обезвреживанию банды террористов на территории моей страны? - И он
саркастически рассмеялся. Но тут русский поднял на него глаза, и генерал
оборвал смех. Русский растянул губы словно в резиновой улыбке.
- Не совсем так, генерал. Предлагаю вам посмотреть на все происходящее с
несколько другой точки зрения. - И он продолжил жестким тоном: - Вы со
своими парашютистами присоединились к нам только потому, что Я это
разрешил. Иначе вы бы или продолжали свою бессмысленную охоту за тенью,
потому что едва ли сумели бы отыскать это место столь быстро, или были бы
давно обнаружены и уничтожены, скажем, на подходе к карьеру, - сами
видите, как он прикрыт со стороны въезда. И не произошло этого только
потому, что вы достаточно четко выполняли мои команды. - В голосе Ивана
зазвенел металл. -
Поэтому и сейчас вы будете делать то, что я скажу. И если я прикажу вам
превратиться в лягушек, то вы и все ваши бойцы тут же начнете прыгать на
четвереньках и квакать во все горло.
Генерал побагровел:
- Вы...
Но русский не дал ему закончить:
- Скорее всего, бомбы здесь уже нет. А мне нужно узнать, где она. Я знаю
привычки ваших парашютистов, - по окончании вашей атаки тут некого будет
допросить, потому я пойду один, - он посмотрел генералу в глаза, - дайте
мне полчаса, после можете начинать.
Генерал попытался что-то сказать, но Меир стиснул ему локоть. А в
следующее мгновение говорить было уже некому.
Абисмал прошелся по комнате и остановился у огромного панорамного окна во
всю стену. Эта комната была самой большой в стандартном модуле и считалась
его кабинетом. Он нервничал. Ни от Усамы, ни от боевых групп пока не было
ни слуху ни духу. А ведь операция должна уже начаться. Может быть, все уже
кончено и группы захвачены? Но он постоянно прослушивает армейскую волну,
и пока не было никаких экстренных сообщений. Трое охранников, которым
передалось настроение шефа, стиснули "Калашниковы" и нервно переглянулись.
Абисмал окинул взглядом карьер, видимый отсюда будто на ладони. Замершие
драги, бульдозеры и карьерные самосвалы, все как обычно, но что-то в этой
привычной картине было не так. Может, стоило поддаться порыву и, бросив
все, рвануть к иорданской границе? Хотя... наверное, нервы. Он отвернулся
и, достав портсигар, попытался вытащить сигарету. Но это удалось только с
третьей попытки. Абисмал зло оскалился, прикурил, втянул порцию
сладковатого дыма, поднял глаза и... чуть не выронил сигарету. В середине
комнаты, лицом к нему стоял высокий мужчина и смотрел на него. Судя по
тому, что охранники тоже оторопело пялились на пришельца, он появился в
комнате буквально мгновение назад. Пришелец спокойно повел глазами по
сторонам и тихо спросил:
- Где бомба?
Один из охранников заорал и собрался вскинуть автомат, но не успел. Крик
перешел в хрип, и охранник рухнул на пол с разорванным горлом. А над ним
грозно навис крупный серый зверь, напоминавший собаку. Лишь заглянувшему в
его горящие красными искрами глаза сразу становилось ясно, что это не
собака. Однако крик охранника побудил к действию двух остальных бойцов.
Абисмал сам потянулся к пистолету, но тут странный посетитель исчез и
сразу обнаружился на расстоянии вытянутой руки от араба. А трупы обоих
охранников все еще медленно оседали на грязный пол. Абисмал замер.
- Я задал вопрос.
Абисмал тупо посмотрел на три свеженьких трупа, осторожно убрал вспотевшую
ладонь от кобуры и промямлил:
- Она... ее здесь нет.
- Где она?
- Т-там.
Его страшный собеседник слегка искривил губы в презрительной гримасе, и до
Абисмала вдруг дошло, что тот говорит не по-арабски, английски или на
иврите. И все же палестинец прекрасно его понимал. Это было уже слишком.
Абисмал облизал пересохшие губы.
- Если ты не знаешь... Абисмал вздрогнул и заговорил:
- Нет, нет, я знаю. Это Усама... - Он осекся, не в силах сразу все
выложить и зная, что НЕ СМОЖЕТ промолчать ни о чем важном.
У него за плечами уже было три ареста и опыт доброго десятка допросов, но
на этот раз все было совершенно иначе... Абисмал сглотнул. Пришелец молча
ждал продолжения.
- Он разработал план. Два сильных отряда, состоящие из чеченцев и
иорданцев, должны были напасть на военные патрули с севера и юго-востока,
имитируя попытку прорыва. А когда иудеи перебросили бы туда все мобильные
силы и ослабили контроль на остальных направлениях, настоящий отряд должен
был, не привлекая внимания, подойти к Иерусалиму с запада, со стороны
Тель-Авива.
- Как близко они собираются подойти?
- Самое большее до новых кварталов. На лице спрашивающего мелькнула тень
удивления.
- Разве вы не собирались взорвать бомбу поблизости от Стены плача? Абисмал
торопливо кивнул:
- Да, но нам нет необходимости подвозить ее совсем вплотную. У нас есть
пороховая катапульта.
- Подробнее, - бросил собеседник.
- Она замаскирована под пятнадцатитонную цистерну для перевозки
нефтепродуктов. С виду ничем не отличается, но внутри мощный пиропатрон и
направляющие. Нажимаешь на рычаг, и цистерна на мощных гидравлических
подъемниках приподнимается вверх, открывая жерло. Потом взрывается
пиропатрон, и полтонны летит километра на два-три. Но когда она в походном
положении - ничего не заметно. Чтобы снизить излучение, обшивку даже
выложили изнутри свинцовыми листами.
- Марка, модель тягача, как раскрашена цистерна?
Абисмал объяснил. Мужчина с минуту о чем-то думал.
- Как скоро начнется операция? - вновь спросил он.
Абисмал открыл рот, чтобы ответить, но тут запищала рация. Он вздрогнул, а
тихий голос произнес:
- Возьмите гарнитуру и ответьте.
От тона, каким это было сказано, Абисмала мороз по коже продрал, но он
нашел в себе силы протянуть руку и взять гарнитуру рации.
- Да.
Пару секунд он, бледнея, вслушивался в то, что ему говорили, а потом
выпустил внезапно налившуюся чудовищной тяжестью гарнитуру и прошептал:
- Они... они уже начали.
Но того, кому предназначались эти слова, рядом не было. Он исчез так же
беззвучно и незаметно, как и появился. Абисмал несколько раз глубоко
вздохнул и вытер дрожащей рукой вспотевший лоб. Что это на него нашло?! Но
ответить на этот вопрос он не успел. За окном что-то полыхнуло, донесся
звук взрыва, и тут же гулко застучали "галилы". А в отблесках
взметнувшегося на месте взрыва пламени замелькали фигуры в комбинезонах
израильских десантников.
8
Ваха сидел на теплом камне, привалившись к стволу молодого чинара, и, не
разжимая губ, тихонько тянул надрывную, тягучую мелодию, которой он
научился в том убежище, на берегу Мертвого моря. Слева стояли ботинки, а
справа, на выступающей ветке, были развешаны для просушки носки.
Разогретые камни приятно припекали босые ноги. Полуденное солнце этой
земли, которую даже гяуры считали святой, уже сейчас накаляло камни так,
что до них было больно дотронуться рукой. И в этой жаре у него сильно
потели ноги. Так, что из-за сильного запаха его иногда даже выгоняли из-за
стола. Вот он и воспользовался моментом, чтобы немного обсушиться. Когда
небольшая колонна автомобилей очередной раз остановилась, он одним из
первых выбрался из душной кабины, быстро осмотрелся и торопливо, чтобы его
никто не заметил, взбежал по склону небольшого холма, перевалил через
гребень и устроился в этой крошечной рощице на обратном скате. Солнце уже
стояло в зените, но его укрывали от небесного жара ветви чинара. Ему было
хорошо.
Мог ли он еще полгода назад представить, куда занесет его судьба? И что
он, недоучившийся в школе малограмотный паренек из глухого чеченского
аула, вдруг окажется среди тех немногих, кого Аллах изберет для своего
возмездия неверным? Ваха оборвал напев и расплылся в блаженной улыбке. Он
стал героем. Когда он, богатым и знаменитым, вернется в свой аул, все
будут восхвалять его подвиги, и в каждом доме он будет желанным гостем. Ну
а если вдруг его ранят, то самые красивые девушки аула, даже Фатима, будут
приходить к дому его отца и просить им позволить ухаживать за раненым
героем.
Тут его мечты были прерваны шумом, донесшимся со стороны дороги. Ваха
выпрямился и в следующее мгновение услышал разъяренный голос Ахмеда:
- Скорее, сын ишака!..
Услышав этот выкрик, Ваха подскочил и, схватив в охапку носки и ботинки,
бросился обратно к дороге. Ахмеда нельзя заставлять ждать. Особенно когда
он в таком настроении.
Слава аллаху, оказалось, что кричали не ему. Ахмед стоял на высокой
подножке тягача и орал на кого-то через капот. Ваха уселся на землю и
начал торопливо натягивать носки и ботинки. Похоже, они снова отправляются
в путь.
Огромный капотный тягач марки "Ивеко" с большой, сдвоенной кабиной,
тянущий за собой здоровенную, пятнадцатитонную цистерну, рыча мощным,
четырехсотсильным мотором, вырулил на шоссе Тель-Авив - Иерусалим и,
пыхнув сине-черным дымом из длинной выхлопной трубы, вознесенной над
высокой кабиной, набирая скорость, покатился в сторону Иерусалима. Он
ничем не отличался от других таких же цистерн израильской государственной
нефтяной компании, за исключением того, что в полукилометре впереди и в
ста метрах сзади от него следовали два армейских джипа, заполненные
вооруженными солдатами. Если кто-то рискнул бы остановить один из джипов и
проверить документы у его пассажиров, скорее всего, это был бы последний
рискованный поступок в его жизни. Трюк с переодеванием уже достаточно
затаскан сценаристами боевиков и детективных романов, но продолжает
срабатывать и в реальной жизни.
Ваха, скрючившись и подтянув к носу коленки, между которыми был зажат
знакомый "калашников", правда китайского, а не русского производства,
сидел на верхней полке, в задней части большой кабины. Несмотря на ее
внушительные размеры, внутри кабины было страшно тесно. Кроме Ахмеда и
Хамсы, одетых в оранжево-синие комбинезоны служащих компании, в кабину
набилось еще человек десять, из которых Ваха был не только самым
низкорослым, но и самым младшим. Парень вздохнул и, извернувшись, ослабил
брючный ремень. Его позу никак нельзя было назвать удобной, но он уже
немного привык. Они покинули убежище у Мертвого моря вчера днем, и за
последние пятнадцать часов как минимум десять он провел именно в ней. В
общем, приноровиться было несложно. Иногда, правда, хотелось хоть слегка
изменить положение тела. Ваха потихоньку выпрямил левую ногу. Ахмед,
раздражение которого начало возрастать сразу же, как они вырулили из
ущелья на шоссе, ведущее в обход Иерусалима, дернулся и заорал:
- Ну ты, сын осла и овцы, убери от меня свои вонючие ходули.
Ваха втянул голову в плечи, торопливо убрал ногу и затих.
Основные события начали разворачиваться позавчера. Их подняли на рассвете,
на два часа раньше срока. В убежище уже несколько дней ходили слухи о том,
что Усама и Абисмал последнее время не очень-то ладят, и потому местные
начали недовольно коситься на пришлых. Однако до явного выражения
недовольства дело пока не доходило. И все были несколько удивлены, когда
оба лидера предстали перед еще заспанными людьми, сияя сердечными
улыбками. Абисмал произнес краткую речь, из которой Ваха понял едва ли
десяток слов. Он еще не настолько освоился с арабским, хотя в отряде Хамсы
язык был обязательным предметом. Они привычно выкрикнули "Аллах акбар!", и
дальше все закрутилось как на карусели. Большая часть бойцов покинула
убежище уже к вечеру. Причем безоружными. Оружие и снаряжение были
упакованы в водонепроницаемые мешки и уложены на дно двух пятитонных
цистерн с бензином, а люди загрузились в грузовики, легковушки, запрыгнули
в седла мотоциклов и, поодиночке или мелкими группами, покинули карьер. К
следующему утру в убежище осталось не более трех десятков человек. После
завтрака Ваха пошлялся по окрестностям, повалялся на матрасе, поиграл в
нарды с Бекмурзой и в очередной раз разобрал и почистил автомат. Когда он
уже закруглялся с этим делом, в комнату заглянул Ахмед. Увидев, чем
занимается Ваха, он одобрительно произнес:
- Молодец, джигит, скоро он тебе очень понадобится, - и исчез.
А через полчаса объявили построение. После которого он и оказался в этой
набитой людьми, будто селедки в банке, кабине тягача.
- А! Шайтан!
Резкий возглас отвлек Ваху от воспоминаний. Заскрипели тормоза, и машину
чуть повело. В кабине загомонили, кто-то лязгнул затвором. Ваха попытался
поудобнее перехватить автомат, ненароком заехав кому-то стволом в затылок.
- Ай! Сын собаки!
- Тихо! - рявкнул Ахмед и выпростал из-под сиденья пулемет.
В этот момент впереди послышались гулкие очереди. Грузовик еще немного
притормозил, затем Хамса оторвал руки от руля, вскинул их в молитвенном
жесте и, проорав:
- Аллах акбар! - тут же прибавил газу.
Все возбужденно загомонили. Ваха откинул голову назад и облизал пересохшие
губы. Следующие полчаса все было спокойно, но вот грузовик снова замедлил
ход и свернул влево. И в тот же момент где-то сзади и сбоку вновь
послышались очереди. Хамса пробормотал:
- Э-с-с-с-кем... - и резко крутанул руль, отчего кабину сильно качнуло и
кто-то больно навалился Вахе на ноги. Он испуганно дернулся, но тут машина
остановилась.
Ахмед выскочил первым и заорал:
- Все к машине, быстро, быстро!
Люди горохом посыпались на землю. Ваха вывалился из широкой двери и едва
не рухнул на колени. От скрюченной позы ноги сильно затекли. Он завертел
головой, оглядываясь. Машина остановилась на повороте дороги, огибающей
вершину небольшого холма. Впереди раскинулся Иерусалим.
- Эй ты, отродье иблиса, а ну вперед!
Ваха вздрогнул, обернулся. Ахмед смотрел прямо на него, и его взгляд не
обещал ничего хорошего. Вдруг под брюхом цистерны что-то заревело, она
вздрогнула, и ее передняя часть поползла вверх, открывая отверстие,
похожее на жерло огромной пушки. Ваха сразу забыл об Ахмеде и, разинув
рот, уставился на эту картину, но тут снизу снова ударили очереди, и
Ахмед, рявкнув на Ваху, торопливо передернул затвор пулемета и бросился к
повороту дороги. Все остальные были уже там, и их автоматы присоединились
к грохоту доносящихся снизу очередей. Ваха почувствовал, что его ноги
прикипели к асфальту и он не может сделать ни одного шага. И может быть,
именно поэтому он был единственным, кто заметил, как в густых зарослях
мирта, окаймляющих склон холма, проступили неясные фигуры людей и каких-то
зверей. В следующее мгновение эти фигуры обрели плоть и бросились вперед.
И это было последним, что он увидел в своей короткой и так бесславно
завершившейся жизни.
9
Гул турбин "ИЛ-76" навевал дрему, но Иван не мог уснуть. Быстрый бросок
Путем перехода (слава богу, в окрестностях Иерусалима было достаточно
деревьев) и стремительная, но жестокая схватка на холме, когда им удалось
захватить боеголовку всего за несколько секунд до выстрела катапульты,
остались в прошлом. Потом был путь до базы израильских ВВС, короткий сон,
да и то не для всех. Ребята капитана охраняли боеголовку, а одна из
пятерок негласно охраняла их. Несмотря на твердое обещание израильтян, они
решили немного подстраховаться. Затем несколько полуофициальных контактов,
во время которых он с помощью Меира сумел настоять на своем требовании о
том, что боеголовка будет отправлена в Россию одним рейсом вместе с ними,
погрузка в самолет, и вот только теперь можно было немного расслабиться.
Тем более что все ребята уже отрубились. И даже двое офицеров,
выставленных для охраны громоздкого контейнера, в который упаковали
виновницу их необычных приключений, то и дело клевали носом. Но Иван
просто лежал на поролоновом коврике, покрытом брезентом, и пялился в
потолок. Его грызла неясная тревога. Рассуждая логически, вряд ли стоило
ожидать, что тревожные предсказания волхвов начнут воплощаться в жизнь
сразу же по окончании операции. Как бы дальше все ни повернулось, начинать
кому бы то ни было атаку на Собор, после того как они вытянули Россию из
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг