ВАЛЕНТИНА ЖУРАВЛЕВА
БУРЯ
Барометр показывал бурю.
Это был старый морской барометр с массивной медной оправой и толстым,
выпуклым, потускневшим от времени стеклом. Ирина случайно купила барометр
шесть лет назад. Узкая, покрытая потрескавшимся лаком, стрелка уже тогда
стояла на слове "Буря". В любую погоду, даже в самые тихие и безветренные
дни барометр упрямо предрекал бурю. Это казалось Ирине отголоском
жесточайшего урагана, заставившего стрелку навсегда остановиться на слове
"Буря", подобно тому, как человек, переживший страшное потрясение,
навсегда остается седым.
На оправе было четко выгравировано по-английски:
"0тважным жаловаться не подобает". Барометр был стар, втрое старше
Ирины.
Когда-то Ирина мечтала о морских путешествиях. В глубине ее души
незримая стрелка с детства показывала бурю. Но жизнь шла размеренно, без
особых тревог и волмений. Вместо пронизанного океанскими ветрами
капитанского мостика была тихая лаборатория Института экспериментальной
медицины. Вместо штормов и кругосветных переходов - вежливые споры с
профессором Байдалиным (он всегда легко уступал Ирине) и кропотливая
работа над болеанализатором. Однажды она сказала об этом .Байдалину.
Профессор усмехнулся: "Ничего, Ирина Владимировна, ваш болеаналнзатор
стоит открытого острова. Большого острова - с горами, реками и кокосовыми
пальмами... Спокойно работайте".
Барометр показывал бурю.
Был теплый осенний день. С утра прошел дождь, и теперь солнце
старательно вылизывало лужи. В открытое окно втекал вязкий запах влажных
листьев. Ветер стряхивал листья с деревьев, они медленно, нехотя кружились
и падали на подоконник. Внизу кого-то утомительно отчитывал садовник -был
слышен его глуховатый, бубнящий голос.
Ирина посмотрела в оконное стекло, поправила волосы. Стекло стирает
морщины, молодит. Стекло добреезеркала.
Сегодня - день ее рождения. Но все по-будничному просто. Утром
профессор просмотрел энцефалограммы и ушел. Ирина осталась одна. Сразу
стало грустно - без всяких, в сущности, причин. Она никак не могла
сосредоточиться и долго разглядывала висевший над столом барометр. Потом
отошла к окну. "Эх, балда ты, балда, - продолжал бубнить садовник. - Разве
ж так надо срезать?.."
В коридоре послышались твердые, уверенные шаги.
"Логинов! - обрадовалась Ирина. - Но почему так рано?" Она машинально
оправила кофточку. Логинов.
открыл дверь. В руках у него был огромный букет белых хризантем.
- Поздравляю с днем рождения, Ри, - сказал он, целуя Ирине руку. - Ты
сегодня такая... Нет, тут надо говорить стихами. А я принес только прозу.
- Спасибо, - тихо произнесла Ирина. - Кроме тебя никто не вспомнил.
- Ничего, немного терпения, коллега, - сказал Логинов. Как всегда, он
был в отличном настроении, подтянутый, тщательно выбритый, улыбающийся. -
Человечество еще будет отмечать твои юбилеи.
Ирине было приятно, что Николай пришел в новом сером костюме.
- Конференция уже кончилась, - сказала она, снимая приколотый к его
пиджаку значок участника международной конференции биофизиков.
-Маститому ученому полагается быть рассеянным,- развел руками Логинов.
- Помнишь, Трайнин говорил:
"Коэффициент паганелизма..." Да, мы говорили о юбилеях Шутки шутками, а
время это приближается. Угадай, что я принес?
- Цветы, - сказала Ирина. - Ты принес много цветов. Теперь нужна колба.
А цветы - прелесть...
- Цветы-это цветы, как сказал бы наш уважаемый шеф. Есть и ягодки... -
Логинов достал из кармана сложенный вдвое журнал, уселся на подоконник. -
Ты становишься знаменитой, Ри. Вот, пожалуйста. Обзорная .статья, а в
ней... Вот: "Значительный интерес представляет болеанализатор, созданный
молодыми учеными И. В. Соболевской и Н. А. Логиновым. Болевые импульсы,
поступающие в мозг больного, этот прибор передает в мозг врача. Таким
образом, врач сам чувствует боль пациента. Это существенно облегчает
сложные случаи диагностики..." Ну, здесь уже детали. Как?
- Хорошо! - сказала Ирина. - Это редакционная статья? Хорошо...
- Еще не все... Закрой глаза. Так. Раз, два, три...
Готово! - он достал из кармана еще один журнал. - Полюбуйся, статья
Кричевского "Победа над болью".
Правда, журнальчик популярный, но...
Ирина улыбнулась: день, начавшийся с грустных раздумий, был все-таки
праздничным.
- А что там? - спросила она.
- Дифирамбы. Но я еще сам как следует не читал.
Ну-ка... "Издавна люди испытывали страх перед болью.
В устных преданиях, дошедших до нас из глубины веков, в древних мифах,
записанных на каменных плитах, листах папируса, восковых дощечках и
полуистлевших пергаментах, бесконечно повторяется неисчерпаемая тема
боли..." Это он кого-то цитирует. Цитата - это цитата.
Пойдем дальше. Ага, тут ближе к делу. "Боль носит защитный характер до
тех пор, пока сигнализирует о грозящей опасности. Как только сигнал
отмечен человечком и опасность устранена, боль становится излишней.
Но человек не в состоянии по собственному желанию прекратить боль,
когда она из друга превратилась во врага. Боль постепенно покоряет
сознание. Она подчиняет мысли человека, расстраивает сон, дезорганизует
деятельность различных органов..." Это спокойно можно пропустить. А вот и
о нашей работе: "Для нормального существования люди нуждаются в болевой
сигнализации.
Но необходимо уметь вовремя освобождать организм от сжигающей его боли,
которая в любую минуту может из симптома превратиться в болезнь. В
определенной степени эта задача решается замечательным
приборомболеанализатором, созданным кандидатом медицинских наук Николаем
Логиновым и аспиранткой Ириной Соболевской". Ах, черт! Все напутал... Я же
сказал ему, что твоя фамилия должна стоять первой. Идея болеанализатора
целиком принадлежит тебе.
- Ну, какая разница? - возразила Ирина. Логинов протестующе взмахнул
рукой, и она сразу уступила. - Хорошо, хорошо, допустим, идея моя. Но
согласись - идеями не лечат. Сама по себе идея не работает, ты понимаешь
меня? Я могла что-то придумать, но осуществить... нет, без тебя у меня
ничего бы не получилось!
Логинов пожал плечами. Ирина редко видела его таким - неуверенным,
сомневающимся. Он как-то сразу погас.
- Да, - сказал он. - Без меня ты вряд ли построила бы эту штуку. Чтобы
превратить слова в дело, надо кому-то что-то доказывать, кого-то в чем-то
убеждать.
Словом, согласовывать и увязывать. "Нет труда тяжелее, чем прокладывать
дорогу". Так, кажется, сказано у Джека Лондона? И все-таки... вот,
вспомнишь, потом скажут, он пристроился, а идея принадлежит ей. Люди
запоминают только того, кто первым сказал "а"...
Ирина молчала, машинально перебирая лежащие на столе цветы. Она знала,
что Николай прав: многие считали, что он "пристроился".
- Чепуха! - сказала она, наконец, с нарочитой беспечностью. - Нам дадут
справку, что мы одновременно сказали "а". А справка - это справка, как
сказал бы шеф.
Николай улыбнулся.
- Да, конечно... Что ж, вернемся к статье. Где это...
"Болевой сигнал поступает по нервным волокнам в кору головного мозга.
Возникающие при этом биотоки улавливаются болеанализатором, усиливаются и
передаются яа электроды, приложенные к голове врача. Происходиг нечто
вроде резонанса. Мозг врача как бы настраивается на те же импульсы, что и
мозг больного. Теперь можно ставить объективный диагноз..."
Он бросил журнал на стол.
- Главные новости, Ри, я еще не выложил. Ты даже не представляешь, как
идут дела. Через месяц Гпокэ это официально не объявлено) будет дискуссия
по электронным методам в диагностике. Так вот: ты приглашена, готовь
доклад.
- Я?! - испуганно спросила Ирина. - Нет, нет?
Делай доклад сам. Я боюсь,честное слово!
- Ну, вот. Всегда так...
- Ты же можешь, - тихо сказала Ирина.
Логинов мог. Он мог все, у него все получалось. Он присоединился к
Ирине, когда она испытывала первую модель болеанализатора. Это была полоса
сплошных неудач. Байдалин отмалчивался, остальные не верили в успех и не
скрывали этого. А Логинов сразу поверил.
Он уговорил Байдалина объединить их темы и начал работать вместе с
Ириной. В лаборатории Логинов показывался редко. Он был постоянно занят:
доставал новейшую аппаратуру, приводил специалистов по электронике,
улаживал конфликты с начальством. Без Логинова Ирина не сделала бы и
четверти всей работы.
Полгода назад Николай защитил диссертацию. "Так легче отстаивать наш
аппарат,-сказал он тогда Ирине. - Теперь очередь за тобой. Защищай". Но
Ирина никак не могла закончить даже первую главу диссертации. Каждый день
был до отказа заполнен работой над болеанализатором. Она не хотела думать
ни о чем другом.
- Почему бы тебе не выступить? - спросил Логинов. - Надо привыкать.
- Нет, в другой раз...
- Ладно, еще есть время подумать, - Логинов соскочил с подоконника. - А
теперь последняя новость, Шиманский едва не угробил наш болеанализатор. Ты
же знаешь Шиманского: "Ах, врачу будет больно... ах, не гуманно..."
Гуманисты!.. Сколько они напакостили! Хирургия - ах, больно! Прививки -
ах, больно! Переливание крови - ах, больно!..
Логинов быстро ходил по комнате.
- Успокойся... Маститому ученому полагается быть невозмутимым.
-Не до шуток, Ри! Этот Шиманский... Представляешь, после всех ахов он
хотел сегодня же поставить диагноз больному из своей клиники. Я просмотрел
историю болезни - и ужаснулся. Это был бы конец для болеанализатора. Такой
каверзный случай, сам черт ногу сломит. Адские головные боли, человек
почти невменяем... Иди разберись! Я битый час уговаривал старика.
Насилу уговорил.
- А если попробовать? - спросила Ирина. - Может быть, удастся...
Логинов остановился, удивленно посмотрел на Ирину.
- Ты говоришь ерунду, Ри. За успех один шанс из десяти. Будет неудача.
И тогда поднимется крик: "Болеанализатор никуда не годится!.." Все полетит
в тартарары...
Ирина поставила хризантемы в наполненную водой колбу, собрала упавшие
лепестки, бросила их в окно.
Ветер охотно подхватил смятые лепестки, расправил, понес в сторону, на
асфальтированную дорожку, уже высушенную солнцем.
Логинов крепко взял Ирину за плечи. Повернул к себе. Она опустила глаза.
- Нужно слушать старших, Ри,-мягко сказал он. - Наша работа не раз
висела на волоске. Неудачи, неудачи, неудачи... Начальство имело право
потерять терпение. И вот теперь, когда все только-только налаживается...
Это было бы авантюрой, понимаешь? Первое серьезное испытание на стороне -
и провал. Как раз перед дискуссией! А я хочу на ней затронуть вопрос о
создании специальной лаборатории. Ведь мы кустарничаем, теряем время. В
институте должны серьезно заняться болеанализатором. Нужны штаты,
оборудованиеИрина подняла глаза. Логинов улыбнулся, отошел к столу,
пощелкал ногтем стекло барометра. Наклонился, рассматривая свое отражение.
Пригладил волосы. На столе лежали энцефалограммы, он перелистал их.
- Ты не подумал о человеке, - сказала Ирина.
Логинов отложил энцефалограммы.
- Подумал, Ри, подумал, - грустно сказал он. - Болеанализатор нужен
многим больным. Он нужен каждому врачу. Как стетоскоп. Неудача отбросит
нас далеко назад, дискредитирует саму идею аппарата. Пойми...
Он ходил по комнате и говорил - негромко, терпеливо, обстоятельно. Его
доводы были весомы и непоколебимы. Он излагал их один за другим - так
каменщик укладывает кирпичи, воздвигая крепкую стену.
Доводов было много, но именно поэтому Ирина чувствовала какое-то
внутреннее сопротивление.
- И знаешь что, Ри? - сказал Логинов наконец,- Хватит об этом. Не нужно
искать легких дорог в науке.
Наука - это наука, как говорит шеф. Будем работать и... все. Ну, я прав?
Она кивнула.
- Вот и отлично!-он улыбнулся широко, открыто.- Ведь сегодня такой
день... Твой день. Что мы делаем вечером? Приказывай.
- Не знаю. Что хочешь.
- Хорошо. Я придумаю. Мы устроим что-нибудь грандиозное, - он
озабоченно посмотрел на часы. - Ото! Надо мчаться. Масса дел. Хочу
переговорить с Вороновым, от него многое зависит. К тому же старик
хозяйничает в редколлегии бюллетеня, а у тебя маловато опубликованных
работ. До вечера, Ри! Я зайду в шесть.
Как пишут в романах: сегодня я должен сказать тебенечто очень важное...
Он ушел, по коридору проскрипели четкие шаги - и все стихло. Наступила
пустая тишина.
Ирина стояла у открытого окна. Дул тихий, прогретый солнцем ветерок, но
она вдруг почувствовала, что зябнет, и плотно прикрыла раму.
Она знала, о чем хочет говорить Николай. Она давно этого ждала. Знала,
что ответит ему: "Да" - и все-таки волновалась.
- Надо думать о другом, - громко сказала она. - Думать о другом...
Она заставила себя вернуться к разговору, вспомнила доводы Николая. Но
странное дело: сейчас, когда она не слышала его уверенного голова, те же
самые слова, те же самые фразы звучали совершенно иначе. "Это было бы
авантюрой... Нужны штаты, оборудование... Нельзя искать легких путей..."
Было так, словно она толкнула стену - и стена легко поддалась, оказалась
ненастоящей.
Ирина прижала ладони к щекам. Щеки горели. "Но редь это
демагогия,-самая примитивная демагогия,-с удивлением подумала она и сама
испугалась этих жестких слов. - Нет, нет, он просто не знает, он
ошибается...
Это легко исправить. Сейчас же, немедленно!.. Она побежала к столу,
сдвинула ворох бумаг, закрывавших телефон, схватила трубку. "Нужно
успокоиться,-подумала она. - Подожду две минуты". Она смотрела на часы и
не видела стрелку.
Телефонная трубка гудела деловито, успокаивающе.
Ирина набрала номер. Отозвался безразличный женский голос: "Да?"
- Шиманского, - торопливо сказала Ирина. - Пожалуйста, попросите
профессора Шиманского...
* * *
Позже, ожидая Шиманского и думая о случившемся, Ирина решила, что
Николай по-своему прав. Неудача действительно помешает дальнейшей работе.
Опыт может быть неудачным - это допустимо, даже закономерно.
Однако здесь не опыт. И в случае неудачи трудно будет объяснить, что
практическое опробование болеана-лизатора было вызвано особыми
обстоятельствами. Кто-то поспешит объявить: "Двое молодых и неопытных
работников-чего же ожидать?" И работа замедлится. Придется доказывать,
оправдываться, убеждать...
"Разве Николай в этом виноват?" - думала Ирина.- Неудачные испытания
всегда бросают тень на новый способ диагностики. Пусть несправедливо, но
это так.
Победителей не судят, да, да, а побежденных судят, судят несправедливо.
Не Николаи это выдумал... Но почему он не сказал: "К черту все
соображения, надопомочь человеку!" Или болеанализатор нужен многим и
нельзя - просто недопустимо! - рисковать?"
Только сейчас она заметила, что машинально вертит в руках значок,
снятый с пиджака Николая. "Нет, он не забыл его снять, - подумала она,
внимательно рассматривая значок. - Конечно, не забыл. Он никогда ничего не
забывает. Носил... Маститый ученый, участник конференции..."
* * *
"Боль - сторожевой пес здоровья, -- так говорили в древности. Веками -
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг