Меня же сейчас больше всего интересовал вопрос - каким образом вклиниться в
этот мир, ухитриться, почти ничего о нем не зная, не попасть в тюрьму или
сумасшедший дом.
Ирина тут помочь мне не могла, ее опыт легализации в чужом мире предполагал
как раз предварительное, зачастую на уровне подсознания, изучение "обстановки".
Мы с ней могли только советоваться, логическим путем искать наиболее
приемлемую линию поведения.
То, что плаваем на собственной яхте, - это большой плюс, богатый иностранец,
сходящий на берег в чужом порту, избавлен от необходимости знать многие и многие
подробности местной жизни и обычаи.
Но документы-то он иметь должен в любом случае, и желательно со всеми
необходимыми визами. И деньги тоже не помешали бы, любые, которые имеют тут
хождение. Не решив этих проблем, делать нам здесь нечего. Я имею в виду - на
суше. В море, как я понял, мы можем болтаться беспрепятственно. Весь срок
автономности. Если здесь не найдется какая-нибудь "свободная экономическая
зона", куда пускают без паспортов...
...Но, как мне показалось, выход все-таки нашелся.
Не гарантирующий стопроцентного успеха, однако ничего лучшего в голову не
пришло.
Чем ближе мы подходили к берегам Австралии, тем плотнее становился поток
местной информации, необходимой для реализации моего замысла. В географическом
плане ничего принципиально нового здесь не было, и я свободно мог пользоваться
имеющимися на яхте справочниками и атласами, а вот в смысле политической и
общественной жизни было чему поучиться. Я старательно запоминал, изучая
программы новостей, художественные и документальные фильмы, рекламу, - как и о
чем люди разговаривают, как одеваются, ведут себя на улицах, что заказывают в
барах и ресторанах.
Скрыть случившееся от Анны уже не представлялось возможным, слишком тесен
был наш кружок, и пришлось ей кое-что объяснить. Привыкшая к чудесам девушка
восприняла межвременной скачок почти спокойно, тем более что Ирина постаралась
подать дело так, будто все идет по плану и, "заглянув одним глазом в будущее",
мы вскоре вернемся обратно. Больше всего ее расстроила откладывающаяся встреча с
Шульгиным.
Я об этом тоже жалел, но совершенно по другой причине. С Сашкой вдвоем мы
куда быстрее и проще разобрались бы с ситуацией. А теперь мне придется "идти на
дело", оставив женщин на "Призраке" одних. И, случись что со мной, Ирине
придется рассчитывать только на себя да на помощь роботов. Не пропадет, конечно,
она и без меня готовилась руководить доброй половиной СССР, но думать, что по
моей вине ей придется пережить не самые веселые минуты, было неприятно.
...Местом высадки я избрал район южнее Аделаиды, где к морю спускаются склоны
хребта Дарлинг, сплошь покрытые густыми эвкалиптовыми лесами. Несколько
небольших городков, вытянувшихся вдоль впадающей в глубокий залив неширокой, но
полноводной реки, на мой взгляд, идеально подходили, чтобы войти в этот мир,
изобразив из себя путешественника, странствующего по горам и лесам пятого
континента. Таковых в этом мире тоже хватало, пожалуй, даже больше, чем в нашем.
Что и объяснимо, здесь люди жили куда как спокойнее.
Однако похоже, что далеко не все.
Постепенно вырисовывалась картина некой благополучной, но как бы и
осажденной крепости. Складывалось впечатление, что только Северная Америка,
Европа, Россия и тяготеющие к ним страны, включая Австралию с Новой Зеландией,
являлись хотя и огромным, но все же островом стабильности и благоденствия в
абсолютно нецивилизованном, бурлящем и взрывающемся гражданскими и
межнациональными войнами океане.
Совершенно противоположная картина тому, как мы предполагали себе будущее
планеты, где все большую силу забирали страны лагеря социализма и "идущие по
некапиталистическому пути".
Судя по теории научного коммунизма, к данному времени мы должны были бы
иметь нечто совершенно противоположное - могучий и счастливый "прогрессивный"
блок и задыхающиеся под гнетом собственных проблем, загнившие страны
капитализма.
Но это могло быть и предвзятым мнением. Слишком мало я видел, знал и понимал
пока что.
...Собираясь на разведку на берег, я копировал легенду Шульгина, хотя и с
соответствующими коррективами. А что можно придумать лучше маски
чудака-путешественника, не совсем от мира сего, вроде Паганеля?
В случае чего и отсутствие документов можно объяснить, и переключить
чересчур пристальное внимание должностных лиц на экзотические подробности своей
внешности и поведения. Тем более что очень кстати по телевизору показали
кинокомедию местного производства о приключениях американской журналистки,
прилетевшей в Австралию, чтобы снять фильм об охоте на крокодилов и кенгуру.
Конечно, весьма опрометчиво использовать в качестве наглядного пособия
эксцентрическую комедию, а с другой стороны... Даже не имея иных источников
информации, кроме, допустим, "Фантомаса", пару дней в Париже наших дней
продержаться можно было бы.
А вот интересно, исходя только из "Волги-Волги" и "Светлого пути", можно
было устроиться в сталинской России, не имея других сведений?
...В качестве спутника я решил взять с собой Джонсона. За последнюю неделю он
не только приспосабливал нашу аппаратуру к местным стандартам, но и вместе со
мной изучал жизнь. Если можно так выразиться, мы даже подружились. Внешность он
сам себе подобрал типичную, взяв за образец одного из телеведущих студии Сиднея.
Потом это пригодилось.
ГЛАВА 13
Оставив своих новых друзей-партнеров в стамбульском отеле "Мидилли", удачно
расположенном на европейском берегу, всего в нескольких кварталах от знаменитой
площади Токатлиан, где полтора года назад Шульгин с Новиковым вербовали своего
первого волонтера, капитана Басманова, Сашка вышел прогуляться в город.
Под предлогом, что, как законопослушный обыватель, не по своей воле
вынужденный многократно нарушить законы соседнего государства, он хотя бы в этом
должен отметиться в своем посольстве, чтобы тем самым поступить под его защиту в
случае чего.
- А вы пока отдыхайте. Прошу прощения за откровенность, но вы и ваши
эскапады меня определенным образом утомили. Несмотря на достигнутую между нами
договоренность. В России, может, и считается нормой столь тесное общение, но я
привык иметь вокруг себя гораздо больше частного пространства...
Уже неторопливо идя по улицам космополитического и стремительно
русифицирующегося Стамбула (правительство и большинство национально
ориентированной элиты избрали своей резиденцией захолустную Ангору), Шульгин
вдруг задумался. А что, если Славский его самого тоже расшифровал и раскручивает
сейчас собственную игру?
За язык свой он был спокоен, а вот манеры, стиль поведения? Как это все
воспринимается со стороны весьма неглупым контрразведчиком?
Хотя Сильвия, куда более квалифицированный специалист, утверждала, что после
ее школы Сашкина легенда абсолютно непробиваема...
Шульгин знал, куда сейчас направляется, и в то же время ему по-прежнему
очень не хотелось этого делать, нарушать свое инкогнито, общаться с друзьями.
Как-то не слишком солидно это выглядело - сначала утаил от них свои планы
превращения в вольного стрелка, а потом, не сумев продержаться в этой роли и
двух недель, сдался и прибежал за помощью.
Мальчишество, конечно, но его самолюбие это слегка царапало. Впрочем,
оправдание у него было. Даже два.
Он действительно посетил британское консульство, где произвел все
необходимые формальности, причем, поболтав с клерками, угостив их дорогими
сигарами, поругав русских, в чем встретил полное взаимопонимание, как бы между
прочим попросил зафиксировать его прибытие в Турцию неделей раньше.
Вице-консулу было все равно, а Сашка получил законным образом заверенное
алиби на одесские события. Это алиби было нужно ему отнюдь не для защиты от
врангелевских властей, а исключительно в целях дальнейшей дезинформации
Славского, если она потребуется.
Затем он пообедал в ресторанчике на набережной (погода в Стамбуле в отличие
от Одессы стояла совершенно летняя), в промежутках между блюдами осматривая рейд
в миниатюрный, размером чуть больше театрального, бинокль с переменной, от 6 до
20 кратностью.
Как он и надеялся, "Валгалла" слегка дымила средней трубой в миле от берега.
Это было удачей, в противном случае пришлось бы искать способ покинуть своих
поднадзорных на сутки-двое, чтобы сгонять на остров Мармор, где по преимуществу
базировался пароход. Или вызывать сюда Воронцова по телеграфу.
Сейчас же достаточно было нанять яличника.
Шульгин расплатился, по дороге к шлюпочной пристани тщательно проверился на
предмет слежки, после чего свистом подозвал наиболее, на его взгляд, подходящий
ялик, аляповато раскрашенный, с намалеванными на скулах вытаращенными карими
глазами и бархатным тентом с бомбошками над кормовым сиденьем.
Здоровенный турок, судя по ухваткам и манере грести - бывший военный моряк,
- за полчаса доставил его к борту "Валгаллы".
Там Шульгин довольно долго препирался с палубным матросом, который никак не
соглашался вызвать к трапу самого капитана, предлагая неизвестному иностранцу
изложить свое дело ему или, в крайнем случае, вахтенному штурману.
Субординации Воронцов своих моряков научил, и Сашке пришлось-таки назвать
пароль, принуждающий роботов к безусловному подчинению.
Минут через десять Воронцов, недовольный, возможно, поднятый прямо из койки
(капитан корабля спит не по распорядку, а когда удается урвать момент),
застегивая пуговицы белого кителя, перегнулся через обвес мостика, вглядываясь,
кто там внизу такой настырный.
Даже он не узнал Шульгина в его новозеландском обличье.
- Там, на ялике, что вам нужно от капитана? Ничего не покупаю, пассажиров не
беру. Говорите быстро, что нужно, и отваливайте. Я занят...
Не желая расшифровывать себя даже перед яличником, Шульгин ответил
по-английски, но вставил в длинную, изобилующую коммерческими терминами фразу
несколько понятных только Дмитрию слов.
Воронцов сумел остаться невозмутимым.
- Ну ладно. Насчет поставок мазута франко-борт я согласен поговорить.
Поднимайтесь.
По знаку капитана матрос сбросил шторм-трап, и Шульгин, сунув турку лиру,
велел его не ждать.
- Надеюсь, обратно господа доставят меня на своем катере. - И нарочито
неловко полез вверх.
Они отошли в глубь мостика, Воронцов подвинул ногой бамбуковое походное
кресло, кивнул Сашке на другое.
- Какая неожиданная встреча! Чему обязан ее приятностью? Хорошо ты над собой
потрудился, смотрю на тебя и с трудом узнаю. На улице бы точно мимо прошел. В
каком качестве изволишь пребывать? Как успел за неделю вернуться из Индийского
океана? Почему на связь не выходили? Пить будешь? Вот и все, что меня
интересует. Отвечать можешь в произвольном порядке.
- Совсем немного коньяку и кофе. Вопреки распространенному мнению, турки его
заваривают отвратительно. По крайней мере в той забегаловке, где я только что
отобедал.
И, лишь отхлебнув должным образом приготовленного кофе, расслабившись и
ощутив себя наконец дома, в покое и безопасности, он в десятке компактных фраз
изложил Воронцову суть происшедшего с ним в последние дни. Неявно при этом
извинившись, что как бы невольно ввел друзей в заблуждение относительно своих
планов.
- Это как раз дело десятое, - отмахнулся Воронцов. - А что Андрей исчез, ты,
выходит, не знаешь? - Вопрос в принципе казался самому Дмитрию риторическим, ибо
откуда бы знать об этом Шульгину, занимавшемуся совсем другими делами и рации
дальней связи при себе не имевшему. Поэтому ответ его искренне удивил.
- Мало, что знаю, так даже догадываюсь, куда именно. Для чего, по
преимуществу, и пришел. Мне сдается, что он сейчас отскочил от нас на сотню с
лишним лет вперед. И слегка в сторону... - и изобразил на листе бумаги
соответствующую часть увиденной во время транса схемы. В двухмерной,
естественно, проекции.
- Вот так даже? - Подобного рода сообщения воспринимались здесь примерно
так, как нормальными людьми сообщение о том, что друг по пьяному делу сел не в
тот поезд и телеграфирует просьбу о материальной помощи из Кзыл-Орды вместо
намеченного Сочи. - Конкретизируй.
Шульгин конкретизировал, умолчав, правда, о большей части вновь обретенных
знаний и о собственной судьбе.
Точнее - судьбе своей матрицы, счастливо с ним воссоединившейся.
- Соображения есть?
Соображения сводились к тому, что сейчас Шульгин возвратится на берег, ибо
есть у него еще и другие планы, а Воронцов ближе к вечеру сам подскочит в город,
и они встретятся в укромном кабачке, а там, по обстановке, или обсудят
дальнейшее на месте, или вдвоем вернутся на "Валгаллу".
- А Олег здесь или?..
- Еще на той неделе отбыли в первопрестольную.
- Сильвия?
- Думаю, в Лондоне...
- Вызывай обоих сюда. Пусть самолетами летят, без всяких внепространственных
переходов. Лишние сложности нам не нужны. Но чтобы к утру были или хотя бы к
обеду. Ситуация в натуре неординарная. Хурал будем держать...
- Ох... не живется вам спокойно, господа межзвездные скитальцы. На хрена я с
вами связался.
Шульгин легонько похлопал ладонью по лакированному планширу.
- А хоть для этого вот, товарищ бывший капитан-лейтенант. Париж, говорил
один циник, стоит мессы... Судовладелец ты, адмирал и вершитель истории, а мог бы
по-прежнему в морских извозчиках числиться, и каждый помполит шугал бы тебя в
хвост и в гриву за упущения в воспитательной работе с личным составом и подрыв
авторитета страны победившего социализма путем покупки в лавке "секонд-хэнд"
импортных штанов сверх разумных потребностей...
Воронцов безнадежно махнул рукой, не встретив со стороны Шульгина
взаимопонимания. А Сашка и еще добавил, соскучившись по нормальному
человеческому трепу:
- И Наталью ты благодаря нам же встретил и в люди вывел. Спроси при случае,
часто ли она с тоской спокойное прошлое вспоминает...
- Да пошел бы ты, братец, к энтой бабушке со своими нравоучениями... Ждут тебя
твои единомышленники, вот и двигай. Приду как договорились. Охрану с собой
брать?
Шульгин задумался на секунду.
- А и возьми. Хуже не будет. А мне уже надоело каждый день сражаться с
убийцами.
...В отеле Шульгин в последний раз осмотрел фон Мюкке в качестве лечащего
врача.
- Ну, все, Гельмут. Я свое дело сделал. Теперь советую разыскать здесь
хорошего физиотерапевта, принять курс грязевых и серных ванн. Через две недели
сможете фокстрот танцевать.
Вообще сдержанный и мужественный немец расчувствовался, долго и неумело
рассыпался в благодарностях, заверял в вечной признательности и дружбе.
В принципе он был прав, без помощи Шульгина конец его ждал скорый и
мучительный, но почудилась Сашке в его словах некоторая нарочитость.
Может быть, состоялся у него только что какой-то не слишком благоприятный
для Шульгина разговор со Славским, после которого фон Мюкке испытывал тайное
чувство вины?
Но тут уж бог ему судья, в случае чего Шульгин себя связанным какими-то
обязательствами тоже считать не будет. А если немец останется на его стороне -
тем лучше.
Славскому же Шульгин сказал, что дела требуют немедленного его отъезда в
Лондон, где якобы возникла непредвиденная паника на алмазной бирже, могущая как
принести внезапную прибыль в несколько миллионов фунтов, так и полностью его
разорить. И еще кое-какие проблемы возникли с другими акциями из-за поражения
английского флота.
- Так вы еще и биржевой игрок, достопочтенный сэр? - удивился Славский.
- Не биржевой только, а вообще игрок. С судьбой по преимуществу. А в каких
именно одеждах судьба выступает на сей раз - не суть важно. Позавчера она
приняла облик нашего друга фон Мюкке, вчера - вас. Сегодня захотела выступить
под маской конкурентов из Амстердама, которые затеяли крупную игру на понижение.
Требуется принимать неотложные и неожиданные для противника меры. Пятый туз в
рукаве и так далее... Жаль с вами расставаться, но ничего не поделаешь.
- Но - ваше слово? Мы ведь договорились и в случае успеха сможем заработать
не меньше, чем вы на своих алмазах.
- Я никогда не отказываюсь от самых рискованных дел, если они сулят
достойную прибыль. Если в Лондоне все обойдется и у меня в итоге хватит денег на
обратный билет, непременно приеду. Оставайтесь жить в этом отеле, я вам
телеграфирую не позднее чем через неделю, а то и раньше.
Славский опять посерьезнел. На эти его неожиданные смены настроения Сашка
обратил внимание уже давно. Не кокаинист ли он, часом? В описываемые годы этим
пороком страдали в основном представители высших кругов преступного мира и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг