- Всем из вагонов!
Солдаты горохом посыпались на землю. Круифф торопливо поднялся на ноги и
повернулся лицом к людям, которые все еще продолжали лежать в снегу,
оцепенев от всего того, что только что свершилось на их глазах.
- Господин генерал, господа офицеры... Военные, очнувшись, начали быстро
подниматься на ноги. Айвен сделал знак головой в сторону эшелона, и они
торопливо двинулись туда. Сам он остался на месте. Надо было позаботиться
о гражданских, которых было здесь сотни две и которые в большинстве своем
все еще лежали, уткнувшись лицом в снег, и не решались открыть глаза.
К полудню поезд, первые и последние вагоны которого теперь занимали
вооруженные штуцерами и пулеметами офицеры и гражданские, имеющие
кое-какой опыт обращения с оружием, медленно подошел к станции Коев.
Народу на станции оказалось не очень много - только дежурный караул во
главе с их старым знакомым Кузяром да полурота солдат.
Из краткого допроса, произведенного на месте, они узнали, что после
расстрела эшелон должен был, согласно приказу Центрального совета, без
остановок двинуться напрямую в старую столицу. Там некоторые воинские
части отказались подчиниться указаниям городского комитета действия и
Центрального совета и подняли мятеж. Центральный совет срочно стягивал
туда все наличные силы. Старая столица была крупным промышленным центром и
железнодорожным узлом, и ее потеря тут же поставила бы новую власть на
грань поражения. Соратник Тарый отобрал из состава дивизии наиболее
распропагандированные роты, произнес зажигательную речь и сформировал
маршевый полк. Показательный расстрел должен был еще больше воодушевить
людей и заодно как бы повязать всех кровью. Для этого он и приказал
прихватить и весь штаб дивизии во главе с генералом. Того в дивизии
уважали, и, если бы расстрел, как предлагал соратник Брузь, был проведен
на главной площади городка, в дивизии вполне могло бы начаться брожение.
Впрочем, оно и так уже началось. Именно поэтому Тарый и Брузь так поспешно
покинули Коев. Пока люди только начали потихоньку разбегаться, но никто не
знал, что можно ожидать завтра. Во всяком случае, перед самым отъездом
Тарый отдал секретное распоряжение Кузяру. Тот должен был ближе к вечеру
выкатить бочку с водкой из своевременно взятого под охрану полкового
запаса и подпоить побольше солдат. Потом, когда солидная часть изрядно
поднаберется, нужно было кинуть клич, что в бараках остались бесхозные
господские бабы. А когда пьяная толпа кинется туда, велеть охране
потихоньку открыть запоры на бараках с офицерами. По расчетам соратника,
между пьяной солдатней и офицерами должна была возникнуть драка, и тут уж
Кузяр с полным основанием имел право применить для усмирения вырвавшейся
на свободу офицерни и унтеровщины пулеметы. Однако этот чудовищный план
стал известен немного позже.
А пока можно было представить изумление Кузяра, когда эшелон, который он
только на рассвете лично проводил в старую столицу, получив от соратника
Тарого последние указания, и об отбытии которого уже дважды докладывал по
телеграфу, вдруг снова нарисовался у родного перрона. Он оторопело
вытаращил глаза и, махнув рукой старшему полуроты, бросился ко второму
вагону, в котором, как он знал, устроил свой штаб соратник Тарый.
Когда он подбежал к двери, та с лязгом сдвинулась и к нему протянули руки
какие-то люди в солдатских шинелях. Кузяр подпрыгнул, его подхватили и
одним рывком втянули внутрь.
- Доброго дня, соратник, что случи... - Он осекся, оцепенело водя глазами
по сторонам - вагон был полон вооруженного офицерья, а у дальней стены
валялись двое в знакомой одежде: один в шинели, другой - в длинном кожаном
пальто.
У передней стены, рядом с чугунной печкой, сидел на толстой деревянной
колоде тот самый гигант, которого у него на глазах вытаскивали, почти что
мертвого, из поезда, на котором драпали те недобитые буржуи. Бывший
мертвец молча смотрел на него. Кузяр почувствовал, как от этого взгляда у
него мгновенно взмокла спина, а по вискам потекли струйки пота. Гигант
разлепил губы и спросил гулким шепотом:
- Где находятся остальные члены Комитета действия?
Кузяр вздрогнул от этого страшного шепота и торопливо и сбивчиво заговорил.
Полуроту разоружили просто. Когда солдаты подошли к передним вагонам,
двери обоих резко распахнулись и в глаза солдатам уставились толстенькие
пулеметные рыла, а выскочившие из вагонов офицеры, не дав опомниться, тут
же отобрали штуцера.
К вечеру мятеж в Шестой учебной дивизии был подавлен. Все арестованные
были освобождены, а на их место посажены зачинщики и наиболее активные
участники мятежа.
Когда, уже ближе к полуночи, Круифф, который после бурного дня чувствовал
себя совершенно без сил, добрался наконец до отведенной ему комнаты в
двухэтажном особняке, в котором располагался штаб дивизии, то первое, что
он увидел, открыв дверь, был майор - он лежал на кровати, к которой был
приставлен табурет, и увлеченно читал газету. Айвен замер на пороге.
Русский выглянул из-за газеты, потом отбросил ее и сел на жалобно
скрипнувшей кровати:
- Ну что, мистер Круифф. Я гляжу, вы прямо нарасхват, - он усмехнулся, - а
теперь прошу вас уделить мне немного времени.
Круифф мысленно застонал, но тут же взял себя в руки и, войдя в комнату,
плотно прикрыл за собой дверь:
- Я к вашим услугам, майор.
- Прекрасно. Тогда я прошу вас подробно, не торопясь, рассказать мне, что
же такое здесь происходит и как мы трое во все это вляпались.
Часть II. ЗАТЯЖНАЯ ВЕСНА
Айвен стоял у окна и смотрел на улицу. Деревья за окном злобно махали
голыми, черными ветвями, мотаясь туда-сюда под порывами холодного
северного ветра и умудряясь при этом почти не терять налипшего на них
снега, который в те редкие минуты, когда ветер ослабевал, заставлял их
уныло склоняться к земле. Между домами, то тут, то там, закручивались
снежные вихри, напоминая маленькие смерчи. Круифф уныло усмехнулся и
отвернулся от окна. "И это здесь считается началом весны..."
С того момента, как внезапно очнувшийся майор так круто вошел в здешнюю
жизнь, минула уже почти неделя. И с каждым днем становилось все хуже и
хуже. Через некоторое время после их чудесного спасения, когда все
понемногу пришли в себя, перед людьми, только что заглянувшими в глаза
смерти, неотвратимо встал вопрос: что делать дальше? Большая часть
пассажиров поезда только укрепилась во мнении, что из этой страны
необходимо немедленно бежать. Причем чем дальше от нее, тем лучше. И
потому пассажиры, буквально на второй День, начали атаковать генерала
настойчивыми просьбами незамедлительно организовать их отправку. Что было
чрезвычайно проблематично, поскольку сразу после подавления солдатского
мятежа городской Комитет действия благоразумно исчез из города, а рабочие
большинства предприятий, в том числе и депо, просто разбежались по домам и
близлежащим деревням, где и сидели не высовывая носа. Офицеры же,
наоборот, были полны решимости поднять дивизию или то, что от нее осталось
и огнем и мечом выжечь со своей земли "всю эту нечисть". Вопли пассажиров
вскоре начали их чрезвычайно раздражать. А потому между этими группами
начала постепенно возникать некоторая напряженность. Поскольку первые
стали мало-помалу считать вторых безрассудными авантюристами, а вторые
начали относиться к первым как к крысам, покидающим тонущий корабль.
Единственной точкой соприкосновения для обеих групп вдруг оказались
земляне. Одни считали их достаточно благоразумными, чтобы, как и они сами,
тронуться в путь, а другие были уверены, что, начав со столь невероятной
победы, они не захотят на этом останавливаться. И это Айвену очень не
нравилось.
Круифф вздохнул и снова посмотрел в окно. Темнело.
Он зажег керосиновую лампу, подошел к громоздкому гардеробу, стоявшему у
самой двери, открыл скрипучую дверцу, на внутренней стенке которой
располагалось большое, в рост, слегка мутноватое зеркало, и окинул себя
критическим взглядом. Вроде как даже и ничего. Костюм, изрядно
пострадавший за время заключения, очищен и старательно выглажен. Новый
галстук, извлеченный из недр его дорожного саквояжа, обнаруженного, на его
счастье, среди вещей, грудой сваленных в одном из станционных пакгаузов,
аккуратно завязан. Прилично одетый мужчина средних лет. И не скажешь, что
ему уже исполнилось семьдесят пять. Впрочем, это почтенный возраст только
по местным меркам. А если высчитывать возраст пропорционально, то ему
только-только перевалило за сорок. Сегодня в дивизионном офицерском
собрании должна была состояться вечеринка, затеянная генералом в неуклюжей
- ну что еще можно ожидать от военного? - попытке снять возникшее между
двумя группами напряжение. И не было ни малейшей возможности отвертеться.
Так как подразумевалось, что они трое будут там самыми почетными гостями.
Круифф извлек из кармана массивные жилетные часы, откинул крышечку и
скривился. Пора было идти. Он погасил лампу и вышел из комнаты.
Первые два часа все было более или менее благопристойно. Прозвучало
несколько здравиц в честь господ иностранцев и лично господина князя
Росена, в честь отрекшегося, но все еще пользовавшегося немалой
популярностью, особенно в среде военных, суверена, в честь генерала
Тропина и господ офицеров. Играл небольшой оркестр, господа офицеры
галантно приглашали дам из поезда, и все это как-то отдалило ужас
последних недель. А потом, слегка поднабравшись, достойные господа
втянулись в ставшие уже за последний год привычными политические
дискуссии. И пошло-поехало.
Ближе к полуночи стало ясно, что из затеи генерала, мечтавшего совместным
ужином внести некоторое умиротворение в умы, ничего не вышло. Дело дошло
уже до площадной брани, которую не останавливало даже присутствие дам.
Земляне сидели за генеральским столом, где страсти кипели не столь
яростно. Поскольку за этим столом, кроме них самих, из пассажиров
присутствовали только граф Бронков с одним из своих добровольных
помощников да господин Максин с семейством. Однако, когда до полуночи
оставались считанные минуты, у стола появился знакомый ротмистр. Он был
несколько возбужден, но держал себя в рамках:
- Прошу прощения, господин генерал. - Он щелкнул каблуками и повернулся к
землянам: - Господа, у нас возник спор с некоторыми господами из ваших
попутчиков, и, поскольку мы до сих пор не смогли прийти к решению, кто из
нас прав, хотелось бы услышать мнение людей, уже доказавших всем
присутствующим как свое благоразумие, так и личное мужество и способность
к решительным действиям.
Майор покосился на пилота, потом повернулся к Круиффу. Последние несколько
дней он не терял времени напрасно, жадно поглощая любую доступную ему
информацию. Газеты, журналы, сборники правительственных постановлений и
указов суверена за несколько последних лет, скудноватые статистические
справочники. Частенько из-за двери его комнаты слышались голоса
посетителей. Айвен даже удивлялся, когда же тот спит. Поднимаясь поздно
вечером в свою комнату, он видел светлую полоску под дверью майора и ту же
полоску видел, вставая утром. Однажды он даже услышал, как комендант
штаба, выходя из комнаты майора, проворчал:
- И как можно за это время столько керосину спалить? Пьет он его, что ли?
Так что сейчас майор наверняка владел значительным объемом информации. Во
всяком случае, Айвен не сомневался, что. большинство присутствующих не
знают и десятой доли того, что знал этот русский. Вообще-то такое
поведение казалось необычным для боевика, но Айвен помнил, что, по
собранным ими сведениям, все офицеры, подвергнутые геномодифицированию по
проекту "Святослав", имели по два-три гражданских высших образования. Да и
вообще в Российском императорском флоте господствовали несколько необычные
порядки. Например, пару лет назад он с большим удивлением узнал, что граф
Орлов, один из самых талантливых и любимых им композиторов, работающих в
жанре симфонической музыки, прекрасно совмещает сочинительство с
командованием адмиралтейским курьерским кораблем класса "Сполох". И никто
во флоте не считал это чем-то из ряда вон выходящим.
Хотя ротмистр обращался вроде бы ко всем троим сразу, все глаза обратились
к майору. Немного помолчав, он спокойно сказал:
- Благодарю за честь. Прошу простить, господин ротмистр, но для того,
чтобы вынести суждение о предмете спора, необходимо, как минимум,
выслушать обе стороны.
Ротмистр покосился на генерала, очевидно не горя особым желанием
разворачивать дискуссию перед его светлыми очами, и Круифф воспринял это
как добрый знак. Если господа офицеры все еще испытывают к своему
командиру неподдельное уважение - значит, для этой армии еще не все
потеряно. Но желание доказать свою правоту все-таки пересилило, и
ротмистр, извинившись перед генералом коротким поклоном с непременным
бряканьем каблуками, быстро удалился, чтобы вернуться через минуту вместе
с высоким дородным господином крайне заносчивого вида, в котором Айвен
узнал одного из финансовых воротил, еще в бараке изрядно попортившего
кровь добровольцам графа Бронкова своим неуемным самолюбием. "С этим
русскому придется попотеть", - подумалось ему. Было видно, что оба
распалены спором, однако в отличие от ротмистра, который пока еще владел
собой, финансист был явно в раже. Он окинул сидящих за столом высокомерным
взглядом и с нарочитой неучтивостью направил глаза куда-то в сторону:
- Итак, господа, о чем ваш спор? Прежде чем ротмистр успел открыть рот,
финансист заговорил, презрительно кривя губы:
- Я не очень понимаю, зачем этот господин приволок меня сюда, но если у
вас возникла нужда услышать мое мнение, то извольте. Эта страна есть
скопище дураков и негодяев. И то, что с ней произошло, вполне закономерно.
Ни одна страна цивилизованного мира не допустила бы у себя такое...
такое... - Он запнулся, не в силах выразить свои чувства обычными словами
и воздерживаясь от более энергичных выражений в присутствии дам и
генерала. - В общем, если быть кратким, эта страна обречена, и это
совершенно ясно любому РАЗУМНОМУ,-он выделил голосом это
слово,-человеку... Тут не сдержался ротмистр:
- Она будет обречена, если все, кто может спасти ее, последуют примеру
этого... этого... - Его останавливали от применения энергичных выражений
схожие причины. - Какой бы она ни была и что бы здесь ни творилось, это -
наша Родина, и мы просто обязаны...
- Я никому и ничем не обязан, - вспыхнул финансист.
Ротмистр побагровел. И в этот момент раздался спокойный голос майора:
- Вы не правы.
Оба спорщика мгновенно замолчали и повернулись к нему. Русский со скрипом
отодвинул стул:
- Во-первых, каждый из вас рассматривает предмет спора с совершенно
различных позиций. Вот вы, - он повернулся к финансисту, - считаете, что
определяющим в поступках каждого человека должно быть благоразумие и
стремление к лучшей доле для него самого. - Он сделал паузу, окинув
настороженного финансиста спокойным взглядом. - И я должен вам признаться,
что, по моему мнению, это наиболее разумная точка зрения.
Среди собравшихся в зале людей, которые на протяжении всего разговора
прислушивались к звучному голосу майора, пронесся вздох удивления. Никто,
даже самые ярые сторонники финансиста, не ожидали, что князь Росен может
сказать такое.
- Да, это самый разумный образ мыслей, - продолжил майор, - дело только в
том, что ваш эгоизм приводит вас к совершенно неправильным выводам.
Финансист вскинул голову:
- Но позвольте...
- Человеческий род изначально не обладал ни силой хищников, ни
быстроногостью травоядных, ни всеядностью и приспособляемостью насекомых.
Однако именно он смог занять доминирующее положение в животном мире,
развить свой разум и стать господствующим видом на планете. И помогло ему
в этом не только божественное провидение, но и умение жить в стае. В СВОЕЙ
стае. - Он помолчал, давая слушателям свыкнуться к этим, возможно,
странным для них ходом мысли, затем заговорил снова: - И хотя современное
общество уже очень далеко ушло от общества первобытных, диких людей, это
умение и сегодня является определяющим для большинства индивидуумов.
На губах финансиста появилась насмешливая улыбка, лицо ротмистра
свидетельствовало о том, что он несколько шокирован. Майор усмехнулся:
- Я понимаю, звучит не очень приятно. Но это так. Возьмем для примера
область, которая вам достаточно знакома, - биржевое дело. Скажите, как
много среди банкиров эмигрантов в первом или даже втором поколении?
Финансист на минуту задумался, потом медленно произнес:
- Я что-то таких не припомню.
- Вот видите, - русский усмехнулся, - не сомневаюсь, что вы предприняли
некоторые меры, чтобы, добравшись до места назначения, не бедствовать,
хотя бы первое время, но успеха, НАСТОЯЩЕГО успеха, скорее всего, вам не
достичь. Вы не из ИХ стаи. Возможно, если вы будете тяжко и упорно
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг