объемные узоры и орнаменты. Краски были яркими, иногда казалось, что они
сами светятся.
Иногда там были картины или барельефы. Никита не сразу понял, что
рисунок внутри панелей все-таки повторяется через пару сотен шагов.
- Это все коридоры так украшены?
- Называй это улицей. Не все: это зависит от возраста города и от его
жителей. Местные художники время от времени делают новые рисунки для улицы.
Тогда часть старых панелей заменяется. В старых городах украшения
повторяются редко. А вообще каждой улице художники стремят придать свой
стиль, разные города отличаются очень сильно.
Линия декоративных панелей разрывалась иногда дверями с надписями над
ними.
Выше линии панелей стены были из белого полированного камня, похожего
на мрамор.
На высоте около двух человеческих ростов вдоль обеих стен тянулись
балкончики со сплошным парапетом. Смысл балкончика стал ясен Никите у
перекрестка, где балкончик заканчивался лестницей.
- Прокатимся? - спросила Аня, направляясь к лестнице на другой стороне
перекрестка улиц - коридоров, - крепче держись за перила.
Когда она подошла к лестнице, ступени и перила побежали вверх: лестница
оказалась обычным эскалатором. Никита ступил на эскалатор следом. Наверху
ступеньки превратились в плоскую дорожку и стали ускоряться, так что не
ожидавший этого Никита едва сумел удержаться на ногах. Движущаяся дорожка
понеслась с приличной скоростью и затормозила у следующего перекрестка.
Никита так и не понял, как была устроена эта дорожка: она казалась
сплошной, но разные ее участки двигались с разной скоростью.
Проехав еще два квартала, последний прошли пешком. Здесь было более
людно:
Никиту с Аней обогнали две девушки на роликовых коньках, навстречу
прошло несколько пешеходов.
- А на велосипедах здесь не катаются? - спросил Никита.
- Нет, - ответила Аня, - велосипед слишком большой, с ним в лифтах
неудобно. Ролики лучше.
- А на скейтах?
- Никита, скейт - это спортивный снаряд, а ролики - обычный внутренний
транспорт.
Улица-коридор окончилась на пересечении с очередным широким коридором.
Аня свернула направо.
- Мы вышли в жилую зону. Сейчас мы поднимемся на мой этаж. Придется
делать пересадки: лифты, идущие по всей высоте, останавливаются только на
каждом двадцатом этаже. А лифты, останавливающиеся на каждом этаже, ходят
только в пределах своей двадцатки.
- Лифты есть только в жилой зоне?
- Просто это мой привычный маршрут. А лифты есть везде. Вот в подвал
лифты идут только из промышленной зоны.
Лифты мало отличались, по крайней мере внешне, от тех, что Никита
помнил по своему веку: кабина побольше, освещение поярче, отделка
красивее, а панель с кнопками та же. Правда Аня не нажимала кнопки, а
просто называла номер этажа.
- Лифт - не очень удобный транспорт. В часы пик бывает много народа,
порой приходится ждать. Но пока никто ничего лучшего не предложил, -
заметила Аня.
Когда они вышли, Аня сказала:
- Нам еще нужно подняться на 6 этажей. Мы можем проехать на лифте, или
подняться по вертикальному парку. Я часто так делаю. Ты способен подняться
по скале?
- Вообще-то я никогда не занимался альпинизмом. Со скалолазанием у меня
плохо.
- Это не скалолазание, здесь нужно только не бояться высоты.
Аня повела Никиту не к местному лифту, а дальше по коридору. Через пару
сотен метров они пришли к широкому проему в стене. За проемом был парк:
под голубым небом в ярком свете солнца тропические растения были темно
зелеными.
Теплый, влажный, ароматный воздух парка резко отличался от прохладного
и сухого воздуха коридора. В ветвях над головой верещали какие-то птицы,
весьма экзотические, судя по громким, противным голосам. Настоящие
джунгли. От входа разбегались дорожки, по одной из которых Аня повела
Никиту.
- Мы вышли из дома?
- Нет, это внутренний парк. Солнце и небо - имитация. Все дома имеют
внутренние парки, и все парки тропические или субтропические.
- Почему? Я понимаю, если на севере. А где-нибудь в тропиках интереснее
было бы иметь северный лес.
- Так парки должны быть вечнозеленые. Не имеет смысла держать
внутренний парк под снегом пол-года.
Сбоку от дорожки Никита увидел полянку, на которой резвились несколько
малышей. Их мамы оживленно беседовали, сидя тут же на траве. Дорожка
привела к скале, которая стала видна из-за завесы листьев только за
несколько шагов. Скала была не отвесной, с крупными выступами - почти
ступеньками, поросшая кустами и деревцами. Подниматься по ней было лишь
немногим сложнее, чем по лестнице, но гораздо приятнее: имитация неба и
солнца была очень искусной, а растительность настоящей, что создавало
полное ощущение природы. На середине подъема Аня остановилась и показала
Никите висящих на невысоком деревце летучих лисиц.
- Они часто здесь отдыхают. Я обычно ношу с собой для них манго, и они
берут кусочки из рук.
Остроухие, пушистые, почти собачьи мордочки с огромными тревожными
глазами, торчащие из зловещих кожано-шипастых плащей, были очень забавны.
Никита никогда не видел летучих лисиц живьем и так близко.
- Здесь не только парк, но и зоопарк.
- Да, в каждом таком парке собраны растения определенного района, а
также мелкие звери, птицы и насекомые. Конечно только те, которые не
доставляют неприятностей людям. Звери и птицы ручные. Детям очень нравится.
- А звери не разбегаются по дому?
- Входы пропускают только людей. Правда порой бывает, кто-то убегает. Я
видела: в одном из ресторанов живет попугай какаду. Когда люди едят, он
спускается на стол и требует угощения, а то и сам прямо из тарелки тащит.
Очень смешной. Прижился, решили его не возвращать обратно.
- Много таких парков?
- В каждом доме десятки. Правда площадь каждого парка невелика - не
больше гектара обычно. А по высоте такой парк занимает несколько жилых
этажей, так что часто в парках делают входы на разных уровнях и скальные
дорожки для спуска и подъема.
Подъем кончился, и Никита смог увидеть сверху весь парк. Хотя даже
сверху определить границу парка оказалось не так просто: стены были
невидимы, создавали иллюзию простора. А вот небо и солнце уже не казались
настоящими: было видно, что до них не так уж далеко. Подъем был не слишком
велик, но Никита изрядно запыхался. Аня, такая же свежая и ровно дышащая,
как внизу, сказала с улыбкой:
- Тяжело? Мы сейчас выше лаборатории больше чем на километр, вот тебе
воздуха и не хватает. А я здесь живу, привыкла. И ты привыкнешь к
перепадам давления.
- Хорошо, что только на километр.
- Дома большей высоты не строились: в них пришлось бы герметизировать
верхние этажи. А до двух километров ничего страшного.
После короткого перехода по коридору Аня привела Никиту к открытой
двери, над которой Никита прочитал: "Gжеlь".
- Если дверь открыта, то войти может каждый. А если закрыта, значит в
ресторане собирается группа друзей, и войти можно только приглашенным, -
объяснила Аня.
Зал ресторана был ярко освещен. Стены покрывали изразцы, расписанные
причудливыми птицами и цветами. По ним вился живой плющ с яркими синими и
розовыми граммафончиками. Центр зала был пуст, столики стояли в нишах
стен. Аня с Никитой подошли к одному из самых маленьких и сели на
деревянные резные стулья.
- В твое время праздники отмечали за столом с большим количеством еды и
вина. Будем праздновать привычным тебе образом, чтобы переход к новому
миру стал для тебя легче.
- А сейчас не так?
Аня рассмеялась: - Вообще-то точно также, люди не так и изменились. Так
что давай, заказывай: что ты хотел бы получить?
- А что можно? Здесь есть меню?
- Меню? А, поняла. Здесь другой принцип. Ты фантазируй, скажи, чего
тебе хотелось бы, а я посмотрю, что можно получить взамен того, что ты
заказал.
Никита рассмеялся: - Вот так и заказывай. Ладно, попробую. Мне бы для
начала бутылочку Дон Периньона 86-го года, омара и... не знаю. На твое
усмотрение.
- Ладно, посмотрим, что можно сделать. А что такое Дон Периньон?
- Вино. Шампанское. Или теперь не пьют вина?
- Пьют, пьют.
Аня сказала несколько слов - явно код, и в ответ послышался голос Эрика.
После короткого разговора она сказала:
- Эрик разрешил тебе бокал вина.
Дальше она опять стала говорить. Никита вроде узнавал отдельные слова,
но ничего не понял. На поверхности стола перед ней возникло меню. Аня
говорила, страницы меню менялись, голос компьютера отвечал ей. Наконец
заказ был сделан.
- Дон Периньона нет в каталоге. Я заказала другое шампанское, надеюсь
тебе понравится. Целые омары бывают только в прибрежных городах. Я взамен
заказала салат из омаров и жареную меч-рыбу. И фрукты. Тебе хватит, или
нужно что-нибудь более существенное?
- Не знаю. Хватит наверное.
Откинувшись на стуле, Аня спросила: - Ну и какие у тебя первые
впечатления?
- Самое интересное, что я пока не увидел ничего необычного. Все так
похоже на мой век: одежды, лифты, стулья даже. Я ожидал чего-то другого,
больших признаков прогресса, что-ли...- ответил Никита.
- Пока ты видел только бытовую сторону. А здесь особый прогресс
невозможен:
человек ведь ограничен телесно. Вот в еде прогресс стал незаметен
сотни, если не тысячи лет назад. Столы и стулья тоже как были изобретены,
так перестали меняться сколько-нибудь существенно. Одежде после твоего
века тоже стало некуда меняться. Меняются материалы, способы изготовления.
А форма уже меняться не может заметно, иначе станет просто неудобно в этом
ходить. А прогресс ты еще увидишь.
- Аня, в лаборатории ты говорила о столовой, а это место назвала
рестораном. Но я здесь не вижу официантов. Чем сейчас ресторан отличается
от столовой?
- Почти ничем. Это я, говоря с тобой, различаю. Столовые в рабочей
зоне, и в них в основном едят. Рестораны - в жилой, в них еще и
встречаются, общаются, танцуют. Рестораны не похожи один на другой, лучше
украшены, столовые более стандартные. Пожалуй и все.
В это время середина стола ушла вниз и в сторону, из отверстия всплыл
поднос с тарелками и бокалами. Из боков выскочили механические паучьи
лапки и быстро расставили тарелки и приборы перед Аней и Никитой.
Официанты в новом мире явно не были предусмотрены. Выглядело это несколько
утилитарно. Зато, подумал Никита, робот не нахамит, да и на чай ему не
надо давать. Или все-таки надо? На смазку какую-нибудь?
Еда оказалась выше всяких похвал. То, что ел Никита в больничной
палате, было неплохо, но несколько однообразно. Так что стол его
порадовал. Шампанское, исходящее искрами в высоких бокалах, было
совершенно потрясающим. Никита раньше не очень любил шампанское, и заказал
его из принципа, по ассоциации с агентом 007. Но то, что он получил,
оказалось превосходно, совершенно не похожее на прокисший квас, который
Никита привык покупать в Москве конца 20-го века. Салат из смеси мяса
омара и какой-то еще морской живности тоже был очень вкусен. А
желто-розовый бифштекс, занимавший всю тарелку, и еще шипевший в момент
появления на столе, так и таял во рту, исходя нежным ароматом. Фрукты тоже
были хороши. Один из них Никита никогда не видел, и Аня показала, как
разрезать огромное буро-зеленое граненое яблоко и вычерпывать из него
ложечкой сладкую белую мякоть, похожую на ванильный крем, с крупными
полированными черными косточками.
- Такой фрукт я никогда не видел. Его вывели за время моего отсутствия?
- Это анона, или чиримойя. Ее родина - Южная Америка. В 20-м веке ее
выращивали в тропических странах, просто на север она редко попадала тогда.
- Теперь бы кофе.
- В твоем веке кажется пили кофе с мороженым?
- Только кофе отдельно, мороженое отдельно.
Этот заказ был выполнен очень быстро. Кофе пили молча. Аня вдруг
перешла от веселья к озабоченности. Никита решил нарушить неловкое
молчание:
- Никогда еще красивая девушка не приглашала меня в ресторан. В своем
веке я сам приглашал девушек. Надеюсь, когда-нибудь я и в этом веке смогу
тебя пригласить.
- Пригласить ты меня можешь не когда-нибудь, а в любой момент. Вопрос в
том, соглашусь ли я.
- Еще и в том, что у меня нет денег. Я не знаю даже как платить за все
это.
Интересно, дорого это стоит по сравнению с обычным заработком, например?
Аня улыбалась, глядя на Никиту. Потом сказала:
- Это нисколько не стоит. И обычный заработок сейчас тоже ничего не
стоит.
Сейчас все бесплатно: еда, вещи, работа квартира. Спокойнее, Никита,
постарайся не упасть со стула. Ничего не случилось, все в порядке. Денег
больше не существует, ну и что?
Совет Ани был вполне к месту: Никита действительно едва не упал со
стула от такого заявления.
- Это что, получается у вас коммунизм, что-ли?
Коммунизм Никита ненавидел страстно. За невозможность купить колбасу, о
которой рассказывали ему родители, за сотни миллионов уничтоженных в
лагерях, о чем он знал из книг и телепередач, за отсутствие свободы,
невозможность поехать за границу, или свободно купить автомобиль, или
слушать западные группы вместо коммунистических песен. Сам Никита, правда,
пока еще не был за границей, он копил деньги на машину. Несмотря на
приличный для Москвы заработок, дело шло туго, но почти все его друзья
каждый год ездили в разные страны. Никита надеялся со временем накопить
денег, завести собственное дело, и осуществить все, на что не хватало ему
зарплаты программиста. Каково же было ему узнать, что теперь его мечты
никогда не сбудутся? Что никогда ему не побывать уже в жарком Акапулько,
или в Париже - городе русской мечты.
- Коммунисты только в России победили, или захватили весь мир?
- Мы не называем наше общество коммунистическим. Хотя если за признаки
коммунизма считать отсутствие денег и собственности, равенство в
возможностях, то, что общество управляется централизовано, можно считать
весь мир единым государством, тогда да, сейчас коммунизм. Хотя никак не
связанный с марксизмом.
Никакие коммунисты не побеждали, во всяком случае те, кого ты знал в
своем веке как коммунистов. Наше общество возникло совсем другим путем.
- Раз нет денег и собственности, значит коммунизм. Но это невозможно,
такого просто не может быть! Коммунисты не могли победить во всем мире!
Аня улыбалась насмешливо: - Никита, ты похож на человека, который
увидев в зоопарке жирафа, сказал, что такого не может быть. И лицо у тебя
так вытянулось, что вот-вот порвется. В чем дело? Ты что, так не любишь
коммунистов? За что? Что они сделали тебе плохого? Ты был владельцем
крупной фирмы?
- Да, ненавижу! Можете отправить меня теперь в лагерь! Ненавижу за все!
Коммунисты никогда ничего хорошего не делали. Везде, где они побеждали,
это приводило к нищете и голоду. Они убили сотни миллионов в своих лагерях.
- Бедный Никита! Успокойся, никто не отправит тебя в лагерь. Даже если
бы и захотелось нам такого, это невозможно: на всей Земле нет ни одного
лагеря, ни одной тюрьмы.
- Значит вы отправите меня на астероиды, или куда там... Или всех, кто
с вами не согласен, вы просто убиваете?
- Кто же пустит тебя на астероиды? Для этого надо окончить космическую
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг