разместил тут же на столе хрустальную сахарницу с отбитым краем, ломоть
слегка зачерствевшего хлеба и кусок сала, долил чайничек до двух третей
объема и так же молча принялся резать хлеб и сало. Наверное, со стороны
все это выглядело бы не очень понятно, но каждый был занят именно тем, что
нужно было делать в данную минуту. Айвен напряженно думал, а русский изо
всех сил старался не мешать ему в этом занятии. Он прекрасно знал, что уже
выиграл, и самое разумное - подождать, пока американец сам сообщит ему об
этом. Уж кто-кто, а мистер Круифф, звезда аналитической группы Бюро
федеральной информации, должен знать, что даже анализ с невысоким
коэффициентом достоверности все же много лучше, чем ничего. И что, если бы
дело было только в наличии суперкомпьютеров и обширной базы данных, то
никому в бюро не пришло бы в голову держать на ставке целую команду
аналитиков. Человеческий мозг, а главное - интуиция до сих пор значили
гораздо больше, чем самый мощный компьютер. К тому же даже в том, большом
мире, откуда они явились, нашлось бы не много специалистов, способных
посоперничать с Круиффом в области применения методики Инса-Токугавы.
Круифф разлил чай по стаканам, положил на кусок хлеба пластик сала и
сказал:
- О'кей, я согласен. А теперь избавьте меня на некоторое время от ваших
новых бредовых идей и дайте спокойно позавтракать.
Айвен вздохнул, помассировал пальцами уставшие глаза и вернулся к столу.
Время поджимало.
Майор ввалился в его комнату перед самым обедом:
- Ну, как идут дела? Криуфф ворчливо пробурчал:
- Если ты перестанешь нависать над моей головой, а сядешь в уголок и
тихонько посидишь, то где-то через двадцать минут я предоставлю тебе
возможность немного попортить глаза, разбирая мои ужасные каракули на этой
дрянной бумаге.
Русский хмыкнул, опустился на пронзительно взвизгнувшую кровать и замер
неподвижно.
Примерно через полчаса настала очередь Круиффа неподвижно замереть на
своем стуле. Русский читал спокойно, не торопясь, внимательно вчитываясь в
текст и время от времени возвращаясь к вычерченным Круиффом от руки
графикам и диаграммам. А прочитав толстый сорокастраничный меморандум,
несколько минут подумал и принялся читать с начала. Еще медленнее. Когда
он закончил, за окном уже стемнело. Майор отложил меморандум в сторону,
вздохнул и сказал:
- Блестящая работа, спасибо. Айвен пожал плечами:
- А где Юрий? Я не видел его уже дня два. Майор усмехнулся:
- Ну, точка С2 как первый объект воздействия была абсолютно ясна и без
твоего меморандума. А с моим весом меня вряд ли выдержит любая лошадь.
Поэтому я воспользовался его вновь приобретенной профессией и отправил
привести в порядок хоть пару авто из дивизионного гаража. Господа
комитетчики перед своим поспешным отбытием успели сильно подгадить и тут.
Айвен понимающе кивнул. Они снова помолчали, думая каждый о своем, потом
майор вздохнул:
- Теперь нам надо подумать, как помочь нашим сподвижникам двигаться в
правильном направлении.
- Тебе, - хмыкнул Круифф. Майор повернулся к нему:
- Любому начинающему психологу известно, что люди испытывают максимальное
доверие к человеку верхнего среднего возраста, мужчине...
Айвен отрицательно помотал головой:
- При прочих равных условиях. Но дело в том, что я для них и есть всего
лишь мужчина верхнего среднего возраста, а ты... Давид, едва опустивший
пращу, которой поразил Голиафа, Самсон, только-только омывший руки от
крови льва, Моисей, объявивший народу, что с фараоном покончено и он пока
не планирует больше никаких казней египетских. Сейчас они из твоих рук
примут даже яд...
В этот момент раздался стук в дверь. Они переглянулись. Круифф закончил с
опросом еще пять дней назад, и все это время, повинуясь настоятельной
просьбе майора, его никто не беспокоил. Он крикнул:
- Открыто, заходите!
Дверь распахнулась, и на пороге вырос знакомый ротмистр: - Прошу прощения,
господа, но генерал просит вас срочно прибыть в дивизионный клуб.
Айвен бросил быстрый взгляд на русского. Судя по радостному возбуждению
офицера, их ожидало что-то экстраординарное. Майор усмехнулся и, бросив:
"Похоже, нас ждет зримое воплощение превышения второй 0-переменной",
гибким движением поднялся на ноги и вышел из комнаты. Ротмистр последовал
за ним с крайне озадаченным выражением лица.
Майор дожидался Круиффа у входа в клуб. Когда они появились в зале, тот
был переполнен. Но генерал, занимавший вместе с графом Бронковым отдельный
стол, покрытый зеленым сукном, заметив их, указал на столик рядом со
своим, предусмотрительно сервированный для скромного ужина. Когда они
уселись, генерал поднялся, постучал серебряной вилкой по стоящему перед
ним графину, дождался, пока затихнет гул и все приглашенные наконец
усядутся на свои места, и торжественно начал:
- Господа, позвольте мне объявить, что мы с господином графом Бронковым
взяли на себя смелость пригласить вас сюда, дабы предложить вам образовать
комитет, который мы предлагаем назвать Комитетом спасения Родины и веры. -
Он немного помолчал, окидывая присутствующих орлиным взором. - Поскольку в
стране воцарился хаос и органы государственной власти пришли в немыслимое
смятение, предлагаю выпустить воззвание к гражданам, в котором мы изложим
наши воззрения на пути спасения страны и объявим о принятии на себя всей
полноты власти.
Генерал закончил речь. На его лице читалось ожидание оваций. И, судя по
лицам присутствующих, они вот-вот должны были последовать. Круифф мысленно
застонал. Более разрушительный для их дальнейших планов поступок сложно
было представить. Но русский и на этот раз не выпустил ситуацию из-под
контроля. Он фыркнул и громко произнес: - Чушь.
Генерал вздрогнул и удивленно воззрился на него. Майор поднялся и покачал
головой:
- Полнейшая чушь. Вы только подумайте. Товарищ министра одного из
второстепенных министерств и командир заштатной тыловой учебной дивизии со
товарищи объявляют себя спасителями веры и отечества и самолично возлагают
на себя всю полноту государственной власти?
Генерал оскорбленно вскинул подбородок:
- Во-первых, присутствующий здесь граф Бронков не просто товарищ
министра... - Но тут граф Бронков накрыл своей ладонью руку генерала, и
тот скомкал окончание фразы.
О происхождении графа все всем было известно, как и то, что граф,
во-первых, терпеть не мог упоминания об этом, а во-вторых, изо всех сил
старался оказаться достойным своего великого отца, в первую очередь в
своих собственных глазах. Генерал между тем продолжал:
- История знает примеры, когда личности, на первый взгляд казавшиеся
гораздо более ничтожными... Русский с усмешкой продолжил за него:
- ...оказывались впоследствии спасителями отечества. Вы абсолютно правы,
господин генерал, но уж если вы обратились к истории, то позвольте вам
напомнить что ни один из них не начинал с того, что громогласно ОБЪЯВЛЯЛ
об этом.
Генерал Тропин смутился:
- Ну, мы с графом сочли, что это название просто позволит нам лучше
объявить о своих целях... и привлечет всех честных людей, обеспокоенных
положением...
Майор согласно кивнул:
- Поверьте, господин генерал, я понимаю и уважаю ваш порыв. Более того, я
уверен, что вскоре мы услышим о многих других комитетах, носящих не менее
высокопарные названия. Но я считаю, что основной вопрос состоит в том, что
мы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО можем и должны сделать, чтобы покончить с хаосом и
разрухой, охватившими вашу страну и угрожающими остальному миру.
На некоторое время в зале установилась тишина. Все размышляли над словами
русского. Потом граф Бронков неуверенно спросил:
- И что же вы можете предложить, князь?
Майор неторопливо прошелся вдоль столиков:
- Я полностью поддерживаю вашу идею о том, что нам необходимо создать
какой-нибудь орган, который мог бы во всем этом хаосе принять на себя
ответственность за страну.
По залу пронесся изумленный вздох. Никто не понимал, куда клонит этот
непонятный иностранец. Ведь они только что своими собственными ушами
слышали, как он категорически отверг предложение генерала и графа. Круифф
усмехнулся. Русский мастерски вел игру.
- Вопрос вот в чем - для того чтобы взяться за это с достаточной долей
уверенности в успехе, никто из здесь присутствующих не обладает ни
относительно широкой известностью, ни достаточным, в масштабах страны
авторитетом. - Он окинул взглядом аудиторию, которая была несколько
подавлена его словами, и сменил тактику: - в то же время я не сомневаюсь,
что здесь находятся люди, способные сделать для отечества, как минимум, не
меньше, чем большинство известных личностей.
Народ в зале слегка оживился. Майор продолжал говорить:
- Как же мы можем преодолеть это противоречие? - Он многозначительно
помолчал, доводя до высшего предела интерес присутствующих и их желание
услышать наконец ответ. - Нам надлежит пригласить возглавить наш комитет
лицо, чей статус общественного доверия и способность взять на себя
ответственность за всю полноту государственной власти не вызывали бы
никакого сомнения.
Майор окончательно замолчал. С минуту в зале висела напряженная тишина,
потом кто-то произнес, как выдохнул:
- Суверен...
И тут же все загомонили, обсуждая возникшую идею. Майор молча опустился на
стул. Круифф наклонился к нему и тихо прошептал:
- Великолепно.
Русский коротко кивнул, взял стакан с чаем и сделал несколько глотков. Об
их присутствии пока забыли, и они могли посвятить немного времени еде. Тем
более что оба из-за меморандума так и не удосужились пообедать. Между тем
бурное обсуждение мало-помалу начало затихать. Похоже, большинство,
поддерживая идею, абсолютно не представляло себе, как ее осуществить, а
варианты, предлагавшиеся наиболее экзальтированными личностями, были
слишком нереальны, чтобы рассматривать их всерьез. Взгляды присутствующих
все чаще обращались к ним. Наконец генерал Тропин, как и вначале, взял
инициативу в свои руки.
- Прошу простить, ваше сиятельство, но все присутствующие уже имели случай
по достоинству оценить ваш блестящий ум, а потому осмелюсь вновь
побеспокоить вас вопросом, который всех нас ужасно мучает. - Он сделал
паузу и вкрадчиво произнес: - Каким образом, по вашему мнению, может быть
осуществлена ваша столь блестящая идея? Ведь государь...
Русский опять поднялся на ноги и церемонно поклонился:
- Если мне будет оказано подобное доверие, я готов лично взять на себя
ответственную миссию проинформировать государя о предложении возглавить
Комитет содействия возвращению суверена на престол.
Мгновение в зале стояла тишина, потом вспыхнули бурные аплодисменты,
сопровождаемые восторженными криками. Круифф растянул губы в грустной
улыбке. Эти люди радовались так, будто все плохое было уже позади. Но
многие ли из них доживут до того момента, когда с полным правом можно
будет это сказать?
Майор широким движением, словно оперный певец, вскинул руки - и
аплодисменты мгновенно утихли.
- Однако, господа, вам предстоит еще многое сделать для того, чтобы
суверен принял это предложение. А главное - для того, чтобы, приняв его,
он смог бы с вашей помощью выполнить возложенную на него историческую
миссию.
Майор произносил одну за другой четкие, ясные фразы, многие из которых
Круифф написал собственной рукой в рекомендательной части своего
меморандума. Айвен откинулся на спинку стула и покачал головой. Черт
возьми, и почему он раньше так не любил работать с русскими?
- Атессия, ты опять отвлекаешься. Девушка вздрогнула и, торопливо опустив
голову, склонилась над пяльцами:
- Простите, сударыня.
Мать недовольно нахмурилась, ее лицо приобрело страдальческое выражение, и
она резко отвернулась. Тесс почувствовала, что вот-вот заплачет. Ну за что
Господь послал им такие испытания?
В день отречения отец поднялся довольно рано. Он нервничал, и это было
заметно не только семье, но и казакам эскорта, и офицерам ставки, и,
казалось, даже воронам в парке, каркавшим в тот день особенно громко и
отвратительно. Сразу после завтрака его в который раз посетила депутация
Государственного собрания, подкрепленная несколькими генералами во главе с
начальником Генерального штаба. Однако отец был непреклонен. В то утро
Тесе через потайную дверцу пробралась в комнату отдыха, оборудованную
рядом с кабинетом отца, и, встав у чуть приоткрытой внутренней двери,
услышала его слова:
- Прошу прощения, господа, но кто-то должен понести ответственность за
столь скандальные и горькие поражения в этой войне. Мне не в чем винить
моих генералов. Каждый из них старался в меру сил и способностей
добросовестно исполнить свой долг, поэтому я решил принять на себя
ответственность за состояние дел на фронтах. - Он перевел дух и продолжил:
- К тому же, как вы уже знаете, у нас с женой больше не может быть детей,
а я до сих пор не обзавелся наследником, что также можно расценивать как
небрежение долгом перед народом и страной. А посему мое решение
непреклонно.
В это мгновение ей стало нестерпимо стыдно того что она родилась девочкой,
но, на ее горе, этого было не исправить.
К обеду все было окончательно подготовлено к церемонии. Во дворце царила
гнетущая атмосфера. Слуги и придворные, которых оставалось и так немного,
теперь как будто совершенно испарились, и Тесе показалось, будто и сам
дворец надел на себя траурные одежды.
Перед самым подписанием к матери подошел взволнованный премьер-министр,
князь Болов, и, в отчаянии сплетая пальцы, заговорил:
- Я умоляю вас, ваше величество, только вы можете остановить это
сумасшествие. Я знаю, как он уважает ваше мнение...
Мать прервала его движением руки и, качнув головой, сказала:
- Простите, князь, но это такое решение, которое мужчина принимает сам. Я
ничем не могу помочь вам.
Холодная отповедь матери, произнесенная с легким акцентом, все еще
сохранившимся после стольких лет жизни в этой стране, заставила сердце
Тесе болезненно сжаться. Мать лгала. Она уже несколько раз пыталась
отговорить отца от этого шага, но он, прежде покорно соглашавшийся с ней и
в малом, и в большом, на этот раз упрямо стоял на своем.
Отец появился одетый в парадный мундир, со всеми орденами и в короне.
Окинув всех беспокойным взглядом, он быстро подошел к столу, не садясь в
приготовленное кресло, взял ручку, поставил размашистую подпись на
подготовленном документе, резко повернулся и, сделав шаг вперед, опустился
на колени перед понтификом.
- Прошу вас, отец, - еле слышно произнес он. Понтифик Суммуил потерянно
оглянулся по сторонам, будто ожидая, что кто-то неизвестный в последний
момент придет ему на помощь и каким-то образом избавит от участия в столь
тягостной церемонии, потом, сгорбившись, дрожащими руками снял корону с
головы суверена. Мать всхлипнула и отвернулась, чтобы скрыть слезы. И
напрасно. Слезы блестели на глазах у всех находившихся в зале. Тесе
заметила, как у отца дернулась левая половина лица, на щеках заиграли
желваки. Он, не поднимая головы, поднялся на ноги и стремительно
направился к выходу из зала. Понтифик растерянно помялся, не зная, куда
ему девать корону, суетливо сунул ее под мышку и осенил удалявшуюся спину
отрекшегося государя святым кругом. Тот день навсегда отпечатался в памяти
Тесе.
- Атессия!
Девушка подняла голову и наткнулась на укоризненный взгляд матери. Та
молча показала глазами на младших дочерей. Тесе кивнула. Действительно,
негоже подавать сестрам дурной пример. Сегодня она что-то совсем
расклеилась. И девушка решительно склонилась над пяльцами.
День прошел как обычно. После обеда отец читал и заполнял дневник, а
девочки продолжали вышивать. Несколько раз в комнату бесцеремонно
заглядывали эти грубые люди, но девушка уже успела привыкнуть к этому и
почти не обращала внимания. Правда, когда один из них, самый наглый, в
кожаной куртке, с вылупленными маслянистыми глазками, уставился на нее с
наглой бесцеремонностью, мать встала с места и, подойдя к двери, сказала:
- Извольте выйти вон, молодой человек, а то я пожалуюсь вашему начальству,
что вы донимаете нас слишком частыми и наглыми посещениями.
От стола отца раздался резкий, как выстрел, звук сломавшегося карандаша.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг