работать, шанс на успех появится у ваших детей или внуков. Но это
произойдет только в том случае, - майор, помедлив, отрывисто заключил, -
если то, что здесь творится, к тому времени не дотянется до вашего нового
дома.
- Ну, это невозможно. Цивилизованные страны...
- ...в свое время уже пережили нечто подобное. И там лились реки крови и
горели города. А если вы считаете, что они за несколько десятков лет
сумели изменить человеческую природу, то обратите свой взор к дымящимся
развалинам на месте цветущих городов и прочим следам последней войны и...
избавьтесь от этой иллюзии. - Майор замолк, лицо его было мрачно, - Ну а
лучшим подтверждением моим словам служит то, что в самой чудовищной бойне,
которую знала история планеты, принимали участие ТОЛЬКО цивилизованные
страны и народы.
В наступившей тишине стало слышно, как шумит за окном разыгравшаяся вьюга.
Не стоило и говорить - только что услышанное было явно внове для всех
присутствующих. И, вне всякого сомнения, произвело на них ошеломляющее
впечатление. Круифф несколько мгновений не шевелился, словно завороженный
последними словами, пока до его сознания не дошло, что русский, ко всему
прочему, усилил воздействие своих слов легким уровнем психопринуждения,
проделав это так искусно, что даже и Айвен не сразу догадался. Майор между
тем спокойно сказал:
- Подумайте над этим, и не стоит больше сегодня спорить.
Минут через пятнадцать, когда люди начали уже потихоньку расходиться, к
ним снова подскочил ротмистр, сияя как медный пятак, и по своему
обыкновению щелкнул каблуками:
- Господин Кройф, господин Юри, ваше сиятельство, прошу простить мою
назойливость, но у одного из офицеров сегодня день ангела, и мы почли бы
за честь...
- А не слишком ли для одного вечера? - пробурчал Круифф.
- Ну, не смею настаивать, но мы недолго и почли бы за честь, если бы вы...
хотя бы на полчаса...
Майор кивнул и, с некоей неуловимой грацией прирожденного аристократа,
которая, среди прочего, и заставила всех безоговорочно принять версию о
его княжеском происхождении, изящным кивком попрощался с сидевшими за
столом и двинулся вслед за офицером.
В просторной комнате именинника собралось человек тридцать, причем
Круиффу, едва он переступил порог, сразу стало ясно, что основной
причиной, побудившей большинство из них прийти сюда, были вовсе не
именины. Впрочем, никто этого и не скрывал.
Спор разгорелся с первой же минуты. Здесь, в кругу своих, не стесненные
присутствием дам и генерала, офицеры уже не старались сдерживаться, а
потому разговор велся довольно жестко. Некоторым не понравилось сравнение
со стаей, кто-то ставил во главу угла альтруизм и пассионарность истинных
героев, а ротмистр оказался приверженцем самых жестоких мер:
- Надо каленым железом выжечь всю скверну... Надо вешать и расстреливать
без пощады, по малейшему подозрению...
Майор, до того момента молча слушавший спорщиков, не поддаваясь на их
попытки вызвать его на откровенность, вдруг негромко, с усмешкой сказал:
- Я думаю, что, если, не дай бог, возобладает подобный подход, вы
окажетесь одним из тех, кого Комитеты действия должны будут благодарить за
свою безусловную победу.
Ротмистр удивленно воззрился на него:
- Простите, князь, но я не понимаю...
- А что тут понимать? Как бы вы сами отнеслись к той из двух сторон,
утверждающих, что они знают, как вернуть стране честь, благоденствие и
достаток, которая доказывает свою правоту гонениями и казнями?
Ротмистр покраснел от возмущения:
- Послушайте, князь, вы иностранец и не знаете наш народ. Он понимает
только плеть и кулак урядника. - Он вскочил на ноги и возбужденно зашагал
по комнате. - Все началось, когда наш мягкотелый суверен даровал "своим
согражданам" свой ублюдочный осенний манифест. Мы должны каленым железом...
- А разве этого раньше не было? Ротмистр запнулся, прерванный прямо
посередине своих рассуждений на излюбленную тему.
- Насколько я знаю, лет восемь - десять назад уже существовали
военно-полевые суды. Разве это не похоже на ваше хваленое каленое железо?
Ротмистр молчал, сверля майора злыми глазами.
Обычно, когда ему начинали возражать, он тут же переходил на личности, но
кидать обвинение в мягкотелости человеку, который всего несколько дней
назад спас их всех от гибели и, безоружный, в одиночку подавил
сопротивление и разоружил целый полк... А русский между тем совершенно не
собирался хоть как-то щадить чувства собеседника.
- Вы, ротмистр, страдаете крайней близорукостью. У вас, как правящего
класса, в руках было абсолютно все - власть, деньги, армия, полиция,
вековые традиции, вас поддерживала церковь. И что мы видим вокруг? Кого в
этом обвинять?
- Это все эти проклятые агенты кайзерцев. - Ай, бросьте. Вы только
вдумайтесь, ЧТО вы говорите? - Майор немного помедлил. - По-вашему,
выходит, что горстка людей, получивших, может, и неплохие для ОДНОГО
человека деньги, смогла вот так просто развалить огромную страну? Чего
тогда стоит эта страна? И чего стоите вы, те, кто управлял этой, страной?
- И он отвернулся, пренебрежительно скривив губы.
Все возбужденно заговорили хором. Тема кайзерских агентов была уже сильно
замусолена. Ее обсуждали с самого начала войны и по сегодняшний день. Но
споры в основном велись о том, кто был этим агентом, а кто нет и кто
сколько получил от кайзерского Генерального штаба. И чем ближе подходил
тот ужас, который сегодня стал явью, тем больше людей сходились во мнении,
что это все дело рук проклятых кайзерцев, буквально наводнивших своими
подручными не только высшие штабы и даже правительство, но и все вокруг.
Однако соображение, высказанное князем, никому прежде не приходило в
голову. Во всяком случае, никто до сих пор не решался говорить что-нибудь
подобное вслух.
Обескураженный резкой отповедью из уст того, кого он считал своим
безусловным единомышленником, ротмистр отошел в сторонку, но его место тут
же занял штабс-капитан:
- И все же, князь, уж не хотите ли вы сказать, что никаких кайзерских
агентов не существует? Майор усмехнулся:
- Ну почему же, господа. Они, несомненно, существуют. Но! Вы, достаточно
разумный человек, как вы думаете, уж так ли велики суммы, которые их
Генеральный штаб может позволить себе выделить не на оружие, не на
продукты и снаряжение для армии, а на подкуп и содержание агентуры?
Этот вопрос слегка смутил штабс-капитана. Однако он не сдавался:
- Но многие шпионят и разлагают не за деньги! У меня самого в роте был
кайзерский шпион...
- Он был кайзерцем? - быстро спросил русский.
- Нет...
- В таком случае, даже если вы правы и он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО был шпионом, а не
очередным агитатором, которого вы объявили шпионом, потому что так было
проще его расстрелять, попробуйте задуматься над тем, ПОЧЕМУ он пошел
против своей страны, своего народа, своих друзей по роте, наконец.
- Ну, среди подлого сословия всегда найдутся такие...
- Но ведь вы утверждаете, что их чудовищно много, так много, что они ОДНИ
сумели сломать, подавить аппарат государственной власти целой страны и
захватить власть, - он саркастически улыбнулся, - и, кстати, я прочитал
несколько воззваний этого новоявленного правительства и не нашел никакого
намека насчет того, что эти люди собираются поднести на блюдечке страну
тем, кого вы считаете их нанимателями.
Штабс-капитан неуверенно усмехнулся:
- Они лгут, скрывают свои намерения.
- Но почему только по этому вопросу? Ведь свои намерения в отношении всего
остального они высказывают достаточно откровенно! - Русский махнул рукой.
- Знаете, господа, я не намерен больше говорить ни с кем из вас. До тех
пор, пока вы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не захотите снасти свою страну и не начнете
ДУМАТЬ. - Майор поднялся со стула, молча окинул взглядом присутствующих и,
резко повернувшись, направился к двери.
Уже лежа в постели, Айвен вновь проиграл в голове эту сцену и довольно
хмыкнул. Черт возьми, майор оказался великолепным тактиком. Он подбросил
"ежа" в обе группировки, заставив одних задуматься над тем, что ждет их
ПОСЛЕ того, как они покинут пределы Родины, а других - ПОЧЕМУ все
случилось так, как случилось. Ведь без понимания этого все усилия
патриотов окажутся лишь бесконечной цепью ошибок и неудач. Похоже,
лидерство в их маленькой команде уплыло из рук Круиффа. Но его это
совершенно не беспокоило. "Только бы он сам не вздумал ввязаться в это
дело", - подумал Круифф.
Но не успела эта мысль мелькнуть в его голове, как он уже знал ответ. И
этот ответ ему совершенно не понравился.
"...Таким образом, по моим подсчетам, приблизительная величина
коэффициента Нормана-Покровского составляет не менее 0,07-0,08. А это
означает, что глиссада падения Эмоши-Смита в настоящее время находится в
неустойчивом равновесии. Учитывая, что величины суммарных тензорных
переменных Кимпы колеблются около нуля, прослеживается некоторая
вероятность роста показателей RQ и T7&W, возникающая в случае успешного
воздействия на точки С2, С7, All, 072, КК4 и В38. Однако следует иметь в
виду, что столь фундаментальные величины, как коэффициенты уровня распада
транспортных WW и финансовых потоков FZ, уровень падения производства Ni,
а также большинство переменных, в том числе и такие важные, как RH, FFT,
NJS, как и многое другое, являются всего лишь крайне приблизительными
умозрительными величинами. А потому полученные выводы никоим образом не
могут являться основой для планирования и осуществления каких-либо
практических действий".
В этот момент перо в очередной раз зацепилось за бумагу, и Круифф посадил
на лист еще одну кляксу. Он раздраженно отдернул ручку, поднес перо к
глазам и осторожным движением вытащил зацепившийся за перо бумажный
волосок, затем снова обмакнул перо в дрянные сажевые чернила.
Последние две недели он испытывал двойственное чувство. С одной стороны,
Айвен чувствовал небывалый душевный подъем, поскольку впервые со дня их
странного появления в этом мире смог наконец скинуть с себя часть забот по
жизнеобеспечению и заняться тем делом, которое он любил и которое
получалось у него лучше всего, - системным анализом. Но то, в каких
условиях ему приходилось работать, когда почти все переменные брались
практически с потолка или вычислялись чисто умозрительно, по крайне
скудной выборке данных когда лучшим вычислителем, который оказался в его
распоряжении, был древний разболтанный арифмометр, вызывало в душе чувство
глухого раздражения. Слава богу, в библиотеках местной гимназии и земского
управления оказались в наличии официальные издания, а главное -
статистические сборники за несколько последних лет. Содержащиеся в них
данные, чрезвычайно сырые и крайне неполные, динамику развития отражали
тем не менее достаточно точно. Кроме того, среди пассажиров поезда было
немало финансистов и биржевых маклеров, профессионалов, для которых
максимальная осведомленность и отличная память на цифры являются
непременным условием успешной деятельности. Что же до их готовности
сотрудничать, то после всего произошедшего она просто была безгранична.
Так что надо было только уметь правильно задавать вопросы, а уж этим-то
искусством Круифф овладел давно и в совершенстве. И то, что Айвен
почерпнул из литературы и долгих бесед, оказалось достаточно неплохой
основой для первичных расчетов. И вот, похоже, все шло к тому, что он
сегодня закончит оформление итогового меморандума.
Круифф отложил перо, встал из-за стола и подошел к окну.
В тот вечер, после памятной вечеринки, он впервые за много дней заснул
спокойным глубоким сном. Появилась слабая, но все-таки надежда на
некоторые позитивные перемены. Хотя бы в их маленьком, изолированном
мирке. А мысли о возможных неприятностях он загнал глубоко внутрь.
Выспаться, однако, ему не удалось. Под утро, когда до рассвета оставалось
еще около двух часов его разбудил майор. Вернее, он просто вошел в его
комнату, но, как видно, столь мощную фигуру не могли выдержать, не
жалуясь, даже массивные дубовые половицы. Во всяком случае, когда майор не
старался двигаться бесшумно. В общем, Круифф проснулся от отчаянного
скрипа. Он открыл глаза и несколько мгновений, не двигаясь, ощупывал
комнату взглядом сквозь едва раздвинутые ресницы. Увидев восседающего на
поскрипывающем стуле майора, Круифф досадливо поморщился и, зевая, сел на
кровати, спустив ноги на пол:
- Ну, что вас принесло ко мне в такое время? - Впрочем, задавая вопрос, он
уже заранее знал ответ.
Русский осторожно откинулся на спинку стула и развел руками:
- Поскольку, как я понял, все то время, что я был без сознания, именно вы
играли-первую скрипку в нашем трио, мне показалось, что, прежде чем мы
примем решение о том, как действовать дальше, нам необходимо поговорить.
Круифф вздохнул и потер лоб рукой. О Господи, а он еще на что-то надеялся.
У этих русских, похоже, авантюризм в крови. А может, это просто следствие
того, что они за годы эволюции приобрели способность сохранять в своих
жилах повышенную концентрацию этого зубодробительного национального
напитка под названием "водка", который они к тому же привыкли пить
совершенно неразбавленным. Или это качество есть неотъемлемая черта того
загадочного русского характера, над которым так любили разводить нюни
литераторы самого разного толка? Круифф потянулся к столу, зажег
керосиновую лампу и открыл крышку часов:
- О мой бог. Вообще-то, как мне кажется, любой нормальный человек в это
время должен спать, а не задумываться над судьбами мира.
Русский хмыкнул, а Айвен принялся натягивать брюки, ворча под нос:
- Порой мне кажется, что Господь наш, Иисус Христос, был не евреем, а
русским. Ну кто еще может стремиться на крест, плаху или виселицу с таким
маниакальным упорством?
Он оделся, разжег керосиновую горелку, поставил на нее небольшой, на
два-три стакана, чайничек и уселся за стол напротив русского:
- Ну что ты хочешь мне сказать? Майор усмехнулся:
- Не кипятись. Если ты собираешься продолжить путь на север, никто тебя
держать не будет. Круифф скривился:
- Та-а-ак. Они здесь будут строить из себя спасителей цивилизации,
героев-мучеников, а добрый дядюшка Айвен в это время будет греть пузо на
пляже? Ты это так себе представляешь?
Майор наклонился вперед и придвинул лицо к Круиффу:
- Ну, ты прекрасно знал о том, что я буду делать. еще до того, как я
очнулся. Так чего же ты ожидал? Что я никогда не сделаю тебе подобного
предложения? - Он лукаво улыбнулся. - Ну а раз, как я понял, ты
собираешься, как это у вас говорится, подчиниться обстоятельствам и
остаться с нами, чему я, естественно, очень рад, то мы можем перейти к
более конкретному разговору. - Он сделал паузу, потом добавил уже совсем
другие тоном: - Мне нужен комплексный анализ ситуации и возможные пути ее
развития. Лучше по методу Инса-Токугавы.
От этих слов брови Айвена изумленно поползли вверх. Он несколько мгновений
недоверчиво вглядывался в лицо майора, ища на нем признаки улыбки, но тот
был серьезен. Круифф саркастически усмехнулся:
- И как ты себе это представляешь? Без базы данных, без даже самого
простейшего компьютера. Без...
- И все-таки это надо сделать.
- Как?!
Майор был непреклонен:
- Я понимаю, это сложно. Но не все так безнадежно. В местных библиотеках
есть кое-какой статистический материал, а среди пассажиров много людей,
которые имели доступ к столь серьезной информации, что могут дать сто
очков вперед любой базе данных, собранной стандартными способами.
- Ты серьезно? Русский кивнул.
- А ты представляешь уровень достоверности подобных расчетов?
Майор усмехнулся:
- Возможно, они не будут отвечать в полной мере строгим критериям Бюро
федеральной информации, но ты сам удивишься, насколько уровень
достоверности этих расчетов окажется выше ожиданий. Тем более если их
будешь делать именно ты.
- Довольно неуклюжая лесть, - буркнул Круифф.
- А что мне остается? - развел руками русский, протянув ироническим тоном:
- Мне просто необходимо убедить вас, сэр.
Бодро засвистел закипевший чайник. Круифф молча поднялся, выключил
керосинку и поставил на стол маленький фарфоровый заварочный чайничек.
Обдав его кипятком, Айвен насыпал в него две ложки чая и, осторожно
плеснув чуть-чуть кипятка, оставил настаиваться.
- Достань стаканы. Они вон там, в тумбочке. Русский молча вытащил стаканы
в массивных медных подстаканниках и поставил рядом с чайником. Круифф
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг