информатора, что в Закаменье генерал Исток и атаман Друзь подняли
восстание и даже захватили пару городов. Вполне правомерно предположить,
что за то время, которое мы провели в пути они продвинулись еще немного на
запад.
На лице профессора при этом сообщении появилось радостное выражение.
- Ну, слава богу, нашлись-таки люди, просыпается народ-богоносец... Князь
вздохнул:
- Возможно, вы правы, но лично для нас никакой радости в этом нет.
- Почему? Князь усмехнулся:
- Во-первых, потому, что мы уже остановились, и, возможно, надолго. По
всей видимости, на этой станции выгружаются войска, перебрасываемые
центром на подавление мятежа. Однако, если б дело заключалось только в
этом, вряд ли стали бы оцеплять поезд. Это значит, что события могут
принять еще более неприятный для нас оборот. Я имею в виду, и это
представляется мне наиболее вероятным, насильственную мобилизацию
пассажиров этого поезда. В лучшем случае куда-то на строительство
оборонительных сооружений или прокладку железнодорожной ветки, а в худшем
- прямо под ружье. Из этого вытекает, что у нас совершенно нет времени.
Поскольку из-за близости фронта цель нашего путешествия могут в любой
момент куда-то перевезти или... - Он мгновение помедлил. - Если этого уже
не случилось. Профессор, бледнея, испуганно пробормотал:
- Вы считаете, что они посмеют... Их разговор был прерван дружным залпом
из штуцеров, судя по гулкому звуку, направленных в воздух, и в следующее
мгновение в вагон ворвались вооруженные люди, которые, крича и ругаясь,
принялись выпихивать наружу полусонных пассажиров.
Через полчаса солдаты, отогнав толпу пассажиров, дрожавших от страха и
холода, от опустевших вагонов, начали теснить ее к привокзальной площади.
Профессор, ежась и вздрагивая, медленно двигался вдоль стены вокзального
здания, стиснутый со всех сторон дюжими телами офицеров. Шедший впереди
князь вдруг остановился и, с силой пробивая путь, двинулся куда-то в
другом направлении. Профессор лихорадочно вцепился ему в рукав:
- Что случилось?
Князь повернул к нему спокойное лицо:
- Ничего особенного. Принимаю меры на случай, если станет жарко. - Он
кивнул в сторону площади.
Профессор вытянул шею. Вдоль домов, жирно блестя штыками, стояли в два
ряда плотные шеренги солдат. Все выходы с площади были перекрыты
броневиками, а поодаль цокал подковами полуэскадрон. Господин Пантюше
судорожно сглотнул, осенил себя святым кругом и бросился вослед князю.
Минут двадцать ничего особенного не происходило. Над толпой стоял сплошной
гул, люди встревоженно переговаривались, визгливо ругались и причитали,
но, когда со стороны путей донесся гудок и паровоз, окутавшись клубами
пара, медленно потянул ставшие уже родными вагоны куда-то вдаль, все звуки
слились в один протяжный тоскливый вой.
- Молчать!
Вой оборвался так же резко, как и начался. В сухом, надтреснутом голосе
была такая внутренняя сила, что одного слова хватило, чтобы заставить
несколько сотен человек мгновенно умолкнуть. И вдруг послышались
непонятные бренчащие звуки. Будто кто-то мерно бил молотком по железу.
Люди в испуге завертели головами, но звуки отражались от стен домов,
окружающих площадь, и, казалось, шли отовсюду. Ночь, молчаливая, скованная
страхом толпа, шеренги солдат со штуцерами на изготовку вокруг нее,
броневики, настороженно поводящие туда-сюда стволами пулеметов, и
апокалиптический грохот шагов... Во всем этом было что-то мистическое.
Профессор, вздрагивая всем телом и то и дело облизывая пересохшие губы,
инстинктивно придвинулся поближе к могучей фигуре князя, словно пытаясь
заслониться его мощью от неумолимо приближавшегося Великого Темного.
Внезапно шаги смолкли, и в то же мгновение вспыхнули фары броневиков.
Люди, застигнутые врасплох, с криками попятились назад - и снова раздался
тот же голос:
- Я сказал - молчать!
На башне броневика стоял высокий худой мужчина в длиннополом кожаном
пальто, с остроконечной бородкой и поблескивавшим в свете фар стальным
пенсне на носу. Он сделал шаг вперед, ища, как видно, устойчивое
положение, медленно обвел взглядом притихшую площадь и, кривя губы в
некоем подобии улыбки, надрывным тоном заговорил:
- Сограждане, революция в опасности! Недобитые силы реакции подняли
кровавый мятеж. Доблестные революционные солдаты, истекая кровью,
сдерживают наступление злобных прихвостней бесноватого генерала. Я
обращаюсь ко всем - к тем, кто может носить оружие, и к тем, кто по
каким-то причинам уже этого не может, - нам нужны добровольцы. Комитет
действия проводит мобилизацию на фронт и на строительство оборонительных
сооружений. Если вам дорого дело революции - вступайте в ряды Гвардии
вооруженной защиты свободы!
Он замолчал. Башня броневика под его ногами медленно качнула пулеметным
стволом, как бы намекая, что будет с теми, кому дело революции окажется
недостаточно дорого.
Несколько мгновений над площадью висела мертвая тишина, потом где-то в
середине наметилось шевеление. Какие-то люди проталкивались к броневику.
Профессор прошептал на ухо майору:
- Неужели найдутся такие сумасшедшие? Тот ответил шепотом:
- И немало. Ведь лучше быть пока еще живым добровольцем, чем мертвым
"предателем дела революции".
Откуда-то сбоку, возбужденно блестя глазами, вывернулся ротмистр:
- Будем прорываться, ваша светлость? Профессор оторопел. О чем говорит
этот сумасшедший? Прорываться сквозь ряды солдат? На пулеметы броневиков?
И вдруг ему бросилось в глаза, что и все остальные члены команды князя
смотрят на своего командира такими же глазами. Вернее, почти все.
Исключение составлял молодой человек, которого профессор помнил как
спутника князя еще по поместью господина Максина. Хотя и в его повадке
чувствовалось напряжение. Создавалось впечатление, что эти люди знали о
князе что-то такое, что позволяло им рассчитывать на побег. Князь медленно
покачал головой:
- Нет.
В это мгновение шевеление наконец достигло края толпы, та расступилась и
извергла из своих недр четырех человек в одежде мастеровых.
- Эй, соратник, записывай нас в гвардейцы. Не прошло и нескольких минут,
как к одному из броневиков, на подножке которого присел какой-то толстый
тип в короткой кожаной тужурке, уполномоченный записывать добровольцев,
уже выстроилась длинная очередь. Площадь тихо гудела. Князь, все это время
молча стоявший на месте и напряженно о чем-то размышлявший, вдруг вскинул
голову, многозначительно переглянулся с господином Юри и бросил через
плечо:
- Пошли.
По-видимому, офицеры уже привыкли к подобным командам и молча двинулись
вслед за князем, но профессор не удержался:
- Куда?
Однако его неуместный вопрос остался без ответа. Они прошли прямо к голове
очереди, и никто не посмел им перечить. Когда единственный стоявший перед
ними "доброволец", превратившись в "гвардейца", с кислой гримасой отошел в
сторону и князь, сделав шаг вперед, возвысился перед уполномоченным во
весь свой могучий рост, очередь вдруг испуганно шевельнулась, а за спиной
уполномоченного послышался знакомый голос:
- Погоди.
Уполномоченный вздрогнул и, торопливо вскочив на ноги, вытянулся перед
подошедшим:
- Слушаюсь, соратник Птоцкий.
Тот выступил вперед, и профессор получил наконец возможность рассмотреть
его получше. Вблизи его худоба выглядела устрашающей. "Соратник" казался
совершенно лишенным плоти скелетом, обтянутым рыхлой, землистой, синюшного
цвета кожей. Тонкие губы, несмотря на все усилия, не могли закрыть
крупные, выпирающие вперед зубы. Но первое, что сразу же притягивало
взгляд любого, были глаза. Крупные, навыкате, они горели таким яростным
огнем, что всякий, на ком они останавливались хотя бы на миг, тут же
покрывался холодным потом, лихорадочно пытаясь вспомнить, где и в чем он
мог провиниться. Взгляд "соратника" мимоходом задержался на профессоре,
тот обмер и торопливо опустил глаза, чувствуя, что вот-вот потеряет
сознание.
Однако "соратник", медленно переводя взгляд с одного на другого, остановил
наконец немигающий взор на князе:
- Кто вы такой?
Князь несколько мгновений молча выдерживал его взгляд, потом неторопливо
отвел глаза - так, чтобы всем было понятно, что делает он это не потому,
что его вынудили, а просто не считает нужным продолжать эту игру в
гляделки.
- Прапорщик Косик... бывший, конечно. "Соратник" оскалился, профессор не
сразу понял, что это, очевидно, означает улыбку или что-то вроде.
- Странно... - "Соратник" помолчал, как будто ожидая реакции собеседника,
однако на лице князя не двинулся ни один мускул. - Странно, что вы так
спокойно признаетесь в своем офицерском прошлом. Князь беспечно дернул
плечами.
- А чего мне бояться? Я погоны своим горбом заработал. От рядовых.
"Соратник" понимающе кивнул:
- Где служили?
- Второй восточный бронедивизион.
Вокруг послышался удивленный гул. Это было одно из двух подразделений,
которые, незадолго до того, как фронт окончательно рухнул, получили на
вооружение диковинные заморские сухопутные линкоры - чудовища размером с
дом, на гусеничном ходу, вооруженные несколькими орудиями и множеством
пулеметов.
- Должность?
- Старший помощник капитана. Шум усилился. "Соратник" повернулся к
уполномоченному:
- Прапорщика - ко мне. Князь наклонился вперед:
- У меня тут команда.
"Соратник" резко развернулся, скользнул взглядом по "команде" и снова
уставился на князя:
- Сколько человек?
- Со мной одиннадцать.
- Кто такие?
Князь спокойно выдержал взгляд и отвел глаза в сторону, лишь когда
профессор уже решил было, что первым не выдержит "соратник".
- Мои люди, кое-кто из экипажа, доктор один и так... со мной.
- Хорошо, - "соратник" опять повернулся к уполномоченному, - всех ко мне.
- Он снова дернул подбородком в сторону князя: - Пилоты есть?
Князь отрицательно мотнул головой:
- По землице ходим.
"Соратник" снова молча кивнул и исчез в темноте. Уполномоченный, во все
время разговора изображавший собою окаменевший соляной столп, шумно
выдохнул и без сил опустился на подножку. Когда он взялся за перо, пальцы
его слегка дрожали.
- Давайте по очереди. Имя, фамилия... Вот так, неожиданно для себя, они
оказались в составе личного автобронеотряда Председателя Верховного
комитета защиты революции.
- Если мне позволено быть откровенным, то я чрезвычайно рад тому, что вы
приняли мое предложение и согласились отужинать со мной. - С этими словами
виконт Темплтон изысканным жестом поднес ко рту изящную рюмку с наркетским
ликером и отпил малюсенький глоточек.
Круифф благодарно склонил голову и отложил в сторону двузубую - "рыбную" -
вилку. Похоже, светский обед подошел к концу и начинается то, ради чего он
и принял приглашение хозяина. Который являлся не просто единоличным
владельцем крупнейшего частного банка Бриттской империи, но и дуайеном
Полторского клуба, влиятельнейшего международного объединения крупнейших
финансистов. Причем кэр Темплтон был избран на этот пост уже третий раз
подряд.
Айвен, как и большинство пассажиров поезда, прибыл в Камелон на пароходе
две недели назад. На этот раз путешествие до Северогорска прошло быстро и
без приключений. Из Коева они выехали одновременно с майором, хотя и в
разные стороны. Спустя сутки состав уже оказался в зоне оккупации, о
которой Круифф знал еще до отъезда из старой столицы, а к полудню того же
дня прибыл в Северогорск. Пароход до Камелона был нанят уже к вечеру. Ни к
чему было дожидаться, пока по городу разнесется весть о прибытии большой
группы обеспеченных людей, собирающихся отправиться за границу, и капитаны
и судовладельцы взвинтят цены. Так что уже через два дня судно вышло из
порта и взяло курс на северо-восток.
- За последние полторы недели я успел услышать о вас так много...
необычного, что не сдержал любопытства и принялся старательно наводить
справки о вас и ваших загадочных сотоварищах.
Виконт замолчал. Вышколенные лакеи, бесшумно возникшие за спинами
собеседников, с умопомрачительной скоростью сервировали стол для десерта и
так же бесшумно удалились. Круифф мельком подумал, что папаше виконта вряд
ли пришло бы в голову прерывать разговор в присутствии каких-то там
лакеев, а сын виконта, вероятно, не ограничился этим. Он наверняка
позаботился и о том, чтобы в его личном кабинете не было не только лишних
людей, но и подслушивающих устройств. Что ж, таковы последствия развития
цивилизации.
- Так вот, господин Кройф. Клянусь, я был чрезвычайно старателен. Но... -
кэр Темплтон огорченно развел руками, - должен вам признаться, что эти
полторы недели нанесли самый болезненный удар по моему самолюбию. - Он
прервался, ожидая какой-нибудь реакции со стороны собеседника, но Круифф
застыл с непроницаемым видом.
Виконт тонко усмехнулся, будто говоря, что иного и не ожидал. Потом, еле
заметно пошевелив пальцами - мол, хотя он не питает ни малейших сомнений
насчет понятливости собеседника, но все же деловой этикет не терпит
недомолвок и ему надлежит довести до конца то, о чем он начал говорить, -
продолжил негромким, прекрасно модулированным голосом:
- Мне сообщили множество сведений о вашем круге знакомств, интересах,
вашей деятельности, но все эти сведения ограничены лишь последними шестью
месяцами. - Он снова умолк, однако, бросив быстрый взгляд на собеседника,
понял, что затягивать паузу бессмысленно, и, легкой улыбкой давая понять,
что по достоинству оценил его умение себя держать, выложил карты на стол:
- Уверяю вас, я обратился к людям, которые могли бы отыскать даже иголку
на нескошенном лугу, но...
Наступило молчание. Айвен не двигался. Напряжение нарастало. Кэр Темплтон,
нахмурив брови, ждал. И напрасно, потому что Круифф ничего не собирался
пока ему говорить. Наконец виконт не выдержал. На этот раз в его тоне
явственно слышалось раздражение.
- Как вы можете это объяснить, кэр Кройф? - Виконт осекся, досадуя на себя
за несдержанность. Проговорившись, он свел на нет психологическое
преимущеcтвo, которое давало ему обладание подобной информацией.
Айвен широко улыбнулся и приподнял бокал. Виконт несколько виновато
улыбнулся в ответ. Легкий звон бокалов обозначил окончание первого тайма,
который Круифф выиграл вчистую.
Следующие полчаса они просто болтали, время от времени обмениваясь
быстрыми острыми взглядами, но Круифф чувствовал, что виконт не простил
ему собственного прокола и готовит новый удар. А потому решил слегка
форсировать события:
- Простите мне мою настырность, кэр Темплтон, но я полагаю, что, стараясь
установить наши личности, вы вряд ли удовольствовались лишь сбором
сведений о деятельности нашей троицы за последние шесть месяцев.
Виконт с иронической улыбкой на губах склонил голову:
- Да-да, вы правы. - И это было все. Очевидно, виконт решил, что теперь
его очередь поиграть в молчанку.
Однако Круифф вовсе не собирался позволять ему это:
- Тогда, с вашего позволения, я попробую угадать, что же еще вам удалось
выяснить.
Виконт изящным движением поставил на столик фужер с остатками вина и
элегантно откинулся на спинку кресла, как бы давая понять, что он весь
внимание. Круифф склонил голову, показывая, что он это оценил по
достоинству.
- Итак, если опустить все то, о чем вам доложили ваши информаторы по
поводу наших намерений и всей совокупности наших действий за последние
шесть месяцев, - Круифф на мгновение замолчал, глядя в глаза виконту с
некоторой насмешкой, если не сказать больше, - то остается следующее. Ни в
одном более или менее известном научном обществе ничего не знают об ученом
по имени Кройф, и ни одна геральдическая палата слыхом не слыхивала о
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг