В двухстах шагах от него луна серебрила влажную кладку старой туимигской
крепости.
Вопреки замогильным историям, которыми чествовали эту
достопримечательность местные болтуны, от нее веяло чем-то величественным
и успокоительным. Поддавшись этому настроению, Эгин решил, что самое время
сделать передышку.
Он осторожно подполз к опушке и сосредоточил все свое внимание на странном
доме с двумя башенками.
С отдаления дом выглядел совершенно обычным. Никто не кричал, не визжал и
не звонил в пожарный колокол. Никто не бродил вокруг с факелами в поисках
беглеца или его следов. Не слышно было ни ржания, ни цокота копыт. Дом
словно затаился. Даже собаки и те не лаяли! Казалось, нападавшим удавалось
каким-то чудом стать невидимками.
"Не слишком ли это круто для итских жемчужников?" - именно такой вопрос не
давал покоя Эгину.
Уж больно эта тишина напоминала о каллиграфически правильных параграфах
инструкций по нападению в населенных пунктах, коими кормили своих
подчиненных наставники в школах Свода. "Свод? Не может быть! Откуда?!"
Прячась в тени деревьев и стен, он пробрался внутрь разрушенной крепости.
Отыскав самый уютный лаз, Эгин устроился на куче сухих листьев. О костре
нечего было и думать. По его подсчетам, до рассвета оставалось что-то
около двух часов. Правда, здесь, на севере, светает довольно поздно. Здесь
встают и отправляются по своим делам еще затемно. Значит, до того момента,
когда на дороге и в окрестностях дома с башенками появится первый прохожий
люд, ждать не два часа. Но все равно по меньшей мере полтора часа ему
придется провести в стылой темноте подземелья!
Эгин сидел, прислонившись к стене и обхватив колени руками.
Его подбородок лежал на коленях. Глаза его были полузакрыты, а ум занят
поддержанием правильного ритма дыхания - все эти ухищрения были направлены
на то, чтобы сохранить драгоценное тепло.
Вокруг было тихо. Сумка с лотосом лежала на расстоянии вытянутой руки.
Сидеть вот так и дышать было скучно и даже тоскливо.
Вдруг в голову Эгина пришла шальная мысль - почему бы не развлечь себя
коротким разговором с Лагхой? Самым что ни на есть коротким! Может быть,
он даст ему дельный совет? Идея насчет совета была очевидно глупой. Но
Эгину было неловко признаться себе в том, что на самом деле, все, что ему
сейчас нужно - это две-три ободрительных шутки.
- Снова ввязались в историю, любезный Эгин! - беспечно расхохотался гнорр,
когда Эгин, то и дело вслушиваясь в тишину, окончил повествование о
событиях этой ночи. - Вы правы, все это весьма похоже на проделки наших с
вами бывших коллег. Ясно же, что ночные гости намеревались взять вас
живьем.
- Из чего, интересно, это явствует? - шепотом спросил Эгин, которому очень
не нравилось быть дичью, которую собираются изловить живьем для княжеского
зверинца.
- Это следует из того, что никто из троих, даже если предположить, что их
было трое, не стал стрелять вам в спину. А также из того, что гости в
масках предпочли лишить вас сознания шелковым шнуром вместо того, чтобы
просто отрубить вам голову одним ударом меча. Да и вообще, для того, чтобы
убить вас, не нужно было дожидаться ночи. Можно было выпустить стрелу из
ближайшей рощи...
- И все-таки, кто это?
- Думаю, это - проделки нового загадочного гнорра Свода. Если мое
предположение верно, значит, люди, которые за вами охотятся, никто иные,
как офицеры Харренского отряда нашей Иноземной Разведки. А именно - либо
плеяда "Вечерняя дымка", на их жаргоне - "дымки", либо "Змей-Колесо". И
"дымки", и "колеса" - люди для специальных поручений. Это они любят -
всякие шелковые маски, шнурки, переодевания. Сначала в Своде вычислили ваш
След. Потом дождались вашего возвращения из Ита. А теперь - имеем то, что
имеем. Впрочем... это только моя версия. Ни о чем нельзя судить наверняка,
пребывая внутри лотоса.
- Я никогда не сталкивался с Иноземной Разведкой. Как им следует
противостоять?
- Думаю, что в вашем положении противостоять им не получится. Уверен, их в
Туимиге больше, чем трое. Уверен также, у них есть с собой по меньшей мере
одно животное-семь. Иначе, как бы они так скоро вышли на вас? Вам, а
вместе с вами и мне, остается только ждать дальнейших событий. Думаю,
сопротивляться бесполезно. По крайней мере, пока.
- То есть, мне, как кролику, попавшему в силки, надеяться не на что? Нужно
сложить оружие и приготовиться к худшему? Сдаться без сопротивления?
- Сопротивление? Приберегите силы для более подходящего случая. В этот раз
за вас взялись серьезные люди.
- Что же делать?
- Ничего не делать, Эгин. Ничего.
Они оба смолкли. Вместо утешения Эгин получил нечто обратное. На выходе из
лаза плотоядно завывал ветер. Где-то совсем близко залаяла собака.
- А, впрочем, - вдруг воспрянул Лагха, - у вас есть один шанс. Совсем
небольшой, но есть.
- Что вы имеете в виду?
- Я имею в виду, что, все-таки, еще совсем недавно гнорром был я. И я знаю
Слова Неприкосновенности.
- Вы имеете в виду пароль личных порученцев гнорра? - вспомнил Эгин.
- Именно так. Если они вас схватят, а они вас обязательно схватят, вы
можете попробовать назвать этот пароль. Но помните, что это вопрос чистого
везения, никаких гарантий нет. Во-первых, потому что новый гнорр скорее
всего сменил Слова Неприкосновенности. Таким образом, ваши Слова сгодятся
только в том случае, если по каким-то причинам у гнорра-самозванца до
таких мелочей еще не дошли руки. А, во-вторых, важно, чтобы этих
головорезов на поиски бывшего аррума Эгина отрядил не лично гнорр, а
кто-либо другой. Пар-арценц Йор, например. Поскольку, если гнорр лично
пропечатал распоряжение о вашей поимке, а не, к примеру, какой-то аррум
Опоры Единства, то ваш пароль можно считать недействительным. Такой уж он
- этот гнорр. Сам дает Слова Неприкосновенности, сам их и отбирает, -
ухмыльнулся Лагха.
- Тогда назовите мне эти Слова! - потребовал Эгин.
- Да пожалуйста, - пожал плечами Лагха. - Восемь веков харренской поэзии.
- Что вы сказали?
- Восемь веков харренской поэзии, - повторил Лагха.
- Это и есть Слова Неприкосновенности? - недоверчиво скривился Эгин.
- Они самые. А вы хотели что-нибудь вроде "Смерть врагам Князя и Истины?"
Эгин кисло улыбнулся. По крайней мере, он получил шанс на шанс.
5
Когда совсем рассвело, Эгин решился покинуть свое убежище.
Солнца не было. По хмурому небу бежали быстрые облака. Ветер запускал свои
колючие щупальца под рубаху и в штаны, напоминая о том, что до настоящей,
ласковой весны еще ой как далеко.
Эгин осмотрелся. Туимигская крепость при свете дня показалась ему еще
более величественной. И еще более заброшенной.
Он взобрался на ближайшую стену и посмотрел в сторону дома с башенками.
Дом, однако, не исчез подобно обители колдуна из сказки. А продолжал
стоять, недоброжелательно глядя на Эгина сквозь темные бельма окон.
Эгин еще раз попробовал войти в Раздавленное Время. И снова - впустую.
Следовало признать, что общение с Белым Цветком и магия Раздавленного
Времени - вещи почти несовместимые.
"В моем положении ждать больше нельзя - можно замерзнуть насмерть", -
решил Эгин и начал спускаться по щебенистому склону. Ноги настолько
обледенели и огрубели за эту ночь, что почти не чувствовали ни боли, ни
даже дискомфорта.
Он спустился в перелесок и снова осмотрелся. Никого и ничего. Только
аккуратно сложены в поленницы свеженарубленные дрова.
"Но без оружия все равно как-то тоскливо", - подумал он и подобрал длинную
крепкую жердь, позабытую лесорубами рядом с поленницами.
"Придется вспоминать приемы боя с шестом", - Эгин усмехнулся.
А усмехнуться было отчего. Глядя на свое новообрященное оружие, он не мог
не понимать, что его "шест" сломается при первом же серьезном ударе. А
может не при первом, но тогда уж точно при втором.
Эгин уже почти дошел до опушки, за которой начинался пустырь-огород, как
его слух уловил странный звук - будто кто-то тер две ветки друг о друга с
целью высечь огонь.
Эгин замер, но не обернулся. Хотя не было никаких предпосылок в пользу
того, чтобы считать этот звук свидетельством в пользу близости людей,
некое безмолвное знание в глубине Эгиновой души говорило ему: на сей раз
охотники его настигли.
Он перекинул сумку с лотосом с груди на спину. Взял в руки шест. И сделал
несколько коротких ритмичных вдохов.
Убегать бесполезно - ведь у преследователей есть луки. Но сдаваться без
боя, пусть даже заведомо проигранного боя, Эгин не собирался.
Словно бы самоисторгнувшись из стволов ближайших тополей, на поляну
выступили двое мужчин и одна женщина.
На этот раз на них не было масок - теперь прятаться было не от кого, не
было никаких "посторонних", от которых следовало бы скрывать лицо. Эгин не
был посторонним - он был "посюсторонним", дичью для зверинца.
Он узнал их сразу. Это была та самая троица, что просила его рассудить их
спор вчера днем на дороге. Гиазир с клиновидной бородкой и усиками.
Высокая, коротко остриженная девушка, и коренастый мужчина лет тридцати.
Не требовалось большой сообразительности, чтобы догадаться: четвертый
"молодой повеса" и был тем самым душителем, окончившим свою миссию на
столе в гостиной.
На сей раз все трое не стали прибегать к маскараду. Вместо вчерашнего
златотканого бархата на них были кожаные штаны, кожаные рубахи со стоячими
воротниками и высокие сапоги.
Эгин сжал в руках свой непредставительный шест и принял боевую стойку.
В руках у одного из охотников был меч. На поясе у девушки - аркан. А
коренастый был вообще не вооружен, если не считать короткого кинжала в
поясных ножнах. Но над его макушкой виднелась верхняя дуга двояковыгнутого
лука. "Тот самый, из которого вчера так настойчиво мазали по окнам", -
отметил Эгин. Судя по тому, что коренастый выступил вперед первым, он и
был главарем отряда.
- Я рекомендую вам сдаться и проследовать с нами, - сказал коренастый на
харренском. - Так хочет новый гнорр.
"Значит, шанс на шанс отменяется... Впрочем, Лагха ведь предупреждал!" -
подумал Эгин.
- Сдаться? Об этом не может быть и речи, - ответил он, выдержав нарочито
долгую паузу.
В быстром выпаде Эгин преодолел те несколько шагов, что отделяли его от
обладателя клиновидной бородки, вооруженного мечом, и, присев на корточки,
всадил шест тому в подвздошье.
Эгин был столь стремителен, что его жертва не успела принять защитную
стойку и, трагически охнув, повалилась на спину.
Эгин еще раз, для доходчивости, наподдал противнику в солнечное сплетение,
что заставило мужчину с бородкой взвыть от боли, выронить меч и
распластать руки по земле.
Еще один удар пришелся в центр грудной кости. Эгин знал, что после таких
ударов даже очень сильный человек будет способен сражаться снова не менее,
чем через два часа. "Одним меньше", - подумал он.
Спустя несколько секунд Эгин уже катился по земле в сторону главаря
отряда.
Тот все-таки успел среагировать и даже предпринял попытку отвести удар.
Тем не менее, Эгину удалось достать шестом его колени, сбить с ног и,
отбросив сломавшийся шест, сцепиться с ним в рукопашной.
Коренастый оказался силен, хотя и не слишком подкован в борцовских
искусствах. На этом и строился расчет Эгина, который знал: Иноземная
Разведка, как никто в Своде, привыкла полагаться на холодное оружие.
Спустя минуту Эгину уже удалось прижать главаря к земле. Тяжелый кулак
Эгина врезался во вражескую челюсть, пока левая рука Эгина нащупывала
точку за ухом противника, носящую название Колодец Сна.
В душу Эгина уже начали закрадываться надежды на свободу, как вдруг его
шею вновь захлестнул мерзкий волосяной шнур. А два шипа впились в его кожу
как раз в области гланд.
Сомнений быть не могло - это девушка метнула свой аркан...
Эгин упал на спину и, что было особенно невыгодно, при падении умудрился
удариться затылком о камень, торчащий из земли. Приходилось признать, что
лесная поляна не столь удобна для рукопашной, как зал для упражнений,
застеленный тростниковыми матами.
Искры снопами посыпались у него из глаз, а голова загудела, наливаясь
дурной кровью.
Противник Эгина не замедлил воспользоваться положением, вскочил и сразу же
вслед за тем сел ему на ноги. Эгин почувствовал холод кинжала у своей
шейной артерии.
- Вам окончательно рекомендовано сдаться, - сказал коренастый.
Девушка ослабила арканную петлю и Эгин смог вдохнуть.
Он смотрел на девушку и на коренастого и размышлял о том, что эти самые
люди могли бы оказаться его однокашниками по Четвертому Поместью. А заодно
- друзьями.
"Как у Эриагота: "За завтраком - друзья, за ужином - враждуем", - подумал
Эгин и почувствовал, как сознание покидает его тело, и неровен час очнется
он уже в каком-нибудь мерзком подвале с колодками на шее и на руках, но...
что-то внутри него требовательно и непреклонно восстало против подвала и
колодок, он собрал все свои силы и с громким пьяным восторгом заорал на
весь лес:
- Восемь веков харренской поэзии! Целых восемь веков харренской поэзии!
6
- Само провидение вас нам послало! Хоть пол теперь починим, - сказала
Эгину полная, похожая на прямоходячую черепаху хозяйка, подводя к нему
каурого. В левой руке она сжимала десять золотых монет - целое состояние
по местным меркам.
Ее престарелый муж стоял рядом с Эгином и театрально, по-стариковски охал,
потирая ушибленные бока - показывал, видать, что десять золотых он
заработал честно.
На правом глазу у хозяина светил огромный синяк - подарок от ночных
гостей. Лицо было отечным и озабоченным.
Дочь хозяев провожать странного постояльца не вышла - видимо, впечатлений
этой ночью она набралась на долго и теперь отсыпалась. Хозяйка между тем
хвалилась, что их смелая Таша, оправившись от первого испуга, как следует
избила разбойника, свалившегося с потолка да на стол, когда он попытался
подняться и выйти во двор. "Она бы его и связала, но тут трое нечистых в
окно вскочили и своего брата уволокли", - комментировала хозяйка.
Слова Неприкосновенности, хвала Шилолу, сработали. Назначение на розыск,
хотя и было, по бумагам, инициировано лично гнорром, но несло гриф "по
устному приказу" и было подписано каким-то Тэном, рах-саванном Опоры
Единства.
Таким образом, труженикам Иноземной Разведки ничего не оставалось, как
принять версию о том, что Эгин - личный порученец гнорра, по ошибке
попавший в центр какого-то расследования. Они даже извинились напоследок.
- Что же вы сразу не сказали Слова, милостивый гиазир? Мы ж на вас зла не
держим! - для вящей искренности положив руку на сердце, заверил Эгина
коренастый.
Теперь они беседовали на варанском.
- Разве вы представились, милостивые гиазиры? Разве назвали себя и свои
звания? Хорош бы я был, если б решил открыться разбойникам с большой
дороги, на которых вы были похожи и повадкой, и манерами. Или перед
какими-нибудь "жемчужниками".
- Что такое "жемчужники"? - навострила уши девушка.
Эгин уже успел запамятовать, что в делах Озера и Города варанцы так же
невежественны, как и он сам во времена оны. Просвещать Иноземную Разведку
не входило в его планы, но он все-таки ответил:
- "Жемчужниками" зовутся в Ите наши с вами коллеги. Или те, на кого
охотятся наши с вами коллеги. Я сам толком не разобрался.
И коренастый, и тип с клиновидной бородкой, который уже оправился от
Эгинова натиска, и девушка понимающе закивали. Дескать, все ясно, как
обычно: толком разобраться в местных нравах невозможно. Обширна и
загадочна земля великохарренская.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг