сумраке крошечными, но очень яркими голубыми искорками.
К собственному немалому удивлению, он был услышан. Четыре
стрелы выпорхнули из темноты. Выпорхнули совершенно неожиданно
- Эгин не мог и помыслить, что кто-то здесь осмелится стрелять
в аррума - и поэтому он был слишком расслаблен, чтобы суметь
отвести их.
Одна стрела звякнула о жетон и отскочила прочь. Другая, о
Шилол, надорвала ему правое ухо и скользнула дальше, ему за
спину. Третья и четвертая попали бы ему прямо в сердце, не
повстречайся они с заговоренной сталью очень тонкого и
подогнанного точно по его мерке легкого нагрудника. Такие
носят только аррумы и пар-арценцы. Такие простой стрелой не
возьмешь. Лучшие доспехи есть лишь у гнорра.
Эгин мгновенно присел, оглянулся за спину, увидел, что
пастухи, обнажая свои кургузые мечи, опрометью покидают зал,
Круст Гутулан оседает на пол со стрелой под затылком ("Она
ведь предназначалась для меня", - с отстраненной хладнокровием
насмерть перепуганного человека подумал Эгин), а Лорма с
расширенными от ужаса глазами смотрит на него и не понимает,
не понимает, не понимает ровным счетом ничего.
Супруга управляющего сплюнула на затихшего Сорго, который
неподвижно валялся на столе словно отыгравшая механическая
кукла, перехватила свой нож в левую руку и пошла прочь из зала
вслед за пастухами. И только сам управляющий не ушел. Он
присел на колени у головы упавшего Круста, наклонился и что-то
зашептал тому в ухо. Заклинания? Проклятия? Эгину было все
равно.
Все. Разговоры закончены. После четырех стрел, выпущенных
в него из темноты, аррум Свода Равновесия имеет право
испепелить весь Медовый Берег. Если сможет, конечно. По этому
вопросу Эгина начали одолевать серьезные сомнения.
Эгин поцеловал свой клинок прямо в ползущее по нему
иссиня-черное облако (ого! такого раньше не случалось) и
выпрыгнул в окно. Там было совсем невысоко - локтей пятнадцать
- да и внизу его ожидала отнюдь не земля, а мягкая соломенная
крыша флигеля.
* 2 *
Эгин ожидал, что его ноги соприкоснутся с крышей флигеля
через три четверти удара сердца. Этого, однако, не произошло,
ибо в тот момент, когда его подошвы были в каких-то считанных
пальцах от соломы, флигель неожиданно ухнул вниз, словно
тонущий корабль - в пучины морские. Поэтому лететь пришлось
целых два удара сердца и Эгин успел испугаться. Это что же
такое, милостивые гиазиры - то у них башни взрываются, то дома
под землю проваливаются!
Но потом пугаться стало некогда. С легкостью пробив
плотные вязанки соломы, сломав жерди перекрытий, Эгин упал на
что-то мягкое. Когда его тело, следуя инерции падения,
опустилось на корточки, а левая рука для подстраховки уперлась
в это самое мягкое и, как оказалось, липкое, Эгин понял, что
стоит на окровавленном человеческом теле. Он замер, выставив
перед собой меч.
Сверху, через пробитую крышу, доносились крики.
Преимущественно, ругня крустовых пастухов. Одного, кажется,
задели стрелой. Другой торжествующе вопил - наверное, сам
задел кого-то своим метательным ножом.
Здесь, внизу, было темно и тихо. Только с угрожающим
шорохом в противоположном углу осыпалась земля. Эгин шевельнул
ноздрями. Да, чуть сырая глинистая земля, кровь, кислятина -
ужинали здесь чем-то не очень вкусным - и едва уловимый смрад
паленого. Что палили? Неизвестно. И - совершенно незнакомый
тошнотворный запах, исходящий, кажется, от пола. И - никакого
живого запаха. Сплошь мертвечина. Отличный домик.
Засиживаться здесь надолго, выставив меч и принюхиваясь к
темноте, Эгин не собирался. До потолка было недалеко. Он
осторожно поднялся в полный рост. Если вытянуть вверх руку, то
ее ладонь выглянет на поверхность. Итак, если вернуть меч
ножнам, вновь присесть, подобраться, вспомнить несложные слова
Легкости, а потом старательно подпрыгнуть...
Опираясь на распрямленные руки, Эгин отжался на них над
крышей, высовываясь из дыры по пояс. Еще одно усилие и его
ноги покинут...
Безликая, но смертельная опасность стремительно
высвободилась из-под земляной осыпи и вцепилась в ногу аррума
своими цепкими ледяными пальцами. Одновременно с этим
безжалостные зубы впились ему в правое бедро.
Эгин в панике что было сил отпустил в темноту пинка и, к
своему удовольствию, попал в податливую плоть. Но ответом ему
послужил лишь гневный рык и плотно сжавшиеся зубы на его ноге.
Оставалось одно. Эгин поддался мерзавцу, который стремился
втянуть его обратно вниз, и, спустя мгновение, уже кубарем
летел в темноту, одновременно подтягивая свободную ногу
повыше, а левой рукой нащупывая рукоять засапожного кинжала.
* 3 *
"Да, разумеется, любая безмозглая тварь на месте
невидимого кровожадного дядьки поступила бы так же", -
удовлетворенно подумал Эгин, распрямляясь. У него все
получилось. Кинжал, всаженный по самую рукоять в смердящую
паленым плоть врага, торжествовал победу своего хозяина над
незадачливым людоедом.
Когда неведомый враг сдернул его вниз, он, как и
рассчитывал Эгин, насел на него сверху (и показался арруму
тяжелым как земля-мать). Но вот уж на что никак Эгин не
рассчитывал - так это на нечеловеческой, неистовой силы удар,
который молниеносно обрушился на его грудь. Сегодняшней ночью
все - и стрелы, и клинки - явно жаждали добраться до самого
сердца аррума. Но нагрудник спас его и на этот раз, а вслед за
тем кинжал решил все в пользу Эгина.
"Так, хорошо. Счет открыт убиением кого-то, кого
разглядывать будем поутру вместе с Есмаром и Логой, а пока что
надо наводить порядок в Кедровой Усадьбе", - подумал Эгин, на
ощупь находя кинжал и вырывая его из цепких объятий чужой
плоти. Судя по всему, убитый был все-таки человеком.
Одноруким, что ли?
Эгин пошарил еще и к своему ужасу обнаружил, что вместо
левой руки убитое им существо имеет многосуставчатую
конечность, закованную в роговой панцирь. Кажется, именно этим
оно собиралось пробить его грудь. Очень хорошо. А еще лучше
то, что ни во время нападения, ни до него он, аррум Опоры
Вещей, не почувствовал присутствия ничего живого. Либо он - из
рук вон плохой аррум, либо тварь не жила. Может ли двигаться
неживое существо? Вопрос пар-арценцу Опоры Безгласых Тварей.
"М-да, нескучно у них здесь, на Медовом Берегу", - думал
Эгин, выкарабкиваясь наконец на поверхность. Он не видел и не
чувствовал как под его ногами слабо шевельнулось убитое тело.
Жизнь ушла из него слишком давно, чтобы бояться какого-то
кинжала. Убитому телу нужно было полежать еще некоторое время
и затем оно было готово продолжить свое омертвелое и мертвящее
движение.
* 4 *
Дела обстояли очень плохо и это Эгин понял сразу же, когда
трое мужиков с факелами, от которых его отделяло шагов
пять-шесть, не больше, с радостным воплем "А вот и он!"
двинулись к арруму, ухмыляясь криво и немного виновато.
Дескать, извини, милостивый, но сейчас мы тебя будем рубить на
грудинку и вырезку.
"Облачный" меч - не чета топорам. Аррум - не чета мужичью.
Эгин убил всех троих очень быстро. Третьего - зарубил в спину,
когда тот собрался бежать прочь от неистового советника.
Золота им захотелось наварить из Внутренней Секиры, хамам. Вот
вам золото.
А плохо дела обстояли из-за того, что, расправившись без
труда с мужиками, Эгин понял, что Кедровая Усадьба обречена. И
он, аррум Опоры Вещей, обречен вместе с ней.
Потому что на пороге хозяйского дома лежали четверо
пастухов Круста и все четверо были в крови и семь тел вокруг
них говорили о том, что бойня была короткой, беспощадной,
роковой.
Потому что супруга управляющего, хищно оскалившись и
полуприсев, больше не была живой; в животе у нее торчала
стрела, а левая рука болталась, перебитая топором. Она упала
набок и тогда Эгин впервые воочию увидел будущее Медового
Берега.
Стоило женщине упасть и выронить нож, как над ней навис
темный силуэт. Человек? Прямоходячая собака наподобие
животного-девять? Призрак? Нет, последнее исключено.
Мелькнула быстрой змеей тень стремительно выброшенной
вперед конечности, отвратительно хрустнули ребра и тварь,
хрипло рыкнув, впилась зубами в нечто, зажатое костяными
сочленениями левой, многосуставчатой руки. Тварь жрала
человеческое сердце.
Кедровая Усадьба была обречена, ибо в узких оконцах,
которые были пробиты вдоль лестницы, ведущей на второй этаж,
плясали сполохи пламени. Это означало, что пламя уже владеет
единственным выходом из дома и что скоро огонь, пробившись по
винтовой лестнице, завладеет и смотровой башней, на вершине
которой будет искать спасения Лорма.
А Эгин, аррум Опоры Вещей, был обречен потому, что,
отделившись от плотной группы флигелей на противоположной
стороне подворья, к нему, чуть раскачиваясь и неуверенно
ступая, словно слепцы, приближались собратья того существа,
которое только что насытилось сердцем женщины со шрамом. И их
было одиннадцать.
* 5 *
Соломенная крыша - не лучшая опора для воина. Эгин сделал
несколько шагов назад и его спина уперлась в бревенчатый сруб
стены. Вот и все. Под ногами - земля, за спиной - стена.
Невысокая, но все равно на такую никакие слова Облегчения не
забросят. Справа - стена господского дома, в котором все
больше пламени и все меньше живых. Да, Лорма, в одну паскудную
ночь ты потеряешь не только девственность, но и жизнь. То же
произойдет и с твоим первым мужчиной. Энно.
Твари были сейчас напротив входа в дом, уже совсем
недалеко. И тут из окна, соседнего по отношению к тому, из
которого Эгин несчастные короткие колокола назад осматривал
зачин бойни в полной уверенности, что все здесь находится в
его власти аррума, из этого окна вывалилось грузное тело и
упало под ноги приближающимся тварям. Жена Круста. Наверное,
так до самой гибели толком не протрезвела.
Гибели? Ну нет! Громогласно икнув, тетка поднялась на
ноги. Похоже, падение с пятнадцатилоктевой высоты пошло ей
только на пользу. Самый близкий к ней пожиратель сердец занес
свою суставчатую конечность для рокового удара.
Но вещный мир изменчив, как вода. Он может быть
неподвижен, словно лед, а может быть быстр, словно огонь.
Такого сильного толчка прежде еще не случалось. Казалось,
мир решил расколоться надвое и великой трещине суждено было
пройти именно через двор Кедровой Усадьбы. Эгина швырнуло к
стене и он сильно ударился затылком. Но это не помешало ему
увидеть, что костяная змея нечестивого гостя вместо того,
чтобы сокрушить ребра крустовой супруги и изъять ее горячее
сердце, вонзилась во вздыбившуюся землю. А сама супруга,
окончательно протрезвев и заголосив за десятерых базарных
торговок, вознеслась вместе со вспучивающейся землей вверх.
До этого в земле возник огромный провал, сожравший
флигель. Теперь земля изволила вспучиться и высокий вал пролег
от дверей дома прямо под ноги мужикам, сгрудившимся у
сокрушенной "гремучим камнем" башни. Те, и так сильно
напуганные отчаянным сопротивлением пастухов Круста,
появлением аррума, резво убившего трех их собратьев, а равно и
падением пьяной бабы, которой все было нипочем, бросились
бежать. И, как вскоре понял аррум - более чем вовремя.
Потому что боковые скаты новоявленного земляного вала
стали быстро осыпаться, обнажая мерцающую фиолетовыми пятнами
кожу. Кожу? Да, кожу. Ибо это было не землетрясение. Это было
существо.
О Шилол, кто он!? Друг? Враг? Да и живой ли вообще?
Эгин полоснул по твари Взором Аррума. Да, у твари был
слабый, но все-таки животный, живой, теплый След. Это уже
немного легче. По крайней мере, он не родич этим, сердцеедам.
В отсветах от горящего дома арруму было непросто
разглядеть явившегося из-под земли. Но зато явившийся, судя по
всему, видел в темноте лучше кошки и притом видел едва ли не
прямо всей поверхностью своего тела.
Эгин не знал, что по ту сторону от выползка пожиратели
сердец сдуру набросились на беззащитный и нежный бок твари со
своими костяными когтями и тем разозлили ее свыше всякой меры.
Он видел лишь, что передняя часть слизнеобразного тела,
взмахнув плохо различимыми, но, кажется, короткими передними
лапками ("хороши "лапки" - каждая с оглоблю!" - мрачно фыркнул
Эгин, отвечая собственным мыслям) изогнулось и рванулось
вправо-назад, одновременно с этим высвобождая из-под земли
последние сажени своего тела.
Супруга Круста, пережив недолгое вознесение на семь
локтей, вновь упала вниз. Голосить она перестала. Зато, встав
на четвереньки, оглядевшись по сторонам и разглядев-таки под
стеной Эгина (его меч даже в этой почти полной темноте давал
заметные отблески), она быстро-быстро засеменила к тайному
советнику. Но бабе сегодня не везло. Не заметив дырки в крыше
флигеля, стоявшего вровень с землей, она провалилась вниз.
Смеяться Эгину как-то не хотелось, и все-таки он прыснул
со смеху. Ну что за ночь!
По ту сторону выползка раздался отчаянный вой. Кажется,
подземная тварь взялась за нежить вплотную. Из этого Эгин с
облегченным вздохом сделал вывод, что выползок - друг.
Поспешный и необдуманный вывод.
* 6 *
Возможно, Эгин счел бы своим долгом перепрыгнуть через
тело выползка и помочь тому в истреблении нежити. Возможно,
постарался бы допрыгнуть с его спины до окон дома и разыскать
там Лорму. Возможно, полез бы в провалившийся флигель
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг