но все же праздничному восприятию жизни.
А вот Олег уже другой. Словно бы перешел в иную эмоционально-возрастную
категорию.
А может быть, все наоборот?
И Левашов, и Воронцов, и Берестин как раз ведут себя соответственно возрасту
и жизненному опыту, с поправкой на необычность предложенных обстоятельств, а они
с Андреем - другие.
И считают себя прежними - по недоразумению. Из сохранившихся стереотипов.
А со стороны друзьям, знающим их как облупленных, видно, что они уже не
совсем те, кем были еще год назад...
Расстроенный этими мыслями, пришедшими ему в голову на шлюпочной палубе, по
которой он решил добежать до места сбора, чтобы не путаться во внутренних
переходах "Валгаллы", Шульгин задержался у ограждения "променад-дека", постоял,
глядя в черную воду далеко внизу и на россыпь огней поднимающегося от моря
террасами города.
"Что за ерунда, в конце-то концов! Такая же ерунда и бессмыслица, как если
бы в свое время мы с Андреем начали комплексовать по тому поводу, что Олег умеет
придумывать штуки, которые никому на свете и не снились. И сейчас у меня все эти
мысли исключительно от переутомления".
В чем-то, разумеется, он был прав. И одновременно не прав в той же мере.
Просто все они были разные, и поскольку обстановка все более и более менялась
для каждого из них, применительно к личным взглядам, вкусам и способностям, то
некоторого отдаления не могло не произойти.
Шульгин, что удивительно, невзирая на свои профессиональные качества
психолога и психиатра, упускал из внимания существеннейший фактор.
Все его друзья к этому времени наконец-то, с большим опозданием, кстати,
обзавелись женщинами, фактически - женами, поскольку венчаные они там,
невенчаные, но других женщин у них здесь быть просто не могло, по определению.
Случайные связи не в счет, но по-прежнему ощущать себя людьми своего времени они
могли только в обществе женщин того же круга.
А Сашка и здесь выбивался из общей колеи.
Во-первых, он раньше всех женился в той жизни и вынес из своего брака
исключительно негативный опыт, а во-вторых, новую жену он взял именно из этого
мира, со всеми ее достоинствами и вытекающими оттуда же недостатками Как
испанский вице-король, женившийся на племяннице Монтесумы. Поэтому и здесь он не
мог считать себя равным своим друзьям.
Но это отдельная история.
...Сильвия несколько удивила его своим новым обликом.
Шульгину было весело - сейчас он понимал людей еще лучше, чем когда бы то ни
было.
Вот и ее.
В данной реальности здешняя Сильвия исчезла, а эта - заняла ее место. И,
конечно, сразу же попала в затруднительную ситуацию. Поскольку должна была вести
себя с людьми, которых видела последний раз шестьдесят лет назад, так, будто
рассталась с ними вчера.
Впрочем, в Англии, тем более - начала века, адаптироваться природной
аристократке было легче.
Люди с причудами там всегда были в цене и авторитете. Лорда Галифакса,
который заявил, что нынешняя жизнь ему отвратительна, уединился в своем поместье
и велел подавать себе утром любимую газету, но изданную ровно за пятьдесят лет
до этого дня, никто не посчитал идиотом. Наоборот, говорили в свете о нем с
уважением. Человек, мол, твердых принципов.
Очевидно, такую же позицию избрала и леди Спенсер. Зная о неизбежных ошибках
и пробоях в поведении, она сознательно "заострила позицию".
Начала изображать женщину нового времени, примкнула, по словам Гертруды
Стайн, к "потерянному поколению", вышедшему из мировой войны с деформированной
психикой.
Коротко остриглась, навела новомодный макияж, как в кинофильмах Мэри
Пикфорд, стала носить длинные жакеты в стиле армейского френча и юбки выше
колен. Заговорила на жаргоне вошедших в моду Джойса, Хемингуэя и Фицджеральда.
Также и вести себя стала соответственно манерам героев "Фиесты".
Шульгину все это было понятно.
Если кто не знает - отношения у них были даже более чем специфические.
Она - всесильная и всемогущая глава инопланетной резидентуры на Земле, для
нее и главы государств и правительств были так - пыль под ногами, поскольку жила
она на этом свете полторы сотни лет, пребывая в неизменной молодости и красоте,
успела побывать любимой наперсницей королевы Виктории, а достославного Черчилля,
юного красавчика во френче цвета хаки, она, пожалуй что, первая пригласила на
мазурку в Виндзорском дворце, когда он, увенчанный славою после побега из
бурского плена, появился в свете. Герцог Мальборо, а отправился на войну простым
корреспондентом "Тайме".
А Сашке Шульгину проиграла сражение и морально, и физически. В тот момент,
когда поняла, что и из тела древнеассирийского инвалида-нищего он сумел
выскочить, и охрану ее виллы в Кордильерах обезвредил, а потом положил ее на пол
автоматной очередью возле виска и заставил испытать смертельный, абсолютно
человеческий страх.
После этого все: леди Спенсер сломалась, смирилась с судьбой и, как пленная
патрицианка, почти добровольно разделила ложе с готским или лангобардским
вождем.
Причем - не без удовольствия. Что тоже тысячекратно повторялось в истории.
И вот они снова встретились, и снова, когда мировая константа
забалансировала над пропастью, толкаемая туда очередной, как бы внезапно
возникшей угрозой.
Встретились как лучшие друзья.
Взяв леди Сильвию под локоток, Шульгин отвел ее в уютное помещение,
примыкающее к малому адмиральскому салону, по другую сторону от бронированной
шахты элеватора десятидюймовых орудий.
Мало кому известный укромный уголок.
Но и здесь, кстати, имелся велюровый диван и откидной столик, куда стюард
сразу же принес бутылку многолетней выдержки хереса, бокалы и жаренные с солью
орехи кешью.
Как это бывает у давно расставшихся любовников, они расчувствовались, пили
золотистое терпкое вино лучших урожаев еще не перемолотых снарядами тяжелых
мортир виноградников довоенной Франции. Одними только взглядами сообщали друг
другу, что не забыли тех недолгих дней, когда униженная, все на свете
проигравшая Сильвия вдруг встретила понимание и даже своеобразную нежность
своего самого непримиримого вроде бы противника.
Но буквально через минуту Шульгин, положив поверх руки Сильвии свою ладонь,
вдруг произнес ту самую, изложенную в ее записке формулу возможного освобождения
его копии из мозга Шестакова.
- Что, леди Си, оттуда мне можно было выскочить только чисто механически, с
предварительным переносом собственных тел на Валгаллу? А потом что? Как ты себе
все это представляла? Какую еще игру собиралась затеять с нами двумя и наркомом?
Впечатление он произвел сильное. Леди Спенсер даже слегка изменилась в лице.
Но именно слегка. Через секунду она вновь выглядела спокойной и абсолютно
уверенной в себе. Что значит школа.
- А ты, выходит, нашел другой способ? Великолепно. Остается только
поаплодировать твоим способностям. - И она действительно дважды свела ладони, но
практически беззвучно. - Я, признаться, иного не представляла и не представляю
сейчас. Все ж таки процесс наложения и снятия матрицы - операция чисто
техническая. Электропотенциалы там и все такое. Аппаратура соответствующая
нужна. Я и рассчитывала, что, когда тебе удастся добраться до Таорэры, мы
проведем сеанс с использованием тамошней лаборатории...
- Так ведь никакой лаборатории там уже нет. А если бы и была - разве тебе
разрешили бы ею воспользоваться в личных, так сказать, целях?
- В этом и прелесть ситуации, Саша, что после того, что произошло, база
осталась в целости и сохранности, и мы с Андреем на ней побывали. Ты об этом
должен помнить своей первой памятью. А вот моих коллег, судя по всему, там уже
нет. Исчезли так же, как из нынешней реальности устранились и аггры, и форзейли.
На этот раз столь неприятное ей раньше обозначение ее соотечественников,
введенное в оборот Антоном, она произнесла без запинки.
- Я ведь все неоднократно обдумала, еще когда мы с Новиковым с Дайяной
воевали.
Да, действительно, Шульгин помнил, что ему говорила та, другая Сильвия,
когда в очередной раз встретилась с Шестаковым и они обсуждали условия и способы
его возвращения "домой". О свертывании времени, о горящем с двух концов
бикфордовом шнуре и о том, что может случиться, когда он все же догорит.
- Так как же ты все-таки выбрался? - повторила свой вопрос Сильвия.
- Как-как! Если бы я сам это знал. Не мы выбираем, нас выбирают, как пелось
в одной песенке. Если просто и коротко, то без всякого моего участия. Точнее,
после некоторого моего действия, сочтенного "там", - он традиционно указал
пальцем в потолок, - либо слишком хорошим, либо слишком плохим, кому-то
показалось желательным восстановить статус-кво. И в один прекрасный миг в темном
отсеке катакомб я почувствовал, что в голове шестеренки провернулись и я знаю и
помню больше, чем минуту назад. Сначала было точно так, как если бы утром
проснулся с ощущением, что только что во сне видел и переживал что-то очень
важное и интересное, только вот никак детали не вспоминаются. А еще через
несколько минут все окончательно разложилось по полочкам.
И сейчас полное впечатление, что на самом деле со мной было то, что творил в
сталинской Москве Гриша Шестаков. И с такой же достоверностью помню, как и
случившееся после пробуждения на твоей горной вилле...
Для Сильвии то воспоминание явно было не из самых приятных. Она даже слегка
поморщилась. Еще бы, вспоминать, как тебя возили мордой об стол... Такое любому не
доставит радости. Особенно если до последнего ты считала себя могущественнейшей
женщиной на Земле.
- Да-а... - протянула аггрианка после ощутимо напряженной паузы. - Получается,
что и вправду шнур горит с двух концов. В той реальности все рухнуло, а теперь и
в эту кто-то опять проник. Не Антон ваш, как считаешь?
- Что я вообще могу считать? Это вы у нас между мирами и реальностями, как
пираньи в Амазонке, шныряете. А я?.. Со мной всякий... что хочет, то и творит.
Сначала в одну шкуру загнали, потом в другую. Из одной вытащили, в другой
забыли. Потом кто-то вашу или свою ошибку исправил.
Господин же Шульгин по-прежнему пребывает в "Пэссив войс"*.
- Ну-ну, только не надо изображать из себя невинную школьницу, жертву
обстоятельств и "плохих парней". От святого духа только святая Мария беременела,
а самая воспитанная девочка к своей неприятности тоже кое-какие усилия
прикладывает.
- Фу, леди Спенсер, это, как у вас на Альбионе говорят, - "гаф"*. Мало того,
что не стоит на меня свои дамские комплексы и сравнения проецировать, но и войну
с вами не я начинал. К войне же следует относиться рационально, если уж начать,
то надо ее стремительно выиграть или так же стремительно проиграть, после чего
переходить к очередным задачам текущего момента. Иначе она превращается в
утомительную и бессмысленную мясорубку.
- Это не Клаузевиц, - тонко заметила Сильвия.
- Именно. Это я сам придумал только что. Кстати, не позволите ли пригласить
вас на танец? - спросил Сашка, услышав, что очередная мелодия закончилась. Он
решил дать ей некоторое время подумать, а самому воспользоваться моментом и
посоприкасаться с ней поближе. Благо исполнялись исключительно медленные танго и
блюзы.
Несмотря ни на что, в чисто физическом смысле леди Спенсер продолжала его
возбуждать. До Анны далеко и неизвестно, когда они встретятся. Провести же ночь
с бывшей любовницей без всяких далеко идущих целей в его понимании изменой не
являлось. Иначе придется считать таковой слишком многое. Хотя бы - доставляющие
ему и сейчас истинное удовольствие воспоминания о том, как у Шестакова, а строго
говоря, все же у него, это происходило с Зоей, едва ли не самой сексапильной
актрисой довоенного СССР.
Закончив танец, во время которого он с удовольствием скользил руками от
талии Сильвии вверх и вниз на достаточное расстояние, касался щекой ее щеки и
прядей легких волос, нашептывал на ухо подходящие к случаю шуточки, хотя и
имеющие двойной как минимум смысл, он, извинившись, на минутку покинул леди
Спенсер.
Заглянул в соседний зал и жестом показал Воронцову, что просит его выйти.
- Что за проблема? - поинтересовался капитан, разминая в пальцах сигарету
под шум автоматически включившегося вентилятора в хвойно-озонированном отсеке
мужской туалетной комнаты.
- Ничего особенного. Тут у меня с мадам наметился сугубо острый разговор как
бы не до самого утра, так ты не сочти за труд, распорядись, чтобы нам
подготовили спецрейс на Лондон. На самом скоростном, что есть в распоряжении
Губанова. Часиков в десять желательно, никак не позже. Тревожный чемоданчик у
меня собран, только сделай еще запасной паспорт и десяток тысяч фунтов мелкими
купюрами...
- А что, миледи тебя в Лондоне деньгами не обеспечит? - позволил себе
усмехнуться Воронцов.
- Мэй би йес, мэй би ноу. Особенно если предположить, что дороги у нас
разные.
- Нет, серьезно, Саш, или я чего не понимаю. Хоть мне-то объясни, в чем
смысл происходящего? Или вы совсем уже нас за дураков держать решили... - В голосе
капитана прозвучала уже не шутка, а неподдельная обида человека, которого вроде
бы друг демонстративно выводит за скобки.
Откровенно дает понять, что, мол, белую работу делает белый, черную работу -
черный.
Шульгин взял Воронцова за руку повыше локтя, вздохнул и произнес совершенно
искренне:
- Знаешь, Дим, если бы я мог хоть что-нибудь связно объяснить! Сделал бы это
с величайшим удовольствием. Беда-то в чем - ни хрена я сам пока не понимаю. Не в
свои мы игры заигрались. В Лондоне ничего особенного не планирую. Хочу просто
проверить, не сбрехал ли мне господин Славский, действительно ли "старые
империалисты" решили вступить в войну с очередными претендентами на мировое
господство. Если нет - сам подкину им в костерок пару бутылок бензина. Сильвия
обещает воткнуть меня в близкое окружение Черчилля. Он хоть и в опалах ныне
пребывает, но по своему потенциалу непременно и здесь премьером станет. А это
нам снова на руку...
Главное начнется, когда вернусь. Ну, на той неделе, максимум. С Андреем
разбираться надо... Поверишь, нет - кручусь на голой интуиции. Поскольку чувствую,
что в ближайшее время так нас прижать может. Или могут...
Поэтому, ради Христа, не спрашивай ты меня ни о чем. Знал бы - сам все давно
рассказал. От тебя теперь с ребятами зависит, чтобы вы обстановку в режиме
держали. На своем уровне. А я... Ну, не знаю. Камикадзе я или, наоборот, дон
Румата, решивший сменить обруч наблюдателя на мундир штандартенфюрера. Как
хочешь думай, а я пока буду делать, что должен, надеясь, что свершится, чему
суждено.
- Ладно, - согласился Воронцов, - поступай как знаешь. Мне ваши
сверхчеловеческие игрища не всегда понятны, но в чистоте намерений - не
сомневаюсь.
Простому моряку Воронцову действительно все эти заморочки со временем,
пространством и инопланетянами надоели до чрезвычайности.
Сам дважды побывав в прошлом, первым из всех оказавшись в Замке, обретя с
помощью антоновских штучек давно потерянную любовь, он понимал в происходящем
очень многое. И почти свободно в переплетении интриг ориентировался.
Только вот в силу конструкции характера, в отличие от того же Шульгина,
никак не мог заставить себя поверить, что так все и должно быть на самом деле.
Поэтому, смиряя гордыню и отодвигая в неопределенное будущее непроясненные
вопросы, сказал:
- Саша, я - человек военный. Будем считать, что в смысле адмиральских
приказов каплейту разбираться не положено. Какими бы они навскидку не казались
дурацкими. Наше дело - стрелять и помирать. А за что и почему - государь
император знает...
Шульгин испытал по отношению к другу мгновенный приступ нежности.
Действительно, каково человеку, лишенному возможности лично видеть Великую
Сеть, верить на слово тем, кто якобы в ней бывал, и рисковать головой в
обеспечение совершенно гипотетической для него истины.
А вот рискует же. Хотя для себя лично все, чего желал, давно получил. Ну
взял бы плюнул на все, как Новиков, и свалил бы в южное полушарие исследовать
дельту Рио-де-ла-Платы или рельеф острова Тасмания. Так ведь нет, тянет лямку не
самого первого в компании лидера.
Или... Понимает о себе гораздо больше, чем о нем - Шульгин.
- Ты, Дим, это... Не переживай. Прорвемся. Я когда в Англии буду, если живой,
конечно, останусь, непременно решу вопрос, чтобы прикупить десяток квадратных
миль на юге Новой Зеландии и соорудить там Нью-Валгаллу. На века. Независимо от
конъюнктуры рынка. А ты у нас будешь генерал-капитаном колонии. Как?
Воронцов только усмехнулся. По своей последней морской должности старпома
парохода совторгфлота Дмитрий разбирался в психологии недурно.
- Я вот что думаю, - сказал он, нервно затягиваясь сигаретой, которую по
давней флотской привычке прятал в полусогнутой ладони, - может, нам опять Антона
разыскать? Худо ли, хорошо, но он помогал, и если что сейчас случится...
- Никаких возражений, - улыбнулся Сашка. - В натуре-то, он прежде всего твой
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг