Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
                                   Части                         Следующая
Борис Зубков, Евгений Муслин. 

                           Исповедь после смерти

   -----------------------------------------------------------------------
   Авт.сб. "Самозванец Стамп" ("Библиотека советской фантастики").
   OCR  spellcheck by HarryFan, 27 September 2000
   -----------------------------------------------------------------------


   1

   "18 февраля 19...  года.  Кража  в  библиотеке.  Доктор  Марио  Бедета,
хранитель архива в Национальной библиотеке, сообщил нашему корреспонденту:
сегодня ночью неизвестные  злоумышленники  похитили  алфавитную  картотеку
изобретателей,  зарегистрированных  в  патентном  ведомстве  за  последние
пятьдесят лет. Два ящика с именными  карточками,  весом  в  тридцать  пять
фунтов каждый, вынесены через пролом в наружной стене между двенадцатью  и
часом ночи, после первого обхода дежурного сторожа.  Доктор  Марио  Бедета
сетует на скудость правительственных ассигнований, не позволяющую устроить
в здании библиотеки надежную сигнализацию. Похитители пока не найдены..."
   "21 мая 19... года. Убит выстрелом в сердце сеньор Убико Хорхе.  Вдовец
54 лет, он жил одиноко в своем доме на  Праса  ду  Комерсио.  Убийство  по
личным мотивам - ревность, нарушение брачного обещания  и  т.п.  -  крайне
маловероятно. По мнению  экспертов,  несчастного  застрелили  из  винтовки
фирмы "Голланд и Голланд" с оптическим прицелом. Уже после кончины  злодеи
тщательно обрили голову трупа и смазали ее какой-то сильно пахнущей мазью.
Цель подобных манипуляций абсолютно непонятна и  загадочна.  Сеньор  Убико
Хорхе  известен  своими  крупными  инженерными   работами   в   химической
промышленности. Его последнее изобретение,  работу  над  которым  прервала
смерть, должно было принести немалую прибыль фирме, ценнейшим специалистом
которой  являлся  покойный.  В  некоторых  хорошо  информированных  кругах
убийство Убико Хорхе связывают с  весьма  загадочными  исчезновениями  еще
двух наших видных изобретателей..."



   2

   - Ради бога, посмотрите, не идет ли по  левой  аллее  человек  в  синем
плаще? У вас молодые глаза, вы видите далеко... Да не так, черт возьми, не
оборачивайтесь! Я научу вас,  как  надо  смотреть.  Разглядывайте  облака,
смотрите вверх и поворачивайте, медленно  поворачивайте  голову...  Теперь
один взгляд, только один, вниз и наискосок... Вот так.
   - Аллея пуста.
   - Значит, у меня двадцать минут передышки. Я хорошо научился следить за
тем, что происходит за моей  спиной.  Тысячи  приемов.  Годятся  витринные
стекла, зеркала парикмахерских, даже полированные двери.  Особенно  удобны
окна в вагонах подземки... Что я болтаю. Не обращайте на меня внимания.  Я
просто  болен.  Да,  болен...  Смотрите,  смотрите.  Нет   ли   поблизости
полицейского с маленькими рыжеватыми усиками?
   - Вы боитесь полицейских?
   - Не всех. Только того, кто с рыжими усиками. Он тоже один из этих. Что
там чернеет?.. Куда вы смотрите... Вон там, между двумя кустами.
   - Это всего лишь решетка парка.
   - Не стоит ли за ней автомобиль?
   - Если вас действительно преследуют, то проще оставить машину за углом,
а не выставлять ее напоказ.
   - Вы младенец. Так удобнее стрелять.
   - Понимаю. У вас в карманах весь наличный золотой  запас  Лиссабонского
национального банка. В слитках или монетами?
   - Плохая шутка. А теперь идите, идите. Проваливайте!
   - Давно ли вы купили эту скамейку, сеньор? Почему вы не повесили на ней
плакат "Частная пристань"?
   - Если вы  хотите  поджариться  на  костре,  разожженном  для  другого,
оставайтесь.
   - Я неплохо боксирую, и во мне двести фунтов. Я остаюсь.
   - Спасибо. Видимо, ваше благородство простирается настолько далеко, что
вы даже не потребуете от меня никаких объяснений?
   - Мало держать в руках бутылку, сеньор, надо еще ее  раскупорить.  Хоть
кое-что узнать бы не мешало...
   - Говорят, черт, набравшийся опыта, лучше неопытного ангела. То, что  я
на вас вылью, мой юный друг, превратит вас в дюжину чертей. Не  расстаться
ли нам, пока не поздно?
   - Сеньор, вы опасаетесь человека в синем плаще? Он здесь.  Прячется  за
каштанами, что растут на том берегу пруда.
   - Они измучили меня.
   - Идите налево, к выходу. Быстро! Я буду все время сзади...
   - ...Теперь мы спустимся по Руа да Прата в гавань.
   - Я предпочел бы переулки.
   - Руа да Прата похожа на базар. В толпе легко затеряться. А  не  доходя
до гавани два квартала, свернем  в  переулок.  Если  вы  уж  так  обожаете
переулки...
   Они шли мимо магазинов,  нестерпимо  блестевших  зеркальными  стеклами,
мимо кафетериев, пытавшихся уйти в редкую тень пальм  и  олеандр.  И  хотя
потянувший с моря бриз проветрил улицу, жара испепеляла. На  перекрестках,
открытых  солнцу,  полицейские-регулировщики  обливались  потом  в   своих
мундирах из толстого серого сукна. Чистильщики  обуви  запрятались  глубже
под пестрые навесы. Город плавал в растопленном масле желтого зноя. Только
двое случайных знакомых не замечали жары.



   3

   - Зачем вы привели меня сюда? Последний этаж - это опасно.  Вероятность
того, что призывы о помощи услышат соседи,  уменьшается  вдвое.  Ведь  над
нами никого нет. Кроме тех, кто любит устраивать  засады  на  чердаках.  И
вообще это звучит неприятно - последний этаж,  последний  этап,  последний
шанс.
   - Вы совсем псих. Кажется, я зря с вами связался.
   - Конечно, зря. Абсолютная истина в последней инстанции - зря!  Я  буду
преподносить вам одну пилюлю за другой. Вот первая хорошенькая,  ароматная
пилюлька - я обокрал покойника! Как вам такое понравится?
   - Сколько же монет вам удалось выудить из его карманов?
   - Я выудил самое ценное - то, что было в его голове.
   - Боюсь, сеньор, что у вас припасено много историй. Лучше я  приготовлю
полную кастрюльку кофе, и мы поболтаем не спеша. А то ваши мысли  прыгают,
как зубья пилы по железному дереву. Сюда никто не  заявится,  уверяю  вас.
Домовладелец почему-то вбил себе в голову, что я служу в тайной полиции, и
боится меня, как сатаны. Исчезаю, сеньор! Иду делать кофе. Я  стряпаю  его
так, что потом сердце выпрыгивает из ушей...
   -  ...Действительно,  отличный  кофе.  И  портвейн  из  Алентежо!   Они
воскрешают меня. Так вот - я обобрал покойника. Он был моим лучшим другом,
мы когда-то вместе учились в Коимбрском университете,  хотя  и  на  разных
факультетах. Мой друг Акилино всю жизнь что-нибудь изобретал.  Зарабатывал
неплохо.  Последнее  время  его   интересовал   новый   способ   получения
электрической энергии. Кто-то догадался вычерпывать электричество из струй
раскаленных газов. Величайшее изобретение со времен  Фарадея.  Вы  знаете,
кто такой Фарадей?
   - У него большая фирма, сеньор?
   - О бог мой! Ваше невежество искупается только вашим кофе. Если  можно,
еще чашечку... Акилино сумел получить энергию этим новым способом. Но  его
установки давали только постоянный ток. Акилино для каких-то  таинственных
целей нужен был  переменный  ток.  Он  мучился  над  этой  проблемой,  как
мучается женщина, беременная великаном. Он и меня  сумел  заразить  своими
идеями. Потом Акилино тяжело заболел.  Все  знали,  что  он  скоро  умрет.
Однажды вечером я вернулся от него домой сильно опечаленный.  Тогда  я  не
бродил по чужим чердакам, а жил на Руа да Сура в хорошем старинном доме. В
квартире, кроме меня, ни души. Тихо, словно в склепе. Вдруг я услышал, как
останавливаются мои  часы.  Тикают  все  тише  и  тише,  будто  испугались
собственных звуков. Раздалось  последнее  тиканье,  и  я  внезапно  увидел
решение проблемы, которая так мучила Акилино.  Догадка  возникла  в  мозгу
внезапно, как вспышка молнии. Я понял, почему поэты говорят: меня озарило!
Действительно, озарение, вспыхнувшая звезда, сноп искр - все что хотите  в
подобном роде. Я посмотрел  на  часы,  стрелки  застыли  на  девяти  часах
тринадцати минутах. Потом я узнал, что Акилино скончался  в  девять  часов
четырнадцать минут. Совпадение? Как бы не так! Я обокрал покойника  -  вот
правда. Несчастный все время размышлял над проклятым вопросом, он не давал
ему покоя до последнего вздоха. Предсмертная агония - и одновременно взрыв
гениальных догадок! Вы понимаете, в последнем рывке  мозг  испепеляет  сам
себя... Смотрите, смотрите, ваши часы  остановились!  Кто-то  умер...  Они
убили еще одного... Я знаю...
   - Успокойтесь,  сеньор.  Моя  неаккуратность,  не  завел  вовремя  свой
будильник...
   - Когда Акилино умер, часы остановились. Почему? В этом что-то  есть...
Налейте мне еще вина... О чем я говорил? Да, предсмертные взрывы в  мозгу.
Факелы протуберанцев. Пламя от последней вспышки обжигает  и  чужой  мозг.
Разумеется, не всякий. Только тот, кто настроен в унисон с мозгом бедняги.
Если они думают об одном и  том  же,  между  ними  протягивается  незримая
связь, хрупкая, как нить из пепла. Она держится мгновение и рассыпается  в
прах. Этого мгновения достаточно, чтобы передать самое  важное.  Я  поймал
последнюю мысль Акилино и  воспользовался  ею.  Потом  получил  патент  на
изобретение, сделанное мертвецом, и присвоил его  себе.  Груду  золота  за
патент никто не дал, но кое-что я выручил. Вот так  я  обокрал  покойника.
Нравится?
   - Запутанная история. Еще вина?
   -  Наливайте...  Потом  я  подумал:  не  может  быть,  чтобы  последняя
отчаянная вспышка сознания не оставила следа в самом умирающем мозгу.
   - Неужели мысли застревают в мертвой голове?
   - Мозг живет и после смерти. Недолго. Несколько минут. Он угасает,  как
керосиновая лампа, в которой кончился  керосин.  Когда  у  меня  появились
деньги, я купил небольшую лабораторию. Даже нанял  двух  специалистов.  Мы
сумели сделать аппарат, который вылавливал в умирающем мозгу шорохи жизни.
Биохимический усилитель.  Чудовищно  чуткий  прибор.  Отзывался  на  самые
тонкие  химические  реакции,  сопровождающие  каждую  мысль,  анализировал
ионные потоки в нервных клетках  и  тому  подобное.  Кое-что  нам  удалось
подслушать через сутки после смерти. А какие шквалы  бушевали  в  мозгу  в
момент агонии!
   - Откуда же вы брали покойников? Или?.. Нет, не может быть! Вы убивали?
Вы убийца, а я вас прячу, защищаю. Идиот! Скольких  вы  убили  ради  своих
гнусных опытов?
   - Ни одного. Мы заключили контракт с Национальным биологическим музеем.
В мое распоряжение поступали сотни разных животных,  от  полевой  мыши  до
обезьян уистити.
   - Лжете! Для таких опытов животные не годятся. Это даже я понимаю.  Что
могли вы отыскать в мышиных или собачьих  мозгах?  Вам  нужны  были  люди.
Самые умные люди для самых ужасных опытов, будь я проклят...
   - Не горячитесь. Неужели теперь нужно успокаивать вас?  Поймите,  я  не
болтаю, а исповедуюсь в  ожидании  последнего  часа.  Врать  бесполезно  и
унизительно. Каюсь, мы не жалели животных. Обливали  их  крутым  кипятком,
забивали железными прутьями до смерти,  оглушали  током.  Необходимо  было
добиться, чтобы в их сознании оставались яркие впечатления...
   - Ничего себе - впечатления от железных прутьев. Изверги!
   - Мы говорили более мягко - острый опыт.
   - Представляю себе, как они орали.
   - Ни звука. Особая операция горла. Лаборатория -  царство  тишины,  шум
раздражает... Кто-то крадется!..
   - Моя соседка. Мы зовем ее Ночничок... Она  всегда  уходит  на  работу,
когда темнеет. Извините.
   На минуту оба замолкли.
   - Она не могла подслушать?
   - У нее свои заботы, сеньор.
   -  Два  года  мы  прислушивались  к  тому,  что  творится   в   головах
четвероногих.  Настал  день,  когда  электронный  скальпель   должен   был
коснуться разумного мозга...
   - Вот видите!
   - Я был тогда в каком-то исступлении, исследовательская горячка  трясла
меня, я готов был принести в жертву собственную голову. Но нам было  нужно
много голов...
   - О дева Мария, и вы так спокойно толкуете об этом!  Откуда  же  вы  их
взяли, эти головы? Поступили сторожем в морг?
   - В морг привозят слишком поздно. А мы хотели исповедовать мертвый мозг
сразу после предсмертной исповеди его еще живого владельца. Мы должны были
идти по пятам за исповедующим священником. Так и сделали...
   - Церковь не простит вас.
   -  Она  поддержала  нас.  Один  из  специалистов,  работающих  в   моей
лаборатории,   оказался   активным   деятелем   "Пакс    Романа",    союза
католиков-интеллигентов. Мы сошлись на  том,  что  "Пакс  Романа"  получит
сорок процентов возможной прибыли. Они исповедуют душу, мы - тело.
   - Разве мысли можно продать?
   -  Они  ценнее  золота.  Разумеется,  не  все.  Нас  интересовали  люди
одержимые, посвятившие всю  жизнь  решению  какой-либо  проблемы.  Главным
образом  это  были  изобретатели.  Мы  составили  обширную   картотеку   и
подстерегали их последние дни. И даже чаще, чем мы думали, этих  одержимых
в последний момент  озаряла  гениальная  догадка.  Наш  аппарат  улавливал
сверхъестественно яркую вспышку сознания  и  расшифровывал  ее.  Охота  за
идеями оказалась удачной. Теперь они охотятся за мной.
   - Вы их обманули? Утаили прибыль?
   - Утаил свои мысли. У меня тоже есть своя главная идея.  Сокровенная  и
могущественная. Она нужна им. Они поклялись добыть ее любой ценой. Я знаю,
как все  произойдет.  Меня  убьют  выстрелом  в  сердце.  У  них  отличные
снайперы. Потом в комнату ворвутся двое или трое. Они будут очень спешить.
В руках у одного будет металлический колпак. Термоэлектрическим ножом  они
сожгут волосы у меня на голове - так быстрее, чем  брить.  Намажут  голову
вонючей электропроводящей пастой и наденут колпак.  За  это  время  другой
подготовит записывающую аппаратуру.
   - Так не будет. Мы сейчас  же  отправимся  к  окружному  прокурору,  он
спрячет вас.
   - Спрячет? Предоставит убежище в тюремной камере? Тогда меня  убьет  не
снайпер, а каторжник, которому пообещают за эту крохотную услугу  шикарный
побег. А тот, с колпаком, примчится в камеру под видом тюремного врача.
   - Мне жаль вас. Вы попались в собственную западню. У вас есть деньги?
   - Девять  тысяч  эскудо.  Ровно  столько,  сколько  стоят  похороны  на
кладбище Алто де Сан-Жоан.
   -  Долой  похороны!  Слушайте   внимательно.   У   меня   есть   друзья
студенты-медики.  Мы  поедем  в  Центральную  больницу,  в  отделение  для
бедняков. Там вас зарегистрируют, знакомые студенты - они  всегда  дежурят
по ночам, собачья вахта не для настоящих врачей - найдут у вас смертельную
болезнь и отправят в госпиталь святой Евлалии. Но до святой Евлалии доедет
только регистрационная карточка. За пару тысяч эскудо тамошний регистратор
переложит карточку в ящик умерших  и  выдаст  мне  свидетельство  о  вашей
смерти. С таким свидетельством я смогу официально оповестить кого угодно о
вашей скоропостижной кончине. Словом, вам проштемпелюют билет на тот свет,
но вы отстанете от поезда. Ловко?
   - А дальше?
   - Начнете жить заново под другим именем. Соглашайтесь, сеньор.  Мы  уже
однажды проделали такой трюк с одним моряком, удравшим с военного корабля.
Теперь он  обзавелся  новыми  документами,  плавает  под  чужим  флагом  и
счастлив.
   - Новые документы? Бумажки! А кто даст мне  новую  жизнь?  Все  кошмары
последних лет останутся внутри меня. Старые язвы в новых лохмотьях  -  вот
что вы мне обещаете... Я совсем пьян...
   - А я спускаюсь вниз, чтобы позвонить из кафе в Центральную больницу.



Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг