Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
  Пилот пожал плечами: - Ну и что из этого следует? - То и следует, - с
улыбкой сказал Круифф. - Думаю, стоит рассмотреть достоинства вот такого
варианта: один из нашей троицы становится, как минимум, принцем-консортом.
Мне кажется, налицо все признаки того, что такое развитие событий вполне
вероятно.
  Майор изменился в лице.
  - Мне кажется, - медленно заговорил он, - ничего подобного ждать не стоит.
  Айвен и Юрий, взглянув в его глаза, не осмелились ничего больше говорить.
  К концу третьей недели наступления войска "соратников" добрались до
рубежей, обозначенных на карте майора как рубежи крайнего продвижения
противника на север. Хотя они, конечно, об этом не догадывались. В
наступающей армии царил разброд. Скоординированные действия заслонов
численностью от роты и до усиленной бригады позволили уничтожить большую
часть тяжелого вооружения и средств усиления, а также разгромить или по
крайней мере сильно потрепать наиболее боеспособные части. Именно их
Птоцкий, прекрасно сознавая пагубность такой тактики противника, упорно
гнал вперед, невзирая ни на что. Не будь он столь настойчив, они вряд ли
продвинулись бы больше чем на пять десятков верст севернее Кеты. Но к
настоящему моменту в действующих частях не осталось ни одного исправного
бронеавтомобиля, количество орудий исчислялось несколькими десятками и в
распоряжении Птоцкого остался всего один бронепоезд. Зато передовые части
вышли на позиции, от которых оставалось не более двадцати пяти верст до
окраин Коева, где, по совершенно точным сведениям, все еще находился
суверен со всем своим семейством, а в наступающей армии все еще
насчитывалось почти пятьсот тысяч действующих штыков. У Птоцкого появилась
надежда, что, возможно, ему удастся взять этот небольшой город, обладание
которым внезапно приобрело в глазах всего населения бывшей империи почти
мистический смысл. Хотя, судя по всему, это стало бы . его последней
победой. Впрочем, как знать. Центральный совет предпринимал героические
усилия с целью укрепления армии. И если он возьмет Коев и сможет
удержаться на захваченных позициях до конца осени, то все еще вполне может
измениться к лучшему. С началом зимы боевые действия прекратятся или в
худшем случае будут не так интенсивны. А до весны вполне реально довести
численность армии до двух-трех миллионов штыков, сосредоточив на северном
фронте не менее половины, пополнить войска тяжелым оружием, боеприпасами,
провести чистку командного состава, увеличить число по-литуполномоченных
и, когда потеплеет... Загвоздка в том что пресловутый князь Росен
наверняка тоже учел все это, не мог не учесть. Из чего можно было
заключить, что он до сих пор не перешел к широкомасштабным боевым
действиям во многом потому, что сам собирался завершить осеннюю кампанию
до зимы. Притом на рубежах, которые он сам определил. Наверное, именно к
югу от старой столицы. С другой стороны, неизвестно - может, эти демоны, в
которых он превратил самых обычных солдат и офицеров, вполне способны
действовать и зимой, так что надежда на зимнюю передышку - всего лишь
очередная иллюзия. Хотя пока внешне все шло как будто в полном
соответствии с утвержденными планами. Центральный совет настолько
успокоился, что даже набрался наглости уведомить Птоцкого, что к нему
высланы представители бюро для "оказания помощи в обеспечении партийного
руководства войсками". Получив сообщение, Председатель Верховного комитета
защиты революции сначала пришел в бешенство, но позже, когда успокоился и
трезво взглянул на ситуацию, понял, что этот вариант сулит ему массу
выгод. Руководитель группы представителей соратник Срайя был невероятно
амбициозен и при правильной игре можно было, переведя стрелки, переложить
на него основную часть вины за неминуемый разгром.
  Делегация Бюро Центрального совета прибыла курьерским экспрессом,
состоявшим из локомотива, одного классного вагона и двух вагонов охраны.
Кроме того, впереди и сзади поезда двигались две мотодрезины с пулеметами.
Птоцкий, после памятного обстрела взявший себе за правило размещать ставку
не менее чем за сорок верст от реально удерживаемой линии фронта, на этот
раз изменил своему принципу, распорядившись подать штабной состав к
полустанку, от которого до переднего края наиболее продвинувшихся к Коеву
частей было не больше пяти верст.
  Соратник Срайя, дородный человек с капризно изогнутыми полными губами,
питал слабость к внешним эффектам. Вот почему он еще на предыдущей станции
приказал переформировать состав, поместив классный вагон в голову поезда,
и сейчас с важным видом стоял на площадке медленно двигающегося вагона,
поблескивая аптекарским пенсне на мясистом носу, в накинутом на плечи
добротном драповом пальто, под которые виднелся неизменный полувоенный
френч, и величественно помахивал пухлой рукой встречающим и выстроенному у
путей почетному караулу.
  Птоцкий поморщился - тоже мне цаца - и поднял руку, давая сигнал оркестру.
Тот грянул встречный марш. Должно быть, слухи о том, что Камлык,
Председатель Центрального совета, глубоко встревожен усилением влияния
Председателя Верховного комитета защиты революции в войсках,
небеспочвенны. Если допустить хоть на миг, что бюро на самом деле решило
оказать помощь действующей армии, которой командует он, Птоцкий, то трудно
было бы назначить руководителем делегации более неподходящего человека,
чем Срайя.
  Тем временем поезд замедлил ход и остановился. Глава делегации бюро
продолжал стоять с важным видом на площадке, а Птоцкий, посмеиваясь в усы,
спокойно ждал, как он будет выходить из положения. На полустанке никакого
перрона не было, надо было спускаться на землю, а соратник Срайя панически
боялся лестниц. Он Даже кабинет всегда выбирал себе только на первом
этаже. К ступенькам вагона рысью подбежал начальник караула. Срайя
выслушал с брезгливым видом его бодрый рапорт, важно кивнул головой,
боязливо посмотрел вниз и, повернувшись спиной к встречающим, начал
медленно и осторожно спускаться, помогая себе руками и отклячив по-женски
круглый зад. Птоцкий, полуобернувшись, искоса посмотрел на бойцов
почетного караула - они стояли с каменными лицами, но глаза их смеялись.
Птоцкий перевел взгляд на Срайю, пряча под усами довольную ухмылку. Между
тем глава делегации поставил наконец на землю обе ноги, обутые в отличные
юфтевые сапоги, обильно смазанные ваксой, повернулся кругом и направился
прямо к Председателю Верховного комитета защиты революции.
  - Добрый день, соратник, - Срайя имел обыкновение подавать руку так,
словно ожидал, что ее поцелуют, - как обстановка на фронте?
  Птоцкий чуть не выругался: "Тоже мне, кого он из себя корчит?" Однако,
чтобы этот заносчивый бывший аптекарь заглотнул приготовленный им крючок,
следовало держать себя в руках, поэтому Птоцкий проглотил раздражение и
ответил с подчеркнутой уважительностью:
  - Командир Второго батальона славной Стальной дивизии докладывает, что
видит в бинокль купола коевских церквей. А разведка Третьего корпуса
сегодня утром варила щи из капусты, выкопанной на коевских огородах.
  Стекла пенсне воинственно блеснули.
  - Ну что ж, прекрасно, прекрасно. И когда мы начнем штурм?
  Птоцкий, от которого не укрылось это "МЫ", ответил:
  - Я думаю, где-то через неделю.
  - А почему так поздно? -капризно надул губы Срайя. - Мы должны действовать
как можно решительнее. - Он энергично взмахнул в воздухе своим пухлым
кулачком. - Только решительность и беспощадность по отношению к недобитым
эксплуататорам и их прихвостням может спасти революцию и принести
окончательное освобождение человеку труда. Надо немедленно и самым
решительным образом...
  - Извините, соратник, - вежливо, но твердо перебил его Птоцкий, - но, как
мне кажется, вы наверняка устали в дороге, да и время близится к обеду. У
меня в вагоне как раз накрыт стол. Пойдемте подкрепимся и уж потом
перейдем к делам. - Он самым решительным образом подхватил главу делегации
под локоток.
  Соратник Срайя ничем не уступал другим членам бюро в умении часами
возглашать лозунги с увитых флагами трибун, но, в отличие от многих и
многих, у него было одно положительное качество. Его можно было
остановить. Стоило только упомянуть о накрытом столе.
  Обед прошел в полном согласии. По заданию коменданта марьяты еще утром
приволокли из ближайшей деревни увесистого поросенка, и теперь он,
фаршированный яблоками и запеченный в сметане, главенствовал на столе.
Кроме того, сотрапезники отдали должное печеному карпу, копченым курам,
бекону и соленому сальцу с чесночком. И уж, конечно, не обошлось без
четверти чистейшего как слеза первача. Шеф-повар "Нанона" назвал бы это
меню просто ужасным, но "соратники" пока не успели привыкнуть к особым
разносолам и, памятуя о полуголодном подполье или ненамного более сытной
эмиграции, предпочитали изысканности обилие. К тому же как соратник Марак
в старой столице, так и Председатель Центрального совета Камлык то ли в
силу истового революционного сознания, то ли, как болтали злые языки, по
причине нажитой за годы подполья и эмиграции язвы желудка исповедовали
подчеркнуто аскетический образ жизни, так что и остальным волей-неволей
приходилось им следовать. Однако сегодня, слава богу, никто не мешал
отвести душу.
  Вечером, когда Птоцкий в одиночестве работал с картами, дверь его купе без
всякого стука открылась и появился соратник Срайя - в одних штанах с
подтяжками и, несмотря на жару, в толстых шерстяных носках.) Он немного
перебрал за столом, как, впрочем, и остальные члены делегации, а потому
после обеда прилег отдохнуть. Да ненадолго.
  Соратник, близоруко щурясь, окинул просторное купе Птоцкого угрюмым
взглядом и еле заметно скривился. Председатель отвернулся, беззвучно шепча
проклятия. Конечно, Срайя сразу же заметил, что купе Птоцкого больше, и
наверняка к этому прицепится. Уж на что плохо обстояло дело в бюро с
порядочностью, но такого склочника и интригана, как Срайя, надо было
поискать. Своей полной беспринципностью он выделялся даже среди тех, кто
возвел беспринципность, переименовав ее в "революционную
целесообразность", в ранг основной нормы жизни. Среди членов бюро не много
нашлось бы желающих войти в более или менее тесные отношения с этим
человеком. Мало того что он был способен на предательство и
клятвопреступление - в любую минуту он мог наброситься на человека,
которого совсем недавно уверял в своей искренней дружбе и настоятельной
необходимости совместных действий, стоило лишь ему прийти в голову, что
это принесет ему хоть какую-то выгоду. Всякий, кто имел несчастье чем-то
задеть его самолюбие, мгновенно становился его смертельным врагом. Что
касается Птоцкого, то он был уверен, что за последний год уже не раз и не
два давал повод Срайе считать его своим смертельным врагом и, скорее
всего, состоял в его черном списке под первым номером.
  Соратник Срайя, придав своему лицу деловитое выражение, что смотрелось
несколько смешно на фоне мятых штанов и шерстяных носков, важно заявил:
  - Соратник Птоцкий, я собираюсь завтра собрать политуполномоченных всех
корпусов и дивизий.
  Птоцкий, сдерживая раздражение и позволив себе лишь слегка поморщиться,
наклонил голову в знак согласия:
  - Хорошо, соратник, я распоряжусь немедленно отправить вызов...
  Срайя покровительственно махнул рукой:
  - Не затрудняйтесь, соратник. Я уже послал вестового к телеграфистам.
Птоцкий вспыхнул:
  - По-моему, я пока еще командую этой армией. И... Срайя воинственно
вскинул подбородок:
  - Не забывайтесь, соратник. Вы назначены на эту должность постановлением
Центрального совета, а я - представитель бюро...
  - Да мне наплевать, чей вы там представитель... - Вы смеете оспаривать
постановления Центрального совета?!
  Оба одновременно замолчали, сообразив, что перебранка один на один
абсолютно бессмысленна, и Срайя, коротко хихикнув, перешел на
слащаво-доброжелательный тон:
  - Впрочем, если я серьезно нарушил какие-то важные планы командующего...
  Птоцкий выпустил воздух сквозь стиснутые зубы:
  - Нет, вы же поняли, что я сам собирался вызвать вам политуполномоченных.
Так что если вы уже это сделали, то пусть... - Он помедлил, изо всех сил
стараясь справиться с собой. - Только одно. Дело в том, что я завтра как
раз собирался на пару дней съездить на правый фланг. У меня запланировано
совещание с командованием Второго корпуса. Так что, боюсь, мое
присутствие...
  Свинячьи глазки Срайи радостно блеснули.
  - Нет-нет, никаких проблем. Я все проведу сам. - Он изобразил на лице
благосклонную улыбку и с доверительным видом наклонился к Птоцкому: - Я
думаю, у нас еще будет время, чтобы обсудить все вопросы в более узком
кругу. А для начала я хотел бы получить информацию об обстановке на
фронте, так сказать, из первых рук.
  Птоцкий мысленно ухмыльнулся. Тоже мне, нашел первые руки.
Политуполномоченные корпусов и дивизий. Проехал бы лучше по передовым
полкам. Но что толку дергаться, все равно ничего с этим не поделаешь...
Эта мысль, как ни странно, придала сил Птоцкому. Он утвердительно кивнул:
  - Да, пожалуй, так будет лучше.
  В штабе Второго корпуса он задержался не на два дня, а на целых четыре.
Политуполномоченный при командире корпуса, вернувшийся на следующий день с
совещания, на прямой вопрос Птоцкого ответил, старательно пряча глаза, что
ничего особенного там не происходило. Однако в тот же день, стоило лишь
командующему армией уехать в полки, как он собрал всех политуполномоченных
полкового и батальонного звена. По этому признаку Птоцкий понял, что Срайя
не только заглотнул наживку, но и приплясывает от нетерпения, совершенно
не собираясь срываться с крючка. И потому на вечернем совещании он объявил
командному составу, что его пребывание в расположении корпуса прошло
хорошо, как он и ожидал, заметно, что выучка личного состава повысилась, а
боевой дух высок. Он вполне удовлетворен и завтра же убывает в штаб армии.
  Как он и ожидал, события начались на следующее утро. На рассвете охранники
при штабе были разбужены частыми выстрелами из штуцеров. Птоцкий, открыв
глаза, некоторое время лежал в постели, тревожно вслушиваясь в треск
выстрелов, но вот загрохотали два пулемета, - он ночью велел установить их
на крыше особнячка, в котором устроился, - потом немного поодаль
послышалась стрельба помощнее. Это подошли тайно подтянутые ночью к
соседнему хутору марьяты его личной охраны, которых он три дня назад
демонстративно оставил в своей ставке.
  Две комендантские роты, поднятые среди ночи по тревоге политуполномоченным
корпуса, который зачитал перед строем постановление Бюро Центрального
совета об отстранении Птоцкого от командования и предании его суду
революционного трибунала за предательство и попустительство врагам
трудового народа, были разоружены в течение часа. Сам Политуполномоченный,
возглавивший штурм с барабанником в руке, еще в самом начале поймал грудью
пулеметную очередь, но текст так называемого постановления был обнаружен в
его кармане и, судя по стилю и оборотам речи, был не чем иным, как
собственноручным сочинением соратника Срайи. Птоцкий прочитал его два раза
и довольно улыбнулся. Уважаемый соратник не просто заглотнул наживку - она
уже торчала у него из заднего прохода. Впрочем, его можно было понять. В
случае выигрыша Срайя, который успел наступить на любимую мозоль каждому
соратнику и держался в бюро только благодаря своему звериному чутью, да
еще потому, что лидерам фракций частенько необходим был лишний джокер в
колоде, тут же вышел бы на первые роли. И момент для этого, по его
разумению, был просто идеальный. Войска уже почти на окраинах Коева, план
операции разработан и доведен до исполнителей, а бюро крайне недовольно
медлительностью Птоцкого. Остается взять инициативу в свои руки, подать
команду: "Вперед" - и вот она - удача, трепыхается в руках. А прежнего
командарма можно под шумок и расстрелять. Потому как, во-первых, это
согласуется с тайными желаниями большинства членов бюро, а во-вторых,
победителей не судят.
  Птоцкий приказал командиру корпуса выставить патрули на дорогах, ведущих к
штабу армии, который перешел под контроль ретивого соратника, арестовать
всех политуполномоченных, присутствовавших на совещании у Срайи или
вчерашнем сборище у политуполномоченного корпуса, и пошел досыпать.
  Срайя решил ковать железо, пока горячо. После трех безуспешных попыток
связаться в течение дня со штабом корпуса, так и не дождавшись доклада от
двух высокопоставленных сотрудников политаппарата армии, которых Птоцкий
приказал посадить под замок, новоиспеченный командарм отдал приказ о
начале массированного штурма.
  Утро следующего дня огласилось канонадой нескольких десятков оставшихся в
составе армии исправных орудий, рассеянных по всему фронту. Артподготовка
длилась четыре часа подряд. Противник не отвечал. Птоцкий, через
командующего корпусом, вышел на прямую связь с командирами дивизий,
наступающих в первых эшелонах, и приказал докладывать ему об изменениях
обстановки каждый час.
  Два дня события развивались так, как примерно и предполагалось. Передовые
части раз за разом поднимались в атаку, но, наткнувшись на плотный
штуцерно-пулеметный огонь противника - жидкий артобстрел не повредил

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг