Сталина, а тем более Новика.
Сталин что-то хотел сказать, остановить Троцкого, но тот уже вел
Шишкина на сцену.
- Шени деда мобитхан!"21"" - сказал Сталин в пол.
Зал взорвался аплодисментами. Все встали, хлопали в ладоши и кричали:
- Ильич! Наш Ильич!
- Товарищ Ленин!
- А говорили - не встанет!
- Кто говорил - враги говорили!
- Ура товарищу Ленину!
- Ур-р-ра!!!
Троцкий успокаивающе поднял руки. Постепенно стало тихо и наступила
мертвая тишина. Все ждали слова Ленина. Шишкина разбирал чих, но и сказать
что-нибудь ему тоже хотелось. Он покосился за кулисы. Новик показывал ему
здоровенный кулак. И тут Шишкин чихнул. Громко и весело.
- Будьте здоровы, Владимир Ильич! - дружным хором отозвался зал и вновь
взорвался аплодисментами.
Мертвый город.
23 феврал 1923 года.
Властно порыкивая, могучий бенгальский тигр шел к Мертвому городу.
Трудно сказать, что влекло его туда - запахи праздничной пищи или
незнакомая песня, дружно и весело исполняемая множеством голосов:
Ох, когда помрешь ты,
Милый мой дедочек?
Ох, когда помрешь ты, Сизый голубочек!
Во середу, бабка!
Во середу, Любка!
Во середу, ты моя Сизая голубка!
Стол - один на всех, уставленный бутылями с рисовым самогоном и
кокосовым вином, заваленный фруктами и жареным мясом, - змеился среди
развалин. Во главе стола сидели Брускин и Наталья. Это был их праздник.
Это была их свадьба.
Как подобает жениху, Брускин был весел и задорен. Как подобает невесте,
Наталья была рассеянна и грустна.
Комэск Ведмеденко поморщился, поднялся из-за стола и, покачиваясь от
тяжести своего могучего тела, направился в джунгли.
- Та хиба ж це писня? Хиба ж так спивают? - ворчал он на ходу.
Брускин встал, поднял серебряный трофейный кубок и объявил свое
выступление:
- Товарищи!
- Тихо! Жених товарищ Брускин говорить будет! - пронеслось над столом,
и сразу утих пьяный гомон.
У Григория Наумовича был такой вид, что, казалось, он сейчас заплачет,
запоет или взлетит - от счастья.
- Товарищи, - тихо заговорил Брускин, - вообще я очень счастливый
человек, потому что нет большего счастья для большевика, чем счастье
практической работы с массами. Но сегодня самый счастливый день в моей
жизни! Мы установили советскую власть в России. Мы устанавливаем ее в
Индии. И как бы нам ни было трудно, мы все равно установим ее здесь!
Потому что нет тех вершин, которые не покорили бы большевики! А сейчас
я спою вам песню... Вообще-то мне медведь на ухо наступил, и я твердо знаю
только одну песню, Интернационал, но сейчас... я... спою...
Сейчас... Ее пела мне моя бабушка... Сейчас...
Брускин подался вперед и замер, глядя в небо, будто там были написаны
ноты и слова.
Все ждали. Пауза затягивалась. И стало ясно, что Брускин не споет. Да
он и сам это понял. За столом зашумели, понимающе улыбаясь.
- Забыл, - признался Брускин шепотом.
- Горько! - крикнул кто-то, спасая ситуацию.
И все закричали:
- Горько! Горько!
Наталья поднялась, опустив глаза, и Брускин поцеловал ее - испуганно и
неумело. Похоже, это был их первый поцелуй.
Тигр остановился и прислушался. Будто где-то рядом бушевал водный
поток. Но он вдруг иссяк, и на поляну, где стоял тигр, вышел, застегивая
мотню, Ведмеденко. Комэск, конечно, не испугался, но удивился:
- Ты що, бажаешь людям свято загубыты?
Тигр неуверенно рыкнул.
- А я казав - не дозволю! Я казав: кто про невесту погано кажет, того вбью!
Тигр зарычал угрожающе.
- Пугаешь? Мене, червоного командира Ведмеденку, - пугаешь? Та яж тоби
башку скручу! - и, подвернув рукава гимнастерки до локтей, Ведмеденко
сделал первый шаг.
Тигр громогласно зарычал и бросилс на него.
Ленин спал, лежа на спине, и был больше похож на покойного, чем на
спящего. Сталин, Троцкий и Новик смотрели на него с горестным любопытством.
- А Шишкин наш больше похож, - сообщил шепотом Новик.
- На кого? - удивился Сталин.
- На Ленина.
- Так это и есть Ленин. - Сталин обиженно отвернулся, и Новик стукнул
себя, дурака, кулаком по лбу.
ЭТО ПОЛНОЕ РИСКА И ОТВЕТСТВЕННОСТИ РЕШЕНИЕ, ВОЗМОЖНО, СЕГОДНЯ КТО-ТО
НАЗОВЕТ АВАНТЮРОЙ. НО ДЛЯ ТАКИХ ЛЮДЕЙ И ВЕЛИКИЙ ИНДИЙСКИЙ ПОХОД - ТОЖЕ
АВАНТЮРА. НЕ ДЛЯ НИХ НАШ РАССКАЗ, А ДЛЯ ТЕХ, КТО ИСКРЕННЕ И НЕПРЕДВЗЯТО
ЖАЖДЕТ ЗНАТЬ, КАК ВСЕ БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ.
Они лежали рядом: задушенный Ведмеденкой тигр и сам Ведмеденко с
развороченной тигром грудной клеткой. Наталья положила ему на грудь
белоснежную простыню, и та сразу напиталась кровью. Рядом стоял Брускин.
Чуть поодаль - все остальные. В добрых маленьких глазах Ведмеденки
появились слезы и скатились по вискам.
- Почему вы плачете?
- тихо спросил Брускин.
- А я завжды плачу, колы вспомяну, що мене батько казав... - продолжая
плакать, ответил Ведмеденко.
- Что же он вам сказал?
- Казав, що не зробити нам всемирну революцию...
- Это почему же? - удивился Брускин.
- Вин казав, що на всемирну революцию нам жидив не достане. Тому я и
плачу.
- Ну почему же?- растерянно улыбнулся Брускин. - Посмотрите - все наши
боевые товарищи - настоящие революционеры! - Комиссар повернулс и с
гордостью указал на стоящих плотной толпой красноармейцев.
- Та яки кацапы революционеры!.. - Ведмеденко поднял руку, но она вдруг
безжизненно упала. Умер Ведмеденко.
Горки.
23 февраля 1923 года.
Медсестра Верочка, молодая, рано начавшая полнеть блондинка с добрыми
голубыми глазами, держа в руках аппарат для измерения артериального
давления, остановилась перед дверью ленинской комнаты и спросила шепотом
сидящего у двери пожилого усатого охранника в кожанке, с наганом в кобуре
на боку:
- Никитич, ну как он?
Охранник расстроенно нахмурился.
- Плохо. Чихал всю ночь.
Задремавший на посту номер один Никитич испуганно открыл глаза и
прислушался. Из ленинской комнаты доносился какой-то шум. Никитич поднялся.
В комнате что-то упало и разбилось. Никитич открыл кобуру. Но теперь
было тихо. Тогда он неслышно подошел к двери и прислушался. Теперь из
ленинской комнаты доносилось ритмичное позвякивание кроватной панцирной
сетки. Никитич не поверил и прижался ухом к двери. Удары были сильными и
ритм размеренным.
В глазах Никитича загорелись веселые мужские огоньки, он покрутил ус,
сел на стул и проговорил успокоенно и удовлетворенно:
- На поправку Ильич пошел.
ГОВОРЯТ,
ЧТО ТРАГЕДИЯ НАШЕЙ ПАРТИИ НАЧАЛАСЬ ТОГДА, КОГДА НЕ СТАЛО ЛЕНИНА, НО ЭТО
НЕ ТАК. ТРАГЕДИЯ НАЧАЛАСЬ ТОГДА, КОГДА ЛЕНИНЫМ СТАЛ ШИШКИН.
Москва. Кремль.
1
апреля 1923 года.
В кабинет Троцкого ворвалс взбешенный Сталин и кинул ему на стол
какие-то листки.
- Лев, что это? - с трудом себя сдерживая, спросил Сталин.
Троцкий стал просматривать листки, пробегая глазами, прочитывая вслух:
- Декрет. Сим высочайше повелеваю вернуть в русский язык букву ять.
Председатель ВЦИК Ульянов-Ленин. А как подписываться научился, каналья! Об
обязательном ношении корсетов для партийных и советских работников
женского пола.
- Троцкий поднял удивленные глаза. - Коба, откуда это?
- Отобрал в коридоре у Каменева с Зиновьевым! Хорошо, что удалось
перехватить...
- Слушай, а если он им расскажет?
- потерянно спросил Троцкий.
- Это не страшно.
Все равно никто не поверит. Страшно то, что он раскалывает партию. И ты
видишь, куда он клонит? Это же реставрация капитализма!
НО НЕКОТОРЫЕ ДЕКРЕТЫ ШИШКИНА НЕ УДАЛОСЬ ПЕРЕХВАТИТЬ.
ТАК РОДИЛСЯ НЭП.
- Теперь ты посмотри, - Троцкий вытащил из стола папку и раскрыл ее.
Там лежали фотографии. Сидя в кресле, Шишкин в кепке то таращил глаза,
то не смотрел в объектив, явно издеваясь над фотографом.
- Мы собирались напечатать ко дню рождения его фотографию в Правде и
Известиях, чтобы подбодрить рабочих. Ему это сказали, и вот какой привет
рабочим он передал. Он делает из Ленина идиота! Что скажут потомки?
- Это надо спрятать и никому никогда не показывать. - Сталин закрыл
папку.
Горки.
10 апреля 1923 года.
Быстрым решительным шагом направлялись Сталин и Троцкий к стоящему на
возвышении знаменитому дому в Горках.
- Лев, только не садись играть с ним в карты. Я вчера ему все свои
партвзносы проиграл, - сообщил Сталин.
Держа носовой платочек у красных, заплаканных глаз, спускалась по
ступенькам Крупская. Она посмотрела на Троцкого и Сталина и, всхлипнув,
сказала:
- Что вы сделали с Лениным! - И побежала, плача, вниз.
Они ворвались, разъяренные, в комнату. Шишкин лежал на незастеленной
кровати в костюме и ботинках и пускал в потолок толстые кольца дыма.
- Намасте"#22"", - не вставая приветствовал он вошедших.
Сталин подскочил к кровати и, с трудом сдерживая себя, чтобы не
вцепиться негодяю в горло, закричал:
- Ты зачем Надю обидел?!
- Какую Надю? - удивился Шишкин.
- Жену!.. Владимира Ильича!..
- Ах эта...
Она лезет ко мне с интимностями, а я не могу, я все-таки вождь мирового
пролетариата, а не какой-нибудь...
- Не ври!
- закричал, подскакивая, Троцкий. - Надежда Константиновна не такая!
Она само целомудрие нашей партии!
Шишкин сел и, пожав плечами, сказал:
- Поэтому я к ней и не притрагиваюсь. И вообще, господа, разве может
быть у вождя такая жена?
Я думаю, мне следует с ней развестись, и как можно скорее.
- Я тебе разведусь, гад! - Сталин сжимал кулаки.
Троцкий с трудом удерживал его.
Шишкин, однако, не испугался и продолжал развивать мысль:
- Да-с. А потом пошлю по всей Руси гонцов. Пусть кликнут клич, и
слетятся сюда красны девицы словно райские птицы. Встанут они передо мной,
очи потупив, а я...
- Владимир Ильич!
- закричал в истерике Троцкий.
Сталин посмотрел на него удивленно, Шишкин - одобряюще.
- Черт!
- чуть не заплакав, закричал Троцкий, отвернулся, закрыл глаза и стал
быстро-быстро повторять вслух, чтобы запомнить раз и навсегда: - Шишкин,
Шишкин, Шишкин, Шишкин, Шишкин, Шишкин, Шишкин, Шишкин... - Повернулся,
посмотрел на Шишкина и сказал, к вящему своему ужасу: - Владимир Ильич...
- Я вас слушаю, - откликнулся Шишкин. - Кстати, что это за фамилия у
вас такая странная - Троцкий?
- Это мой революционный псевдоним! - закричал в истерике Троцкий. - А
настояща моя фамилия - Бронштейн!
- Да вы еврей? - удивилс Шишкин. - А вы? - обратился он к Сталину.
- Я грузин, - испуганно ответил тот.
- Фамилия?
- Джугашвили.
Шишкин с сомнением посмотрел на Сталина.
- Господа, какое же вы имеете право Россией править? - удивленно
улыбаясь, спросил он.
- Черносотенец! Охотнорядец! Реставратор капитализма!
- закричал Троцкий и кинулся на Шишкина с кулаками, но его удержал
Сталин.
Горки.
22
апреля 1923 года.
Оставив праздничный обеденный стол, Шишкин, Сталин и Троцкий сидели за
столом ломберным. На нем лежали пенсне Троцкого и трубка Сталина. Шишкин
был доволен своим днем рождения.
Он был сыт, пьян и, безжалостно выигрывая, благодушно витийствовал:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг