И, надо же, сейчас именно эти презренные охотничьи навыки - терпение,
алчность и тупая собранность - оказались ему нужней всего!
"Может быть, Король Лазури уже прилетал, но, заметив, как я меняю мертвого
зверька на свежего, сообразил что происходит и отправился восвояси? Ведь
говорил же гнорр, что грифы - очень умные птицы?" - спросил себя Эгин.
Чтобы как-то развлечься, он отпер Белый Цветок и поделился своими
опасениями с гнорром.
- Если птица уже прилетала, она никогда не вернется вновь. Поэтому об этом
лучше не думать. Лучше полагать, что, наверное, сегодня госпожа Далирис
отменила прогулку своего любимца...
- ...Или что пока мы с вами наслаждались чудесами Ита, госпожа Далирис
подрезала ему крылья. Чтобы не потерялся, - процедил Эгин.
- Это вряд ли, - отвечал гнорр. - Далирис может выдергивать ноздри лакеям
за то, что они храпят в своих каморках, и сечь батогами крестьян, когда ей
кажется, что они нарочно не моются, дабы оскорбить ее эстетические
чувства. Но она никогда не причинит вреда птице. Такая уж она женщина.
- Скоро солнце зайдет, - мрачно сообщил Эгин. - Кстати, а по ночам грифы
летают?
- Нет. По ночам - нет. На севере - никогда. Северная ночь кажется им самим
небытием.
- По крайней мере, ждать осталось недолго, - утешился Эгин.
Ветра не было, лес казался нарисованным акварелью на свитке величиной с
полнеба. Заходящее солнце подмигнуло Эгину сквозь узкую щель между
горизонтом и нижним краем сырой облачной простыни. Стволы дальних сосен
сверкнули живой медью и на секунду стали похожи на волосы Овель. Чудесные,
каштановые волосы с медными отсветами, какими однажды видел их Эгин.
Тогда Овель была в платье из золотой парчи, шлейф которого, изукрашенный
жемчугом и стразами, был таким тяжелым, что Овель едва передвигалась...
Тяжело ступая, она шла по аллее пиннаринских Публичных Садов, нервно
обмахиваясь элегантным шелковым веером. Овель высокомерно глядела по
сторонам, высматривая среди гуляющих молодого аррума Опоры Вещей Эгина...
В своем золотом платье с шлейфом, драгоценностей на котором было больше,
чем в ином провинциальном казначействе, она была похожа и на куклу, и на
богиню одновременно. Эгин нарочно замешкался, чтобы продлить радость
сопричастности этому чудесному шествию.
Внезапно из кустов самшита на аллею выскочила курочка павлина. Она
стремительно пересекла дорогу прямо перед рассеяно глядящей вдаль Овель.
Та испугано ойкнула, остановилась и закрыла лицо широким златотканым
рукавом... Это движение - вспышка золота, смазавшая свечение
медно-каштанового шелка волос, - врезалось в память Эгину так отчетливо и
так мучительно, что на глаза его невольно навернулись нежданные слезы.
На мгновение Эгину показалось, что его сморил сон. Эгин встрепенулся всем
телом - но нет, глаза его были открыты, если он и грезил, то грезил наяву.
Эгин снова переключил свое внимание на поляну, где лежал кролик, но там не
было ничего, кроме уже знакомого золотого всплеска, то и дело закрывавшего
медно-каштановое сияние сосновых стволов. "О Шилол Изменчиворукий, да это
же Король Лазури!"
Огромная золотая птица с мощной, опушенной серебром и длинной, словно
туловище тропической змеи шеей, садилась на поляну.
"Почему этот гриф зовется желтым? Да он же золотой!" - пронеслось в голове
у Эгина.
Он замер в немом ликовании. Король Лазури имел воистину королевский размах
крыльев и королевскую повадку.
Величественно спустившись на опушку, гриф вонзил когти в тушку черного
зверька и уже готов был взмыть в небо, а Эгин все смотрел на него, словно
зачарованный похотью юноша на предмет своих воздыханий. Он был готов
поклясться: перед ним не живая птица, нет - колдовское наваждение!
Он задумчиво наблюдал за тем, как Король Лазури с трудом отрывается от
земли. Вдруг все внутри Эгина перевернулось вверх дном и он с печальной,
звонкой ясностью осознал, что еще секунда - и золотое наваждение взмоет в
свинцовеющие небеса!
В этот переломный момент руки Эгина оказались куда более сообразительными,
чем его голова. Он машинально дернул за веревку.
Сеть с развешенными по краям бронзовыми грузиками рухнула на птицу и
прижала ее к земле. Внезапно неожиданная бодрость наполнила все члены
Эгинова тела, он рванулся прочь из шалаша, попросту развалив его, выскочил
на поляну и, бросившись на сеть сверху, прижал птицу к земле со всей
возможной бережностью - ведь сломать грифу крыло означало бы то же самое,
что не поймать его совсем.
Птица сопротивлялась с почти человеческим ожесточением. Она расклевала
левую ладонь Эгина в нескольких местах до кости и разодрала сеть когтями
сразу в нескольких местах. Она шипела, клекотала и издавала страшные,
какие-то не птичьи звуки. Глаза ее, казалось, были готовы испепелить
охотника, столь много злобы и воли к свободе было в них.
И все-таки, после яростной возни ему удалось связать кожистые ноги Короля
Лазури и обездвижить птицу, красивее которой, и в этом Эгин тоже готов был
поклясться, он не видел никогда в жизни.
Теперь оставалось только привязать к ноге грифа записку, которую он
написал еще ночью под диктовку гнорра, и снова пожаловать ему вольную
волю. Как хотелось Эгину снова увидеть Короля Лазури в полете!
ГЛАВА 5. "ТРИ ТЮЛЬПАНА"
"Вокруг госпожи Далирис всегда царила атмосфера веселого праздника."
Сорго окс Вая. "Что видел и слышал"
1
- Кто здесь Эгин окс Сур, чиновник Иноземного Дома? - спросил немолодой
бородатый мужчина, обладатель вкрадчивого голоса и широченных плеч.
- Я в вашем распоряжении, - отвечал Эгин, вставая с лавки.
Он поклонился, тая ликование. "Эгином окс Суром", то есть выдуманным
специально для этого случая неблагозвучным именем, его могли назвать
только с подачи Далирис. Хотя ответа от нее и пришлось дожидаться на
деревенском постоялом дворе два нудных дня, он все-таки пришел. Этот
широкоплечий мордоворот с замашками мажордома и есть ответ! Король Лазури
выполнил свою миссию. И госпожа Далирис готова по крайней мере обсудить
предложение, которое изложил Эгин в своей записке.
- С вами желает побеседовать одна благородная госпожа, - продолжал гость.
- Она приглашает вас посетить ее дом.
Эгин нетерпеливо кивнул.
- Я очень рад этому известию.
- В таком разе извольте собраться побыстрее. Госпожа не любит ждать.
"А сама два дня тянула кота за хвост", - хмыкнул Эгин про себя. И вежливо
оскалился.
- Велите седлать! - крикнул Эгин хозяину постоялого двора. И, обращаясь к
пришельцу, добавил:
- Подождите меня у коновязи.
Когда он вышел во двор, оказалось, что помимо широкоплечего бородача его
дожидаются еще четверо вооруженных конников.
Хотя бородач и называл Далирис просто "госпожой", а "Три тюльпана" -
"домом госпожи", ввести крестьян в заблуждение такими простенькими
умолчаниями было невозможно.
Не только Эгину, но и всей деревне было ясно, что за "госпожа" прислала
сюда своих людей. Множество любопытных глаз украдкой смотрело на отряд и
на Эгина. Смотрело со страхом и благоговением.
Эгин поправил на груди сумку с лотосом и наподдал жеребцу по бокам. Он
знал - начинается самая ответственная часть плана.
Не успели они отъехать от деревни, как бородач и его спутники
остановились.
- Госпожа поставила одно условие. Предупреждаю сразу: если вы не примете
его, вам придется вернуться.
- Что за условие? - с нарочитой беспечностью осведомился Эгин.
Бородач щелкнул пальцами. Один из всадников эскорта протянул ему глухой
колпак из черного бархата - ни прорези для носа, ни прорезей для глаз.
- Вот оно - условие.
Эгин понял, что должен надеть этот колпак и проехать в нем весь путь до
"Трех тюльпанов". А может - и до самой гостиной жены харренского
сотинальма. Чтобы, значит, варанец не смог приметить расположение охраны
или просто не болтал лишнего после стакана гортело.
Эгин всегда был невысокого мнения об этом способе скрывать явное - все
равно, те, кто представляют опасность для таких дам, как Далирис, и так
знают все, что нужно: от расположения нужников, до имен горничных. Те же,
кто опасности не представляют, могут глазеть на расположение постов охраны
хоть до позеленения - что они потом будут делать со своими ценными
впечатлениями? На засахаренные орехи обменивать?
Но выхода не было.
- Я принимаю ваше условие, - Эгин передал поводья своей лошади бородачу и
надел колпак.
Дышать под колпаком было трудно, да и темп езды заметно снизился. Когда
Эгин и его свита наконец-то добрались до "Трех тюльпанов", уже вечерело.
Эгину помогли спешиться и, словно слепого, провели через двор, помогли
подняться по лестнице. За лестницей были комнаты, где витали запахи душицы
и ладана, потом - комнаты без запахов. Все это время его конвоиры не
говорили ни слова. Наконец они остановились. "Неужели пришли?" Говорить,
кстати, Эгину тоже не разрешалось.
Где-то справа от себя Эгин услышал необычный лай. Вроде бы, лаяла собака.
Но в то же время он был готов поручиться, что собаки лают совершенно не
так. В пяти шагах от него зашуршало женское платье.
- Это он? - спросили по-харренски. Голос был скрипучим, но не лишенным
приятности.
- Так точно, Эгин окс Сур, - подтвердил бородач и добавил со значением: -
Он вооружен магическим мечом Белого Кузнеца.
- Я же сказала, он может оставить его при себе , - с легким раздражением
сказала дама. - Человек, отпустивший на волю Короля Лазури, никогда не
позарится на бабкины бриллианты.
Вслед за этими словами раздался тихий старушечий хохот, больше похожий на
хриплое кудахтанье.
- Так точно, - натужно подтвердил бородач.
Эгин услышал, как удаляются шаги его конвоиров.
- Да снимите наконец эту дурацкую... шапку!
Эгин не сразу сообразил, что на сей раз слова Далирис обращены к нему.
2
- Я получила вашу записку, - важно начала Далирис. - Мне кажется, здесь
есть о чем поговорить.
Жена харренского сотинальма вела беседу, почесывая за ухом шута,
изображавшего собаку. Шут стоял на четвереньках, вилял задом, к которому
был прикручен хвост, напоминающий собачий, и время от времени лаял и
поскуливал. Его нос был вымазан черной краской, штаны и куртка обшиты
мехом. Шут был немолод и одышлив. Словом, тошнотворное зрелище.
Эгин согласно кивнул. Он знал - в его положении лучше придержать язык до
поры до времени. Пусть сначала Далирис выскажет все, что сочтет нужным.
- Мне нравится ваше предложение, хотя, говоря откровенно, я не верю в то,
что вам удастся найти Королю Лазури пару. Малыш очень тоскует в
одиночестве! Я снарядила уже четыре экспедиции в Онибрские горы. Две из
них вообще не вернулись. А две вернулись ни с чем. Но может хоть вам
повезет?
- Я был в тех местах. И я имею некоторый опыт в общении с этими птицами, -
заявил Эгин.
В соответствии с планом, который они загодя составили с Лагхой, он должен
был изображать перед Далирис заядлого птицелова. Но при этом птицелова, не
забывающего о том, что он дворянин.
- Согласитесь, милостивый гиазир, не будь у вас этого проклятого опыта, вы
едва ли словили бы моего малыша. В первый момент, когда я только прочла
вашу записку, на меня нахлынуло искушение тут же послать за вами убийц, -
морщинистое лицо Далирис скривилось в светской улыбке.
- Вот как?
- Да-да. Настолько удручила меня ваша выходка. Потом, выходит, что если
моего малыша смогли споймать вы, пусть даже умелый птицелов, значит, его
может споймать и кто-нибудь другой! Моя мечта - чтобы все ваши
братья-птицеловы провалились сквозь землю. И я думала начать осуществление
своей мечты с вас...
"Кажется, древний род госпожи Далирис происходит не из Харрены. Что это за
"споймать", "словить"? Она что - таркитка? Владеет харренским почти
безупречно, акцент не слышен, но время от времени - какой-то
подозрительный проблеск просторечья. Старческий распад внешних покровов
семени души?"
- Это очень мило с вашей стороны, - галантно поклонился Эгин, который все
еще стоял, поскольку приглашения сесть пока не получил.
- Но я преодолела свое искушение. Все-таки, вы, гиазир окс Сур,
благородный человек! Ведь вы могли бы шантажом выменять у меня Короля
Лазури чуть ли не на главарь... флаг... флагман харренского флота! Но вы
этого не сделали. Вы отпустили бедняжку домой. И я решила пощадить вас.
- Благодарю вас, госпожа.
- И я вас пощадила, - самодовольно заключила Далирис.
"Кажется, старуха немного чокнутая", - догадался Эгин. Между тем, он
слушал эти запоздалые, неуместные угрозы вполуха.
Он уже успел привыкнуть к тому, что обладающие властью женщины упиваются
ею еще более невоздержанно, чем мужчины. Ему оставалось только упражняться
в учтивости.
- Прошу меня простить, госпожа Далирис. Но поймать Короля Лазури для меня
означало единственную возможность привлечь ваше внимание к моему
предложению.
- Все правильно. На вашего брата у меня обычно нет времени. Так что в
некоторой сообразительности вам не откажешь.
Шут-собака, потявкивая, подошел к Эгину, по-собачьи поднял ножку и...
горячая струйка нежданно оросила штаны Эгина. "Тьфу Шилол!" - Эгин
отступил на два шага. Он не решился пнуть "пса" ногой и растерянно
переводил взгляд с него на Далирис.
Далирис залилась хохотом, словно стала свидетельницей чего-то воистину
сногсшибательного.
- Прекрасно, вы не находите? - спросила она, отсмеявшись.
- К сожалению, не нахожу.
- У вас неуживчивый характер, - вдруг заключила Далирис.
- Охотно допускаю, - сказал Эгин и замолчал, твердо глядя Далирис прямо в
глаза.
Как ни странно, эта мера оказалась действенной. Далирис посерьезнела и
прикрикнула на "пса". Тот поджал свой "хвост" рукой и послушно спрятался
за диван, обитый розовым сукном, на котором сидела Далирис.
- Хорошо, - сказала она. - Так что же вы хотите за то, чтобы доставить мне
женицу... самку онибрского грифа?
- Сущий пустяк. Я хочу, чтобы вы научили меня, как сделать глиняного
человека.
В воздухе зала повисла пауза, угрюмая, как ночь перед ураганом, и длинная,
словно зима.
- Глиняного человека?
- Именно, - подтвердил Эгин, не отводя глаз от Далирис.
- А кто вам сказал, что я это умею?
- Я знаю магию. Узнать об этом мне было нелегко и я дорого заплатил за это
знание...
- Вы хоть понимаете, любезный Эгин окс Сур, на какие меры вы меня
вынуждаете? - рот Далирис скривился в неприятной гримасе.
- Да. Я снова "вынуждаю" вас на то, чтобы покуситься на мою жизнь, -
спокойно ответил Эгин. Такой поворот разговора они с Лагхой тоже
просчитывали. - То есть убить меня, как вы убили тех глупцов, что помогали
вам делать прекрасную госпожу Елю.
- Для покойника вы очень болтливы, - Далирис в ярости треснула веером по
ладони левой руки.
- Вы не первая и не последняя, кто называет меня покойником, - с нажимом
сказал Эгин. - А я все еще жив. Хотите знать почему? Потому что
болтливость, равно как шантаж ради быстрого обогащения, мне чужды. В
противном случае, я обменял бы Короля Лазури на флагман харренского флота.
Меня интересует только рецепт глиняного человека. И более ничего.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг