Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
деятельности открылось совершенно необъятное. Люди шли сплошным потоком.
Пусть пока не очень густым, но непрерывным. Услышав о возвращении суверена
и о небывалом разгроме только что сформированным крестьянским
добровольческим батальоном отборных частей "соратников", в городок стали
стекаться добровольцы. Люди устали от хаоса и произвола. Среди
добровольцев было немало офицеров, из тех, кого не успели расстрелять
комитеты или мобилизовать в Новую революционную армию соратник Птоцкий.
Эти люди до последнего времени старательно изображали из себя невидимок,
спасаясь от первого, уклоняясь от второго и просто стараясь как-то выжить,
не имея надежды ни на что третье. К концу первой недели батальон капитана
был переформирован в два полка, а к моменту вылета князя на его основе уже
были развернуты три бригады общей численностью почти три с половиной
тысячи штыков. С востока подтянулись остатки рассеянных под Шумлой сотен
атамана Друзя, которые полковник тут же взял в оборот. Так что вместе с
отремонтированными в железнодорожных мастерских четырьмя
бронеавтомобилями, брошенными отступающими "соратниками" на поле боя, и
бронепоездом, а также двумя батареями полевых орудий Восточная
добровольческая армия представляла собой ныне самую грозную военную силу
не менее чем на тысячу верст по обе стороны хребта; Поле деятельности для
талантливого военачальника, каковым полковник после боя считал князя
безоговорочно, открывалось широчайшее. Но князь, казалось, совершенно
утратил интерес к военному делу и дни напролет проводил в земском
управлении, куда набилась чуть ли не сотня "политических деятелей" со
всего Рудного хребта и дальних восточных провинций, прятавшихся по щелям
во времена "соратников", но тут же повылезавших, как только появился
суверен. Их число продолжало множиться. Уж что там интересовало князя,
полковнику было совершенно непонятно. Он бросил последний взгляд вослед
растворившемуся в синеве неба аэроплану и повернулся к капитану:
  - Ну что ж, пора за дело. Тот неопределенно хмыкнул, не отрывая глаз от
каких-то листков, которые он извлек из портфеля.
  - Что-то очень интересное, господин капитан? Капитан поднял глаза:
  - Да вот, князь дал сегодня утром, - и показал полковнику первую страницу,
на которой было написано: "Боевой устав сухопутных войск. Части I
(отделение, взвод), II (рота, батальон), III (полк, бригада)". - А я-то
Думал, зачем ему одному целых три барышни-машинистки? Похоже, ночами
диктовал.
  Между тем аэроплан, прерывисто стрекоча мотором, плыл над тайгой. Майор
поерзал, стараясь как-то уместиться в тесной кабине, и, зажав рукой
неудобную рукоятку управления, стянул с головы очки и слегка свесил голову
за борт. Набегающий поток встречного воздуха ему практически не мешал.
Скорость перегруженного самолетика едва превышала сотню верст в час,
меньше чем крейсерская скорость десантного глидера, с которого ему не раз
приходилось десантироваться, причем зачастую без использования каких бы то
ни было приспособлений а уж на внешней подножке глидера они в курсантские
годы гоняли до ближайшего от лагеря городка за пивом. Правда, стоять на
подножке глидера было не в пример удобнее, чем сидеть на этом узком
сиденьице.
  Майор вел аэроплан над самыми верхушками деревьев. Конечно, нагрузка для
столь маленькой и несовершенной стрекозки была слишком велика и он
совершенно не рассчитывал долететь до Коева. Скорее всего, примитивный
мотор просто развалится от перегрузки. Но даже несколько часов полета
изрядно сократят дорогу, особенно в этом мире, где самым скоростным и
современным средством передвижения была железная дорога со средней
скоростью движения, даже в лучшие времена не превышавшей двадцати верст в
час. А уж теперь... Майор насторожился. Двигатель зачихал и выплюнул
густую черную струю копоти, майор уменьшил обороты и перевел машину в
пологое планирование. Слава богу, они только что перевалили крутой гребень
и дальше местность плавно понижалась. Это помогло. Двигатель еще раз
чихнул и снова застрекотал более или менее ровно, хотя его тон несколько
изменился. Майор досадливо поморщился.
  Через два часа он посадил самолет на небольшой луговине, тянувшейся вдоль
узкой таежной речушки. Подходящую площадку для посадки и последующего
взлета майор начал искать еще минут сорок назад, но все, что попадалось на
глаза, его совершенно не устраивало. Для посадки некоторые площадки еще
как-нибудь годились, тем более что при необходимости он мог бы посадить
аэроплан и прямо на лес, но вот для взлета изрядно перегруженной машины
они были маловаты.
  Сказать по правде, и эта площадка вызывала у него большие сомнения, однако
это было лучшее из всего, что встретилось ему до сих пор, а горючего в
баке оставалось минуты на три, от силы пять полета, так что особо выбирать
не приходилось. К тому же река на протяжении почти трех верст от луговины
не давала изгибов, и он прикинул, что главное - оторвать машину от земли,
а набрать высоту он сможет и над рекой.
  Предположение майора, что времени на поиски больше не осталось, получило
подтверждение практически немедленно, когда на последнем развороте
двигатель кашлянул и заглох. Видимо, остатки горючего из-за центробежной
силы стекли в угол бака и подача топлива прекратилась. Но запаса высоты
хватало, и он повел машину на посадку.
  Посадка прошла, в общем, удачно. Аэроплан пару раз "скозлил",
чувствительно стукнулся о пень правым колесом, но стойки шасси все-таки
выдержали, примитивные колодки тормозов сработали как надо, и самолет
остановился, чуть не уткнувшись носом в ствол высокой сосны на самой
опушке. Майор выбрался из кабины и походил вокруг аэроплана, осматривая
его и разминая затекшие ноги. Считалось, что такие, как он, могут водить
все, что движется, и летать на всем, что способно подняться в воздух. Но
подобная всеядность давала о себе знать. За неполных четыре часа полета
он, к собственному удивлению, порядком устал. И хотя эта усталость была
скорее нервная, чем физическая, она ощущалась явственно, чего с ним не
случалось давненько. Он хмыкнул и стянул с головы летный шлем. Вокруг
шумела тайга, тихонько потрескивал остывающий мотор, а из зарослей густого
кустарника, сбегавшего к реке по склону от опушки леса, доносился
многоголосый птичий гомон. Совершенно земная картина. И если повернуться
спиной к аэроплану, то можно представить, что он в отпуске на Земле и они
с ребятами, по давней традиции, спрыгнули с орбиты в Сибирском
национальном парке и приземлились где-то между Нижней и Подкаменной
Тунгуской и вот теперь он идет по тайге к условленному месту встречи.
Майор хмыкнул, вскочил на крыло и начал голыми пальцами откручивать винты
крепления топливного бака. Пора было заправляться.
  Спустя два часа он легко вскинул на плечо хвостовой костыль полностью
заправленного аэроплана и развернул его по оси длинной диагонали луговины.
На треть облегченные бочки болтались на своих местах под крыльями. Все
тяги были заново смазаны солидолом, а шкворневые соединения прошприцованы.
Майор пригладил еще сырые после купания в реке волосы, застропил ось шасси
за сосну и встал перед винтом.
  Мотор завелся сразу. Майор залез в кабину, прогрел двигатель, потом
свесился за борт и выстрелом из барабанника перебил петлю веревки, которая
была одним концом закреплена на оси, а другим привязана к сосне,
одновременно прибавив газу. Аэроплан побежал по луговине, быстро набирая
скорость и подпрыгивая на кочках. И все-таки ему едва хватило места, чтобы
оторвать машину от земли. Колеса даже немного чиркнули по воде и подняли
тучу брызг, прежде чем машина перестала переваливаться с крыла на крыло и
медленно поползла вверх. До речного изгиба он еле успел набрать
достаточную высоту, чтобы перевалить через верхушки сосен и заложить
разворот.
  К его удивлению, эта неуклюжая и примитивная конструкция продержалась
почти десять часов. Он заправлялся еще трижды, и солнце успело склониться
к закату, когда, всего через полтора часа после последней заправки,
двигатель глухо бухнул и тут же резанул по ушам пронзительный визг. Майор
молниеносно выключил зажигание, и мотор заглох, продолжая, однако, на
протяжении еще какого-то времени издавать звонкий треск и разбрасывать по
сторонам куски трех своих цилиндров, лопнувших практически одновременно.
Головка верхнего просвистела буквально в паре дюймов над макушкой летчика.
  Майор тут же перевел аэроплан в пологое скольжение и завертел головой,
отыскивая место для аварийной посадки. Слава богу, заходящее солнце било в
спину, но сильно мешали удлинившиеся тени.
  Подходящую площадку он так и не обнаружил и посадил аэроплан на
поверхность небольшого лесного озера. Что было очень рискованно. Поскольку
с его весом он держался на воде ничуть не лучше топора. И хотя он умел
задерживать дыхание почти на десять минут, стоило его ногам увязнуть
поглубже в донном иле - и он, возможно, просто не успел бы добраться до
берега. От удара о воду отвалилось левое крыло и машину слегка развернуло,
но искалеченная машина все-таки дотянула до мелководья, так что можно было
сказать, что его авантюрное приключение закончилось почти успешно. По
расчетам майора, до Коева оставалось не более сотни верст.
  Он шел всю ночь и к рассвету вышел на какую-то лесную дорогу, которая,
однако, была неплохо наезжена. Причем, судя по следам, не далее как вчера
вечером по ней прошел обоз не менее чем из десятка груженых подвод. Майор
прошел вдоль колеи около версты и к очередному повороту уже достаточно
точно установил характер груза, а также состав и численность
сопровождавшего обоз отряда. По признакам это мог быть либо отряд
вооруженных мастеровых, занимающийся продуктовым обменом, либо отряд
"соратников", осуществляющих продразверстку, либо обыкновенная банда. В
любом случае оставлять без внимания, возможно, враждебную вооруженную силу
в такой близости от Коева было нецелесообразно, и он решил поближе
познакомиться с этим, отрядом. К небольшому монастырю или, вернее,
порядком разросшемуся скиту он подошел, когда уже вечерело. Место, где
находилась банда (а в том, что это именно банда, он перестал сомневаться
уже версты через две наткнувшись на брошенные в кустах огрызки соленых
огурцов и лужу блевотины), можно было определить довольно точно еще за
версту до той точки, откуда был виден монастырь. Над небольшой извилистой
речушкой, вдоль которой лесная дорога шла вот уже несколько верст,
разносились разухабистые звуки гармошки, вой и рычание, которые, видимо,
кто-то считал пением, и множество иных звуков, обычно сопровождающих
безудержную гульбу. Майор вышел из леса и остановился на опушке. Скит
представлял собой деревянную церковь с колокольней и теснившиеся вокруг
нее с полдюжины разнокалиберных изб. Все было обнесено покосившимся
частоколом. Ворота были распахнуты настежь, а левая створка вообще
существовала отдельно от столба. Никаких признаков охранения в радиусе
нескольких верст не наблюдалось. Майор немного постоял, стараясь
перебороть ощущение, что он здесь уже когда-то был, потом вздохнул и
двинулся дальше.
  Частокол был старый - судя по всему, его не поправляли уже лет семь, а то
и больше, - но еще крепкий. От луговины, протянувшейся по берегу речушки,
доносилось негромкое ржание лошадей, скрытых наплывающими на монастырь
языками вечернего тумана. И если бы не какофония за воротами, всю картину
можно было бы принять за динамический римейк левитановской "Тихой
обители". Майор окинул взглядом открывшуюся картину, усмехнулся и вошел в
ворота.
  За частоколом раскинулось что-то вроде походного бивуака. Между избами
горело несколько костров, а на неширокой площади перед церковью под
взвизги гармошки, хохот и азартные хлопки притопывали несколько изрядно
хмельных плясунов. Те же, кто не толпился на площади, по большей части
мирно посапывали в самых неожиданных местах.
  В первый раз его окликнули, когда он уже обошел всю территорию по
периметру. Дверь одной из изб распахнулась, и на пороге, пошатываясь,
появился худой, низкорослый мужик в шелковой рубахе навыпуск, с четвертью
мутно-зеленоватого первача в руке. Его всклокоченная борода была украшена
шматками кислой капусты. Мужик разинул рот, собираясь что-то сказать, но
вместо этого звучно рыгнул и сморщился. Вторая попытка заговорить удалась,
явив миру совершенно не соответствующий габаритам мужика мощный, прямо
шаляпинский бас:
  - Мужики! Атаман жалует обчеству ишшо один бочонок монастырского пития. -
Он повел по сторонам осоловелыми глазами и наткнулся на майора: - А это
что за Ыбло?
  Майор чуть не рассмеялся. Уж больно потешно выглядело недоуменное лицо
мужика, да и слово, прямо скажем... Он шагнул вперед:
  - А кто ты такой, чтобы спрашивать? Мужик несколько мгновений стоял
покачиваясь, словно пытался понять смысл вопроса, наконец его затуманенный
хмелем мозг сумел-таки вписать спрашивающего в окружающий мир, он рыгнул,
буркнул: "А вот атаман сейчас..." - и исчез за дверью. Среди стоящих,
сидящих и лежащих кто где гуляк, несколько оживившихся было при его
появлении, послышался разочарованный всхлип. Майор решил не ждать, пока до
светлых мозгов атамана дойдет факт появления на территории его ставки
непонятного незнакомца весьма угрожающего вида и, легонько толкнув плечом
стоящего перед ним лихого вояку в съехавшем набекрень картузе, отчего тот
отлетел в сторону и мешком свалился на землю, двинулся вперед.
  Картина, которую он застал в избе, была абсолютно предсказуема. За широким
столом, уставленным мисками и блюдами героических пропорций, на дне
которых еще сохранились остатки простых крестьянских кушаний, сидело
развалясь несколько человек. Все были пьяны. Давешний мужик топтался у
плеча дородного мужчины, одетого несколько красочнее других, и,
наклонившись к его уху, что-то возбужденно шептал. Майор усмехнулся и
сделал еще два шага вперед. Атаман поднял на него осоловелый взгляд и
икнул:
  - Энтот, што ля? Мужик кивнул: -Ага.
  Атаман несколько мгновений пялился на майора, силясь понять, что ему
надлежит делать в этой ситуации, потом устало опустил голову на кулаки:
  - А ну яго к шуту. Опосля решим, чого с им делать. А пока посади яго в
поруб.
  Мужик ошалело уставился на атамана, но перечить не решился. Он боком
выбрался из-за стола, выдернул барабанник из кобуры, висевшей на вбитом в
стену гвозде, и с опаской посмотрел на майора:
  - Ты это, того... не балуй. - И он потешно выставил вперед барабанник,
словно это было не оружие, а некий веский аргумент, подтверждающий
обоснованность его претензий.
  Майор вздохнул. Люди этого мира испытывали несколько непривычный для него
пиетет перед своими примитивными железками, но что уж тут поделаешь...
  - Ладно, - миролюбиво согласился майор, - в поруб так в поруб, только вот
что, мил человек, я со вчерашнего утра ничего не ел, так что... - И он
развел руками.
  Мужик, слегка приободрившись, снова качнул барабанником и задиристо сказал:
  - Давай, кормить тебя еще...
  Но видя, что майор не двигается с места, торопливо сгреб со стола остаток
окорока, миску с квашеной капустой и каравай хлеба, а потом, опасливо
покосившись на прикорнувшего атамана, еще и бутыль с монастырским вином, в
которой оставалось чуть больше половины.
  - Ну, хватит с тебе, не доводи до греха. Майор кивнул, подошел к столу,
бесцеремонно отодвинул голову одного из сотрапезников, прихватил миску с
картошкой, густо политой топленым маслом, бросил туда же грудку гуся и
направился к двери.
  Из поруба, оказавшегося просто одной из монашеских келий, майора извлекли
около полудня. Его вывели на площадь, где уже собралась практически вся
банда. Майор окинул взглядом изрядно помятые лица - видно, похмельный
синдром был так силен, что его не снимал никакой рассол. Прямо перед ним
располагались главари банды. Их физиономии тоже несли следы вчерашнего
возлияния. Мужик, который вчера вечером проводил его до поруба, и на этот
раз торчал за плечом атамана. Майор усмехнулся: все складывалось так, как
он и ожидал. Идя вчера по следам банды, он составил довольно простенький
план действий - особо не задерживаясь, разделаться с верхушкой,
уполовинить число остальных бандитов, а прочих запугать до такой степени,
чтобы им никогда больше и в голову не пришло выйти на большую дорогу. Но к
тому моменту, когда он пришел в деревушку, почти все ватажники были уже в
таком состоянии, что хоть четвертуй их на месте - а ничего, кроме пьяного
мычания, от них не услышишь. Так что акция устрашения не имела бы никакого
смысла. Позже, вглядываясь в развеселые простецкие лица, майор пришел к
выводу, что основной причиной, почему эти люди сбились в банду, была
бесшабашность да обыкновенная безнаказанность. Хотя, судя по рожам
главарей, костяк банды составляли настоящие налетчики, возможно, даже
"деловые" со стажем, остальные же были, скорее всего, крестьяне из
окрестных деревень, и у него даже мелькнула мысль, не создать ли на базе
этой банды что-то вроде партизанского отряда. Это было бы весьма кстати в
преддверии наступления "соратников". Вот почему он вчера безропотно
отправился в поруб, решив плотно поужинать и отоспаться. Он был уверен -
атаман непременно позаботится о том, чтобы подготовить для него
сценическую площадку, как раз такую, какая и требовалась для реализации
его плана. И не ошибся.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг