продолжает генерировать энергетические импульсы, с технической точки
зрения всего лишь переходя на экономичный режим работы. Однако, организмы
всех летчиков функционировали нормально, потребляя питание внутривенно, а
вот мозг у каждого не работал. Грегор Йорк, рассматривая показания
приборов, отказывался верить своим глазам. Он привык надеяться на свои
всемогущие приборы и чувствовал себя теперь, когда они ему не помогали, в
положении потерявшего зрения. Он мог копаться в душах и мозгах других
людей, но эти шестеро были для него недоступны. Записи мыслеформ летчиков
представляли сплошные белые полосы в течение двух недель, и лишь однажды в
показаниях жизнедеятельности мозга Джони Питфайера на секунду возникла
картинка с изображением человека в адмиральской форме неизвестного
военно-морского флота. Грегор приказал перевернуть вверх дном все мировые
архивы и идентифицировать личность. И ее идентифицировали - это был
адмирал военно-морского флота Японии Того в парадном мундире. Человек,
который успел умереть почти за пятьдесят лет до рождения штурмана ВВС США
Джонни Питфайера, что само по себе означало невозможность их личной
встречи. Мозг подвержен собственному воображению, но почти всегда глубже
всего хранит события из реальной жизни. Поразмышляв, Грегор решил принять
на веру возможность того, что Джонни просто видел какой-нибудь
исторический фильм с участием актера, игравшего адмирала Того, в противном
случае выводы следовало делать уж совсем фантастические. А, как человек,
знающий управлявшие миром тайные пружины, аналитик Пентагона Грегор Йорк
не верил в фантастические происшествия и инопланетян, придуманных
сумасшедшими лжеучеными и разрекламированных Голливудом. Гораздо больше
Грегор верил в свои приборы. Но произошедшее затем снова поставило
аналитика в тупик. Показания приборов представили новые доказательства в
пользу личного знакомства американского штурмана и японского адмирала.
Запись мыслеформы отчетливо показывала нос военного корабля, на котором
стоял стол. За столом в позах беседующих людей сидели адмирал Того и Джони
Питфайер. Они пили чай. Кроме них рядом был еще один человек в тельняшке и
бескозырке, но он был абсолютно непонятен Йорку. Проанализировав запись,
удалось установить, что корабль действительно является адмиральским
броненосцем "Асама", участвовавшем в русско-японской войне и потопленным
отчаянным русским крейсером "Изумруд" в одном из боев Цусимского сражения.
Но Грегору не давал покоя моряк, оказавшийся русским боцманом того же
времени. Если беседу с японским адмиралом еще можно было позволить
Питфайеру в наркотических снах, хотя в досье он проходил чистым по этим
вопросам, то представить себе беседу с японским адмиралом в обществе
русского боцмана во время войны можно было только в том случае, если у
Питфайера был мозг завзятого наркомана. Это обстоятельство несколько
успокоило Йорка и он решил, что все это можно списать на больное сознание
и фантазию, поскольку логические кубики не совпадали. На жизнедеятельность
мозга в нормальном состоянии это никак не походило. Но следующий день
вновь лишил куратора программы "Мыслитель" покоя. Но новой записи
мыслеформы штурмана был запечатлен эпизод воздушного боя, причем со
странным сочетанием самолетов для одной войны. Не считая американского
стратегического бомбардировщика "Б-52", в бою участвовали "Миг-29" и
несколько чернотелых германских "Мессершмидтов 109". Кроме того, под ними
находился нацистский суперлинкор времен второй мировой войны "Тирпиц." Это
был явно перебор. Если Питфайер чудом выживет и выйдет из комы, ему
предстоит нелегкая жизнь в стенах секретной лаборатории Грегора Йорка в
качестве подопытного кролика до конца своих дней. Грегор даже заранее
пожалел неудачливого штурмана.
Но первым очнулся Рассел Кремп. Датчики его приборов запульсировали
зеленым светом, показывая неожиданно высокий выброс мыфслеформ, и майор
открыл глаза. Затем поток внезапно прекратился - Кремп на несколько часов
снова впал в кому. Но к вечеру вторично открыл глаза и сел на кровати,
вырвав все провода от датчиков из головы и тела. В первые минуты после
комы он вел себя так, словно узнал всех, но был смертельно устал и не
хотел общаться, несмотря на все уговоры окружающего персонала. В итоге
майор Кремп запустил табуреткой в охранника, маячившего в дверях, и
сказал, что ему наплевать на все командование на свете, на черта и дьявола
вместе взятых, и на все остальное. Он будет разговаривать только когда
отоспится. После этих слов майор упал на кровать и спал тридцать часов.
И вод сегодня утром постоянно наблюдавший за палатами с летчиками дежурный
офицер позвонил. В то время куратор программы "Мыслитель" находился в
соседнем штате Юта по делам особенной важности. Это для подчиненных,
конечно, а на самом деле все эти выкрутасы с мозговыми импульсами
Питфайера абсолютно выбили Грегора из колеи и он уехал на несколько дней в
национальный парк каньона Глен, находившийся в штате Юта, просто
поохотиться на всякую живность. Остановившись на уединенном ранчо
"Преста", официально принадлежавшему богатому фермеру Дональду Джойсу, а
на самом деле являвшемуся секретной точкой Пентагона для релаксации высших
чинов, Грегор попытался отвлечься от сложившейся ситуации, проводя сутки
за сутками на охоте вместе с Джойсом, ходившим в чинах майора разведки.
Вдоволь налазившись по красно-каменному каньону и подстрелив несколько
птиц, Грегор вернулся на ранчо, намереваясь провести весь следующий день в
глубокой медитации. Но утром, не успел он закончить несколько дыхательных
процедур, как позвонили с авиабазы с сообщением про возвращение к жизни
майора Кремпа. Не медля ни минуты, Грегор Йорк запрыгнул в свой
ярко-желтый "Порше" и, петляя по извилистому горному шоссе, понесся изо
всех сил на авиабазу "Гринфилд". По дороге, проезжая через небольшой
городишко Монтроз, куратор купил на короткой гигиенической остановке
свежий номер газеты "Сити Джорнал" с большой фотографией горящего
небоскреба на первой полосе. Но читать ее не стал, решив пролистать на
досуге, а это означало, что скорее всего Грегор выкинет газету в мусорное
ведро, так как досуга у него практически не было, а теперь и не
предвиделось неопределенное время. Подъехав через несколько часов к
воротам авиабазы, Грегор Йорк остановился на секунду, чтобы охранник смог
рассмотреть его приклеенный с обратной стороны стекла пропуск, и, газанув,
влетел во двор главного здания. У входа в здание же его не останавливали -
пропуск первой категории, красовавшийся на кармане куртки, имели только
два человека на авиабазе "Гринфилд" - полковник Патерсон и аналитик Грегор
Йорк. На этом, однако, вольности приличествующие званию и окончились.
Взлетев по лестнице на третий этаж здания, куратор последовательно прошел
через четыре поста охраны, затем позволил электронным датчикам
просканировать собственные глаза и рисунок кожи. Только после этого он
вошел в помещение в секторе "А", которое было строго засекречено от
остальных обитателей авиабазы и почти мгновенно переоборудовано для
длительного содержания людей в состоянии комы и проведения опытов. Дверь в
помещение была бронированной, стены тоже, а окон не было вообще. Людей
здесь можно было содержать сколь угодно долго, а при необходимости всегда
оставалась возможность вывести их никем не замеченными через черный ход,
сообщавшийся со специально прорытым по указанию Йорка подземным тоннелем.
Такие меры предосторожности Грегор принял в силу секретности программы
"Мыслитель", и для того, чтобы кто-нибудь из ведомства контроля за
секретными программами при правительстве не вздумал сунуть нос в его дела.
Ненужных свидетелей Грегор не любил.
Когда он прошел в комнату, находившуюся по соседству с палатой Рассела,
тот уже сидел за выдвижным столиком и поглощал обильный завтрак, который
ему принесли по первому требованию. Так приказал сам Йорк по телефону. Не
стоит волновать зря человека, пережившего кому, а то он может опять в нее
впасть, и тогда аналитик ничего не узнает. А Грегору чертовски хотелось
услышать ответы на свои вопросы. Рассел, судя по его бодрому виду, был в
хорошем физическом состоянии, что само по себе тоже относилось к области
вопросов. Обычные люди после комы некоторое время восстанавливаются до
полного выздоровления. Этот же выглядел так, словно никакой комы и не было
вовсе, а он проснулся словно очнулся после долгого глубокого сна,
пропьянствовав предварительно целую неделю. Теперь же чувствовал себя
голодным, как сто китайцев, и с радостью поглощал обильный завтрак из пяти
блюд, совсем не считаясь с допустимым количеством калорий для организма.
Когда на пяти тарелках ничего не осталось, Рассел обвел их слегка
разочарованным взглядом и стал похлопывать себя по карманам синей пижамы в
поисках сигарет, которых, естественно не было. Тогда, не долго думая,
Кремп встал и, подойдя к металлической двери, со всего маху пнул ее ногой.
- Эй, вы, там! - заорал он, - Принесите мне сигареты. Курить хочу.
Грегор подал знак не отвечать охраннику, дежурившему за дверью, и сам
вошел в палату к Расселу. Увидев его, майор Кремп не выказал никакого
особенного удивления, а скорее обрадовался. Он сделал шаг навстречу и
сказал:
- А, хорошо, что это вы. У вас наверняка есть сигареты. Я чертовски хочу
курить. Такое ощущение, что не курил лет сто.
Грегор Йорк, несколько обескураженный таким поведением подопытного майора,
вытащил из кармана запечатанную пачку "Винстона" с зажигалкой и протянул
вперед. Рассел взял ее, распечатал, и закурил. Затянувшись с наслаждением,
он некоторое время смаковал дым, а потом произнес голосом балдеющего
человека:
- Какими судьбами?
Взяв себя в руки, Грегор Йорк предложил Расселу присесть на кровать, а сам
устроился на табуретке напротив и осторожно спросил:
- Как вы себя чувствуете, майор?
Рассел выдохнул дым в потолок и не долго думая ответил:
- Не дождетесь!
Но увидев немое удивление, которое яйцеголовый аналитик из Пентагона не
смог скрыть, милосердно добавил:
- Да отлично я себя чувствую. Выспался. Только вот ни алкоголя ни сигарет
в этой богадельне не дают. Может поспособствуете?
Грегор с сомнением кивнул и тоном личного психоаналитика сказал:
- Сигареты вам будут приносить теперь постоянно, а вот с алкоголем
придется повременить. После комы он может оказать негативное воздействие
на ваш организм.
Рассел даже открыл рот от удивления.
- После чего?
- После комы.
- Какой комы?
Аналитик смерил его пристальным взглядом и спросил:
- Скажите, вы действительно не знаете что с вами случилось?
Кремп отрицательно мотнул головой. Тогда аналитик встал со своего места,
подошел к видневшемуся в стене экрану монитора, вынул из кармана
микрокассету и вставил ее в видневшуюся щель. Тотчас на экране возникло
пустынное скалистое плато с дымившимися обломками самолета. Среди обломков
валялось несколько неподвижных тел и копошились люди с широкими красными
крестами на одежде. Кремп с интересом следил за происходящим с видом
человека, которому поставили посмотреть очередной Голливудский боевик.
Содержимое экрана его ничуть не взволновало. Слегка удивленный поведением
майора, аналитик выключил видеомагнитофон и сел обратно на стул. Кремп вел
себя как-то не так. Не так, как раньше. Более развязно, что было на него
непохоже. Значит кома оказала на него сильное воздействие, возможно,
возбудив некоторые детские или юношеские стереотипы поведения, которые
впоследствии были изменены, но сейчас опять всплыли на поверхность.
- Скажите, майор, а что вы вообще помните?
Рассел докурил сигарету, затушил ее в чашке из-под кофе, и поджег новую.
Затянулся сладковатым дымом. Помолчал.
- Да ничего особенного не помню. Мой бомбардировщик летел на задание по
уничтожению какого-то стратегического объекта русских. Потом раздался
взрыв и огромная вспышка. А потом я провалился в небытие, словно в сон.
Только и всего.
- Значит, вас подбили в бою?
Кремп сделал жест неопределенности, взмахнув руками.
- Не знаю. Боя не помню, но все может быть.
- Ну, а дальнейшие события вы помните?
Рассел прищурился.
- Какие события? Я же вам сказал, что после этой вспышки потерял сознание
и очнулся вот здесь, где не дают сигарет и выпивки офицеру ВВС.
- Ну хоть себя-то вы помните. - с облегчением произнес Грегор Йорк, - И то
ладно. А меня узнаете?
Кремп опять затянулся.
- Да как вас не узнать. Вы ведь мой непосредственный шеф по какой-то
программе, не вспомню ее названия, прости Господи. А звать вас, кажется,
Григор.
- Грегор, с вашего позволения, - поправил его аналитик, - Грегор Йорк, ваш
непосредственный начальник по программе "Мыслитель". Вы представляете
сейчас себе основное направление работ по программе?
Рассел наклонился вперед и с заговорщическим видом произнес:
- Если честно, шеф, то понятия не имею. Летаем куда-то, ведь я летчик, это
я точно помню. Правда ведь?
- Да, вы летчик. - подтвердил предположение Йорк. - Первоклассный военный
летчик и специалист в своем деле. А боя с кубинскими
самолетами-истребителями не вспоминаете? То, что я вам показывал на
кассете, это ваши чудом уцелевшие останки после того боя.
Рассел округлил глаза.
- Наши?
- Да, у вас ведь был экипаж. Вы столкнулись в небе с кубинскими "Мигами" и
приняли бой, который окончился для вас плачевно. В результате вы все
оказались в коме и находились там уже более двух недель.
- Правда? - удивлению майора, казалось, не было предела.
- Да, правда. - подтвердил аналитик, - Но до этого с вами произошла еще
более интересная вещь. Вы сумели переместится с пустыми топливными баками
из неба над Россией в воздушное пространство над Кубой. И произошло это
спустя тридцать три дня после вашего предполагаемого взрыва. Попытайтесь
припомнить, майор, что с вами случилось за это время. Вы наверняка где-то
садились. Но ни одна из наших авиабаз не дает подтверждения вашей посадки
в это время. Может быть вас захватили в плен и накачали наркотиками?
Майор призадумался. Куратор программы "Мыслитель" Грегор Йорк посмотрел на
свои встроенные в стенной шкаф приборы и очень огорчился тому, что при
пробуждении Рассел повыдергивал из себя все проводки датчиков. В настоящее
время аналитик не мог контролировать правдивость поведения летчика.
Возможно, он врал, возможно - нет. Но Грегор Йорк ничего об этом не знал и
тихо бесился. Наконец, майор Кремп поднял голову и серьезно спросил:
- Вы что же, считаете, что я предатель?
- Я этого не сказал, майор.
- Но вы это подумали. Не так ли? Вот, что я вам на это скажу - я ни хрена
не помню, где был и что делал. Наверное мы столкнулись в воздухе с
каким-то самолетом и потеряли сознание. Больше я ничего не помню о
происшедшем, хоть режьте. Может мы вообще мертвы сейчас.
- Не уверен, майор. - успокоил его Йорк, - Думаю, вы в полном порядке.
Потом Грегор вспомнил про расшифровки мыслеформ.
- Ладно, оставим это пока. А сейчас попытайтесь вспомнить свои последние
мгновения перед столкновением с этим летящим объектом и, если сможете,
сразу после него.
Рассел напрягся и сидел некоторое время молча, напряженно вспоминая то,
что с ним происходило. Память понемногу возвращалась к нему.
- Мы говорили со штурманом о погоде за бортом. Затем я опустил самолет на
несколько сот футов и приготовился атаковать заданный объект какими-то
специальными ракетами, точно не помню...
- Вы помните свое задание?
Кремп снова напрягся.
- Атаковать секретный объект русских.
- Вы уверены, что это был именно наземный, а не летящий объект?
Рассел в растерянности посмотрел на аналитика.
- Понятия не имею.
- Какое оружие было у вас на борту?
- Я же говорил - какие-то ракеты.
- Постарайтесь вспомнить какие?
Рассел постарался, но из этого ничего не вышло. Грегор помолчал и
неожиданно задал другой вопрос.
- Скажите, майор. Вы встречались когда-нибудь с японцами?
Кремп взглянул на аналитика исподлобья и ответил:
- По-моему, я бывал в Японии вместе с женой. Смотрели Фудзияму и
исследовали ресторанчики Токио.
- Вы бывали там без своего друга Джони Питфайера?
- А при чем здесь Джонни? Его я помню хорошо, но его с нами не было. Да и
зачем? А, кстати. Где он сейчас, шеф?
- Он все еще в коме и тяжелом состоянии. Но, я надеюсь, что скоро он
выйдет из комы.
- Я тоже.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг