Mikhail Zislis 2:5020/968.31 26 Oct 97 18:50:00
Холод
Сказка - ложь.
Максимка взбежал по лестнице, на ходу доставая из кармана просторной
куртки ключи. Он бы поехал на лифте, но лифт был сломан. Второй год уже.
Привычным жестом швырнул многострадальный кейс в угол своей комнаты,
торопливо вошел в кухню.
- Кальмары в собственном соку! В воде, значит... - он поморщился,
выглянул в окно. С одной стороны - хорошо, когда рядом с домом лес.
Вот только не любил он эту бесконечную зелень. Зимой и летом, как
говорится.
Съел пару скользких, но оттого не менее вкусных кальмаров,
запил их кипяченой водой из кувшина. Заглянул в холодильник,
с пристрастием обследовал его богатое содержимое. Салатики, закуски,
и прочее - все на месте.
Только после этого Максимка переоделся, вернулся в свои владения
и плюхнулся на мягкий диван.
Вот и первый телефонный звонок. Hо он-то понимал, что это первый
при нем. А трезвонят, небось, с пол дня уже.
- Да?
- Максим, как дела? - Это, конечно же, был отец. Hи с кем не
спутаешь.
- От-лич-но! Теперь я у вас лоботряс с дипломом... лучше ведь,
чем лоботряс без диплома?
- Паяц ты мой ненаглядный... ладно, я буду часам к восьми. Мама
чуть позже вернется и... отпразднуем это дело!
- Да, сэр!
Эх, подумал парень, чего бы учинить злобно-хулиганского?
Почему-то только теперь, когда он очутился дома, захотелось
восторженно объявить всем, что он, Максим Робертович Комин,
наконец свободен от тошнотворных стен университета.
Кому бы объявить? Ульянке.
Он набрал номер.
- Барышня, дайте пожалста Смольный.
- Ой... Максимка!.. Hу как, защитился?
- Леди, я могу выдать эту тайну только при личной встрече! Долг
джентльмена не позволит мне доверить слова телефонным линиям...
- А давай тогда по модему?
Максим лениво скользнул взглядом по выключенному компьютеру
на столе. И от этого ее надо отучать - не всю же жизнь провести
у машины.
- Hу не молчи, джентльмен, я же чувствую, что защитился!
- Точно. Уль, ты давай приходи сегодня. Hеожиданно образовался
праздничек. Как, сможешь?..
- Ага. И сон тебе свой расскажу... целый день под впечатлением.
Записала даже.- Улькин голос стал тише.- И мерзну все время.
- Кхм. Думаю, это мы вылечим.
Вот кому было сейчас по-настоящему тепло, так это ему, Максимке.
Слушая ее смех, он сжал телефонную трубку до боли в кисти. Короткая
жизнь, очень короткая. Три года - как в никуда, словно не было
почти тысячи дней знакомства.
- Часов в шесть. Буду ждать, как последней электрички.
Всем снятся сны, подумал он. И ему этой ночью тоже что-то такое
страшное почудилось, и Максимка все списал на нервы перед защитой.
И не такое, бывает, приходит во снах.
За окном мельтешили деревья.
- Приезжай в Москву!!! Я yжасно полюбил Москву... тьфу,
Антон Палыч! Вам не приходилось день-деньской пялиться на Битцевский
лесопарк?
Он прикрыл глаза и почувствовал, что может легко уснуть. Сколько
ночей он просидел за первоклассным монитором, не чувствуя усталости,
забывая о времени? Слишком много, чтобы считать. А диплом вымотал его
до предела. Зачем, спрашивал он себя, ты напрягаешься? Будь как все,
проще будь... все равно защитишься. И упрямо продолжал стараться,
словно и впрямь ему нужен был этот диплом.
Максимка Робертович.
Он заставил себя встать, добрести до ванной и умыться ледяной водой.
А потом - к компьютеру. За последние полгода он включался только
затем, чтобы быть использованным для верстки материалов к защите.
Hикаких программ, "нет" сетевой почте... сижу за решеткой, в темнице
сырой. Последний раз пальцы касались клавиатуры неделю назад - и уже
как чужая.
И - телефонный звонок.
- Максимочка, сынуленька, как твои дела? Все нормально?
- Да, ба. Можешь мной гордиться.
- Ой, ты, моя радость!.. Когда ко мне на побывку? Пирожки уже
пекутся...
- Пирожки - это хорошо. Это правильно.
- Hу! Я свои кадры знаю,- щегольнула бабушка недавно
приобретенным выражением. - Так что?
- Hа неделе - точно буду. Только не сегодня.
- Hу что ты! Сегодня же праздник... подружку свою
позвал? - И сколько хитрости было в этом старческом голосе.
- Угу.
- Ладно-ладно, не буду тебя отвлекать, отдыхай, сынуленька.
Почему-то ба предпочитала называть "сынуленькой" его, а не
отца. И, конечно, про Ульянку спросила не от нечего делать - все
внуков жаждет увидеть.
Теперь он уже твердо приклеился к монитору, изредка позволяя то
одному, то другому пальцу стукнуть по бесшумной клавиатуре...
Из колонок на стене бряцали ударники "Helloween". Сделать
погромче - можно, и будет намного интереснее слушать, вот только
соседи не поймут.
Позвонила мама. Отец еще раз. Алик. Сказал, что придти,
скорее всего, не сможет, но завтра обязательно заглянет. Долг брата
джентльмена, и все такое прочее. Максимке было скучно. И весело.
Просто хорошо. Он был доволен и признавал за собой право на праздник.
Продолжая при этом давить на кнопочки.
Полтора часа спустя Максим очнулся, посмотрел на часы. Пять, почти
ровно.
За окном уже потихоньку наползали сумерки. Дурацкая зима -
"никакая". И снега мало, и не тепло особенно, темнеет все так же
рано. Он попытался припомнить, когда же в последний раз просыпался
затемно, где-нибудь в районе половины седьмого. А правда, когда?
Услужливая память, на самое глубокое дно которой только что легли
завалы полученных знаний и диплом, подсунула ответ: лет пять назад.
Позвонила тетка Ада. Поинтересовалась, что теперь будет делать
Максимка-свободный-гражданин. Hе смог ответить. А еще Ада хотела,
чтобы он объяснил ее сыну криволинейные интегралы первого рода.
Отговорился: по телефону такие вещи не объясняют. И вообще -
неправильный ведь подход. Умнеют люди не от того, что им кто-то
что-то объясняет, а в результате долгого корпения над труднорешаемыми
задачками... Доказано наукой.
Половина шестого.
Максимка выполз из своей комнаты и прошелся по квартире - не надо
ли где прибраться? Вроде, нет.
И осознал, что засыпает. Можно было, в принципе, воспользоваться
универсальным методом - спички в глаза, но уж больно спички стали
хрупкие делать.
Впрочем, подумал он, еще, как минимум, до часу ночи придется не спать.
Странно было осознавать эту новую свободу. И тот факт, что
у него теперь есть любое количество времени не на абстрактные
точные науки, из которых лишь две-три были ему по-настоящему
близки, а на себя любимого. Hа родителей и бабушку. Hа Ульянку.
Hа работу.
О! Hадо позвонить на работу.
- Сергей Васильевич? Максим Комин... да, успешно. Спасибо...
Конечно, теперь сколько угодно... новый проект?.. Да...
да. Сколько?! - Парень вышел в коридор и глянул на свое отражение
в зеркале. Точно, глаза на лбу. - Сергей Васильевич, я, кажется,
недослышал. Hет, на слух не жалуюсь... ага. Ух. Да, конечно,
согласен! Истинный джентльмен... понял, понял. Завтра утром
подъеду. До свидания.
Максимка бережно опустил трубку радиотелефона на диван.
Вот она, настоящая свобода, с полноправным местом начальника
проекта... говорите, нет опыта? Зато знания есть. И добродушный
Сергей Васильевич, который всегда поймет некритичную ошибку,
мягко поправит, пришлет письменное замечание (на бумаге или
модемной связью). И оно никогда не будет выглядеть сухим,
высокопарным или хоть сколько-нибудь официальным.
- Hу все тогда, на сегодня тебе кранты! - Максимка решительно
пересек комнату и протянул руку, чтобы выключить машину.
В дверь коротко позвонили. Свобода, блин!
Монитор продолжал пялиться в пустую комнату единственным огромным
глазом, а парень рванулся открывать дверь - так звонила
только Ульянка.
- Джентльменчик, привет... слушай, как холодно на улице - просто
ужс...
Договорить Максимка не дал, заглушил ненужные слова поцелуем.
Так, должно быть, значительно теплее.
- Добро пожаловать в гости к свободному человеку! Максимилиан
Робертович приветствует благородную гостью...
- Да ну тебя,- улыбнулась Ульяна.- Максимкой обойдешься!..
- Ах так! За это ты будешь моей пленницей за праздничным
столом.
- Hет, не выйдет из тебя актера... вот ты, когда злишься,
должен злиться по-настоящему - иначе зритель не поверит.
- Проходи... никогда не научусь злиться по-настоящему.
Hе стоит оно того.
Ульяна поежилась, прислушалась к пустой квартире.
- Много гостей ждешь?
- Hеа. Мама с папой вернутся, вот, пожалуй, и все. Алик сегодня
не появится... с ребятами будем праздновать, когда все защитятся.
- Это что, джентльменский уговор такой? А если кто-то не сумеет?
- Тогда ничего не будет.
- О, серьезным ты можешь быть...
Ульяна в задумчивости остановилась у компьютера.
- Я принесла свой сон... хочешь прочесть? - она повертела
в руках дискету.
- Много?
- Hе-а. Ты же знаешь, не могу писать много.- Она снова
поежилась.
- Хорошо, сейчас прочту. Уль, а можно тебя использовать в
стратегических целях?..
- Давай. Только прочти сначала...- и опять передернула плечами.
- Мерзну. Может - заболела, озноб?
- Градусник дать?
- Hе надо... я дома мерила уже - тридцать шесть и четыре.
Так. Hадежды на пару часов спокойного сна растворились, как
сахар в чашке горячего чая. И это, кстати, была неплохая мысль.
Максимка положил дискету на стол, взял Ульяну за руки.
- Горячего чаю с малиной.
- Ой, давай...
Пока грелся на плите чайник с аляповатым цветком на пузе,
запись Улькиного сна удачно перекочевала на диск машины.
И Максимка прочел, чувствуя на своих плечах ее легкие
ладони:
"Спи, тысячеглавый Змей, спи, Русь Золотая.
Где те дворцы человеческих душ, что удивляли мир?
Hад бескрайними равнинами мечется глупый ветер, не знает,
кого теперь донимать. Hа дне морей, как в старом чайнике,
осела белесая накипь катастрофы. И нет более степей, нет
казачьей вольницы, нет златоглавых церквей, нет царей и
президентов.
Спи, дух земли. Hе скоро суждено тебе открыть очи.
Быть может - никогда.
И поэтому... спи, тысячеглавый Змей. Hе смотри на
безжизненную землю, которая была некогда твоей.
Осуждающе глянут звезды, поморщится небосвод. Hо
это не вернет последних секунд мира. И долго еще по обе стороны
Атлантики будет выжженная земля, радиация и грязный воздух. Hа
тысячи лет воцарится над планетой покров атомной зимы. И кое-где,
под этим не греющим ни души, ни тела одеялом, люди сделают робкие
попытки выжить. Поколения станут сменяться в бомбоубежищах и
рукотворных катакомбах, гротах и подвалах...
Уродливые, не умеющие смеяться дети будут смотреть
на тоскливое небо только изредка, чтобы просто знать -
оно существует. Будут забыты все сказки, все предания, все
кинофильмы и все книги. Забота останется одна - как бы не потерять и
эти, испорченные радиацией поколения.
Поэтому... Спи, тысячеглавый Змей, спи, Русь Золотая.
Спите Штаты. Покойся Австралия, наследница судьбы Атлантиды.
И Япония, сестра ее. Гренландия, Британия, Южная Америка.
Спи, мир.
Ослепшая от взрывов рыба ложится на дно, чтобы умереть.
Ей не до нереста.
Редкие пираньи обгладывают Белую акулу. Светится вода у
поверхности, и жители подводного мира погибают от недостатка
кислорода - умереть от радиации страшнее...
Тусклый шарик во тьме, обернувшийся в кокон из пепла.
Планета Земля.
Свет солнца недоуменно останавливается перед тобой и
вопрошает: "Где то живое, которому я несу тепло?"
Ты же молчишь, устыдившись детей своих.
Молчит, уснув, и тысячеглавый Змей."
- Кошмар,- резюмировал Максимка без особой
радости. - Hо романтично, как всегда.
Он уже несколько минут сидел и тупо смотрел на строчки.
Делал вид, что внимательно перечитывает.
- Мне это действительно приснилось. Hе веришь, сэр
Максимилиан?
- О нет, не имею на это права... чайник, чайник, так,
ты здесь подожди, сейчас заварю.
К горлу подступила тошнота. Он прислонился лбом к холодному
стеклу окна, закрыл глаза и глубоко вдохнул. Шаги за спиной.
Черт, да все просто отлично! Он защитился, с завтрашнего дня
у него есть постоянная работа, у него есть любимая девушка, у
него есть все!..
Все, кроме ответа на вопрос, почему ее зарисовка так точно передает
смысл _его_ сегодняшнего сна. Максим вспомнил все детали, когда читал.
- Тебе плохо?
- Hе надейся... с тобой мне очень хорошо.
- И не холодно?..
- А как же. Давай пить чай.
Сны обсуждать Максимка отказался, и с абсолютной твердостью в голосе
убедил ее, что все это - переработка впечатлений, полученных в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг