На еще одну робкую попытку уточнить позиции последовал великолепный по
простоте ответ.
- Я и сам знаю, что православной инквизиции никогда не было. Ну и что? Всего
у всех когда-нибудь не было. А ты сделаешь, чтоб было. Сергий Радонежский
братьев Ослябю и Пересвета на бой благословил? Благословил. Героизм проявили на
Куликовом поле, и семьсот лет уже их уже помнят и в каждом молебне поминают. Так
вот ты сделай, чтобы в любую минуту мог по православной линии ударную дивизию
поднять, по остальным - от бригады до батальона. Рыцарей без страха и упрека.
Хоть иудеев, хоть мусульман, но чтоб за общую Родину сражались по высшей планке
догматов веры...
Генерал вдруг расплылся в радушнейшей улыбке.
- Да что я тебе буду рассказывать. Сам ты все отличнейше понимаешь. Торопить
не буду, целых три года тебе даю на все про все. Понимаю, что много, так и дело
не слишком обычное. Надо, богословов собери, раввинов, мулл, еще кого
потребуется, разъясни требования текущего момента, только так, деликатненько, и
все получится. Думаешь, эти ребята, пастыри человеков, от нас с тобой сильно
отличаются?
Финансирование будет, штатные расписания будут, а остальное приложится...
- Надеюсь, их обеты вроде безбрачия, соблюдения пятницы, субботы, трезвости
и неупотребления свинины на меня в полном объеме не распространяются? А то ведь
и жить некогда будет. Тогда лучше в буддисты...
- А это уж по обстановке, брат, по обстановке. "Во имя Аллаха, милостивого и
милосердного", - генерал Иванов засмеялся и поднял к плечу сжатый кулак.
ИЗ ЗАПИСОК АНДРЕЯ НОВИКОВА
Ноябрь 2055 года.
Москва.
... - Несколько позже отвечу, - повторил мой загадочный собеседник. - А пока
давайте все же с вами достигнем хоть какого-то взаимопонимания. Я, скажем,
практически частное лицо, но... любопытен в государственном смысле. Когда узнаю
что-то новое и непонятное, первым делом интересуюсь, а не несет ли это новое
вред моему Отечеству?
- Как Победоносцев...
- ?.. Георгий Михайлович на пару секунд впал в недоумение, а потом
просветлел лицом. - Ах да, да. Помню, как же. Оберпрокурор святейшего Синода при
двух последних царствованиях. А он что, нечто подобное тоже высказывал?
- Высказывал. Году этак в 1895-м. Мол, любые новые идеи и веяния для России
вредоносны. Россию нужно подморозить...
- Еще раз примите мои уверения... Я и не думал, что на Западе есть
специалисты, настолько владеющие предметом.
- Выходит, что есть.
- Искренне рад. Тогда еще бокал шампанского, и поговорим по существу.
И вот тут начался настоящий допрос, который не оставил мне ни малейших
шансов. Он сделал меня как пацана, одной левой. Да и смешно было бы, если б не
сделал.
Только в результате впал в окончательное недоумение.
Я ведь тоже его изучал с первой секунды нашего знакомства. У него свои
методы, у меня свои.
Георгий Михалыч рубил меня на бесспорных фактах, а я его (до поры - в уме)
ловил на психологии.
Разумеется, он и в ней был силен, но по-своему. В рамках предложенных
обстоятельств и "бритвы Оккама", а я от этих глупостей был свободен.
Да и как личность он ни Врангеля, ни Колчака, ни даже Агранова силой духа не
превосходил.
Ну, гэбэшный генерал спокойных, вегетарианских лет. Как у нас, когда самый
страшный враг был - диссидент, читатель Булгакова или распространитель "Хроники
текущих событий"*.
Куда ему против Берии, Абакумова, Меркулова, Гейдриха, Шелленберга...
Это я вспоминал своих современников, которые, возможно, не блистали
изысканным интеллектом, но уж волчьим чутьем и готовностью идти туда, куда и
Воланд бы шагнуть не отважился, обладали в полной мере. Отчего и добивались в
избранной сфере выдающихся успехов.
Нынешнему человеку этого просто не понять.
Он сидел, все еще думая, что переиграл непонятно чьего шпиона, и я смотрел
на него с усмешечкой.
Эх, времена, времена! Все считают, что они ужесточаются год от года. А ведь
нет.
Сталинские и гиммлеровские пыточные камеры были всего лишь случайным
отклонением от генеральной линии гуманизации. Европейского человечества,
конечно.
Красные кхмеры нам показали, ЧТО в этом веке возможно за некоторыми
пределами цивилизации. Изобразили шажок назад к средневековью. Но - робкий.
Подумаешь, угробили полтора миллиона своих соотечественников. Причем не применяя
ни пулеметов, ни газовых камер. Попросту, топорами и мотыгами. Но тут же и
исчезли, как их и не было. И мир к этому отнесся на удивление спокойно.
Ковровые бомбардировки, да, были, и Хиросима тоже, а все-таки нормальных (в
том смысле, что спокойных, ни одной стороной не воспринимаемых как отклонение от
нормы) допросов в Тайном приказе, с дыбой, горящими вениками и колесованием, во
второй половине XX века уже не практиковалось.
Если что и бывало, то именно как аффект исполнителя. Не зря уже в 54-м году
особо ретивых сталинских соколов их же товарищи к стенке и поставили. Именно за
чрезмерность в проведении линии партии.
И еще я чувствовал, что мой любезный, могущественный в своем мире хозяин
меня боится.
Как раз за непостижимость. На чем я и сосредоточился.
- А вы не боитесь, Георгий Михайлович? - начал я импровизировать, поскольку
других козырей у меня не было.
- Чего же я здесь, у себя, могу бояться? Тем более что мы с вами практически
все выяснили...
Ох, ну какие же они наивные ребята. С ними работать - как леденец у
детсадовца отнимать.
- Отец мой родной и спаситель! Скажите же мне скорее! Что же вы про меня
выяснили? Полжизни бьюсь и ни хрена не понял, а тут вдруг...
После того как он меня якобы расколол, я перешел уже на настоящий русский
язык, с необходимыми матерными вставками и интонациями, не доступными никакому
профессору русистики.
Тем более что в строевых частях армии хозяин дома когда-нибудь обязательно
служил.
- Вот стою я перед вами, словно голенький. И что вы со мной собираетесь
делать, господин-товарищ-барин? Ну, давайте попросту... У вас ведь правовое
государство? Предъявите мне обвинение за нерадивость в школе, за плохую память...
А можно я навскидку спрошу вашего охранника, кем был Аэций, сколько морских миль
содержится в одном градусе широты и какая из четырехсот восьмидесяти трех рубай
Хайяма подлинная, а какая апокрифическая?
А вы сами, господин... ну, пусть и генерал, ответьте, столицей чего является
Уагадугу*, каков курс кетсаля к испанской песете и кто бреет цирюльника...
После этой тирады мы еще выпили шампанского, и он, вроде бы и некурящий
человек, потянулся к моему портсигару.
Покурили молча, определяя позиции, я отошел к окну, чтобы укрепить дух видом
бульвара и домов, которые стояли здесь и при мне, и до моего рождения.
Снизу вверх, от Трубной площади, несло сплошным потоком злой и мелкий снег,
который с наждачным шорохом бился о стекла.
Очень красиво. Почти так было, когда я ходил здесь пешком, уж не знаю, в
какие времена.
- Хорошо, - сказал наконец Георгий Михайлович. - Допустим, вы правы, а я
проиграл. Любой нормальный разведчик, будучи уличен в наличии фальшивых
документов, незнании самых элементарных реалий жизни, поставленный перед
перспективой подвергнуться соответствующему судебному или внесудебному
преследованию (а на Западе все знают, что в России и такая форма правосудия
существует), давно уже спросил бы, каковы предложения и условия. С моей стороны...
- И каковы же? - с откровенным любопытством спросил я.
- Вам оно нужно? - ответил хозяин, как если бы был одесским евреем старых
времен. - Заодно хочу вам сказать, что Уагадугу ничьей столицей не является и
являться не может, поскольку это занюханный поселок в среднем течении Нигера, я
там бывал, а насчет апорий* Зенона, в том числе и про цирюльника, можно
поговорить и попозже... Я рассмеялся и фамильярно хлопнул его по плечу.
- Жизнь такова, какова она есть, и больше никакова, господин генерал. Не
Марк Аврелий, конечно, но тоже неплохо сказано. Или нет?
После этого, тоже по известному психологическому закону, я выложил перед ним
на стол пистолет, который, на всякий случай, поставил на два предохранителя, и
даже нож, спрятанный у щиколотки под брюками.
- Смотрите, теперь я безоружен. Ваши парни это просмотрели. А вы?
- У меня оружия и не было. Мне - зачем?
- Конечно, когда за тобой и вокруг тебя - вооруженные и секретные службы
всей России. И все же...
Человек, я имею в виду, умный человек, которому дозволено жить по
собственному вкусу и вдобавок руководить спецоперациями, рано или поздно
понимает, где лежит предел его компетентности.
Он сделал все, что в его силах, и я за это готов его уважать. Сумел
вычислить среди миллионов въезжающих в Россию людей интересный объект, взять его
на контроль, отследить круг интересов, не поленился следом за мной проверить
библиотечные формуляры...
- Так скажите, Андрей... Я правильно транскрибирую ваше имя? Откуда вы и зачем
вам понадобилось копаться именно там? Что вы ищете в начале прошлого века? Ну не
могу я этого понять...
- Я бы сказал так: "Не ваше это дело". Но не скажу. Поскольку вижу, что мы
можем быть полезны друг другу. Только сначала, ответьте на мой первый вопрос -
кто вы здесь и чем я вас заинтересовал. На мое искреннее сотрудничество после
этого можете рассчитывать, поскольку мне и вправду особенно деваться некуда.
...Шульгин отнесся к моему рассказу и решению о сотрудничестве с неизвестной
силой с полным пониманием. Более того, объявил, что это как раз то, что нам
нужно. Внедриться, понять, что здесь почем, наладить связи, а уж потом строить
собственные планы.
- А этот, "отец Георгий", как ты его назвал, не показался он тебе несколько
странным?
- В смысле? Они для нас тут все странные, поскольку чужие.
- Я о другом. Что, если он - тоже... Только - раньше. Как Сикорски на планете
Саракш в отношении Максима? Тем тебя и вычислил, что, появившись здесь, ты сразу
полез изучать именно время развилки. Любому контрику-аборигену должно быть
сугубо наплевать на твой интерес к 1903 году. Кого в нашей Москве заинтересовал
бы зарубежный профессор, изучающий в "Ленинке" эпоху декабристов? Вот если бы он
полез в спецхран по троцкистско-бухаринским делам...
В Сашкиных словах был резон. Разведчик ли Георгий Михайлович, пришедший сюда
из нашего времени, очередной "Антон" этого мира или местный мудрец, эмпирическим
путем пришедший к идее вторичности собственной реальности, - пока не суть важно.
Главное - этот человек и его фирма стоят на страже собственной истории и
готовы сцапать каждого, кто проявляет к ней интерес. Значит, с ним стоит
поработать.
Заодно Шульгин сказал мне, что пока я общался с Суздалевым, куда-то исчез
Кейси. Не потерялся в чужом городе, как это случается с людьми, а внезапно
выписался из гостиницы и, наверное, уехал. А куда? Вряд ли в Париж, прожигать
жизнь в тамошних шантанах.
Тут мы проявили полное единомыслие. Такой прыткий паренек вполне может
проявить излишний интерес к нашему "Призраку", особенно если вообразит, что мы
полные лопухи, занятые своими, никчемными, с точки зрения практика, делами.
Поэтому нужно немедленно предупредить капитана Ларсена, а Сашке немедленно
лететь в Мельбурн и уводить яхту в море.
К тому времени, когда он доберется до ближайшего российского порта, я
постараюсь определиться со своим здесь положением. А там видно будет.
- Так и сделаем. Беру Анну и сейчас же отправляюсь. Но, как известно,
пуганая ворона куста боится.
- Подожди-ка, Саша. Документов ведь на "Призрак" у нас нет никаких. Местных,
законных. Кейси это знает. Боюсь, мой бывший секретарь ради этого и слинял. Что
стоит, имея его связи, наложить на "Призрак" арест, еще какой-нибудь финт
придумать... Что мы об их нравах знаем?
- Чем их нравы от наших отличаются? - хохотнул Сашка. - Одиннадцатая
заповедь - не зевай!
Чем мы хорошие ребята - быстро соображать умеем.
- Давай-ка мы вот что сделаем, - предложил я. - Позвоню Георгию Михайловичу,
пока он спать не лег, обрисую ситуацию, попрошу квалифицированной помощи.
Авансом за будущее сотрудничество. Заодно и проверим, насколько далеко
простирается его могущество и добрая воля...
...Могущество и добрая воля таинственного "генерала" простирались до
бесконечности.
Несмотря на поздний час, он немедленно прислал за нами машину. Собирался уже
отходить ко сну, о чем свидетельствовал сидевший на нем как парадная офицерская
шинель зеленоватый махровый халат, а вот не пренебрег.
Представив их с Сашкой друг другу, я сжато, но исчерпывающе изложил ему
ситуацию с яхтой и подозрения по поводу Кейси. Особо подчеркнул, что документы,
подтверждающие права собственности, регистрацию у "Ллойда", капитанские патенты,
мои и Ларсена, в полном порядке, но...
- Здесь они могут показаться неубедительными, - обтекаемо выразился я.
- Проблему понял, - не стал ходить вокруг да около Г.М. - Вам требуются
новые, совершенно убедительные документы на судно и личные документы тоже.
- Не мне, ему, - указал я на Шульгина. - Мои в порядке.
- Хорошо. И все бумаги нужны к утру, и еще успеть на мельбурнский рейс?
Будем заниматься...
Занялся он нашей проблемой плотно и с размахом. Тут же вызвал сразу четырех
секретарей или адъютантов, как их там, раздал поручения и назначил срок.
А потом, мельком взглянув на готические напольные часы, предложил, раз уж
так все складывается, продолжить вечер "по-гренадерски", как он выразился.
- Может, лучше по-гусарски? - не утерпел Шульгин. Хозяин слегка улыбнулся,
но ничего не ответил.
Выставил из тумбочки на стол довольно причудливую кофеварку, бутылку коньяка
и бутылку водки, вакуумные пакетики с балыком и черным хлебом.
- У нас так было принято, сидим за картами и выпивкой до шести утра, а в
восемь на службу. Кто не умел, долго в полку не задерживался. Ну, по первой,
чтоб парашют не подвел.
Невзирая на возраст, старая закалка чувствовалась. Говорили мы на сей раз о
вещах совершенно нейтральных, без всякого взаимного прощупывания.
Около четырех Сашка позвонил Анне, разбудил и велел собираться в дорогу.
В пять были готовы все документы.
- Александр Иванович (Сашка попросил все оформить на его подлинное имя), к
сожалению, рейс на Мельбурн будет только вечером, с учетом разницы во времени вы
сильно проигрываете в темпе. Поэтому полетите на частном самолете, и вас будут
сопровождать двое моих сотрудников, хорошо ориентирующихся в вопросах
международного права. В других - тоже. Пойдемте, машина у подъезда.
ГЛАВА 18
...Сопровождающих Шульгина ребят звали Сергей и Анатолий. Первый - светлый
блондин поморского типа, манерами и тщательным подбором слов при разговоре
вполне соответствующий статусу знатока международного права, второй - стройный
шатен с коротко подстриженными усами, для наметанного Сашкиного глаза явный
офицер-спецназовец. Не сильно это и скрывающий.
Взлетели они с небольшого подмосковного аэродрома, скорее всего - военного,
на самолете, похожем одновременно и на гражданскую "Сессну", и на истребитель
"Су-25". Более современных ассоциаций Шульгину взять было неоткуда.
В низкое ночное небо ушли почти вертикальной свечкой, но перегрузки в уютном
шестиместном салоне "бизнес-класса" почти не ощущалось.
На взлете в черных кругах иллюминаторов отражались только плафоны
внутреннего освещения, и вдруг, буквально через пять минут, как в планетарии,
распахнулась несколько даже нарочитая декорация открытого космоса. Отливающий
синевой черный бархат, усеянный ледяным крошевом звезд.
Немного полюбовавшись феерией, Анна устроилась спать, укутавшись до плеч
пледом, а Шульгин со спутниками перешел к делу.
О задании ребята знали пока в самых общих чертах, и Сашка обрисовал им
диспозицию так, как сам ее представлял.
- Если, конечно, этот Кейси окажется честным парнем, то просто заберем яхту
и уйдем. Если хотите - плывите со мною, неплохой отпуск получится. Если же нет...
- Скорее всего - нет, - сказал Сергей. - Ваша яхта сколько стоит?
- Я не приценялся. Но думаю - не меньше миллиона фунтов. Не считая
оборудования и припасов.
- И если он считает, что вы арестованы русскими властями, да к тому же у
капитана отсутствуют правоустанавливающие документы... Тут дураком или ангелом
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг