Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
   - Чего, Иван Васильевич? - удивленно спросил он.

   - Ты чего это вырядился?
   - Обносились, Иван Васильевич, надо же в чем-то ходить, - обиженно
ответил Фомин и пошел, вихляя задницей, дальше.
   Иван озадаченно смотрел ему вслед, решительно ничего не понимая. И
вдруг кто-то чуть не сбил его с ног. Это был Брускин.
   - Григорь Наумыч! - обрадованно воскликнул Новик и развел руки для
крепкого мужского объятия.

   - Добрый день, товарищ Новиков, - поприветствовал его Брускин так,
будто они вчера расстались.
   Руки у Ивана опустились.
   - Постойте, постойте, Иван Васильевич... - Брускин наморщил лоб,
вспоминая. - Ведь вы из Москвы?

   - А откуда же? - обиженно и зло ответил Иван.

   - Простите. Я тут совсем закрутился. - Брускин обнял Новика. - Ну как
там бабушка?
   - Бабушка?..
   Да ничего бабушка... - Обида все еще не оставляла Ивана.

   Глаза Брускина загорелись.
   - Фрукты кушала?
   - Еще как. Аж за ушами трещало.

   - Ну какая она, расскажите! - спрашивал по-детски нетерпеливо комиссар.
   - Да бабуля как бабуля, крупная такая, веселая, все сидит, семечки
лузгает...
   Глаза Брускина стали гаснуть. Новик заметил это и стал чесать затылок,
размышляя.
   - Это, может быть, соседка, тет Дуся? - с надеждой спросил Брускин.
   - Ну да, соседка! - обрадовался подсказке Иван. - А твоя... худенькая
такая, седенькая...
   - Глянул повнимательней на Брускина и прибавил:- Носатенькая...

   Брускин счастливо улыбнулся.
   - Да, я вылитый бабушка, это все говорили.
   Новик облегченно вздохнул и спросил прямо, глядя на комиссара с
сомнением:

   - Григорь Наумович, вы тут что, бетеля обожрались?

   - Да нет, скорее климат... и вообще... как-то все не так... и не туда,
- ответил Брускин, сам не зная ответа. - Идемте скорей!
   Товарищ Шведов совсем запутался.

   В большой командирской палатке стоял индийский трофейный столик с гнутыми
ножками, а на столике стоял или сидел Шведов. Понять это было невозможно,
как невозможно было понять, где начинаются и где кончаются руки и ноги
начштаба. Шведов действительно запутался и молча и страдальчески смотрел
перед собой.
   - Это Еха 24, - озабоченно объяснил Брускин. - У нас ею многие стали
увлекаться...
   - А зачем ты-то, Артем? - спросил Новик, закуривая.
   - Курить хотел бросить, - объяснил Шведов.
   - Сейчас я тебя распутаю, - пообещал Иван и с силой потянул руку
Шведова.
   - О-ой, Иван, не надо! - заорал начштаба.
   - Лучше дай затянуться.
   Новик сунул Шведову в рот цигарку, и тот с наслаждением запыхал.
   - А где Наталья? - спросил Новик.
   - Загорает Таличка, - ответил Брускин деловито и нежно.
   - Чего?
   - тихо спросил Новик.
   - Принимает солнечные ванны, - объяснил комиссар. - Да! Вы ведь не в
курсе. Мы с ней теперь муж и жена!
   Иван молчал, не двигался, каменел лицом, наливался изнутри неудержимой
яростью не к кому-то конкретно, а вообще.
   - Не горячись, Иван, - попросил запутавшийс Шведов и сплюнул потухшую
цигарку.
   Но Новик взревел, выхватил из ножен саблю и стал крушить все вокруг. Он
исполосовал палаточную ткань в лапшу и вышел наружу. Вслед ему смотрели
испуганный Брускин и распутавшийся Шведов.

   Иван ломился сам не зная куда сквозь густой кустарник, рубил его налево
и направо и вдруг остановился и прислушался. Наталья пела:

   SIZE=1"Мы красные кавалеристы, и про нас Былинники речистые ведут
рассказ...

   На песке у самой воды стояла Наталья, бесстыже голая, как маленькая
девочка, для которой стыда еще нет. Уперев руки в бока и прогнувшись в
спине, она подставила вечернему растущему солнцу свой беременный живот. Он
был чудовищно огромен, определенно больше солнца, а сверху еще лежали две
большущие ее груди, чего у солнца вообще не было. Иван потрясенно смотрел
на эту новую красоту Натальи и долго не мог отвести взгляда. Но все же
сделал усилие, отвернулся и прокричал срывающимся голосом:
   - Наталья! Это я, Иван!
   Прикройся!
   - Иванушка! - закричала Наталь и побежала навстречу, раскрыв объятия, и
Иван зажмурился, чтобы не ослепнуть.

   В платье, сшитом из трех или четырех старых гимнастерок, Наталья сидела
у воды, сцепив руки и положив их на колени. Иван лежал рядом на боку,
курил, смотрел на нее, новую, чистую, какую-то просветленно-красивую.
   - Кого ждешь-то?
   - спросил он, стараясь быть спокойным.
   - А
 кто родится. Мальчик - мальчик. Девочка - девочка. А лучше двое, - просто
и радостно ответила Наталья.
   - Да там небось трое сидят, - высказался Новик.
   Наталья залилась звонким смехом и уткнулась лицом в ладони.
   - Что же ты не дождалась меня, Наталья? - с укоризной в голосе спросил
Новик.
   - Обидел ты меня, Ваня, - тихо, покойно заговорила Наталья. - Я без
тебя руки на себя накладывала, а потом... - Наталья молчала, подбирая
слова и покраснев вдруг от смущения.
   - Блядовала... - подсказал Иван.
   - Почему блядовала, - не согласилась Наталья. - Любила. Всех любила,
чтоб тебя одного забыть.
   А Гриша пожалел меня, и я ему по гроб жизни благодарна и никогда ему не
изменю...
   Иван опустил голову и вдруг вскинулся.
   - Погоди, Наталья, по сроку он ведь может и мой быть!
   - Может и твой, - согласилась Наталья. - Мне все равно чей. Я вот
только родить одна боюсь. Нету больше женщин в корпусе. Кого убило, кто от
болезней помер, а остальные к ханам в гаремы пошли.
   Похоже, мысль о том, что это может быть его ребенок, очень обрадовала
Ивана и успокоила.
   - Не боись, Наталья! - заговорил он с воодушевлением. - Приходилось мне
и этим заниматься, не боись, родим! Мой... Как пить дать - мой!
   - Таличка!.. - донесся до них жалобный голос Брускина.
   Наталья оглянулась. Вдалеке стоял Брускин и смотрел на них, не решаясь
подходить. Наталья махнула рукой и ласково крикнула:
   - Иди сюда, Гришуля!
   Сидели отцы командиры, пригорюнясь, в кое-как зашитой палатке Шведова.
   - Что ж, никакой помощи нам теперь не ждать? - мрачно спросил Колобков.
   Иван помотал опущенной головой.
   - Значит, надо назад идти, к своим пробиваться! - горячо подал идею
Шведов.
   Иван поднял на него глаза.
   - Нельзя. Приказ был - держаться.
   - Чей приказ? - спросили сразу несколько голосов.
   - Ленина... Мировая революция через Европу пойдет...
   Потом на Америку... А уж потом к нам... А до тех пор мы держаться
должны...
   Стало тихо. Долго молчали.
   - Но неужели они ничего, ничего нам не прислали? - с отчаянием в голосе
спросил Брускин.
   - Прислали... да я не довез, - глядя в землю, глухо ответил Иван.
   - Началось, Иван Васильевич, началось! - испуганно, почти истерично кричал
Брускин и тряс Ивана.
   Новик открыл глаза и зажмурился от неожиданно яркого медно-красного
лунного света. Луна была большая, как медный таз.
   - Я проснулся, ее нет рядом, выскочил, слышу - кричит там, на берегу!
   - Черт, где нитка-то у меня?.. - Иван натянул галифе и гимнастерку, а
обуваться уже не стал.
   Они побежали к берегу и остановились, прислушиваясь. Вдруг стало темно,
совсем темно - невидима черная туча закрыла луну.
   Впереди закричала Наталья - утробно, протяжно, страшно. Они пошли на
крик, спотыкаясь в темноте, почти на ощупь.
   - Фонарь надо было приготовить, что же ты, Григорь Наумыч? - проворчал
Иван.
   - Так горючки же давно нет, Иван Васильевич, - оправдывался комиссар. - Я
Ленина по ночам со светлячками читаю. На палочку прилеплю их и читаю.
   А вы говорите - фонарь...
   Луна частично очистилась, и ночь стала мутно-желтой.
   Они сразу увидели ее, лежащую у воды с раскоряченными ногами. Наталья
закричала так, что Брускин остановился, попятился.
   - Я не могу, - прошептал он, обернулся и зажал уши ладонями.
   Иван встал перед Натальей на колени, заглянул ей в глаза. Она увидела
его и отвернулась.
   - Стыдно, Иванушка, стыд-но-о-о мне-е-е, о-о-о-ой! - Слова перешли в
крик.
   Огомный голый Натальин живот ходил изнутри ходуном, словно кто плясал
там вприсядку и подпрыгивал, уперев в бока острые локти. Иван обнял его,
прижался щекой, успокаивая и одновременно сдавливая ладонями с боков, стал
уговаривать Наталью ласково:
   - Тужься, Натальюшка, тужься...

   Наталья закричала так, как кричат единственный раз в жизни. Это был не
крик, а скорее взрыв. И тут же стало тихо. Даже океан затих.
   И вновь стало темно, совсем темно.

   - Наталья! - позвал Иван, но она не отзывалась. Иван пощупал ее лицо,
холодное, безжизненное.
   - Мальчик? Девочка? - прокричал издалека Брускин.
   - Иди скорей, Гриш! - крикнул Иван и сам пополз на четвереньках туда,
где на подстеленном суконном одеяле лежал ребенок. Его не было видно, но
он был здесь. Иван слышал, как он покряхтывает в темноте.
   - Темно, черт, - прошептал Иван, нашел пуповину, перекусил ее и крепко
перевязал ниткой.
   - Она умерла, Ваня, она умерла! - закричал вдруг Брускин. - Таличка!
   И вновь сразу, вдруг очистилась луна, и Иван увидел ребенка. Он был очень
большой и очень страшный. Большая круглая голова, черные птичьи глазки,
плоский нос, широкий синегубый рот, а на тщедушном тельце шевелились,
перебирая, цапая воздух черными коготками, несколько ручек, как у Шивы.
   От ужаса волосы поднялись на голове Ивана.
   - Таличка, голубушка, ну скажи что-нибудь, что же ты молчишь? - бормотал,
захлебываясь слезами, Брускин.
   Иван протянул осторожно руку к лицу родившегося, и тот мгновенно
среагировал - вцепилс в указательный палец мелкими острыми зубками. Иван
сморщился от боли, страха и отвращения и сдавил изо всей силы его лицо и
горло.

   Человек пятьдесят красноармейцев сидели рядами на земле в тени баньяна,
обращенные к стоящему Брускину. Григорий Наумович был серьезен. За его
спиной было развернуто знамя корпуса и висел портрет Сталина из тех,
уцелевших в землетрясении. Ленин - было написано под ним на русском,
английском и хинди. Рядом сидел Иван и в волнении мял завязанный тряпкой
указательный палец, видимо болевший.

   - Товарищи! - заговорил Брускин. - Первый вопрос повестки дня - прием в
партию. К нам поступило заявление от товарища Новикова.
   - Комиссар поднял листок, который держал в руке, и стал читать: -
Заявление.
   Прошу принять меня в ряды ВКП(б). Комдив Новиков. Коротко, но
содержательно.
   У кого есть вопросы к товарищу Новикову? Встаньте, пожалуйста, Иван
Васильевич.

   Новик деревянно поднялся. Было видно, что он тщательно готовился к
этому событию: сапоги были начищены, обмундирование выстирано и даже
каким-то образом выглажено. Ко всему он был тщательным образом выбрит и
волосы зачесаны, волосок к волоску, назад. Иван кашлянул и заговорил
глухим, чужим от волнения голосом:
   - Родилс я в Самарской губернии, в селе Новиково, в бедняцкой семье...
Во-от...
   В семье у нас было двенадцать детей... С детских лет познал тяжелый
крестьянский труд...
   Сюда, к баньяновой рощице, шла Наталья.
   Она похудела после родов и лицом стала похожа на маленькую большеглазую
девочку, да и шла она, осторожно ступая босыми ногами, как ребенок,
боящийс упасть. Одета она была в то же широкое, сшитое из старых
гимнастерок платье, из которого перла огромная грудь. На многажды
стиранной линялой ткани заметно выделялись два темных мокрых пятна на
сосках. Брускин, косясь, наблюдал за ней, при этом в лице его появилось
что-то страдальческое.

   Наталья вошла под живой навес баньяна и, удивленно и укоризненно глядя
то на Брускина, то на Ивана, пошла к ним. Иван тоже заметил ее и замолчал.
   - Ну нельзя же так, товарищи! У нас все-таки закрытое партсобрание!-
возмутился кто-то из старых партийцев.
   - Что тебе, Таличка? - стараясь быть как можно более ласковым,
обратился к ней Брускин.

   Но она не ответила и остановилась.
   - ...Потом пошел на империалистическую, а за что воевал - не понимал...
   - вновь забубнил Иван.
   - Что же вы?! - заговорила вдруг Наталья, вскинув брови, детским
голоском, с детской интонацией, укоризненной и капризной. - А причащаться
кто будет? Я вас жду-жду, а вы не идете.
   - Хорошо, Таличка, хорошо, - боясь расстроить ее, ласково пообещал
Брускин. - Подожди немного - мы скоро...

   Наталья шла впереди широким шагом, держа в опущенной руке гремящую цепь
и помахивая ею, как кадилом. Брускин и Иван шли сзади.
   - Ну как, вы уже почувствовали? - негромко, но очень заинтересованно
спросил Брускин.
   Иван выглядел усталым и озабоченным.
   - Чего? - не понял он.
   - Уже почувствовали себ большевиком? - допытывался комиссар.
   Иван прислушалс к себе и кивнул. И тут же посмотрел на Наталью и

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг