ВИКТОР ЖИЛИН
ПРОБЛЕМА СОКОЛОВСКОГО
Рассказ
Шевцов посадил флаер на стоянке - круглой, веселой поляне среди
могучих сосен. Остро пахло хвоей. Высоко в золотисто-зеленых кронах
шелестел ветер. Голубело небо - теплое, летнее. Тихо, как в лесу.
Вместо ограды-низкорослый кустарник. Мальчишка перепрыгнет. У входа
надпись: "Санаторий "Сосновая роща". Посетителей просят извещать о визите
заранее".
Шевцов пожал плечами, толкнул низкую символическую калитку - о нем
известили!
Песчаная дорожка, рябая от солнечных лучей, вела в глубь бора. Из-за
деревьев выскочил загорелый блондин в белом халате.
- Шевцов? Анатолий Борисович? - Он с ходу протянул руку.- Калинкин!
Ждем!..
Зашагали рядом.
- Богатая у вас территория.- Шевцов махнул рукой.
- Да, да...- поспешно согласился Калинкин.- Простор. Озеро, лес... Вам
у нас понравится.
Шевцов скосил глаза: шутка?.. Калинкин смотрел под ноги. Лицо
озабоченное.
- Не собираюсь у вас задерживаться,- усмехнулся Шевцов.
Калинкин поднял голову, сообразил:
- Ах да, конечно! - Рассеянно пригладил волосы.Понимаете, я - лечащий
врач Соколовского!..
- Ясно! - сказал Шевцов.
Им в отдел сообщили фамилию пропавшего и что он "не совсем здоров".
Просили срочно прибыть. И всё!
За толстыми шелушащимися стволами открылось белое здание с широкими
террасами. Зеркально горели стекла в поднятых рамах. Под ними буйно цвела
сирень.
В глубине угадывались другие дома - поменьше.
Калинкин круто свернул к входу.
- Давайте сразу к главному! Он сам хочет...
Небольшой кабинет с матово-белыми стенами был залит солнцем. Ряд
мягких вращающихся кресел полукольцом; стол с видеофоном и экранчиком
дисплея. Другой экран - большой, просмотровый - в стене.
От распахнутого окна отделилась высокая прямая фигура. Тоже в белом
халате.
-Лукьянов, Герман Александрович!-прошептал Калинкин на ухо.- Светило!
Сели в кресла. Холодно блеснули глаза под большим выпуклым лбом. На
висках-седина. С минуту светило помалкивал: изучал!
- Скверное дело, Анатолий Борисович! - произнес наконец.- Мы сбились с
ног. У себя на территории прочесали каждый куст. Связались с ближайшими
поселками, домами отдыха... На всякий случай вызвали представителей
организаций, поставляющих нам технику...
- Минуточку,- вставил Шевцов.- Нельзя ли подробнее? У меня почти нет
информации...
Лукьянов прикрыл веки, помолчал. Спросил ровно:
- Вы хотя бы представляете, где находитесь?
Шевцов замялся:
- Ну, видимо, в психиатрической лечебнице...
Сзади фыркнул Калинкин. На бледном холеном лице главврача мелькнула
улыбка.
- Это архаика, Анатолий Борисович.-Он покачал головой.- Мы уж и
забыли, что это такое... Вообще, при нашем образе жизни психические э...
сдвиги - редкость... Другое дело - наследственные болезни.
Лукьянов нахмурил лоб, задумался.
- Не секрет, от прошлого нам достался неважный материал. Генофонд
изрядно подпорчен. Правда, положение выправляется. Но о полной победе
говорить рано: прошло слишком мало времени...
Главврач наклонился, ткнул клавишу на пульте стола. На стенном экране
- стереоскопическая схема лесного поселка, окруженного тремя разноцветными
концентрическими кругами.
- Наш стационар принадлежит Институту нейропсихиатрии,- продолжал
Лукьянов.- Пациенты приезжают сюда на две-три недели. Как правило, хватает.
Разумеется, полная свобода. Единственное ограничение - посетители...
- Простите,- вмешался Шевцов.- Я слышал - это закрытый санаторий!..
- Только для отдельных больных,-уточнил Лукьянов,- К сожалению, в
практике встречаются тяжелые хромосомные аномалии, требующие длительного
лечения. На этот период мы вынуждены в чем-то ограничивать таких больных.
Их немного...-Он переключил чтото на пульте.- Корпус номер шесть...
На экране-одноэтажный коттедж в пышном кольце белой сирени. На плоской
крыше - казалось, прямо в воздухе - дремали двое пожилых мужчин в пижамах.
Смутно угадывались прозрачные "кресла-поля" под ними.
- Эти люди пока на особом положении,- негромко прокомментировал
главврач.- С территории им не уйти. Разумеется, они ни о чем не
догадываются. Под благовидным предлогом их всегда останавливают Да они и не
рвутся. Со дня открытия было всего два-три случая...
Опять тронул пульт. Возникла сложная электронная блок-схема с
центральной ЭВМ.
- У нас автоматическая охрана. Взгляните: три пояса сигнализации.
Принцип - селекция сигналов с личных радиобраслетов. Управление - с
универсального компьютера. Индивидуальные коды пациентов шестого Корпуса -
под запретом. Есть резервные пояса датчиков. Короче, покинуть территорию
без нашего-ведома - невозможно! - Лукьянов выключил экран, сцепил руки на
столе.- А Соколовский это сделал!
- Когда? - деловито спросил Шевцов.
- Сегодня под утро. Около шести с ЭВМ поступил сигнал о неисправности
сигнализации в его палате.
Дверь оказалась запертой, видеофон испорчен. Видимо, он воспользовался
окном, каким-то непостижимым образом проскочил все три пояса. Многое
неясно... Например, почему такая задержка сигнала,- он явно ушел раньше.
Там сейчас работают специалисты. Утверждают, что датчики в порядке...-
Лукьянов с сомнением покачал головой.
-Воздушный транспорт? - предположил Шевцов.
- Исключено! Полеты над территорией запрещены. Диспетчеры нам бы
сообщили:..-Одним словом,- Лукьянов выпрямился,-мы абсолютно не
представляем, как он это сделал. В санатории его нет. Где искать-не
знаем... Теперь вы понимаете, почему мы обратились к вам, в Службу
координации?
Шевцов кивнул: а дело-то, кажется, любопытное.
Спросил:
- Что он за человек, этот Соколовский?
Главврач покосился на Калинкина. Тот сидел хмуро, с преувеличенным
вниманием разглядывая свои ногти.
- Видите ли,- осторожно начал Лукьянов,- Петр Петрович Соколовский -
особый случай! У нас - около двух лет. Надо сознаться: прогресс
незначительный.
Подробнее с историей болезни вас познакомит Геннадий Константинович. -
Он кивнул на Калинкина. - Откровенно говоря, нам далеко не все понятно...
Главврач потянулся к пульту. На экрана - объемное изображение пожилого
человека с тяжелым взглядом.
Сократовский лоб, большие залысины. Лицо бледное, рыхлое, нездоровое.
-Диагноз неоднозначный,-продолжал Лукьянов.- По внешним признакам -
тяжелейшее умственное истощение с частичным распадом сознания. Резкое
чередование гиперактивности с апато-абулическим синдромом. И полная амнезия
- больной никого не узнает.
Лукьянов замолчал, побарабанил пальцами по столу. Вздохнул:
- Самое неприятное-пациент абсолютно непредсказуем!
Шевцов подался вперед:
- Вы хотите сказать-опасен?
Сзади что-то протестующе воскликнул Калинкив.
Главврач решительно встал:
- Повторяю: Петр Петрович Соколовский в нынешнем
состоянии-непредсказуем!-Взял со стола пакет, протянул:-Здесь все, что вам
может понадобиться. Снимки, биография, история болезни... Коллега,- он
повернулся к Калинкину,- помогите товарищу, Я сам займусь вашими больными.
Калинкин молча шагнул к двери. Шевцов с пакетом - следом.
- Вот еще что...-Лукьянов стоял заложив руки за спину. Взгляд жесткий,
хмурый,-Мой совет: не тяните с этим делом... Я хочу, чтобы меня поняли
правильно. Человек, который смог уйти отсюда, .способен на многое!
- С чего начнем?-деловито спросил Калинкин, как только они очутились в
коридоре.
- С охраны, Геннадий! - сразу сказал Шевцов.
- Тогда пойдемте в центр, Анатолий.- Калинкнн мотнул головой,
поправляя прическу.- Но предупреждаю: я в этих делах профан. Вы уж сами...
В операторской - стандартном зале с управляющей ЭВМ - ничего не
прояснилось.
Разработчики охранной сигнализации, спешно вызванные главврачом,
дружно били себя в трудь, божились, что у них "как часы". Представитель
завода компьютерной техники вообще не понимал, чю от него хотят.
Действительно, в зале стоял "Меркурий", девятнадцатая модель - серийная
машина, надежна, как трактор!
Тем не менее какой-то сбой в аппаратуре был. Иначе как объяснить
странную задержку сигнала из палаты Соколовского? И почему компьютер не
поднял тревоги, когда он проходил охранные пояса? Если, конечно, он вообще
их проходил...
Сигнализация отключалась только с главного пульта. Доступ больным туда
исключался. Дверь операторской имела блокировку. Открывалась только тем
сотрудникам, личные коды которых были заложены в памяти машины. Как
выяснилось - практически всему персоналу. Каждый из них в принципе мог
нейтрализовать сигнализацию. Другой вопрос - зачем?..
Ближе к обеду Калинкин предложил сходить в "шестой" :- пока больные в
столовой.
В уютной одноместной палате Соколовского царил беспорядок. Кровать
растерзана. Простыни на полу. Повсюду бумага - на столе, диване, кресле.
Смятая, разорванная в клочки. Реже целая.
- Так каждый день! - вздохнул Калинкин.-Мы тут ничего не трогали...
- Это хорошо,- рассеянно произнес Шевцов, оглядываясь.
Подобрал смятый невесомый листок скнтобумаги.
Обе стороны густо исчерканы какими-то дикими значками, загогулинами,
кривыми линиями. Полнейший хаос - ничего разобрать нельзя.
- Его основная продукция,-вздохнул Кaлинкин.Только этим и занимается.
Черкает, рвет, снова что-то пишет... У нас в архиве целое собрание
сочинений. Все в том же духе: бессмыслица. А выбрасывагь- рука не
поднимается.
- Расскажите о нем, пожалуйста, Геннадий.- Шевцов прислонился к
столу.- Самое важное! С анкетой я ознакомлюсь позже...
Калинкин смахнул бумажки с кресла, сел.
- Понимаете, Соколовский в прошлом - генийуниверсал! Он и
физик-теоретик, и крупный математик, и астроном, и кибернетик, и бог знает
кто еще! Таких поискать... Я ни черта в этом не смыслю, но говорят, за ним
крупные открытия. Причем в разных областях.
Последние годы трудился на износ: бодрамины, препарат "антисон" - в
общем, по двадцать четыре часа в сутки! В довершение всего стал
экспериментировать на собственном мозге. Собрал довольно хитроумный аппарат
для биостимуляции. Я видел - чудовищная мощность! Таким пытать разве что...
В результате - попал к нам. И остановить-то было некому: он одинок, работал
дома...
- Его кто-нибудь навещает? - поинтересовался Шевцов.
Калинкин потряс головой:
- Сейчас-нет! Вы б его видели!.. Зрелище не для слабонервных. Часами
сидит столбом: глухой, слепой, немой. Вдруг - взрыв! Бросается к бумаге,
исписывает горы, черкает, рвет, рычит... Клочья летят! Темп - бешеный. Тут
ему лучше под руку не попадаться...
- Скажите, Геннадий,- Шевцов подался вперед, - он действительно
сумасшедший?
Калинкин растерялся, покраснел.
- Но послушайте... Если б иначе-кто бы стал его здесь держать! У
Соколовского помутнено сознание, и вообще...
- Да, да, понимаю...- Шевцов присел на диван, достал из пакета
анкетную карточку Соколовского. Возраст - пятьдесят восемь лет. Образование
- математическое. Работа в Пулковской обсерватории. Затем в Дубне,
Амстердаме, Кибернетическом центре Академии наук, Атомном центре в Тулузе,
Подольске, Дели... Всего-восемнадцать мест. Последние
годы-математик-надомник в Зеленограде.
Шевцов задумался. В первую очередь надо запросить Зеленоград. Это если
он действительно удрал!..
Тогда дело паршивое. Как ни крути, получается сговор!
Звучит дико, но без посторонней помощи отсюда не уйти. Кто-то должен
был отключить сигнализацию. Из тех, кто имеет доступ к пульту. Но кто?..
Калинкин?
Главврач?.. Смешно!
- Вот что, Геннадий!-Шевцов хлопнул себя по коленям, встал.-Вы лучше
всех его знали. Прежде всего я должен понять, на что он способен... Я имею
в виду крайние случаи. Понимаете? От этого многое зависит.
Калинкин пожал плечами, вздохнул:
- Я бы тоже хотел это знать!..-Он помолчал, усмехнулся: - Не бойтесь,
во всяком случае кровавых эксцессов не будет! - Калинкин вскинул голову.-
Если честно, я вообще не понимаю, к чему такая паника!..
Отыщется он где-нибудь, вот увидите. Если бы не главный...- Калинкин
безнадежно махнул рукой, замолчал.
- Но сигнализация, Геннадий?..-У Шевцова сузились глаза.- Я немного
соображаю в таких вещах: человек во плоти и крови не может ее проскочить.
Физически! Даже супергений!
Калинкин внимательно посмотрел ему в лицо, улыбнулся криво:
- Не знаю!.. Разбирайтесь! В конце концов, я врач, лечу людей.
Призраки - извините! - не моя область...Он встал.- Я вам еще нужен?
Шевцов достал визитку:
- Вот мой личный код. Если что-то выяснится, немедленно сообщите!
Договорились?
Калинкин кивнул, вышел из палаты.
"Обиделся,- понял Шевцов.- Неужели он решил, что его подозревают?..
Какая чепуха! Чтобы пойти на такое, надо иметь серьезные основания. А зачем
это Калинкину?.. Доказать, что его пациент не так уж и болен?.. Слабовато.
Тем более Калинкин отнюдь не считает его здоровым".
Рассуждая, Шевцов быстро собирал бумаги - все, до последнего клочка.
Потом подержал над стопкой плоскую коробочку анализатора, перенес к
постели, прошелся над простынями. Приборчик тихо жужжал, всасывая воздух.
Следовало убедиться, нет ли Соколовского где-нибудь поблизости. Всякое
бывает...
От окна палаты до земли было метра два. Шевцов оглянулся - никого! -
спрыгнул. Под кустами - вдавленные в газон листы бумаги, следы каблуков
Переключив анализатор на режим поиска, Шевцов поднес егок отпечаткам; ног.
Запульсировал глазок индикатора: есть след! Давность-около десяти часов.
Значит, он ушел примерно в четыре. Тревогу подняли в шесть. Два часа в его
распоряжении. Есть надежда...
Шевцов нырнул в-рощу - индикатор указывал куда-то на север. Та.м
поблескивало озеро. След был ровный, устойчивый - с утра стояла сухая
жаркая погода. Шевцов побежал, лавируя между шершавыми стволами. Под ногами
пружинил игольчатый ковер. Пахло смолой, сухим мхом. След круто свернул,
огибая заросший камышом берег,-у Шевцова отлегло от сердца. А через
несколько минут он выскочил на знакомую песчаную дорожку. Вот так штука!
Беглец сделал небольшой крюк лесом и преспокойно зашагал по дороге к
выходу. Совершенно открыто! Хотя здесь датчиков - на каждом шагу! Так может
поступать или действительно сумасшедший, или очень уверенный в себе
человек.
Шевцов припустил по дорожке. Вот и калитка, светлый круг стоянки в
хороводе сосен. Следы пересекали ее, выходили на,магистраль. На что же он
рассчитывал?
Попутный транспорт?.. Здесь, ночью - маловероятно!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг