенно другими моральными нормами
и нравственными принципами. По своим психологическим установкам "мистер Мэллони"
отличается от того же Кейси сильнее, чем американский плантатор эпохи рабства от
американского бизнесмена времен "политкорректности".
- До суда еще нужно суметь дожить, милейший. Тебе. - Для убедительности он
почти коснулся пальцем лба австралийца. - Не знаю, как по вашим, а по нашим
законам я имею право стрелять в любого, кто проник на мою территорию, на садовый
участок, в квартиру, на палубу моей яхты. В том числе и в "представителя
закона", если он предварительно не предъявил мне документ, позволяющий
вторгаться в "прайвеси"*. У тебя есть такой документ? А вот у меня есть. И
российский консул на борту...
Документа у Кейси явно не было, об этом Шульгину сказал метнувшийся в глазах
собеседника испуг. Он явно рассчитывал взять клиента "на пушку". Иностранец,
мол, сомнительное лицо без паспорта, испугается одного вида полицейской бляхи.
Вот и не озаботился как-то свои претензии подкрепить. А раз авантюра с налета не
прошла, разговор пошел об ордерах, правах личности и иных малоприятных вещах, то
надо срочно выкручиваться. - Вы должны меня понять, мистер Мэллони. За то, что
вы позволили мне заработать, хорошо ко мне относились, я благодарен. К вам и к
сэру Эндрью я отношусь с симпатией.
Но в остальном - ничего личного. Простите, но я вам не поверил. Вы знаете
обстановку в мире. То, что вы оставили такую дорогую яхту, да еще и с экипажем,
в Мельбурне, а сами улетели в Москву, а не в Лондон, только прибавило
подозрений. И при первой же возможности я вернулся, чтобы выяснить, зачем это
было сделано. Нередко имеющие тяжелейшие последствия заговоры начинаются с
совершенно невинных акций...
"Ага, - подумал Шульгин. - Прямо как про яхту "Гранма"* вспомнил".
Но ответил грубо:
- Ты мне здесь философий не разводи, парень. И защитника свободы и
демократии из себя не строй. Без тебя их до Москвы раком не переставишь
(последней идиомы Кейси точно не понял, но смысл уловил верно). И выбор у тебя
самый простейший. Ты мне сейчас излагаешь все абсолютно точно - твои истинные
планы и цели, как ты дошел до жизни такой и что будешь делать, если я вдруг тебя
прощу. Или...
Шульгин рывком развернул стул Кейси к кормовому балкону, открыл
двустворчатую дверь.
Подрабатывая турбинами, "Призрак" как раз прошел прикрывающий бухту мыс и
начал ложиться на чистый ост, к выходу из пролива в открытый океан.
- Кильватерная струя. Образуется бронзовыми винтами диаметром по полтора
метра каждый. Если под лопасти попадешь, догадываешься, что будет? Сторожу клуба
я сообщил, что ты и твои друзья собираетесь со мной в дальнюю морскую прогулку.
На неделю, на две... Перспектива ясна?
- Вы... Вы не сможете этого сделать...
- Отчего же? Я мужик сильный, поднять этот стул вместе с тобой вполне смогу.
А дальше - по законам земного тяготения.
Совсем потеряв голову и лицо, Кейси начал сбивчиво объяснять, что имел в
виду совсем не это, что такой цивилизованный человек, как сэр Ричард (ого, со
страху и меня в рыцари произвел!), не может просто так убить почти ни в чем не
повинного собрата по расе.
- Ты мне еще про совесть расскажи. И про слезинку ребенка тоже. Когда меня
собирался в тюрьму на двадцать лет засадить, о таких тонких материях не думал.
Демонстрируя силу, Сашка на самом деле выставил стул с прикованным Кейси на
балкон, к самому краю балюстрады.
Солнце садилось в океан по правую руку, с берега тянуло сухим и теплым
ветром прокаленных зноем полупустынь, мерно хлюпала о борта черно-синяя волна
Индийского океана. Жизнь казалась совершенно великолепной.
- Не делайте этого, я буду говорить. Все... Только... Вы лучше задавайте
вопросы, а я отвечу...
На этом и строился расчет Шульгина. На самом деле человеку начать вдруг
подробно и последовательно рассказывать о своих неблаговидных помыслах и
поступках психологически трудно. На этом и ломали многих арестованных
энкавэдэшные следователи.
После неоднократных, сопровождаемых физическим воздействием требований
"разоружиться перед партией", самому придумать и стройно изложить сюжет и фабулу
собственной антисоветской троцкистской деятельности, возможность просто отвечать
на задаваемые вопросы кажется даже облегчением.
- Ладно, давай так. Я спрашиваю, ты отвечаешь быстро, без пауз. Станешь
долго задумываться, я могу усомниться в твоей искренности. И все время помни,
что каждое твое слово будет перепроверяться.
Среди потока вопросов, ответы на которые Шульгина интересовали очень мало,
он хотел замаскировать единственный, главный.
И, уже выяснив очень много о том, как именно Кейси собирался обратить
"Призрак" в свою собственность, сколько денег за участие в операции собирался он
заплатить своим помощникам и какую судьбу он готовил Шульгину и остальному
экипажу, Сашка без нажима, как бы между прочим спросил:
- А о чем у вас состоялся разговор там, в Москве? Каким образом к тебе
подошли те люди, куда пригласили для беседы, что спрашивали и что предлагали?
После предыдущих, крайне неприятных, вопросов этот показался Кейси вполне
невинным. Отвечая на него, можно даже отдохнуть и немного расслабиться. И он
начал говорить, описывая события рокового вчерашнего дня в мельчайших деталях.
...Ровно в десять с половиной часов утра - как раз отзвонили куранты на
краснокирпичной башне - австралиец поднялся от Манежной площади к Никольским
воротам и вошел в Кремль. Этот день он собирался посвятить осмотру Оружейной
палаты, о которой многое слышал. Он даже купил билет, но внутрь войти не успел.
Его вежливо придержал за локоть молодой человек, одетый, похоже, для
загородной прогулки в зимнем лесу, в кожаную куртку на меху, натурального же
меха шапку и высокие сапоги с толстыми рубчатыми подошвами.
Обычно люди, перемещающиеся по Москве короткими перебежками от метро,
остановок автобусов и такси до дверей офисов или магазинов, одевались гораздо
легче.
Назвавшись представителем службы охраны Кремля, этот человек предложил
буквально на несколько минут зайти в дежурное помещение, чтобы уточнить
некоторые вопросы.
Поначалу Кейси подумал, что речь пойдет о висевшей у него на плече
видеокамере. Он знал, что во многих музеях мира пользоваться съемочной
аппаратурой запрещено, но в России у него пока что проблем не возникало.
Однако с первых же слов он понял, что "господин Павлов" представляет
ведомство, которое если и интересуется поддержанием порядка в национальных
музеях, то в самую последнюю очередь.
Разговор длился уже третий час, и Кейси пришлось ответить на массу вопросов,
касающихся прежде всего истории его знакомства с господами Ньюменом и Мэллони,
цели приезда в Москву и дела, которыми они здесь занимаются.
Скрывать было особенно нечего, да и неискренность с представителями
государственных спецслужб на их территории никогда ни к чему хорошему не
приводила.
Только о том, что означенные господа прибыли сюда прямиком из параллельного
прошлого, Кейси благоразумно умолчал.
С одной стороны, не хотелось выглядеть идиотом, а с другой - ни одного
подтверждающего эту гипотезу факта у него все равно не было. Изданные в другой
реальности книги остались на яхте в Мельбурне, проданные раритетные монеты
доказательством служить не могли.
- Хорошо, - сказал наконец контрразведчик. - Мы удовлетворены вашей
откровенностью и готовностью к сотрудничеству. Поэтому - любезность за
любезность. К вам претензий у нас нет, но вы поступили бы очень правильно, если
бы сегодня же, не встречаясь со своими "друзьями", вылетели на родину. Билет в
Оружейную палату по нашей вине пропал, поэтому в компенсацию... - Он протянул
Кейси оформленный на его имя длинный, глянцево блестящий билет на рейс Москва -
Мельбурн. - Вы свободны. Вас отвезут сначала в гостиницу за вещами, потом в
аэропорт...
...В этом месте своего рассказа Кейси вдруг запнулся. От ощущения, что он
забыл что-то очень важное, жизненно важное, у него даже лицо исказилось.
Если бы Шульгин в это время отвернулся, просто отвлекся на игру закатных
красок у горизонта, короткая гримаса "подследственного" осталась бы им
незамеченной.
Но он ее увидел.
Это тоже входило в число профессиональных навыков - следить не только за
словами, но и за интонациями, за мимикой, выражением глаз собеседника.
- Что? Что случилось после того, как вы сели в машину?
Кейси безуспешно пытался вспомнить. Сейчас выходило так, что из памяти у
него выпал не просто конкретный факт или мельком сказанная фраза, у него вообще
образовался провал между отъездом из Кремля и посадкой в стратоплан, заполненный
серым туманом и обрывками впечатлений.
Причем, если бы не тщательный допрос Шульгина, заставивший его разложить
события дня по минутам, он мог бы вообще не догадаться о потерянном куске жизни.
Основные-то впечатления у него сохранились: вызванное встречей с
контрразведчиком волнение, торопливые сборы в номере, страх случайно встретиться
в коридоре или холле с Новиковым, дорога до аэропорта, облегчение, когда он
занял свое место в салоне.
Нормальное восприятие жизни восстановилось только после взлета и выпитого в
баре стаканчика виски.
Шульгин взял его за плечи, уперся зрачками в зрачки, зашептал странно
звучащие слова.
После короткого приступа головокружения с сознания Кейси словно махом
сдернули пелену. События второй половины дня вновь засверкали яркими красками,
как те заснеженные поля и перелески Подмосковья, сквозь которые нес его
автомобиль, когда вдруг выглянуло из-за туч пока еще высокое солнце.
Сидящий за рулем человек, до этого большую часть пути молчавший, повернул к
своему пассажиру лицо, выразившее вдруг острую заинтересованность.
- Вы, кажется, говорили, что господин Ньюмен оставил в Мельбурне на хранение
свою яхту. Как, хорошая?
- Великолепная, - машинально ответил Кейси, до того погруженный в
собственные мысли о так грубо прерванном путешествии. Он рассчитывал провести
здесь еще не меньше месяца, потому и не спешил, тратил время удивительно
нерационально. А теперь уезжает, не увидев большинства музеев, не побывав в
Петрограде, о котором слышал столько восторженных отзывов. Может быть, еще
удастся сюда приехать. Если его не внесут в какие-нибудь "черные списки"
нежелательных иностранцев. - Я таких раньше и не видел. Как в кино из жизни
старинных аристократов.
- И что теперь с ней будет?
- Как что?
- Ну, если хозяин не явится за ней больше. Может такое случиться?
"Даже так? - подумал Кейси. - Что же они на господина Ньюмена имеют? Может
быть, он действительно шпион, а все его книги и рассказы - чрезвычайно хитрая
легенда? Какой в ней смысл, я не знаю, но если все же..."
А водитель продолжал гнуть свое, и постепенно Кейси становилось понятно, что
его аккуратно подводят к мысли забрать яхту себе. Вот именно так, как он и
попытался это сделать.
Следующий шаг после временного задержания экипажа с последующей депортацией
из страны беспаспортных бродяг (законы на этот счет четкие) - вывести "Призрак"
в море, тщательно просмотреть судовые документы, все лишнее уничтожить и в
другом порту, в той же Аделаиде, объявить, что яхта обнаружена в море без
экипажа за пределами территориальных вод.
По известному морскому закону она автоматически становится собственностью
первого, поднявшегося на борт. Вот и все.
Очевидно, водитель машины был очень сильный гипнотизер, если, забыв о самом
факте внушения, Кейси, прибыв в Мельбурн, немедленно начал действовать по
предложенной схеме и опоздал совсем ненамного.
Теперь Шульгину было понятно все, и претензии к Кейси снимались сами с
собой. Противостоять кодированию такой интенсивности, проведенному, возможно, с
использованием неизвестной аппаратуры, он, конечно, не мог. Мало того, ему еще
дана была, как фанатичному проповеднику, собственная сила убеждения.
Вряд ли обычному человеку так просто было за несколько часов мобилизовать на
противоправные действия еще четверых, в принципе к таким авантюрам не склонных.
Остается их отпустить. Без извинений, конечно, но по-хорошему.
- Подождите еще немного, я скоро вернусь.
Шульгин вышел в коридор, пригласил в свою каюту своих "помощников". Теперь
это слово можно было смело ставить в кавычки. Но вида он, разумеется, не подал.
Осведомился о результатах проведенных ими опросов.
Все сходилось. Каждый из четырех участников акции поодиночке говорил почти
то же самое. Причем никто из них о дальнейших планах Кейси понятия не имел.
Первый этап операции предполагал только задержание членов команды...
- Что ж, - сказал Шульгин. - Будем считать всех их жертвами добросовестного
заблуждения. Сейчас подойдем к берегу, высадим рядом с первым же населенным
пунктом, и все на этом. С Кейси пусть сами разбираются...
ИЗ ЗАПИСОК АНДРЕЯ НОВИКОВА
Ноябрь 2055 г.
Москва.
Наконец-то случилось то, к чему я так стремился все последнее время. Мы с
Ириной остались по-настоящему одни. И при этом - спокойны за друзей.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг